Поселения с гребенчато-шнуровой и шнуровой керамикой раннего железного века Костромского Поволжья

ВВЕДЕНИЕ

При рассмотрении и решении проблемных вопросов раннего железного века (РЖВ) область Костромского Поволжья в связи со сложностью происходивших здесь культурных процессов традиционно определяется исследователями как регион с большим разнообразием археологических памятников, смешанными культурными комплексами (Горюнова, 1961; Гурина, 1963; Третьяков,1966). Географическое расположение Костромского Поволжья (контактная зона) на стыке различных культурных формирований, несомненно, способствует рассмотрению вопросов взаимодействия населения на данных территориях в раннем железном веке.

В пределах региона сосредоточены памятники РЖВ, которые обладают набором устойчивых признаков с более широким территориальным распространением, отражающие культурно-исторические процессы, происходившие в эпоху раннего железа в Верхневолжском регионе и на сопредельных территориях - в Поветлужье, на Средней Волге, в Прикамье, в северных областях Восточно-Европейской равнины.

Имеющиеся в нашем распоряжении керамические материалы четко указывают на присутствие в западных районах Костромского Поволжья еще одной культурной области, отличной от широко распространенной здесь области с сетчатой керамикой. Активное ее распространение фиксируется с середины I тыс. до н. э. и связано с традицией изготовления гребенчато-шнуровой и шнуровой керамики, свойственной ананьинскому миру.

Ананьинская культурно-историческая область, датируемая в пределах 1Х-Ш вв. до н. э., в основном локализуется в бассейнах рек Кама, Вятка, Ветлуга, Белая на территории Среднего Поволжья (Халиков, 1977; Збруева, 1952), в более северных областях Европейской части России - в бассейнах рек Северная Двина, Печора, Вычегда и Мезень (Ашихмина, 1977; Верещагина, Ашихмина, 1980; Ашихмина, Васкул, 1997; Марков, 2007). Свое название культура получила по первому открытому в 1858 г. П.В. Алабиным могильнику у с. Ананьино Елабужского района Республики Татарстан (Алабин, 1860). Исследования памятников ананьинской культуры начались с середины XIX века (Збруева, 1952). Следует отметить, что ареал распространения ананьин-ских материалов выходит за рамки вышеуказанных территорий и до настоящего времени

четко не обозначен. Известны ананьинские древности и в Юго-Западном Прибеломорье - в бассейнах рек Сума и Тунгуда, в низовьях Выги (Жульников, 2005). Отдельные элементы ананьинской культуры распространились и в области каргопольской культуры на озерах Лача, Воже, Кубенское и Белое, откуда уже по реке Шексне, по мнению П.Н. Третьякова, достигли северных пределов Верхнего Поволжья (Третьяков, 1966, с. 144). В Верхневолжском регионе в целом и Костромском Поволжье в частности памятники с комплексами гребенчато-шнуровой и шнуровой керамики также известны. Изучение материалов поселенческих памятников рассматриваемой эпохи позволяет получить ответы на вопросы о распространении групп ананьинского населения на территории указанного региона, о культурном взаимодействии и контактах. Могильники, имеющие отношение к ананьинскому миру, на сегодняшний день в Костромском Поволжье не известны.

Несмотря на то что исследования многослойных памятников Костромского Повол-жьяс культурно-хронологическими пластами РЖВ продолжаются почти столетие, остается еще много неразрешенных основных вопросов археологии этого периода. В частности, среди исследователей нет общего мнения о существовании в Костромском Поволжье какой-то определенной культурной традиции в раннем железном веке: комплексы связываются с дьяковскими, выделяются локальные варианты этой культуры, материалы соотносятся с сетчатой керамикой дьякова типа или отождествляются с сетчатой керамикой в целом. Присутствие ананьинских черт в общей массе находок (сетчатой керамики РЖВ) отмечается исследователями лишь в редких случаях (и не всеми). Неопределенность в решении этого вопроса, безусловно, определяет актуальность постановки проблемы и необходимость исследований в этом направлении.

