Спросить
Войти
Российская газета. - 1992. - № 39. - 18 февраля.
ции о деятельности органов и учреждений прокуратуры Российской Федерации» // СПС «Консуль-тантПлюс».
УДК 340
Рощин Борис Евгеньевич
Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
pravoborise@mail.ru
НАЦИОНАЛИЗАЦИЯ ОСНОВНЫХ СРЕДСТВ ОТЕЧЕСТВЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА НА ПЕРВОНАЧАЛЬНОМ ЭТАПЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ТРУДА РОССИЙСКОГО ПРОЛЕТАРИАТА (к 95-летию Октябрьской революции)
В работе рассматриваются основные этапы национализации (огосударствления) основных средств отечественного производства в период с октября 1917 по 1920 гг. Анализируются соответствующие правовые нормативы, принятые советской властью, а также соответствующие идеологические установки, имевшие место в рассматриваемый период революционных радикальных преобразований нашего общества.
.. .Есть только одно средство положить конец эксплуатации труда капиталом, именно: уничтожить частную собственность на орудия труда, передать все фабрики, заводы, рудники, а также все крупные имения и т.п. в руки всего общества.
В.И. Ленин
Как известно, социалистическая экономика, основанная на общественной форме .собственности на средства производства и просуществовавшая более 70 лет, не выдержала «исторического экзамена» и потерпела крах. Идеология, на которой базировалось советское общество, оказалась, в конечном итоге, во многом надуманной, утопической, нереальной, неспособной обеспечить достойный и стабильный уровень жизни общества. Вместе с тем приватизация, проведённая в начале постсоветского периода, оставила в памяти большинства российского населения далеко не радужные воспоминания. Проведённый в «лихие девяностые» новый в российской истории «передел собственности» породил в обществе не только новых капиталистов, но и колоссальное расслоение населения, чувство глубочайшей несправедливости, агрессии, взлёт преступности, недоверие к государству и т.п. На современном этапе развития нашего общества достаточно часто можно
слышать декларации о необходимости пересмотра итогов приватизации, о социальной ответственности бизнеса, о необходимости установления налога на роскошь, о введении дифференцированного налога и т.п. Более того, время от времени всплывают и более радикальные предложения по восстановлению социальной справедливости в обществе («отнять и поделить», «вернуть народу похищенное» и т.п.). Подобные желания вполне объяснимы и во многом справедливы. Разумеется, современные общественные процессы вряд ли способны привести к схожим процессам октября 1917 г., но, тем не менее, недооценка исторического опыта иногда приводит к достаточно печальным форсмажорным обстоятельствам социального характера, ибо ещё В.О. Ключевский предупреждал, что история «не учительница, а надзирательница: она ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков» [8, с. 435]. Целью представленной работы является рассмотрение основных этапов российс-
кой национализации производственно-промышленного сектора на первоначальном этапе организации социалистического труда.
В.И. Ленин в своих многочисленных работах указывал, что для исторического процесса перехода российского общества к социализму необходимо и неизбежно соответствующее «преобразование» (радикально - революционными методами) всей капиталистической собственности в общественную. Так, на VII Всероссийской (апрельской) конференции РСДРП, проходившей с 24-29 апреля 1917 г., В.И. Ленин призывал «не ограничиваться демократическими фразами, а разъяснять положение массам и указывать им на ряд практических мер: взять в свои руки синдикаты - контролировать их через Советы Р. и С.Д. и т.д. И вот все эти меры осуществлённые и сделают то, что Россия станет одной ногой в социализм» [2, с. 160].
