Трансформация форм и методов работы партийных и государственных органов на Южном Урале в условиях перехода к мобилизационной экономике

Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2019. № 2 (22). С. 101-105.

УДК 94(470.5)« 1920/1930»

DOI 10.25513/2312-1300.2019.2.101-105

А. И. Сысов

ТРАНСФОРМАЦИЯ ФОРМ И МЕТОДОВ РАБОТЫ ПАРТИЙНЫХ И ГОСУДАРСТВЕННЫХ ОРГАНОВ НА ЮЖНОМ УРАЛЕ В УСЛОВИЯХ ПЕРЕХОДА

К МОБИЛИЗАЦИОННОЙ ЭКОНОМИКЕ

Построение нового коммунистического общества потребовало проведения во второй половине 1920-х - 1930-х гг. форсированной модернизации в СССР. К этому подталкивала сложная внутри-и внешнеполитическая обстановка. Особое внимание в статье обращается на то, как менялись формы и методы работы органов власти Южного Урала в условиях становления мобилизационной экономики.

A. I. Sysov

TRANSFORMATION OF FORMS AND METHODS OF WORK OF PARTY AND GOVERNMENT BODIES IN THE SOUTHERN URALS IN THE CONDITIONS OF TRANSITION TO A MOBILIZATION ECONOMY

The building of a new Communist society required in the second half of 1920s-1930s of forced modernization in the USSR. This was prompted by the difficult domestic and foreign policy environment. Particular attention is drawn to the way the forms and methods of work of the authorities of the Southern Urals have changed in the conditions of the formation of the mobilization economy.

Середина 20-х - середина 30-х гг. XX в. -очень важный период в истории Советского государства. В это время в стране началось становление особой, так называемой мобилизационной экономики, в рамках которой почти все ресурсы государства направлялись на достижение одной или нескольких приоритетных целей, при этом цели должны были быть достигнуты в кратчайшие исторические сроки. Опыт создания такой модели экономики до сих пор представляет не только научный, но и практический интерес.

Южный Урал занимал видное место в этих процессах, и в планах советского правительства ему отводилась особая роль. На всём протяжении 1920-х гг. со страниц партийных и государственных документов

© Сысов А. И., 2019

разного уровня не сходила тема создания на Урале «срединной индустриальной базы Союза», «второго основного угольно-металлургического центра СССР» [1; 2]. Хотя, безусловно, основой хозяйственной деятельности должна была быть промышленность, в первую очередь чёрная металлургия, вопросам социалистического переустройства села на Южном Урале также уделялось повышенное внимание. Уже в январе 1930 г. Урал попал в число регионов, подлежавших сплошной коллективизации и на него полностью распространялось действие нормативно-правовых актов, регламентировавших колхозное строительство и раскулачивание [3; 4, л. 5658]. Здесь, как и по всей стране, требовалось за очень ограниченное время из нескольких

десятков тысяч единоличных крестьянских хозяйств создать несколько сотен колхозов и совхозов. Таким образом, задачи, поставленные перед регионом, являлись поистине грандиозными и доселе беспрецедентными. Их решение «легло на плечи» аппарата управления, созданного в первые годы советской власти, которому для этого потребовались новые формы и методы работы.

Вопрос о формах и методах работы органов власти в условиях формирования мобилизационной экономики является одним из наиболее обсуждаемых в отечественной и зарубежной историографии, посвящённой сталинизму. При этом в центре внимания находятся такие его аспекты, как причины перехода к мобилизационным формам и методам, цена, целесообразность, оправданность и эффективность их применения. Советские историки преимущественно положительно оценивали действия советских и партийных органов власти в этот период и умело обходили в своих работах такие острые вопросы, как цена преобразований, использование принудительного труда, раскулачивание и т. д. [5; 6]. В работах современных отечественных историков, по-свящённых 20-30-м гг. XX в., наоборот, именно эти темы находились и находятся в центре внимания [7; 8]. Многие историки уже обратили внимание на те серьёзные изменения, что произошли в формах и методах работы органов власти с началом форсированной модернизации. Особенно резко эти изменения, как утверждается в публикациях В. В. Филатова, В. А. Лабузова, Е. Ю. Баранова и др., проявились в ходе коллективизации и раскулачивания [9-12]. Не обделили своим вниманием эту проблему и зарубежные историки. В своих публикациях они затрагивали также и такие вопросы, как создание иерархической системы управления экономическими процессами, неизбежность появления сталинской модели управления, взаимоотношения властей с населением в условиях коллективизации и индустриализации [13; 14]. Многие работы, выполненные иностранными учёными, существенно углубляют научное понимание того, как работали новые методы управления социумом в период оформления тоталитарной системы в СССР.