Несомненно, в данном контексте важны оценка исторической интерпретации указанных материалов и рассмотрение обстоятельств формирования источниковой базы. Ознакомление с музейными материалами, анализ первичной учетно-паспортной документации объектов археологического наследия региона, а также научных отчетов о проведенных археологических исследованиях на территории Костромского Поволжья позволяют говорить о том, что на сегодняшний день накоплен немалый фактический материал раннего железного века, в частности, собраны коллекции с гребенчато-шнуровой и шнуровой керамикой, которая, впрочем, ранее комплексно не выделялась на памятниках и самостоятельно не изучалась. В этой связи для изучения исторических и культурных процессов, происходивших в Костромском Поволжье в РЖВ, актуальным становится обращение к комплексу проблем, связанных с распространением в регионе традиций гребенчато-шнуровой и шнуровой керамики: выделение круга поселений с гребенчато-шнуровой и шнуровой керамикой раннего железного века Костромского Поволжья, атрибуция и систематизация накопленного материала, определение характера заселения территорий группами с такой традицией; разграничение комплексов с ананьинской и сетчатой керамикой, выделение гребенчато-шнуровой и шнуровой керамики в синкретических археологических комплексах и их интерпретация, установление территории распространения в регионе керамики ананьин-ского типа и определение участков локализации памятников с такой керамикой внутри региона; проработка вопросов взаимодействия разных культурных областей: носителей ананьинских традиций гребенчато-шнуровой и шнуровой керамики и населения с сетчатой керамикой.

В настоящее время на территории Костромского Поволжья известно сорок шесть-поселений раннего железного века (рис. 1, 2). Большинство из них - многослойные памятники, содержащие наряду с материалами РЖВ культурные комплексы мезолита, неолита, бронзы или более позднего времени. Археологические раскопки проводились на восемнадцати памятниках из сорока шести, остальные обследованы только разведками, в связи с чем следует сделать следующее важное замечание. Из поселений, на которых проводилось только разведочное обследование и вскрывалась незначительная площадь (чаще всего, шурфами) или же раскопки не проводились вовсе, для культурного определения и датировок-часто использовался подъемный материал, в большинстве случаев идентифицируемый как сетчатая керамика, а значит, и памятник в целом интерпретировался как поселение области с сетчатой керамикой, что, безусловно, оставляет некоторые спорные вопросы в определении его культурного статуса. Нужно учитывать, что эти материалы с большой долей вероятности могут содержать комплексы гребенчато-шнуровой и шнуровой керамики, с наибольшим расширением по тулову, иногда и по шейке, комплексы такой керамики содержат сетчатые

отпечатки как мелкоячеистой, так и крупноячеистой структуры с регулярным и хаотичным их исполнением (отпечатки могут быть четко и слабо вдавленными, едва заметными, сильно затертыми). Как правило, при работе с фрагментарными коллекциями данное обстоятельство не позволяет методически верно идентифицировать комплексы посуды РЖВ и отождествлять их с сетчатой, сетчатой дьяковского типа, гребенчато-шнуровой и шнуровой керамикой, а значит, и корректно выделять такие комплексы на отдельных поселениях с малосерийными коллекциями находок (керамики). Особенно актуально это для коллекций,собранных с поверхности (подъемный материал).

На настоящее время из сорока шести памятников археологии Костромского Поволжья с материалами РЖВ можно выделить четырнадцать поселений, имеющих в своем материальном составе комплексы гребенчато-шнуровой и шнуровой керамики, отождествляемые с ананьинскими древностями. На всех поселениях имеется и сетчатая керамика. Важно отметить, что в Костромском Поволжье происходила определенная корректировка традиций изготовления гребенчато-шнуровой и шнуровой керамики, трансформировались отдельные специфические черты, изменялись элементы первоначального облика. В результате взаимодействия населения различных культурных областей начинает появляться гибридная керамика, которая имеет генетические истоки как ананьинских, так и сетчатых компонентов. Начиная с VI в. до н.э. изменяется облик и формируются новые элементы материальной культуры.

Круг источников по теме исследования ранее подробно не рассматривался и не конкретизировался, лишь отрывочно обозначался по мере накопления информации в разное время. Не был сформирован и перечень поселений с гребенчато-шнуровой и шнуровой керамикой Костромского Поволжья. Тем не менее мы можем констатировать, что к настоящему времени накоплен определенный объем материалов, связанных с ананьинским миром, позволяющих определить культурный статус ряда памятников РЖВ Костромского Поволжья, в связи с чем крайне актуальной-становится необходимость систематизации указанного археологического материала. Решение этого вопроса предполагает обращение к проблемам развития, культурной атрибуции, хронологической позиции, периодизации и взаимодействия археологических культурных областей РЖВ на исследуемой

территории, а также установления их места и роли в системе культурных образований всего Верхневолжского региона.

Исследование археологических источников производилось в контексте решения проблемных вопросов, касающихся распространения ананьинской культурно-исторической области в регионе, и взаимодействия с другой культурной областью - сетчатой керамики. В работе предпринята попытка впервые выделить, систематизировать и интерпретировать материалы с гребенчато-шнуровой и шнуровой керамикой РЖВ с территории Костромского Поволжья, поставить вопросы методики изучения керамики, а также распределения и развития данных комплексов, определить культурный статус памятников, содержащих керамику подобного типа, особенности и закономерности системы расселения, территориальную специфику поселений региона.

