Таджикистан перед лицом угрозы международного терроризма

15. Нурбахш Д. Психология суфизма. - М.: Амрита-Русь, 2005. - 158 с.

«Ислам в современном мире», М, 2016 г., т. 12, № 1, с. 95-108.

Д. Попов,

кандидат юридических наук, руководитель Уральского регионального информационно-аналитического центра РИСИ (Екатеринбург)

ТАДЖИКИСТАН ПЕРЕД ЛИЦОМ УГРОЗЫ МЕЖДУНАРОДНОГО ТЕРРОРИЗМА

У истоков проблемы: Гражданская война 1992-1997 гг.

Высшее политическое руководство Республики Таджикистан (РТ) воспринимает терроризм и экстремизм в качестве «первостепенной угрозы» безопасности государства. В своих заявлениях президент РТ Эмомали Рахмон характеризует терроризм «как ужасное и омерзительное явление», «которое часто проявляется под религиозными и мазхабскими лозунгами», но «не имеет отношения к священной религии Ислам». По его мнению, это «чума века, представляющая для человечества опасность не менее, чем ядерное оружие»1.

В качестве причин терроризма называются «открытое финансирование террористических и экстремистских организаций некоторыми кругами, государствами и фондами»; «политика двойных стандартов»; «использование силы в международных отношениях, столкновения интересов мировых и региональных держав», а также разрушение государственности и международного права2.

Текущая оценка угроз безопасности продиктована историей становления независимого Таджикистана. В 1992-1997 гг. республика пережила гражданскую войну, в ходе которой светским силам противостояли боевые подразделения Объединенной таджикской оппозиции (ОТО). Формирования ОТО были представлены вооруженными отрядами нескольких территориально-политических группировок (часть Демократической партии Таджикистана, движение Лаъли Бадахшон, но их основу составили радикальные исламисты из Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ)). Последние выступали под религиозными знаменами, получали материальную помощь из-за рубежа, имели устойчивые связи с бандподпольем Афганистана, где для них была обустроена сеть лагерей и опорных пунктов.

В ходе межтаджикского конфликта, по экспертным оценкам, погибли более 100 тыс. человек, примерно столько же пропали без вести, около 1 млн стали беженцами, экономический ущерб пре1 Рахмон Э. Послание Президента Республики Таджикистан Маджлиси Оли Республики Таджикистан // Президент Таджикистана: офиц. интернет-сайт. 2016. 20 января. URL: http://www.president.tj/ru/node/10587 (Дата обращения: 16.05.2016.)

высил 7 млрд долл.1 Это самый кровопролитный кризис на территории бывшего СССР. Он расколол таджикское общество не только по идеологическому, но и по региональному принципу. Если на стороне правительства выступили кулябские и худжандские кланы (представлявшие юг и север страны), то оппозиция пользовалась поддержкой преимущественно на востоке - в Каратегинской группе районов (Раштский регион) и на Памире в Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО).

Еще одним результатом войны стал самый значительный на постсоветском пространстве отток русскоязычного населения. Численность русских в республике сократилась с 388 тыс. (по переписи 1989 г.) до 35 тыс. человек (по переписи 2010 г.), т.е. более чем в 10 раз2. Сейчас она не превышает 0,5% от общей численности населения Таджикистана.

Россия, располагавшая на территории республики 201-й мотострелковой дивизией, оказала помощь центральным властям, а также содействовала началу мирных переговоров. 27 июня 1997 г. в Москве между правительством РТ и ОТО было подписано Общее соглашение об установлении мира и национального согласия, положившее конец гражданской войне в Таджикистане. Согласно договору, оппозиционные группировки обязались сложить оружие, а руководство РТ, со своей стороны, согласилось реинтегри-ровать их в состав Вооруженных сил (ВС) республики и выделить ОТО квоту в 30% должностей в органах исполнительной власти различных уровней. Объявлена амнистия и созданы условия для репатриации беженцев. ПИВТ была зарегистрирована в качестве легальной политической партии (единственной религиозной партии в Центральной Азии), получив право участвовать в парламентских выборах3.

