Спросить
Войти
2009.02.023. БУКЕР Г. ЖЕНЩИНЫ, БЮРОКРАТИЯ И ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ В ПОСЛЕВОЕННОЙ МОСКВЕ, 1945-1953.
BUCHER G. Women, the bureaucracy and daily life in postwar Moscow, 1945-1953. - Boulder: East European Monographs, 2006. - X, 217 p.
Монография профессора истории Военной академии США (Вест-Пойнт) Греты Букер посвящена изучению политики СССР в отношении женщин, роль которых в период послевоенного восстановления экономики оказалась чрезвычайно важной. В книге показано, что идеологические претензии советского государства, декларировавшего равенство полов, так и не смогли реализоваться, поскольку для этого не были созданы необходимые условия. В центре внимания исследования, написанного на основе традиционных для социальной истории источников (законодательных актов, делопроизводственной документации, материалов прессы и интервью, взятых автором у 15 жительниц Москвы в 1990-е годы), -взаимодействие государства и общества. По мнению Г. Букер, изучаемый достаточно короткий исторический период предоставляет уникальную возможность рассмотреть воздействие государственной пропаганды как на бюрократию, так и на население страны. Более того, именно в послевоенные годы были сформированы та модель семьи и те стратегии ее повседневного выживания, которые позволили выстоять в тяжелые 1990-е (с. 3).
Как указывается в книге, после окончания Второй мировой войны модель экономической политики СССР, ее цели и средства их достижения не изменились: по-прежнему, как и во времена первых пятилеток, в центре внимания находилось повышение уровня производства, главным образом в тяжелой промышленности, а мобилизация населения достаточно эффективно достигалась посредством массовой пропаганды. Однако проводить восстановление разрушенного во время войны народного хозяйства приходилось в условиях крайней скудости материальных и человеческих ресурсов. В Западной Европе последствия войны были не столь опустошительными, и хотя и там до 1947 г. действовала карточная система, но международные программы помощи, а впоследствии известный план Маршалла помогли достаточно быстро перевести экономику на мирные рельсы. Роковое решение СССР отказаться от внешней помощи означало, что все бремя выполнения поистине геркулесовой задачи восстановления экономики ложится на население, и в условиях огромных военных потерь в первую очередь на женщин, пишет Г. Букер (с. 5-6).
После окончания войны женщины в СССР составляли более 60% трудоспособного населения, и государство не было намерено сокращать их участие в народном хозяйстве, как это происходило, часто насильственно, в Западной Европе. Автор подчеркивает различия между западной и советской идеологией в вопросе о трудовой занятости женщин. На Западе считалось, что главным вкладом женщин в жизнедеятельность общества является выполнение домашних обязанностей, и предполагалось, что после окончания войны они с радостью вернутся домой, уступят свои рабочие места фронтовикам и предоставят мужьям содержать семью. И хотя нехватка рабочей силы, например в Великобритании, вынудила власти разрешить работать женщинам, у которых нет маленьких детей, этот факт замалчивался и не освещался в прессе (с. 63). Напротив, в СССР государственная идеология рассматривала женщину как равноправного участника процесса восстановления народного хозяйства, подчеркивала успехи и значение вклада женщин-тружениц и всячески побуждала их к активному участию в общенародном деле. Однако уникальность советской политики в отношении женщин, пишет автор, заключалась также и в том, что одновременно принимались важные законодательные меры к повышению рождаемости, по своему масштабу безусловно превосходящие все аналогичные программы, принимавшиеся на Западе (с. 77).
Политика поощрения рождаемости и укрепления семьи в условиях демографической катастрофы была ясно сформулирована в Семейном кодексе, принятом в июле 1944 г. Как и в кодексе 1936 г., в нем сохранился запрет на аборты. Налог на «бессемейных» был заменен налогом на бездетность, усложнилась процедура развода. Кроме того, расширилась группа населения, получающего государственную помощь. В категорию «многодетных» теперь были включены семьи с тремя, а не с семью, как ранее, детьми. Новым и важным было выделение категории одиноких матерей, которым государство предполагало оказывать всяческую поддержку, начиная с материальной помощи и заканчивая помещением ребенка на неопределенный срок в детское учреждение, откуда мать могла забрать его, когда ей позволят это сделать обстоятельства. Но при этом с отца ребенка снималась любая ответственность, поскольку закон запрещал незамужним матерям доказывать отцовство и претендовать на материальную помощь в судебном порядке. Иными словами, по новому закону мужчина нес материальную и юридическую ответственность только за детей, рожденных в официальном браке. Заботу о его внебрачных детях полностью брало на себя государство, поощряя его таким образом заводить детей «на стороне». С одной стороны, это позволяло сохранять экономическую стабильность семьи как «ячейки советского общества», с другой - оказывало серьезное влияние на внутрисемейные отношения и в конечном итоге на саму модель советской семьи, пишет автор (с. 14-15).
