Спросить
Войти
УДК 94 ББК 63
Москаленко Сергей Григорьевич Moskalenko Sergey Grigorievich
доцент кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Ростовского юридического института МВД России кандидат исторических наук, доцент.
Associate Professor of the Department of Humanitarian and Socio-Economic Disciplines of the Rostov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, PhD in History, Ass ociate Profess or. E-mail: moscalenko1963@mail.ru
РОССИЙСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ КАК ДОМИНАНТА ЦИВИЛИЗАЦИОННОЙ ИДЕНТИФИКАЦИИ: ПОЛИТИКО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ
Russian statehood as dominant of civilizational identification: political and legal analysis
В статье анализируется российская государственность как основа адекватной методологической концептуализации исторической эволюции российской цивилизации в ее политико-правовых аспектах.
Проблемы индивидуальной и коллективной, этической и эстетической, правовой и политической, цивилизационной и универсалистской идентификации граждан давно перестали быть сугубо академическими и захватили как объекты усиленного внимания сферу массмедиа, образования, политико-правовой и общегуманитарный общественный нарратив.
Индивидуальное сознание граждан, с одной стороны, и государственные институты, с другой, - имеют устойчивую и очень выраженную потребность в идентификации с тем культурно-историческим типом развития, к которому по своей глубинной сути они принадлежат.
Еще в 1866 году Н. Я. Данилевский [1] с исчерпывающей и беспрецедентной в мировой мысли полнотой обосновал невозможность прямолинейного «европоцентризма» для объяснения всего многообразия всемирно-исторической фактографии. Классифицируя культурно-исторические типы развития (всего выделив 13), на которые распадается лишь внешне и односторонне воспринимаемый как единый и целостный исторический процесс, выдающийся русский ученый, биолог, историк, юрист и государственный деятель использует
The article analyzes Russian statehood as the basis of an adequate methodological conceptualization of the historical evolution of the Russian civilization with its policy and legal aspects.
государственность, выраженное наличие его элементов как признак и основание для формирования феномена культурно-исторического типа развития (цивилизации).
Без государства самостоятельный тип культурно-исторического развития невозможен. Более того, государственность в рамках данного культурно-исторического типа развития должна по генетическим признакам коррелировать с другими системообразующими цивилизацию основаниями. Так, для древнеегипетской цивилизации была характерна жесткая связка характера политеистической религиозности со всеми аспектами культурно-исторической жизни, определяющее влияние египетского политеизма наблюдается в каждом «атоме» интеллектуальной, юридической, социальной жизни.
В таких цивилизационных условиях никакая иная идентификация, кроме религиозной, связанной с сакрализацией власти фараонов, была невозможна. Игнорирование специфики этого системообразующего фактора разрушит саму возможность корректной реконструкции древнеегипетской гражданской и политико-правовой идентификации.
Античная цивилизация выработала в условиях греческих полисов преимущественно интеллектуально-эстетическую идентификацию, опираясь на которую древние греки воспринимали «ойкумену» в качестве некоторой определенной, обладающей ясными признаками цивилизационной целостности, уникальным миром, противостоящим антиинтеллектуальному и антиэстетическому миру варваров. Греческая религиозность, мифология, философия, правовые понятия и структуры перенасыщены эстетикой. Этого сверхзапаса эстетического потенциала хватило и самим греческим полисам, и целым культурно-историческим типам, пришедшим им на смену. Вне античной эстетики останутся за скобками многие структуры и смыслы не только романо-гер-манской, но и российской цивилизации.
Римская цивилизация дополнила преимущественно эстетическую идентификацию греков политической и юридической идентификацией, характерной для Рима как периода республики, так и периода империи.
Греческая античная образованность, римская юридическая практика и политические технологии сводили сведения великого разнообразия к универсальным принципам и разработанным на их основе нормативным механизмам регулирования социальных процессов.
Классические (греко-римские) типы идентификации в течение веков после их материального разрушения отнюдь не стали банально интересным, хотя и неактуальным, мертвым наследием, уделом беспристрастного научного изучения. Классические подходы до сих пор будоражат мысль, питают эмоции большинства современных людей, сформировавшихся в рамках иных культурно-исторических типов развития.
Признаки античной идентификации включены К. Н. Леонтьевым (вторым по значимости исследователем цивилизационной специфики России после Н. Я. Данилевского) в число важнейших элементов романо-германской цивилизации [2, с. 118-119].
В фундаментальной работе «Византизм и славянство» К. Н. Леонтьев подчеркивает значение таких элементов, как «античная образованность» (греческое интеллектуальное и эстетическое начало) и «римский диктаториаль-ный цезаризм» вместе с «римским муниципальным началом» как оснований для возникновения культурно-исторического «микса», известного нам в качестве романо-германской цивилизации.