Несмотря на то что гражданская война закончилась, почти все современные проблемы Таджикистана в сфере безопасности так или иначе проистекают из этого «трагического периода противостояния экстремизму и терроризму»1, как назвал ее президент Э. Рахмон.

«Баткенский» транзит 1999-2000 гг.

К 1999 г. из Афганистана в РТ вернулось не менее 10 тыс. бойцов оппозиции2. Ими были укомплектованы несколько подразделений Министерства обороны (МО), МВД и Комитета по охране государственной границы республики (батальон при Управлении внутренних дел в городе Хороге, два мотострелковых взвода в поселке Гарме и Кофарнихонском районе, шесть пограничных комендатур и др.). Всего к началу 2000 г. в силовые ведомства страны было формально интегрировано около 5 тыс. боевиков3.

Де-факто многие полевые командиры бывшей ОТО, получив официальный статус, сформировали на местах параллельную систему управления. Через подконтрольные им территории в восточной части страны, где роль центральной власти долгое время оставалась номинальной, были проложены крупные трассы контрабанды афганских опиатов и маршруты переброски живой силы террористических организаций. Образовался широкий и практически незащищенный коридор, ведущий из Афганистана во внутренние районы Центральной Азии через ущелья Бадахшана и Каратегина.

В конце XX в. этими тропами воспользовались отряды Исламского движения Узбекистана (ИДУ), рейды которых вошли в историю как «баткенские события».

Наиболее известная в Центральной Азии террористическая группировка - ИДУ - была образована в середине 1990-х годов с целью вооруженной борьбы за создание халифата (исламского государства) на землях Узбекистана, прежде всего густонаселенной Ферганской долины, откуда происходили первые руководители

и рядовые члены организации. В феврале 1999 г. правительство Республики Узбекистан (РУ) возложило на движение ответственность за серию взрывов в центре Ташкента, в которых погибли 16 и были ранены более 100 человек1.

Официальные власти истолковали акцию как покушение на жизнь главы государства. Подвергнувшись на родине преследованиям спецслужб, многие сторонники ИДУ переместились в охваченный хаосом Таджикистан, где примкнули к оппозиции и сражались в ее рядах в ходе гражданской войны. Другие участвовали в конфликте в Чечне. После заключения межтаджикского мира участники движения получили возможность уйти в Афганистан, но прежде предприняли несколько попыток прорваться к узбекской территории, где рассчитывали «разжечь» джихад против президента Ислама Каримова.

В конце лета 1999 г. до 1 тыс. бойцов ИДУ2, не встречая сопротивления, проследовали через «серые» зоны постконфликтного Таджикистана и вторглись в южные пределы Киргизии, лежавшие на пути к Ферганской долине. Здесь они развязали полномасштабные боевые действия с регулярными киргизскими и узбекскими частями, военно-техническую помощь которым оказала также Российская Федерация. В течение августа-октября 1999 г. бандиты, в числе которых были узбеки, отказавшиеся вернуться к мирной жизни таджики, афганцы, уйгуры и представители ряда других национальностей, терроризировали нынешнюю Баткен-скую область Киргизии, включая местные узбекские анклавы, грабежами, захватами заложников, нападениями на населенные пункты и объекты инфраструктуры. Их жертвами, по официальным оценкам, стали более 30 мирных жителей, сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих Киргизской Республики (КР)3. В конечном итоге понеся, как считается, незначительные потери, в частности от действий авиации, боевики отступили на зимние «базы» в Таджикистане (Джиргатальский, Тавильдарин-ский районы).

Спустя год, в августе-сентябре 2000 г., когда от снега вновь освободились горные перевалы и установилась благоприятная погода, исламисты возобновили диверсии на юге Киргизии, просачиваясь сюда мелкими группами до нескольких десятков человек. В этот раз помимо киргизских и узбекских подразделений, в борьбе с ними приняли активное участие также таджикские силовики и пограничники. На севере РТ в г. Худжанде бы размещен объединенный штаб для координации действий группировок трех стран. Всего, по данным Минобороны Киргизии, в боях осенью 2000 г. погибли 30 военнослужащих КР и были уничтожены свыше 120 террористов (хотя командование ИДУ называло цифру в 14 погибших «моджахедов»)1.