Таким образом, государство продемонстрировало намерение перейти к более гибкой модели семьи, что было естественно в послевоенной демографической ситуации, когда количество женщин репродуктивного возраста намного превышало количество мужчин. В итоге стремление государства отдавать предпочтение полной семье отступало перед необходимостью повышения рождаемости (с. 43-44).
Тяжелые условия существования оказали серьезное воздействие на взаимоотношения между полами как в семье, так и на рабочем месте. В книге на основе интервью подробно описываются тяготы повседневной жизни женщин в послевоенной Москве, подчеркивается, что на них лежала вся ответственность за ведение домашнего хозяйства и выращивание детей. С появлением водопровода, центрального отопления, газовых плит «мужские» хозяйственные обязанности в городской семье фактически исчезли. Роль мужчины в семье сводилась к зарабатыванию денег, однако он перестал быть единственным кормильцем. Такое разделение труда поддерживалось государством и принималось самими женщинами, которые считали его естественным (с. 18).
Советская пропаганда активно создавала и навязывала обществу образ женщины - работницы, преданного делу партии коммуниста и одновременно заботливой матери, рачительной хозяйки,
дом у которой сверкает чистотой. Она не только ударно трудилась на рабочем месте, но также шила, готовила и проводила много времени со своими детьми, а в часы досуга читала классику, ходила в театр, занималась спортом. «Сознательная советская женщина», указывается в книге, явилась предшественницей американской «супермамы» 1970-х, однако на нее возлагалось гораздо больше социальных обязательств. В отличие от США, в СССР заботу о том, чтобы женщина могла «выполнять и перевыполнять» все эти ожидания, декларативно брало на себя государство. Таким образом, пишет Г. Бухер, государство заключало с женщинами некое соглашение: оно предоставляет все возможности для самореализации, т.е. дает образование, работу, обеспечивает детскими учреждениями, медицинской помощью, создает трудосберегающие коммунальные службы (прачечные, предприятия общественного питания, кулинарии), а женщина в свою очередь много работает и одновременно растит детей, чем вносит весомый вклад в построение «светлого будущего» (с. 49).
Как показано в книге, государство не выполнило и не могло выполнить своих обещаний. Материальная помощь семьям с детьми была незначительной, детских садов и коммунальных служб по-прежнему не хватало. Совершенно понятно, что эти направления не могли быть приоритетными в период восстановления разрушенной экономики страны.
Автор исследует механизмы бюрократической волокиты и коллективной безответственности, которые позволяли забалтывать широковещательные обещания, даваемые государством. Однако если для бюрократии главной стратегией существования в условиях нереалистичных ожиданий государства была имитация деятельности, с женщинами дело обстояло сложнее (с. 82). Как пишет автор, сама организация советской повседневности ставила работу в центр жизни женщины: она не только приносила материальные средства для обеспечения семьи, но и способствовала социализации и формированию идентичности, давала определенную стабильность, уверенность и помогала выстоять в тяжелых условиях послевоенной жизни. И в данном случае интересы государства и женщины совпадали (с. 191).
Создаваемый государством идеальный образ «безупречной женщины», заключает Г. Букер, оказал несомненное воздействие
на общество, однако не совсем так, как это предполагалось. Женщины взяли на вооружение только часть предлагавшегося им «идеологического пакета», отказавшись от его «героической» составляющей. Так и не освободившись от «домашнего рабства», они выработали свою стратегию повседневного выживания, которая не включала в себя ни ударный коммунистический труд, ни многодетность, что свидетельствовало об определенных пределах влияния государства и его идеологии (с. 193).
Отмеченные в исследовании особенности социально-политического и демографического облика послевоенного СССР оказывали глубокое воздействие на весь последующий ход развития страны и сохранились до сегодняшнего дня. Это не только нежелание руководства страны замечать конфликт между реальностью и идеологией, тенденция принимать программы без выделения средств для их выполнения, но и доминирование женщин в частной сфере, и маргинализация роли отца в семье и института отцовства -в обществе (с. 194-195).
О.В. Большакова