Работа построена на материалах раскопок поселенческих памятников, как правило, многослойных, но включающих комплексы раннего железного века, полученные в результате полевых археологических исследований в Костромском Поволжье с начала XX в. до начала XXI в. Рассмотрены коллекции находок из раскопок памятников археологии региона, выполненных Н.М. Бекаревичем, В.И. Смирновым, Л.Н. Казарино-вым, Н.Н. Гуриной, Е.И. Горюновой, И.В. Гавриловой, В.С. Патрушевым. В ходе работ были проанализированы также материалы многолетних разведочных изысканий. Определенная часть источников - археологические исследования автора, в основе которых лежат керамические комплексы.

Хронологическая позиция анализируемого материала укладывается в рамки VI-Ш вв. до н. э. Нижние временные рамки могут быть установлены по обнаруженным на рассматриваемых в исследовании памятниках ананьинской керамики гребенчато-шнуровой традиции с «воротничком» и глиняной литейной формы акозинско-меларского кельта с поселения Ватажка. Верхняя хронологическая позиция гребенчато-шнуровой и шнуровой керамики улавливается труднее иможет быть синхронизирована с ныргындинской стадией развития ананьинской керамики. В это время на поселениях РЖВ керамические комплексы с крупноячеистой сетчатой структурой поверхности начинают превалировать над сетчатой керамикой с мелкоячеистыми отпечатками, традиция орнаментации шнуровыми оттисками начинает прослеживаться

реже или пропадает вовсе. Определенным маркером может являться и бронзовая височная спиральная подвеска с Минского городища, которая близка изделиям из Щербинин-ского городища, датируемого ГУ-ГГГ вв. до н. э., других индивидуальных хронологических ориентиров крайне мало.

Территориальные границы исследования охватывают область Костромского Поволжья. По современному административному делению обозначенная территория соответствует Костромской области, а также отчасти охватывает приволжские районы Ивановской области в левобережной части р. Волги. Основная часть территории - левобережный участок бассейна р. Волги от ее притоков р. Костромы на западе до р. Унжи на востоке, включая Галичско-Чухломскую возвышенность с крупнейшими озерами региона - Чухломским и Галичским, Костромскую и Унженскую низменности. В северной части область охватывает Северные Увалы, по которым проходит водораздел Волги и Северной Двины. С юга граница очерчивается по правому берегу р. Волги (АКК, 1997, с. 7-8).

Поселения РЖВ с сетчатой, штрихованной, гладкостенной, гребенчато-шнуровой и шнуровой керамикой сосредоточены в трех основных географических микрорегионах Костромского Поволжья:

- в окрестностях Галичского и Чухломского озер (Галичско-Чухломская возвышенность) (рис. 3-4);

- в Костромской низине и по основному течению реки Волги вблизи города Костромы (рис. 7-9);

- в бассейне реки Унжи (Унженская низменность) (рис. 10-13).

Поселения с гребенчато-шнуровой и шнуровой керамикой находятся в округе Галичского озера, присутствуют в приустьевой части реки Костромы на территории так называемой Костромской низины, один памятник известен в районе, прилегающем к Сусанинскому болоту (рис. 3, 6, 7).

В настоящее время это все известные участки локализации таких памятников на территории Костромского Поволжья. В то же время, так как видовой материальный состав поселений РЖВ рассматриваемого региона не совсем очевиден, прежде всего это относится к керамике, и четко определить его в настоящее время трудно, карта и список памятников пока не имеют законченного вида и, безусловно, будут корректироваться и дополняться по результатам новых полевых исследований.

Полевое археологическое изучение памятников раннего железного века Костромского Поволжья, в том числе содержащих комплексы с гребенчато-шнуровой и шнуровой керамикой, насчитывает более ста лет. История изучения представлена в виде последовательных хронологических этапов. Первые полевые исследования проводились в конце XIX века. Целенаправленное же изучение поселений региона с материалами РЖВ начинается в первой половине ХХ в. Именно в этот период была сформирована существенная источниковая база.

Первоначальный этап сбора сведений и материалов, впоследствии соотнесенных с эпохой раннего железа, связан с работой Костромской губернской ученой архивной комиссии, деятельность которой приходится на конец XIX - начало ХХ в. Комиссией, открытой в 1885 г., не только производился сбор данных о памятниках археологии и исторических сведений, но и выполнялись первые археологические обследования и раскопки, а также предпринимались попытки классификации археологических материалов.