По прошествии более чем 15 лет с «баткенских событий» по-прежнему остается открытым вопрос о реальном отношении руководства Таджикистана к перемещениям отрядов ИДУ по своей территории.

С одной стороны, оно объективно не было тогда в состоянии перекрывать все участки государственной границы. С другой -зафиксированы случаи, когда боевики Исламского движения Узбекистана передвигались через районы, находившиеся под полным контролем таджикских правительственных сил. В экспертной среде и общественно-политических кругах Центральной Азии (ЦА) это обстоятельство породило версию о том, что таджикские власти иногда умышленно «закрывали глаза» на маневры боевиков2 (по материалам массмедиа). Возможно, президент Э. Рахмон стремился таким образом обезопасить хрупкий процесс национального примирения3. Но выдвигается и предположение, что пути в соседний Узбекистан для исламистов были открыты в отместку за действия самого Ташкента, который оказал поддержку группировке полковника Махмуда Худойбердыева, в 1998 г. вторгшегося

с узбекской территории на север Таджикистана (см. об этом дальше).

В качестве примера, подтверждающего противоречивость подходов официального Душанбе, можно привести нападение крупного отряда ИДУ (численностью до 100 человек) на Сурхан-дарьинскую область Республики Узбекистан (РУ), произошедшее почти одновременно со второй «баткенской операцией», в августе-сентябре 2000 г. Костяк этой группировки беспрепятственно добрался до цели, проследовав через столицу Таджикистана и ключевой промышленный центр на западе страны город Турсунзаде. Хотя в итоге атака была отбита, потери Узбекистана в завязавшихся боях составили около 100 военнослужащих, включая многих сотрудников спецподразделения «Альфа», и несколько единиц авиационной техники . Реагируя на этот и иные подобные инциденты, Узбекистан наносил ракетно-бомбовые удары по целям на территории соседнего государства и минировал вероятные направления движения террористов через таджикскую границу. До сих пор на этих минных полях гибнут мирные жители.

В целом события рубежа XX и XXI вв. продемонстрировали всю серьезность террористической угрозы, нависшей над постсоветскими режимами региона. Объединившись под псевдорелигиозными лозунгами, бандформирования радикалов бросили вызов территориальной целостности и светскому характеру государств ЦА. Стала очевидна транснациональная природа новых рисков: в рядах бандитов сражались представители многих национальностей; их лагеря, школы, идеологи и спонсоры были разбросаны на обширных пространствах Ближнего и Среднего Востока - Афганистане, Пакистане, странах-монархиях Персидского залива и т.д. Серия атак на Киргизию и Узбекистан совпала по времени и, вероятно, была скоординирована с очередным открытием исламистского фронта против России на Северном Кавказе, где в августе 1999 г. отряды наемников Басаева и Хаттаба напали на Дагестан, развязав «Вторую чеченскую войну».

Ситуация продемонстрировала уязвимость «южного фланга» СНГ, незащищенность государственных границ и слабость подготовки армии и спецслужб стран ЦА к борьбе с боевиками в горах. На руку экстремистам играли противоречия между бывшими

советскими республиками и отсутствие единства в купировании общих угроз.

Отсюда вполне логичным ответом России и среднеазиатских стран помимо военных операций стала также активизация межгосударственного сотрудничества в сфере противодействия терроризму и усиление «воздушной составляющей» ОДКБ путем размещения в октябре 2003 г. 999-й авиабазы ВВС России в киргизском Канте. Что же касается конкретно Таджикистана, измотанного гражданским конфликтом и оказавшегося на пересечении нелегальных маршрутов, то его опыт показал, что для эффективного сопротивления прорывам бандгрупп совершенно необходимо блокировать их свободный транзит через памиро-каратегинскую зону. Именно в этом направлении и были сосредоточены дальнейшие усилия Душанбе.

Спецоперации в Раште и ГБАО

К 2001 г. главные силы ИДУ переместились из Таджикистана в Афганистан, где примкнули к талибам. Последние к тому времени захватили уже большую часть его территории, включая крупнейший город на севере страны - Мазари-Шариф. В распоряжении боевиков ИДУ, численность которых достигла тогда пика (по некоторым оценкам, до 10 тыс. человек)1, находились удобные плацдармы для новых марш-бросков в Центральную Азию. Неизвестно, как складывалась бы обстановка в регионе, если бы не военная кампания «Несокрушимая свобода», инициированная США против талибов, официально в ответ на теракты 11 сентября.