В первые дни после Октябрьской революции
В отечественной истории установилось традиционное мнение, что национализация российской промышленности прошла три основных этапа:
Первый этап национализации «ознаменовался» огосударствлением ряда фабрично-заводских предприятий. На заседании СНК 24 ноября 1917 г. обсуждался вопрос о «праве конфискации предприятий». Результатом данного обсуждения стало соответствующее постановление СНК «О правах местных Советов в борьбе с саботажем предпринимателей и о правилах конфискации предприятий саботажников», направленное во все Советы рабочих депутатов. СНК устанавливал следующие положения: 1) Советы на местах наделялись правом «принимать по отношению к таким предпринимателям все меры воздействия, вплоть до конфискации принадлежащих им предприятий»; 2) управление конфискованными предприятиями следовало передавать «соответствующим органам регулирования производства»; 3) перед конфискацией каждого конкретного предприятия следовало провести специальное обследование «положения дел предприятия, особенно с точки зрения финансовой, снабжения топливом и сырыми материалами, а также технического оборудования»; 4) разъяснялось, что при конфискации акционерных предприятий «конфискуются все принадлежащие им денеж-
ные капиталы», а при конфискации предприятий физических лиц и паевых товариществ - денежные капиталы данных физических лиц (единоличных владельцев предприятий) и пайщиков, «поскольку эти лица, в случае несостоятельности предприятия, несут ответственность всем своим имуществом»; 5) все денежные средства конфискованных предприятий следовало вносить на текущий счёт в Государственный банк [6, т. 1, с. 546].
Одним из первых правовых нормативов Советской власти, направленных на правовое урегулирование процессов национализации основных средств производства, стало постановление СНК (за подписями Ленина и Сталина) «О национализации фабрики товарищества Ликинской мануфактуры» (от 17 ноября 1917 г.). В постановлении обозначена причина огосударствления данного предприятия: «.Материалы по обследованию дел на фабрике указывают на злую волю предпринимателя, явно стремящегося. саботировать производство» [6, т. 1, с. 105].
Заслуживает внимания нормативно-правовой акт, именовавшийся как «Декрет о конфискации имущества акционерного общества Богословского горного округа» от 7 декабря 1917 г. Документ также свидетельствует о причинах, послуживших национализации данного общества. Так, СНК принял решение «конфисковать всё имущество акционерного общества Богословского горного округа, в чём бы оно ни состояло», и объявить его российской собственностью, ввиду «отказа заводоуправления... подчиниться декрету. о введении рабочего контроля над производством.». Кроме того, декрет обязывал весь персонал данного предприятия «оставаться на местах и исполнять свои обязанности» и предупреждал о неизбежных санкциях за нарушение данного предписания: «За самовольное оставление занимаемой должности или саботаж виновные будут преданы Революционному суду» [6, т. 1, с. 187].
К началу 1918 года процесс национализации заметно активизировался и достиг своей кульминационной точки к середине 1918 г., с принятием декрета СНК о национализации всей крупной промышленности России. Только за январь 1918 г. процедуре огосударствления подвергся ряд важных предприятий российской промышленности. Так, например, 20 января 1918 г. был принят «Декрет о конфискации Костромского механического завода “Пло”» (завод «Рабочий металлист»). Причины конфискации: а) отказ владельцев продолжать работы «на упомянутом заводе»; б) отказ владельцев «уплатить рабочим при расчёте по установленной Комиссаром труда норме.»; в) отказ владельцев подчиниться требованиям декрета о рабочем контроле за производством [6, т. 1, с. 378].
сы социалистического огосударствления, под названием «Декрет о национализации торгового флота». Государственной собственностью, согласно декрету, объявлялись «судоходные предприятия, принадлежавшие акционерным обществам, паевым товариществам, торговым домам и единоличным крупным предпринимателям», а также все типы судов (речных и морских), которые к тому времени использовались для перевозки пассажиров и грузов, «со всем движимым и недвижимым имуществом, активом и пассивом таких предприятий» [6, т. 1, с. 396].