Как полагают многие историки, переход к мобилизационным методам хозяйствования в СССР во многом носил вынужденный характер и являлся следствием внешне- и внутриполитического кризиса 1927-1928 гг. Действительно, международная обстановка в конце 1920-х гг. складывалась явно не в пользу Советского Союза. Особенно острая ситуация возникла в 1927 г., когда угроза возможной войны стала очевидной: были разорваны дипломатические отношения с Великобританией, резко обострились отношения со значительной частью европейских стран, возник вооружённый конфликт с Китаем из-за КВЖД. В то же время, неудачные хлебозаготовительные кампании 1927 и 1928 гг. показали, что единоличные крестьянские хозяйства вовсе не собирались становиться «послушной дойной коровой» для начинающихся крупномасштабных социально-экономических преобразований. Таким образом, если до 1927 г. И. В. Сталин и большинство членов ЦК партии поддерживали точку зрения Н. И. Бухарина, выступавшего за более «гибкий» вариант преобразований, то с этого момента, в условиях угрозы внешней агрессии в сочетании с дефицитом времени и дефицитом практически всех необходимых для дальнейшего быстрого развития ресурсов, советское руководство вынуждено было на практике приступить к реализации модели форсированной модернизации.

В соответствие с этим произошло изменение форм и методов работы органов власти на местах. В сельском хозяйстве эти изменения выглядели наиболее контрастно, особенно в сравнении с предыдущим периодом. Как уже было сказано выше, Урал почти сразу попал в число регионов сплошной коллективизации и здесь экстренно были отменены законы, разрешавшие аренду земли и применение наёмного труда. Резко изменилась и налоговая политика в отношении уральской деревни. При этом налоги были повышены не только в отношении зажиточных хозяйств (так называемых «кулаков»), но и в отношении большинства единоличных (середняцких и даже бедняцких) хозяйств, не пожелавших вступать в колхозы [12, с. 501]. Такие хозяйства попали под настоящий «пресс» - часть относительно зажиточных хозяйств оказалась в списках индивидуального налогообложения, часть получала

Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2019. № 2 (22). С. 101-105.

твердые задания по сдаче зерна, по посевной площади, по доставке леса, угля на заводы и т. д. Невыполнение твёрдого задания автоматически вело к описи имущества и 5-кратному погашению недоимок, а затем и к выселению. Подобные меры, по мнению властей, должны были стимулировать хлебозаготовки и ускорить коллективизацию. Помимо экономических методов воздействия резко были ужесточены и внеэкономические. Уже в ходе хлебозаготовительных кампаний 19271928 гг. и тем более в период сплошной коллективизации местное руководство активно использовало средства административного нажима, откровенное насилие и издевательства над крестьянами [9, с. 37-38, 40]. В это же время была развёрнута массовая компания по лишению крестьян-единоличников избирательных прав, а также их уголовному преследованию. Фактически уже тогда крестьянское население в массе своей было превращено в «неграждан» - лишённые политических прав они были вычеркнуты из общественной жизни, не могли учиться в средних и тем более высших учебных заведениях и т. д. Это была целенаправленная политика уничтожения индивидуальных хозяйств мерами как экономического, так и внеэкономического принуждения. Апогеем «раскрестьянивания» стало раскулачивание. Если до выхода Постановления ЦК ВКП (б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» от 30 января 1930 г. [4, л. 56-58] раскулачивание в южноуральских деревнях производилось эпизодически и затрагивало лишь небольшую часть крестьянства, то теперь оно носило целенаправленный, массовый характер с указанием категорий кулаков и определением конкретных сроков выполнения плана по раскулачиванию [15, л. 10-12]. Так, в Катавском районе Уральской области в период с февраля 1930 г. по май 1933 г. под раскулачивание попало более 1 500 сельских жителей [16, с. 199-200]. На базе конфискованного у них имущества, жилых помещений, земельных угодий, сельскохозяйственного инвентаря, домашних животных, семян в районе было организовано 17 коллективных хозяйств. Аналогично происходила коллективизация и в других районах горнозаводской зоны Южного Урала.

Мобилизационный характер экономических мероприятий 1930-х гг. отчётливо проявился и в процессе индустриализации. На Южном Урале, в соответствии с планами правительства, развернулось строительство крупных промышленных предприятий - «гигантов». Для этого, естественно, потребовалось большое количество рабочей силы. Так, например, в угольной отрасли Урала, по данным С. А. Баканова, чтобы выйти на запланированные показатели, требовалось увеличить количество рабочих с 11,9 тыс. человек в 1930 г. до 35,6 тыс. в 1932 г. [17, с. 139]. А для обеспечения промышленного строительства только в Челябинском округе в 1930 г. потребовалось дополнительно 27 тыс. человек [18, с. 28]. Проблему недостатка рабочих рук частично удавалось решать с помощью привлечения на промышленные объекты раскулаченных и спасающихся от коллективизации единоличников [17, с. 139-140]. Но, как оказалось, этого было совершенно недостаточно. К тому же в дальнейшем, к середине 1930-х гг., после завершения «горячей фазы» коллективизации и раскулачивания, этот источник рабочей силы стал постепенно иссякать [19, с. 137]. В этих условиях центральные власти решили приспособить для решения проблемы дефицита рабочей силы в промышленности такое традиционное для России явление, как отходничество, т. е. временный уход крестьян с мест постоянного жительства в деревнях на заработки в районы развитой промышленности [20]. Массовый уход крестьян в город серьёзно подрывал колхозное строительство, лишал колхозы рабочих рук, но руководство СССР на первое место ставило интересы промышленности, и в связи с этим был издан ряд нормативно-правовых актов, основная цель которых состояла в поддержке развития отходничества, даже если это шло в разрез с интересами колхозного движения [21; 22]. Контроль за организацией отходничества на Южном Урале был возложен на районные власти, которым иногда самим приходилось выступать в роли организаторов отходничества. Так было в начале 1932 г., когда на многих великих стройках резко обострилась проблема с обеспечением трудовыми ресурсами, и в ряде районов Урала местным органам власти было предписано