Приступив к нанесению массированных ракетно-бомбовых ударов с воздуха, американское командование на земле сделало ставку на «Северный альянс» - союз полевых командиров, где преобладали представители национальных меньшинств Северного Афганистана, в первую очередь таджики и узбеки. Правительство РТ (а равно Россия, Узбекистан, Иран и Индия) еще до вступления американцев в конфликт оказывали этому объединению военно-техническую и материальную помощь в борьбе с талибами. Данный факт публично признал тогдашний министр обороны РФ

Сергей Иванов1. По понятным причинам конкретные объемы поставок официально не разглашались, однако, по экспертным оценкам, речь шла о передаче «техники советского производства, неприхотливой в эксплуатации и доказавшей свою высокую надежность в крайне неблагоприятных климатических условиях и при фактическом отсутствии каких-либо централизованных поставок запасных частей» (включая танки Т-55 и Т-62, боевые машины пехоты БМП-1 и БМП-2, бронетранспортёры БТР-60, а также артиллерийские системы и стрелковое оружие)2. Показательно и то, что лидер и наиболее яркий командир альянса таджик Ахмад Шах Масуд после покушения в сентябре 2001 г. был доставлен на вертолете в военный госпиталь российской 201-й мотострелковой дивизии в Душанбе. Там, по данным СМИ, он скончался от полученных ран3. Здесь же, в Душанбе, вскоре прошла и первая экстренная встреча преемника Масуда генерала Фахима с представителями российского Генштаба4. К этому времени, как сообщалось, «Северный альянс» занимал не более 10% территории Афганистана -в основном сопредельные с Таджикистаном северные уезды5.

Операция западной коалиции в корне изменила расклад сил. Террористические организации центральноазиатского происхождения были вытеснены в труднодоступные высокогорные районы на афгано-пакистанской границе и утратили прежние возможности для ударов по объектам в ЦА. По распространенным американцами сведениям, ИДУ понесло крупные потери и пережило внутренний раскол. Были уничтожены лидеры движения Тахир Юлдашев и Джума Намангани. Сократилась внешняя подпитка аффилиро1 Сергей Иванов признал, что Россия оказывала помощь Северному альянсу // Коммерсантъ: Интернет-сайт. 2001. 24 сентября. URL: http://www. kommersant.ru/doc/923532 (Дата обращения: 06.06.2016.)

ванных с афганскими группировками исламистов, остававшихся в Таджикистане.

Руководство РТ, по понятным причинам, поддержало усилия Соединенных Штатов, особенно на первом этапе. Следуя примеру Москвы и других среднеазиатских республик, в 2001 г. Таджикистан открыл для авиации НАТО коридоры в своем воздушном пространстве, в 2009 г. разрешил сухопутный транзит «несмертоносных» грузов в рамках так называемой Северной сети поставок.

В 2001 г. США и Таджикистан достигли договоренности о размещении американской военной базы в г. Кулябе на юге страны. Однако затем Пентагон отказался от сделки, отдав предпочтение аэропорту «Манас» в Киргизии, где была более удобная инфраструктура. В 2006 г. Министерство обороны США повторно поставило вопрос о базе в Таджикистане, но в этот раз получило от Душанбе отказ1. Впрочем, с декабря 2001 по октябрь 2014 г. международный аэропорт столицы Таджикистана использовался ВВС Франции - союзницы Соединенных Штатов по НАТО. Здесь в разное время базировались до 170 военнослужащих, военно-транспортные самолеты С-160 Transall и истребители Mirage, выполнявшие задания в небе над Афганистаном2.

Тем самым Таджикистан внес свой вклад в западную военную кампанию. Одновременно он воспользовался изменившейся геополитической реальностью для постепенного решения внутренних проблем. Республике понадобилось еще почти десять лет, чтобы сконцентрировать достаточно сил для полноценной зачистки сохранявшихся очагов нестабильности на востоке. Всё это время вооруженные группировки в районах с сильными сепаратистскими настроениями Памира и Раштской долины продолжали беспокоить центральную власть эпизодическими локальными столкновениями с военными и сотрудниками органов правопорядка.