Западноевропейский тип идентификации играл и играет до сих пор огромную роль в исторических масштабных процессах во всем мире, в том числе и в России. Из Европы в Россию на волнах культурного влияния XVII-XVIII веков пришли античная греческая эстетика и основы интеллектуальной культуры, римское юридическое мышление и римский категориальный аппарат для обозначения и анализа политико-правовых процессов. Вместе с византийским православием эти элементы вошли как интегральные части в признаки российского культурно-исторического типа развития, определили в главном тип правовой, политической и культурной идентичности, характерный для России.
Адекватное восприятие, понимание и включение в аксиологический комплекс присущего российской цивилизации типа идентичности не будет корректным, если не удастся реконструировать соответствующие фазы генезиса, предшествовавшие зрелым, сложившимся формам идентичности, так как они во многом определяют их.
Российский культурно-исторический тип и выработанные в его рамках формы государственности и соответствующей ей идентификации характеризуются в первую очередь тем, что России удалось по историческим меркам быстро пройти фазу племенной идентификации. Последствия этого серьезного обстоятельства, над которым еще размышляют ученые, отразились на всех аспектах российского политико-правового развития.
О племенном делении и соответствующей ему идентификации мы не слышим ничего уже с ХГ-ХП веков. Несколькими летописными строчками, упоминавшими племена полян, древлян, радимичей, вятичей, дреговичей и так далее актуальность племенной фазы в отечественной истории и исчерпывается. В то время как в западной Европе племенное деление и соответствующие ему типы идентификации просуществовали как актуальная реальность гораздо дольше и легли в основу различных форм «племенного национализма» или шовинизма в новейшее время.
Уже в Древней Руси государственность, представленная в те эпохи княжескими кланами и их администрациями, уверенно вытеснила племенную идентификацию из социальной среды. В дальнейшем абсолютное преобладание государственной идентификации над любыми иными вариантами стало бросающейся в глаза доминантой российской истории.
Следует особо отметить преобладание политико-правовой и государственной идентификации над любыми формами племенной (этнической) и конфессиональной идентификации в отечественной истории. Это объясняет загадочное для европейского наблюдателя отсутствие в истории России религиозных и этнически мотивированных войн.
Российский тип цивилизации начинался и упрочивался на основе доминирования государства как главного элемента всей культурно-исторической конструкции. Прочность и долговечность приобретали только те элементы цивилизационного строительства, которые были инициированы или непосредственно связаны с государством. Академик С. Ф. Платонов подчеркивал выраженно военный характер территориальной, административной, социальной и юридической конструкции Московского государства, достигшего стадии доминантного цивилизационного признака в конце XV столетия.
Для культурно-исторического самосохранения российское государство было вынуждено принять форму военной организации уже на иррегулярном этапе эволюции. Просуществовав в рамках этой организации и порожденных ею форм политико-правовой жизни почти четыре столетия, русский народ стал самым государственно ориентированным народом мира.
т» ______ __^ ________^
В культурно-исторический генетический код народа оказалось вшито самим ходом исторического процесса убеждение в безусловном приоритете государственного над частным, сословного над индивидуальным, государственного права над гражданским.
Характерная для российской цивилизации и выработанных ею правовых категорий строго вертикальная сословная структура определялась в своем генезисе все тем же военным характером цивилизационного формирования.
Процесс юридического «закрепощения» сословий по критерию отношения к государственной службе форсировано усилил политико-правовую идентификацию социально-субъектного населения с вертикально-сословным типом государственного строительства, при котором правовые привилегии не воспринимались как несправедливые, если они приобретались в связи с несением важных государственных повинностей, среди которых военная служба с большим отрывом занимала приоритетное место.
Когда началось так называемое раскрепощение сословий с 1785 года, то первым социально активным сословием в сферах гражданско-правового регулирования стали дворяне -наиболее загруженное военно-служебными обязанностями в предшествующие эпохи сословие. Формирование слоя свободных граждан, включенных в механизм дворянского демократического самоуправления с правом осуществления местной власти и контроля профессиональной администрации, не изменило оснований в структуре их политико-правовой идентичности.
Государство оставалось центральным пунктом идентификации и высшей политико-правовой аксиологической величиной. Инерция военной организации и порожденных ею особенностей государствоцентричных вариантов идентификации сохранялась до самой октябрьской революции 1917 года. Получив от государственной власти самый демократический в Европе вариант организации ведущего государственного и социально активного сословия, российское дворянство, как и раскрепощенное в 1861 году крестьянство, продолжали оставаться носителями данного типа идентификации.