В 1889 г. Костромским губернским статистическим комитетом Императорскому Московскому археологическому обществу впервые было представлено тринадцать сведений для археологической карты Костромской губернии. Позже членом Костромской архивной комиссии И.В. Миловидовым было представлено еще тридцать сведений. В 90-е гг. XIX в. сведения, зафиксированные затем в Материалах для археологической карты Костромской губернии (Костромской уезд), собирались Н.М. Бекаревичем (Бекаревич, 1905, с. 7). Всего им сообщается о 419 археологических памятниках (Бекаревич, 1905, с. 9), среди которых есть и поселения РЖВ, указанные ниже.

Пункт 1 - село Минское Пушкинской волости (АКР КО, 1999, с. 94). Отмечается, что в 1892 г. Н.М. Бекаревич произвел на Минском городище однодневные раскопки, всего в различных местах городища было откопано 10 траншей (Бекаревич, 1905, с. 13-14). Бекаревич отмечает, что выбрасываемая из траншей почва имела преимущественно черный или темно-бурый цвета

(Бекаревич, 1902, с. 127). Позже, в 1908 г., раскопки на памятнике были продолжены И.Д. Преображенским и Н.Н. Виноградовым (Гурина, 1963, с. 164-165).

Пункт 2 - «Городище против г. Костромы» (АКР КО, 1999, с. 71). Первые упоминания о памятнике относятся к 1890 г. - это сведения И.В. Миловидова, представленные в «Древностях Костромского края, известных Архивной комиссии» (Миловидов, 1890). На эту информацию опирается и Н.М. Бекаревич (Бекаревич, 1905, с. 12), который в начале XX в. произвел на территории городища небольшие раскопки (Бекаревич, 1902, с. 125-126). Необходимо отметить, что в Костромском музее-заповеднике частично сохранились предметы, найденные Бекаревичем при раскопках «Городища против г. Костромы» в начале ХХ в. Коллекция насчитывает всего двадцать артефактов (КМЗ КОК № 15398).

Еще один пункт обозначен Н.М. Бека-ревичем как «Городок близ с. Черной заводи Чернозаводской волости Костромского уезда» (Бекаревич, 1902, с. 126). Представленное Бекаревичем описание памятника и происходящих из него находок также ставит его в круг древностей, соотносимых с РЖВ.

Следует отметить, что обозначенные выше памятники находились в ближайших к Костроме волостях, а исследования Н.М. Бека-ревича не преследовали цель изучить конкретно памятники археологии РЖВ региона, а выполнялись в рамках сбора археологических материалов в регионе вообще в связи с повсеместной модой на изучение культурных древностей, поэтому носили, скорее, случайный характер. К тому же до конца XIX в. Костромская ученая архивная комиссия, членом которой и являлся Н.М. Бекаревич, отдавала явное предпочтение изучению курганных древностей.

В районе Поветлужья, в северо-восточной части Костромской области, археологические исследования в конце XIX в. проводил Ф.Д. Нефедов В 1883 г. им было открыто Одоев-ское городище, расположенное на территории современного Шарьинского района (АКР КО, 1999, с. 288-290). Ф.Д. Нефедов произвел на городище масштабные раскопки: насыпь была снята на протяжении 110, а в глубину - на

Кроме Одоевского городища в 1885 г Ф.Д. Нефедов исследовал Шангское городище, также расположенное в Поветлужье (Бадер, 1951, с. 112) и содержащее материалы РЖВ (ППА (с. Старошангское. Шангское городище)).

На IV областном историко-археологиче-ском съезде в 1909 г. краевед А.Н. Рождественский обобщил итоги деятельности Костромской архивной комиссии по раскопкам в губернии - исследованиям курганов, могил и городищ. Рождественский отмечал, что сведения о памятниках археологии и о проводимых раскопках, имеющиеся в Костромской архивной комиссии, отрывочны и неполны (Рождественский, 1909, с. 3), тем не менее в сводных данных он упоминает памятники интересуемого нас времени: городища у с. Минское Пушкинской волости (раскопки в 1892 г. выполнены членами комиссии Н.М. Бекаревичем и И.Д. Преображенским) (Рождественский, 1909, с. 4), в с. Никола-Одоевское Ветлужского уезда (исследовалось в 1883 г. Ф.Д. Нефедовым, в 1903 г. - Н.М. Бека-ревичем), а также раскопки в 5 других пунктах (Рождественский, 1909, с. 10-13).