организовать, «на волне» продолжавшегося раскулачивания, «добровольное отходничество» крестьян на строительство промышленных объектов. Для этого, например, в Ка-тавском райисполкоме Уральской области специально было организовано особое подразделение - так называемая «пятёрка», куда вошли председатель райисполкома П. А. Козлов и члены президиума - Булыкин, Попов, Чувилов и Калиник, - которым и было поручено в течение июня 1932 г. сформировать в районе группу из «потенциальных кулаков» для отправки «в порядке отходничества» на Челябтракторстрой [16, с. 213]. Задача была не такой уж и простой, так как за предыдущие этапы раскулачивания в районе уже практически не осталось зажиточных хозяйств. Поэтому на потенциальных «отходников» собирали «компромат» всеми возможными способами, в том числе пуская в ход клевету и доносы. «Кандидатам в кулаки» предлагался выбор: либо они добровольно едут строить ЧТЗ (а впоследствии, возможно, и другие объекты), либо их раскулачат и отправят туда же (или гораздо севернее), но уже под конвоем. В результате этого давления в июне 1932 г. 34 семьи получили удостоверения «кулаков» и убыли в Челябинск [16, с. 214]. А в октябре 1932 г. в Ка-тавском районе аналогично была сформирована ещё одна такая же группа, отправленная на строительство Нижнетагильского вагоностроительного завода [16,с.214].

Итак, наш анализ ситуации, сложившейся в 1920-1930-е гг. на Южном Урале, говорит о том, что новая модель управления стала своеобразной реакцией на сложные, болезненные и противоречивые социальные, экономические и политические процессы, происходившие в стране, когда в условиях внешне- и внутриполитического кризиса, дефицита времени и ресурсов, самыми действенными оказались именно мобилизационные методы воздействия. В результате переход к мобилизационным формам и методам работы советских и партийных органов власти носил во многом вынужденный характер и в целом укладывался в общую тенденцию формирования в СССР тоталитарного государства. В условиях становления мобилизационной экономики Центр «сделал ставку» на принуждение как основной импульс для

проведения в жизнь тех или иных решений, что и привело к серьёзным изменениям в формах и методах работы партийных и советских органов власти на местах, а также отразилось на практическом осуществлении модернизации как в масштабах всей страны, так и Южного Урала. Модернизационные процессы всегда носят неоднозначный, а порой и противоречивый характер, особенно когда речь идёт о «частично модернизированных» обществах, каковым являлся СССР в середине 20-х гг. XX в., в которых в качестве одного из последствий перехода от традиционности к современности возможно формирование тоталитаризма [23].

Литература

Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2019. № 2 (22). С. 101-105.

// Россия между прошлым и будущим: исторический опыт национального развития. - М., 2008. - С. 433-438.

Информация о статье

Дата поступления

Дата принятия в печать

Сведения об авторе

Сысов Александр Иванович - аспирант Южно-Уральского государственного университета (НИУ) (Челябинск, Россия) Адрес для корреспонденции: 456080, Россия, Челябинская обл., г. Трёхгорный, ул. Островского, 60-62 E-mail: Sysov_1975@mail.ru

Для цитирования

Сысов А. И. Трансформация форм и методов работы партийных и государственных органов на Южном Урале в условиях перехода к мобилизационной экономике // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2019. № 2 (22). С. 101-105. DOI: 10.25513/2312-1300.2019.2.101-105.

Article info

Received

September 27, 2018

Accepted May 28, 2019

About the author

Alexander I. Sysov - postgraduate student of the South Ural State University (National Research University) (Omsk, Russia) Postal address: 60-62, Ostrovskogo ul., Trekhgornyy, Chelyabinsk region, 456080, Russia

E-mail: Sysov_1975@mail.ru For citations

Sysov A.I. Transformation of Forms and Methods of Work of Party and Government Bodies in the Southern Urals in the Conditions of Transition to a Mobilization Economy. Herald of Omsk University. Series "Historical Studies", 2019, no. 2 (22), pp. 101-105. DOI: 10.25513/2312-1300.2019.2. 101-105 (in Russian).