Безусловно, практическое осуществление национализации всего крупного флота Российской Республики требовало колоссальных финансовых ресурсов, организационных сил, согласованных действий соответствующих органов государственной власти и т.п. Так, в своём выступлении на вышеупомянутом съезде СНХ А.И. Рыков привёл курьёзный пример, который вполне красноречиво характеризует тот исторический момент и «дух времени». «Большую смуту на местах, - сообщил
А.И. Рыков, - внесла фальшивая телеграмма от имени ВСНХ по поводу денационализации наливного флота. В ВСНХ вопрос о денационализации никогда не ставился, телеграмма же была послана совершенно самостоятельно одним из служащих ВСНХ, который за это был устранён со службы. Наливной флот теперь восстановлен в своих национализированных правах и по-прежнему составляет собственность Советской Республики» [3, с. 39]. Первоначальный этап национализации характеризуется следующими особенностями:
бочим классом и буржуазией переносится на отдельные фабрики и заводы. Национализация предприятий часто имела не хозяйственное, а чисто карательное значение» [3, с. 38];
кого встречного возмещения (выкупа) от большевистской власти). Такая политика была вызвана многочисленными факторами: хозяйственной разрухой, саботажем ряда предпринимателей, контрреволюционной борьбой и, конечно, соответствующей большевистской идеологией;
Результатом первого этапа огосударствления российской промышленности стало наличие у государства (на 1 июня 1918 г.) 512 предприятий, из которых 218 предприятий приходилось на долю горно-металлургической и металлообрабатывающей промышленности. Национализации за первоначальный период (к 1 июня 1918 г.) подверглись 17 топливных, 18 электротехнических, 42 химических предприятия [7, с. 123]. Однако официальные статистические данные о результатах национализации ужё в тот период подвергались серьёзным сомнениям. Так, А.И. Рыков 29 мая 1918 г. заявил на I Всероссийском съезде СНХ, что он не верит тем сведениям о национализации, которые приводились в официальных отчётах. «Цифры указывались разные, - констатировал А.И. Рыков, - и никто не знает, насколько верны эти цифры. Кроме того, наряду с термином “национализация” у нас имеются и другие термины: “почти национализированы”, “фактически национализированы”, “до времени национализированы”. Как понимать эти термины, никто не знает» [3, с. 38].
К середине 1918 г. процесс национализации «по-советски» заметно набирал обороты. В мае 1918 г. в Москве состоялась конференция по обсуждению вопросов о национализации крупнейших российских машиностроительных заводов.
глись «все предприятия, капиталы и имущества, в чём бы они ни заключались и где бы они ни находились», принадлежащие акционерному обществу «Сормово» и акционерному обществу Коломенского машиностроительного завода. Кроме того, национальной собственностью объявлялись такие предприятия, как «железоделательный» завод товарищества Ташина; акционерное общество Бело-рецких железоделательных заводов Пашковых; Пермское лесопромышленное акционерное общество. Все перечисленные заводы становились основой для создания Государственного объединения машиностроительных заводов (ГОМЗ). Отделу металла ВСНХ, для управления объединёнными предприятиями, поручалось образовать «Временное Центральное Правление этих заводов, которому и надлежит принять от прежних правлений все дела, капиталы и имущества названных Обществ с подчинением ему всех заводоуправлений, имеющихся на местах». Более того, весь персонал данных национализированных предприятий обязывался, «под страхом ответственности перед судом революционного трибунала», продолжать исполнение своих трудовых функций и выполнять ту работу, которая будет «поручена Центральным Правлением или новым заводоуправлением» [10, ст. 560]. Можно констатировать, что данный декрет стал неким «пробным камнем» к массовой национализации (огосударствлению) крупной промышленности в России. Как отмечал в своем очередном докладе на пленуме ВСНХ А.И. Рыков (14 сентября
Второй этап российской национализации основных средств производства «ознаменовался» принятием исторического декрета СНК (от 28 июня 1918 г.) с довольно длинным названием: «О национализации крупнейших предприятий по горной, металлургической и металлообрабатывающей, текстильной, электротехнической, лесопильной и деревообделочной, табачной, стекольной и керамической, кожевенной, цементной и прочим отраслям промышленности, паровых мельниц, предприятий по местному благоустройству и предприятий в области железнодорожного транспорта» [10, ст. 559]. Декрет был принят «в целях решительной борьбы с хозяйственной и производственной разрухой и для упрочения диктатуры рабочего класса и деревенской бедноты».