В начале ХХ в. в Галичском районе (Галичско-Чухломская возвышенность) раскопки проводились под руководством В.Н. Глазова. Так, в округе Галичского озера

в 1908 г. он исследовал городища Унорож, Брюхово (Курган) и поселение Быки (Пуп) (АКР КО, 1999, с. 147, 149; Горюнова, Отчет 1961; ППА (городище Унорож); ППА (селище Быки (Пуп)). В частности, В.Н. Глазов отмечал, что культурный слой городища Брюхово состоит из двух пластов, из найденных вещей он упоминает два рыболовных грузила, одно с точечными ямками, орнаментированное пряслице и др. находки (Горюнова, Отчет 1961, с. 18). Памятник отнесен исследователем к каменному веку.

В этом же, 1908 г., А.М. Тальгрен провел небольшие раскопки на поселении Туровское «Заячья горка» (АКК, 1997, с. 52) на северном берегу Галичского озера. Позже, в 1921 г., В.И. Смирновым и Л.Н. Казариновым продолжены археологические исследования на памятнике (АКР КО, 1999, с. 308-309; Китицина, Третьяков, 1968, с. 240), а в 1924 г. широкомасштабные раскопки здесь были проведены археологической экспедицией под руководством В.А. Городцова (ППА (Галичская, или Туровская, стоянка)). В настоящее время поселение значится в списке несохранивших-ся памятников (АКР КО, 1999, с. 308-309). Исследователи выделяют среди находок из памятника материалы неолитического времени, эпохи бронзы и РЖВ.

Таким образом, в конце XIX - начале ХХ в. Костромской губернской ученой архивной комиссией начато изучение важнейших памятников археологии, в последующем соотнесенных с кругом поселений РЖВ и собраны первые археологические коллекции этого периода. В то же время необходимо отметить, что работы проводились локально, на отдельно взятых территориях, и авторы работ не всегда атрибутировали найденные материалы, а нередко относили их к более раннему времени - каменному веку.

В 20-Е ГОДЫ ХХ ВЕКА

Следующий важный этап в изучении памятников РЖВ Костромского Поволжья -20-е гг. ХХ в. В 1925 г. Научно-исследовательским институтом антропологии Московского университета была организована экспедиция в район рек Ветлуги и Унжи, где с целью комплексного изучения населения данной местности и его истории проводились антропологические, археологические, этнографические и лингвистические исследования. В рамках работы экспедиции археологически изучены семь ветлужских и четыре унжен-ских городища, среди которых Одоевское, Шангское, Рапоновское и др., а также одна стоянка Паново (АКР КО, 1999, с. 175-176, 287-291; Бадер, 1951, с. 110-111). Хронологический диапазон унженско-ветлужских городищ очень велик и достигает двух тысяч лет,

при этом древнейшие городища расположены равномерно по всему течению рек, исключая верховья. В то же время эти одиннадцать городищ составляют несколько хронологически последовательных групп (Бадер, 1951, с. 150). Ценные материалы были получены в результате археологических раскопок Одоевского городища. О.Н. Бадер достаточно четко интерпретировал материалы и определил историко-культурную принадлежность памятника (Бадер, 1951, с. 114-134). Нижний, третий, слой Одоевского городища он отнес к раннеананьинскому времени, датировав его УП-У вв. до н. э. Следующий за ним, второй, культурный пласт датирован ГУ-Ш вв. до н. э., верхний слой городища отнесен исследователем к началу нашей эры. Определяя нижнюю дату памятника временем !-П вв. н. э., Бадер отмечал, что керамика из памятника близка керамике с позднедьяковских городищ более западных районов Поволжья. Другие изученные городища, в числе которых Шангское, Троицкое, Рапоновское, О.Н. Бадер считал позднейшими, моложе верхнего слоя Одоевского городища (Бадер, 1951, с. 151-155). По мнению исследователя, в результате археологических раскопок, проведенных в Повет-лужье и на Унже в 1925-1926 гг., была установлена принадлежность разных городищ Поветлужья к обширной области распространения ананьинской культуры и выяснен вопрос о территориальном разграничении ананьинской и дьяковской культур РЖВ (Там же, 1951, с. 149-150). Основным путем связи ананьинского Поветлужья с Волго-Камской территорией ананьинских племен Бадер считал р. Волгу (Там же, 1951, с. 151-152), а границу расселения ананьинских племен на западе проводил по географическому принципу, а именно по Ветлужско-Унженскому междуречью.