В сентябре-октябре 2010 г. Душанбе провел войсковую операцию в Раштской группе районов. Непосредственным поводом к ней стал побег из СИЗО Государственного комитета националь1 См.: Кучера Д. Таджикистан предлагал США базу, начал выселять российских военных, но Пентагон построил для него вместо этого мост // EurasiaNet: Интернет-сайт. 2013. 19 марта. URL: http://russian.EurasiaNet.org/node/59949 (Дата обращения: 22.04.2015.)

ной безопасности (ГКНБ) РТ 25 заключенных (граждан Таджикистана, России, Узбекистана и Афганистана, включая осужденных за террористическую деятельность), которые скрылись в названной зоне1. С поста председателя ГКНБ был смещен Х. Абдурахи-мов, возглавлявший ведомство десять лет. На его место назначен Саймумин Ятимов. По оценкам, прозвучавшим в местных СМИ, в район конфликта было переброшено более 1 тыс. солдат и офицеров, десятки единиц бронетехники, которым противостояли до 100 боевиков, в основном подчиненных командиров бывшей ОТО Абдулло Рахимова (Мулло Абдулло) и Аловуддина Давлатова (Али Бедак)2. На время в стране была введена цензура в Интернете и усилены меры безопасности на границе с Афганистаном. Оказавшие сопротивление властям силы были подавлены, лидеры ликвидированы, хотя таджикская армия при этом понесла заметные потери. Особенно чувствительными оказались подрыв колоны Минобороны РТ 19 сентября в ущелье Камароб (26 погибших)3 и крушение 6 октября вертолета Нацгвардии в Раште (28 погибших, в том числе почти весь личный состав спецподразделения «Альфа» ГКНБ)4. Результатом событий 2010 г. стало укрепление административного и военного контроля над Каратегинской зоной, расположенной всего в полутора сотнях километров от столицы страны.

Следующая крупная операция последовала в конце лета 2012 г. в Горном Бадахшане. Как и в Раште, в ГБАО сохраняли влияние местные полевые командиры, а на руках у жителей было сосредоточено большое количество стрелкового оружия, сдавать

которое люди не спешили, опасаясь, в частности, набегов с афганской стороны. Попытки правоохранительных структур инициировать задержание неформальных лидеров области в 2006, 2008 и 2011 гг. привели к вооруженному сопротивлению с их стороны, организации массовых беспорядков с участием женщин и молодежи, погромам административных зданий, избиениям судей и сотрудников прокуратуры. Ситуация усугублялась тем, что население ГБАО откровенно не доверяло представителям республиканских властей, обвиняя их в вымогательстве и злоупотреблениях служебным положением. Стоит упомянуть и то, что памирские народности, сохраняющие свои языки и в массе остающиеся исмаилитами, исторически претендуют на особый статус в суннитском Таджикистане.

Поводом к зачистке ГБАО послужило убийство 21 июля 2012 г. на подъезде к административному центру области Хорогу начальника регионального управления ГКНБ Таджикистана генерал-майора Абдулло Назарова. Власти заочно обвинили в преступлении одного из ключевых бадахшанских командиров Толиба Айёмбекова, а также потребовали выдачи еще трех влиятельных местных руководителей. В зону боевых действий была стянута армейская группировка в размере до 3 тыс. человек1.

Ей противостояли шесть-восемь бандформирований численностью 60-90 боевиков. Были перекрыты горные дороги и КПП на таджикско-афганской границе. Заблокирован доступ к 17 таджикским, российским и иностранным новостным интернет-сайтам, в Бадахшане отключена сотовая связь. В ночь на 24 июля с участием артиллерии осуществлен штурм Хорога. В ходе боев, по официальным данным, погибли 23 военнослужащих, около 30 боевиков (в том числе обладателей афганских паспортов) и более 20 мирных граждан2. По неофициальным - потери среди солдат-срочников и гражданского населения были в разы выше. Материальный ущерб причинен 500 жилым зданиям . Сопротивление прекратилось после того, как жителям города был зачитан фармон

(послание) духовного лидера исмаилитов мира Ага Хана IV с призывом сложить оружие.