Декрет предписывал объявить государственной собственностью соответствующие «промышленные и торгово-промышленные предприятия со всеми их капиталами и имуществом, в чём бы таковые ни заключались». Так, согласно декрету, в собствен-
ность государства переходили все основные предприятия того времени. Национализация крупной промышленности проводилась по следующим основным параметрам: 1) в зависимости от размеров основных фондов предприятий, либо стоимости их имущества (для предприятий различных отраслей отечественного хозяйства нижняя граница определялась в интервале от 200000 до 1 миллиона рублей); 2) независимо от размеров основных фондов предприятий либо стоимости их имущества, если конкретное предприятие являлось для государства особо важным или представляло редкое производство; 3) в зависимости от объёмов выпускаемой продукции.
Следует отметить, что все предприятия, объявленные по декрету собственностью (национальным достоянием) Российской Республики, впредь до специального распоряжения ВСНХ по каждому конкретному предприятию, признавались «находящимися в безвозмездном арендном пользовании прежних владельцев». На соответствующих ответственных работников (директоров, членов правления и т.п.) национализированных предприятий возлагалась ответственность перед государством не только за целостность и сохранность данных предприятий (как производственных комплексов в целом), но и за правильную их работу. Кроме того, декрет устанавливал норму, согласно которой все работники (директора, члены правлений, ответственные распорядители, служащие, технический персонал, рабочие) национализированных предприятий переходили в разряд лиц, состоявших на службе у государства и получавших соответствующее содержание (из доходов и оборотных средств производства) по нормам, существовавшим до национализации. Более того, если представители административного и технического персонала предприятий, подвергнутых огосударствлению, самовольно покидали своё место работы, то их следовало представить «перед судом революционного трибунала по всей строгости закона».
Практическое осуществление всех положений данного декрета на местах являлось крупным шагом к масштабному «переделу» российской собственности (в частности, основных средств производства) и, что значительно сложнее, к фактическому овладению национализированными предприятиями (реальное налаживание производства, установление рабочего контроля за производством и распределением выпускаемых материальных благ, повышение производительности труда и т.п.) и к переориентации соответствующих предприятий на работу в интересах советского общества и государства. Главной особенностью второго этапа национализации основных средств производства, по словам А.И. Рыкова, стали объективные обстоятельства, при которых «национализация в её теперешнем виде преследует цель организации отдель-
ных отраслей производства, улучшения снабжения предприятий сырьём и топливом, поднятия производительности труда и нормализации самого производства» [3, с. 81].
Третий этап национализации ознаменовался принятием соответствующего декрета (в ноябре
На протяжении нескольких десятилетий строительства основ социализма и реального существования Советской власти и социалистической идеологии, существовал «единственно верный» и неоспоримый постулат, согласно которому большевистская национализация промышленности означала ликвидацию крупной буржуазии как класса, подрыв экономического базиса капитализма и начало создания экономического фундамента социалистического общества. Утверждалось, что «общественная собственность на средства производства явилась основой социалистических производственных отношений, которые нашли своё выражение прежде всего в новом отношении к средствам производства, в сознательной трудовой дисциплине, в товарищеском сотрудничестве в процессе труда, в развитии творческой активности трудящихся масс, в социалистическом соревновании» [7, с. 139].