Позже М.В. Воеводский, изучив и проанализировав вещевые материалы, найденные при раскопках О.Н. Бадером, составил классификацию ананьинской керамики Поветлу-жья, главным образом основанную на материалах Одоевского городища (Воеводский, 1951, с. 159-169). Он выделил три группы керамики, разделив их и хронологически. Сосуды первой группы в архаичных ее вариантах, на его взгляд, находят аналогии в ранних памятниках ананьинской культуры. Вторая группа близка керамике позднеананьинских и пьяно-борских древностей. Керамика более поздних групп имеет новые, явно местные черты,

все более отличаясь от находок из Прикамья (Воеводский, 1951, с. 169-170).

К поздним городищам на Ветлуге М.В. Воеводский относил Шангское, Троицкое и Спасское, на Унже - Рапоновское, Сезе-невское и Юрьевецкое, отметив, что лишь на Ухтубужском городище можно обнаружить связь керамики с поздним слоем «костенос-ных» городищ (III группа), проявляющуюся в форме, в наличии сосудов трёх типов III группы, в отсутствии сосудов 1 типа, в орнаменте, в наличии раковины, в штрихованности, характерной для III группы (Воеводский, 1951, с. 169-170).

В это же время на северо-западных территориях Костромского Поволжья, а именно в окрестностях Галичского и Чухломского озер, археологические исследования памятников, содержащих материалы РЖВ, проводил А.Я. Брюсов. Им была открыта стоянка дюнного типа у деревни Шокша в урочище Бугорки в Галичском районе (Комаров, Отчет 1983, с. 8). К сожалению, до настоящего времени памятник не сохранился (АКР КО, 1999, с. 310). А.Я. Брюсовым также обследована разрушенная на сегодняшний день стоянка Дудино на р. Юг в Чухломском районе (АКР КО, 1999, с. 320-321), совместно с М.Е. Фосс проведены археологические раскопки на поселении Федоровское на р. Вексе в Чухломском районе (АКР КО, 1999, с. 281-285; Брюсов, Отчет 1925).

Именно 20-е гг. ХХ века являются временем повсеместного расцвета краеведения. Археологическое изучение Костромского Поволжья в это время неразрывно связано с деятельностью Костромского научного общества по изучению местного края (КНО), которое внесло колоссальный вклад в полевое изучение памятников археологии, в том числе содержащих материалы РЖВ, а также в формирование фондов Костромского музея-заповедника. Обществом выявлено, обследовано и раскопано не менее 10 памятников археологии, среди которых есть и поселения с материалами РЖВ, включая ананьин-ские древности. Особую роль в деятельности общества сыграл В.И. Смирнов, который являлся одним из четырех членов-учредителей КНО в 1912 г. и прошел путь от создания КНО в 1912 г. до его разгрома в 1929 г. В 1921-1929 гг. В.И. Смирнов был бессменным председателем КНО, определял ведущие направления научной деятельности организации.

Археологические работы в Костромской области В.И. Смирнов начинает в 1921 г (Китицина, Третьяков, 1968, с. 239), наиболее серьезные многолетние работы им были проведены на территории Костромской низменности. Особое место среди памятников археологии Костромской низины, на которые обращено внимание Костромского научного общества в этот период, занимает поселение Ватажка, где раскопки выполнены под руководством В.И. Смирнова в 1925-1927 гг. (АКР КО, 1999, с. 103; Гурина, 1963, с. 146; ППА (стоянка Ватажка)) «с целью более углубленного изучения культуры "текстильной" керамики» (Китицина, Третьяков, 1968, с. 241). Памятник открыт ранее в 1924 г П.Н. Третьяковым.

В 1924 г. В.И. Смирновым открыто поселение Борань в Костромской низине, в 19251927 гг. здесь были выполнены раскопки на площади 121,5 кв. м (Гурина, 1963, с. 87). Сохранились описи вещей и сама коллекция предметов: в основном это древности, связанные с неолитической, ямочно-гребенчатой льяловской керамикой; комплексы сетчатой керамики, в том числе ананьинского типа, единичны. К сожалению, в настоящее время памятник затоплен водами Горьковского водохранилища (АКР КО, 1999, с. 296-297).

В 1927 г. В.И. Смирновым было открыто поселение Станок в Костромском районе, раскопки здесь производились в 19271928 гг. (АКР КО, 1999, с. 99; Гурина, 1963, с. 108-110). В коллекционной описи, составленной В.И. Смирновым, выделяется керамика «с веревкой». В 1954 г. раскопки на памятнике были продолжены Н.Н. Гуриной, она же разделяет территорию на два отдельных поселения, располагающихся на разных сторонах ручья Борисовки (Станок I и II), при этом часть памятника археологии, исследованная В.И. Смирновым, получает название Станок I.