Как итог, с 2012 г., несмотря на тлеющую в ГБАО напряженность, включая ряд имевших впоследствии место инцидентов с человеческими жертвами, ситуация на Памире в целом контролируется правительством. «Серых» пятен на карте современного Таджикистана, где центральная власть существовала лишь номинально, стало заметно меньше.

Непримиримые

Среди активных участников гражданской войны в Таджикистане было немало таких, кто не признал условий межтаджикского мира и предпочел скрыться в сопредельных странах. Они по-прежнему представляют определенную угрозу для безопасности республики. Причем речь идет как о тех, кто сражался на стороне ОТО, так и о тех, кто был на стороне правительственных сил.

Известный полевой командир Махмуд Худойбердыев, который в 1996 г. вооруженным путем захватил город Курган-Тюбе, а в 1997 г. - Турсунзаде, обвиняется таджикскими властями в серии антиправительственных мятежей, убийствах, покушениях на жизнь государственных и общественных деятелей и других тяжких преступлениях. В годы гражданской войны, как считается, он пользовался особым авторитетом в узбекской диаспоре Таджикистана.

В ноябре 1998 г. группировка полковника М. Худойбердые-ва численностью, по разным оценкам, от 5001 до 1 тыс.2 (по материалам массмедиа) человек вторглась в Согдийскую область, где захватила ряд стратегических объектов в Худжанде и Чкаловске (аэропорт, военные и административные здания), а также несколько райцентров. В руки мятежников попал и перевал Шахристан, через который идет единственная автомобильная дорога, связывающая столицу с наиболее развитой в промышленном отношении северной частью страны. Худойбердыев выдвинул политические

требования о предоставлении большего представительства во власти «ленинабадскому» (северному) клану во главе с экс-премьер-министром РТ Абдумаликом Абдуллоджановым. Данный клан тяготел к Ташкенту и до гражданской войны, возвысившей куляб-скую группу, традиционно стоял «у руля» в республике.

Нападение, как посчитали в Душанбе, было организовано с территории Узбекистана1 (по материалам массмедиа) и отбито. В его подавлении наряду с правительственными войсками впервые принимали участие формирования ОТО. По сообщениям СМИ, потери в результате операции составили около 100 человек убитыми2. Самого М. Худойбердыева задержать не удалось. Позже, выступая перед депутатами Маджлиси Оли (парламента РТ), президент Э. Рахмон обвинил официальный Ташкент в содействии мятежникам и в предоставлении им на своей территории лагерей для военной подготовки, расценив эти действия как «агрессию со стороны Республики Узбекистан»3. По заявлению Э. Рахмона атаке предшествовало давление, которое оказывал на него глава Узбекистана И. Каримов, с тем чтобы в Душанбе признали А. Абдуллоджанова в качестве «третьей силы». МИД РУ со своей стороны назвал эти слова таджикского лидера «эмоциональными и необдуманными»4.

Хотя достоверно не известно, жив ли сейчас М. Худойбер-дыев, в таджикских силовых структурах утверждают, что он продолжает вести подрывную деятельность против Таджикистана. В частности, М. Худойбердыеву приписывают подготовку покушения на мэра г. Турсунзаде, где находится крупный алюминиевый завод ТАЛКО (основной источник валютной выручки для Таджикистана). За планирование этого преступления в ноябре 2010 г. Верховный суд РТ приговорил к 30 годам лишения свободы сторонника полковника Хайдара Бобомуродова. Как пояснил осужденный, недовольные режимом Э. Рахмона таджикские бое1 Мятеж в Таджикистане подавлен // Коммерсантъ. - 1998. - 10 ноября. -№ 209. - С. 4.

вики, возглавляемые М. Худойбердыевым, постоянно находятся на территории особой военной части в районе узбекского поселка Шаргун, в непосредственной близости от таджикской границы. Многие из них также скрываются в России1. Всего же в Таджикистане более 100 соратников М. Худойбердыева приговорены к длительным срокам заключения2.