Отголоски некоторых, наиболее ключевых, «рудиментов» советского прошлого время от времени звучат, зачастую диссонансом, в современном историческом контексте и находят живой отклик в «сердцах миллионов». Так, современная программа КПРФ (с которой российские коммунисты выступили на последних выборах (4 декабря 2011 г.) в Государственную Думу РФ и заняли второе место после партии власти) «обещает» следующее: «Будут национализированы отрасли экономики, определяющие жизнеспособность страны: военно-промышленный комплекс, электроэнергетика, авиастроение, металлургия, станкостроение и машиностроение. Национализация даст средства для восстановления народного хозяйства нашей страны, укрепления её безопасности и решения социальных проблем». Кроме того, в программе КПРФ провоз-
глашается, что государство «восстановит регулирование экономики» и «страна избавится от разрушительного господства “дикого рынка”. Планирование основных направлений финансовой, промышленной и сельскохозяйственной политики будет вестись с учётом современного мирового и лучшего советского опыта» [9].
Библиографический список
УДК 347.91 (470.342)
Туйчиев Валижан Маматрахимович
Управление Федеральной службы судебных приставов по Кировской области
tuichie v@yandex. ш
КАДРОВАЯ ПОЛИТИКА В ОТНОШЕНИИ ПРИСТАВОВ МИРОВЫХ СУДОВ ВЯТСКОЙ ГУБЕРНИИ (1864-1917 гг.)
В статье освещаются организационно-правовые проблемы комплектования кадров института судебных приставов в системе мировых судов Вятской губернии в пореформенный период; анализируются вопросы социального и материального обеспечения судебных приставов; исследуются причины текучести кадров среди судебных приставов.
В 1997 г., с принятием федеральных законов «О судебных приставах» и «Об исполнительном производстве», в Российской Федерации была возрождена служба судебных приставов, существовавшая в дореволюционный период. Современная оценка прошлого позволяет по-новому, беспристрастно, проанализировать эволюционные процессы отечественных государственно-правовых институтов. Без судебных приставов невозможно представить успешную работу всей судопроизводственной системы. Понятно, что самый справедливый и объективный вердикт суда является бессмысленным, если он остается неисполненным. В свою очередь, эффективность исполнения судебных актов зависит во многом от профессиональных и личностных качеств непосредственных исполнителей, то есть судебных приставов.
В современной отечественной науке вопросы кадрового обеспечения института судебных приставов в дореволюционной России освещены в работах
В.В. Захарова1 и Т. А. Зезюлиной2, свой вклад по изучению кадровой составляющей службы судебных приставов на местном уровне внесли О.А. Ивано-ва3, А.Ю. Мирошниченко4. Вместе с тем необходимо расширение рамок региональных исследований в этой сфере, чему посвящена и данная статья.
Судебная реформа 1864 г. в сфере исполнительного производства в Вятской губернии стала реализовываться в 1869 году, когда при съездах миро-
вых судей впервые появились судебные приставы. На протяжении 1869-1870 гг. судебные приставы в мировых судебных учреждениях были введены во всех 11 уездах губернии. По состоянию на 1 января 1870 г. их штатная численность составляла 12 человек5, к началу 1880 г. число судебных приставов, состоящих при съездах мировых судей губернии, увеличилось и насчитывало 26 человек6.
Занять должность судебного пристава мог далеко не каждый. Не могли быть судебными приставами лица, не достигшие 21 года; иностранцы; несостоятельные должники; состоящие на государственной службе или занимающие какую-либо выборную должность; лица, подвергшиеся по приговорам суда ограничению или лишению прав состояния; священнослужители, лишенные духовного сана по приговорам духовного суда; уволенные со службы по решению суда или из духовного ведомства; исключенные из сословий по постановлениям соответствующих органов; лишенные по решению суда права на ведение чужих дел7. Хотя в законодательстве не содержался запрет о приеме на должности судебных приставов женщин, фактически такой запрет действовал.
Моральным и деловым качествам кандидатов на должности судебных приставов уделялось особое внимание. В Учреждении судебных установлений неоднократно подчеркивалась необходимость приема на службу судебными приставами