Результатом исследований В.И. Смирновым многослойных памятников Костромской низины (Ватажка, Борань, Станок) явилось создание обоснованной, на его взгляд, стратиграфически культурно-хронологической шкалы древних поселений восточной части Верхнего Поволжья. Последовательность выглядела следующим образом: ямоч-но-гребенчатая керамика перекрывалась волосовской и фатьяновской керамикой, выше располагалась текстильная керамика (Китицина, Третьяков, 1968, с. 241). Таким образом, В.И. Смирнов выделил три культурно-хронологических горизонта, при этом верхний соотнесен с РЖВ.

С территорией Костромской низины связаны еще четыре поселения с сетчатой керамикой, обследованные сотрудниками Костромского научного общества по изучению местного края. Среди них поселение Говяди-ново, которое было расположено на высоком правом берегу р. Волги в черте современной Костромы. Здесь В.И. Смирновым в 1925 г были произведены раскопки. Коллекция предметов находится в Костромском музее-заповеднике и в основном содержит комплексы ранней сетчатой керамики эпохи поздней бронзы. К настоящему времени памятник утрачен (застроен) (АКР КО, 1999, с. 293). Поселение Бораны открыто В.И. Смирновым в 1925 г. на северном берегу оз. Борисова, а в следующем году частично исследовано: на памятнике было заложено одиннадцать шурфов размерами 1,0^0,5 м, обнаружена сетчатая керамика (АКР КО, 1999, с. 104; Гурина, с. 145-146). Несомненно, требуется принятие объекта на государственную охрану. Поселение Оганино 15 (Емсна) обследовано экспедицией Костромского научного общества под руководством В.И. Смирнова в 19211925 гг. Среди находок присутствует керамика РЖВ с сетчатыми отпечатками (АКР КО, 1999, с. 105; Яблокова, 1963, с. 28).

Последним в данном ряду стоит поселение Хреново, открытое в 1927 г. Л.С. Кити-циной при участии С.Н. Рейпольского (Китицина, Отчет 1927). Авторами отмечается значительное сходство найденной керамики с полученной на поселении Ватажка. К сожалению, материалы в Костромском музее не сохранились и были списаны по ордеру № 663. Памятник в реестре не состоит и в списке памятников археологии региона не значится.

Небольшие археологические исследования Костромское научное общество проводило и на Минском городище. Так, согласно П.Н. Третьякову, в 20-е гг. на памятнике работы произвел В.И. Смирнов, обнаруживший здесь остатки двух жилищ-полуземлянок (Гурина, 1963, с. 165; Китицина, Третьяков, 1968, с. 241).

Масштабные археологические исследования РЖВ выполнялись сотрудниками Костромского научного общества в окрестностях Чухломского озера. В 1923-1924 гг. В.И. Смирновым совместно с заведующим Чухломским музеем местного края Л.Н. Казариновым

была обследована стоянка на р. Юг (АКР КО, 1999, с. 320-321; Казаринов, Смирнов В.И., Отчет 1923; Яблокова, 1963, с. 27), где обнаружена сетчатая керамика (КМЗ/ ЧКМ ОФ 80/№ 1-16), в 1923-1927 гг. исследована стоянка на р. Святица (Казаринов, Отчет 1923; Яблокова, 1963, с. 27), где также найдены фрагменты сетчатой посуды (КМЗ/ ЧКМ ОФ 140; 208; 324).

Значимые археологические раскопки произведены на поселении Федоровское (АКР КО, 1999, с. 281-284), открытом В.И. Смирновым и Л.Н. Казариновым в 1923 г. В год открытия памятника сделаны небольшие пробные раскопки (заложена траншея) и составлен план местности (Казаринов, Отчет 1923; Казаринов, Смирнов В.И., Отчет 1923), в 1925 г. раскопки здесь проводили А.Я. Брюсов и М.Е. Фосс (Брюсов, Отчет 1925), в 1926 г. - Л.Н. Казаринов и В.И. Смирнов при участии сотрудников Костромского научного общества Л.С. Китициной, Г.И. Лебедева и др. (Смирнов В.И., Отчет 1926). В результате исследований обнаружена сетчатая керамика эпохи поздней бронзы - раннего железа.