Условия соглашения о мире 1997 г. не принял еще один одиозный деятель - Амриддин Табаров, известный как Домулло Амриддин, которого ведущее информагентство страны Азия-Плюс в 2015 г. назвало «таджикским террористом № 1»3. А. Табаров считается лидером одной из наиболее активных в последние годы террористических организаций в Таджикистане «Джамаат Анса-руллах». В сентябре 2010 г. движение взяло на себя ответственность за теракт в Худжанде, где машина со смертником взорвалась во дворе здания ОБОП. Тогда погибли двое сотрудников милиции, еще 25 получили ранения. Весной 2011 г. знамя группировки было обнаружено на месте уничтоженного лагеря полевого командира Мулло Абдулло в Раштской долине. В мае 2012 г. Верховный суд РТ официально запретил деятельность джамаата, признав организацию террористической. В 2014-2015 гг. движение развернуло широкую пропаганду в Интернете по вербовке сторонников для участия в джихаде в Сирии. В ноябре 2014 г. в Канибадаме и Ис-таравшане задержаны 12 человек по обвинению в причастности к «Джамаат Ансаруллах». Они вернулись из России и планировали участие в боевых действиях в Сирийской Арабской Республике (САР). При них обнаружен арсенал оружия. Один из членов группы задержан в киргизском городе Джалал-Абаде4.

По информации таджикских спецслужб, эмир джамаата А. Табаров родился 19 декабря 1950 г. в Нурабадском районе ТаджССР. В начале 1990-х годов получил религиозное образование в Каире (Египет). В 1993 г. отправился в афганскую провинцию Тахор, где присоединился к Партии исламского возрождения

Таджикистана (ПИВТ) и сблизился с руководителем партии Саи-дом Абдулло Нури. По некоторым данным, участвовал в нападении на 12-ю российскую погранзаставу. Не признав мирные переговоры ОТО с правительством, А. Табаров перебрался с семьей в пригород Пешавара (Пакистан), где стал сотрудничать с ИДУ. В 2007 г. создал свою организацию «Джамаат Ансаруллах», первыми членами которой стали его сыновья и зятья. В 2010 г. в Душанбе был задержан старший сын Табарова, 42-летний Муким, позже приговоренный к 23 годам лишения свободы. Сегодня численность группировки оценивается примерно в 50 человек. Она финансируется арабскими спонсорами и действует в том числе на севере Афганистана в приграничных с РТ районах1.

Последнее обстоятельство вызывает в Душанбе особую обеспокоенность. Точное количество таджикских граждан из различных группировок, примкнувших к вооруженным формированиям в Афганистане, не известно. Но в 2013 и 2015 гг. наблюдалось осложнение обстановки на севере Исламской Республики Афганистан (ИРА), где в составе подразделений талибов боевики - выходцы из стран ЦА - концентрировались в приграничных провинциях. В течение 2015 г., по официальным таджикским данным, до 60% таджикско-афганской границы со стороны ИРА были охвачены боевыми действиями между талибами и афганской национальной армией2. В сентябре 2015 г. талибам удалось временно занять один из крупнейших североафганских городов Кундуз, который находится всего примерно в 60 км от рубежей РТ. В рядах боевиков было большое число таджиков и узбеков, которые помогли движению талибов одержать самую заметную с 2001 г. тактическую победу.

Однако в целом, несмотря на опасность, исходящую от групп полевых командиров и духовных учителей, продолжающих борьбу с центральной властью и в большинстве вынужденных базироваться за границей, главным внутренним противником руководство Таджикистана воспринимало и по-прежнему воспринимает

наиболее организованную и системную силу в оппозиции - Партию исламского возрождения, лидеры которой в основном происходят из раштских региональных кланов. Противостояние с ПИВТ составляет суть политического процесса в РТ на протяжении уже около четверти века.

Главный противник

Вопреки договоренностям о мире и 30% квоте после 1997 г. официальный Душанбе планомерно ограничивал возможности ПИВТ, обвиняя структуру в подрывной деятельности и подвергая преследованиям партийных лидеров.

В октябре 2003 г. по обвинению в организации преступного сообщества и террористической деятельности был осужден заместитель руководителя ПИВТ Ш. Шамсиддинов, скончавшийся в 2008 г. в тюремной больнице. В это же время по обвинению в сексу