Не оставлена без внимания исследователями и округа Галичского озера. В 1927 г. В.И. Смирнов произвел небольшие археологические работы на территории городища Брюхово (Курган) (АКР КО, 1999, с. 147; Горюнова, Отчет 1961, с. 18), в этом же году им открыто селище Унорож (АКР КО, 1999, с. 166), поселение Умиленье (Пески), которое исследовалось В.И. Смирновым и в последующем 1928 г. (АКР КО, 1999, с. 160-161; Горюнова, 1961, с. 242), обследованы селище Воскресенское (АКР КО, 1999, с. 150-151), городище Унорож (ППА (городище Унорож)), поселение Быки (Пуп) (АКР КО, 1999, с. 149; Горюнова, Отчет 1961, с. 6; ППА (поселение Быки (Пуп)). Согласно паспортным данным первые сборы предметов на месте поселения Умиленье (Пески), не определяя памятник, произвел краевед К.И. Предтеченский в 1925 г. (ППА (стоянка Умиление (Пески)). В 1927 г. В.И. Смирнов продолжил исследования на поселении Туровское «Заячья горка» (АКР КО, 1999, с. 308-309; Китицина, Третьяков, 1968, с. 240), так как, по мнению исследователя, В.А. Городцов, выполнивший масштабные раскопки на памятнике в

В 2001 г. С.Г. Виноградовой были опубликованы списки сохранившихся археологических коллекций из раскопок В.И. Смирнова, находящихся на хранении в Костромском музее-заповеднике. В списках приводятся следующие сведения: наименование памятника, количество находок, автор и год исследования (Виноградова, 2001, с. 22-28).

Важно отметить, что по итогам исследований ни Н.М. Бекаревич, ни В.И. Смирнов не выделяли среди сетчатой керамики РЖВ гребенчато-шнуровую и шнуровую ананьинскую керамику. Выделял комплексы с гребенчато-шнуровой и шнуровой ананьин-ской керамикой на памятниках археологии Поветлужья только О.Н. Бадер. Перечисленные выше памятники (за исключением поселения Хреново) включены в сводный список памятников археологии, представленный в Археологической карте России (Костромская область) (АКР КО).

Таким образом, в конце XIX - 20-х гг. ХХ в. произошло первоначальное накопление материалов, впоследствии соотнесенных с РЖВ Костромского Поволжья и Поветлу-жья. Следует отметить, что при этом круг источников никем полностью не выделялся и не конкретизировался; по мере накопления, в разное время освещались лишь отдельные материалы. Так, О.Н. Бадером систематизируются и атрибутируются материалы с ветлуж-ских городищ, а материалы РЖВ с западных территорий Костромского Поволжья, включающих Костромскую низину и Галичско-Чухломскую возвышенность, не получают должного освещения.

Можно утверждать, что именно в конце XIX - первой четверти XX в. были сформированы ценнейшие археологические фонды Костромского музея-заповедника, включающие вещевые комплексы РЖВ. Материалы РЖВ из указанных в работе поселений региона до настоящего времени полностью не разграничены, в связи с чем работа с этими коллекциями по-прежнему актуальна.

Археологические исследования поселений РЖВ Костромского Поволжья были продолжены только в послевоенные годы. По сравнению с предыдущим периодом материалы исследований этого времени достаточно четко были интерпретированы авторами, представлена хронологическая позиция для многих памятников региона.

В послевоенные годы археологические исследования на памятниках, включающих материалы РЖВ, в округе Галичского озера проводились под руководством М.Е. Фосс. Галичская экспедиция была организована ИИМК АН СССР и ГИМ с целью исследования памятников Галичской культуры в Костромской области на северном берегу Галичского озера. В 1945 г. экспедицией производились раскопки на поселении Быки (Пуп) и заложены разведочные шурфы на дюне «Умиленье». В 1946 г. раскопками на дюне близ бывшего монастыря «Умиление» (на поселении с железоплавильной мастерской) вскрыли более 160 кв. м, в 1947 г. раскопки здесь продолжились, а также был произведен сбор материала в осыпи на территории поселения Быки (Пуп) (Фосс, Отчет 1946; Фосс, Отчет 1947).

На Быках в 1945 г. были раскопаны две траншеи. При этом найдена керамика сетчатая «типа Умиления» и с оттисками веревочки, на которой можно увидеть местные узоры и узоры ананьинского типа. М.Е. Фосс видит близость данной керамики к керамике со стоянок беломорской культуры, например со стоянки Красная гора. Она датирует селище первой половиной I тыс. до н. э. (Фосс, 1947, с. 69). В целом на керамике с поселений в окрестностях Галичского озера М.Е. Фосс отмечает отдельные элементы, свойственные ананьин-ской посуде: на Быках на керамике имеется накладной валик и орнамент ананьинского типа (оттиски веревочки) (Фосс, 1949, с. 39).

В 1946 г. раскопки проводятся на поселении с железоплавильной мастерской Умиленье, где были сосредоточены основные археологические работы. В ра