И никакие симпатии к радикалам, парламентарным формам государственной организации не могли поколебать генетической уверенности в априорной ценности централизации в государственном управлении и справедливой, пусть даже и самой контрастной вертикальной социальной, структуризации.
Неприятие февральской и октябрьской революций образованными слоями российского общества объяснялось не стремлением революционеров к созданию централизованной модели государства, формированию номенклатурной социальной структуры, не к идеологии «осажденного лагеря» - все эти обстоятельства так или иначе сопровождали историю российской цивилизации на протяжении четырехсот лет. Неприятие вызывали явления, не
вызванные напрямую военной необходимостью, а диктовавшиеся злонамеренной волей внешних акторов либо идеологическими соображениями новых революционных лидеров, курс на стимулирование гражданской войны и распространение ее за пределы страны.
Данный тип цивилизационной идентификации с доминированием государства, а не этнических или конфессиональных ценностей формировался исторически с решающим по влиянию участием малороссийского образованного слоя с XVII века. Указанное обстоятельство превращает в абсолютный фантом внедряемую в советский и постсоветский периоды «украинскую» идентичность, претендующую на замещение и вытеснение «московской» цивилизационной идентичности.
Вхождение Малороссии в состав Московского государства де-факто превратило его в империю с границей с Польшей не в Смоленске, а по реке Днепр. Казачья элита, перейдя на сторону Москвы, резко и экспо-нентно усилила московское государство не только политически и административно, но и идентификационно.
Вместе с казачьей элитой вклад в идентификационную модель с доминированием централизованного сословного государства внесли малороссийские интеллектуалы: И. Гизель, создавший «Синопсис», содержавший основную информационную матрицу для всех без исключения российских историков от Ф. Эмина до В. Ключевского; Ф. Прокопович, сформировавший саму идеологию имперской российской государственности, взятую на вооружение Петром I.
Не будет преувеличением утверждение, что малороссийская элита играла куда более видную роль в формировании российского типа цивилизационной идентичности, чем это принято считать на уровне обыденного сознания.
В XVIII столетии с 1785 года казачья элита Малороссии была постепенно полностью инкорпорирована в состав сформировавшегося уже к эпохе Екатерины II имперского российского дворянства.
Симптоматично, что, войдя в состав российской дворянской элиты, казачья элита легко согласилась на ликвидацию гетманщины, то есть некоего подобия дуалистического федеративного устройства империи с 1654 года и распространения на Малороссию централизованного государственного унифицированного управления с адекватной ему моделью правового регулирования.
Серьезных угроз формирующейся российской цивилизационной идентичности с мощной малороссийской составляющей ни в XVIII, ни в XIX столетиях не было. Когда в Европе началась эпоха романтической эстетики, во всех европейских странах начали появляться книги, на все лады трактующие проблему «возрождения национальностей», всячески раздувающих остроумно изображенный К. Н. Леонтьевым пресловутый «племенной национализм», в Малороссии появились кружки интеллигенции, попавшей под влияние романтизма и в имитационном по отношению к Западной Европе порыве пожелавшей «возродить» украин1Л и V-»
скую нацию. В этой среде книжный племенной национализм рассматривался как более предпочтительный вариант идентичности, чем российская имперская идентичность.
В течение всего XIX столетия малороссы никогда не преследовались в Российской империи только за то, что они малороссы. Их полностью включили в российскую идентифи-кационую конструкцию как своих. Малороссийский язык, если он использовался для локальных нужд, также никто и никогда не ограничивал и не ущемлял.
Ограничение было одно - запрет на сепаратизм и поддержку польских шляхетских планов на «возрождение Речи Посполитой». Полагали также, что русский язык как язык высокой культуры, в частности, развитой блестящей литературы, сформировался при активнейшем и плодотворном участии малороссийских деятелей не в меньшей степени, чем великорусских.
Процессы, протекавшие в УССР и современном украинском государстве, являются самой масштабной попыткой тотальной дискредитации и прямого уничтожения массовой российской культурно-исторической идентичности в пределах существующих политических границ. Немалую роль в этом процессе играла политика создавших СССР лидеров большевизма.
В 20-е и 30-е годы ХХ века была осуществлена мощная кампания по деконструкции малороссийского субварианта идентичности, входившего как органическая интегральная часть в общероссийскую цивилизационную идентичность, и замене его на украинско-советский вариант идентичности, что только усложнило картину малороссийской идентификации.
Если до революции 1917 года малоросс мог эволюционировать в идентификационном смысле и становиться либо русским, либо поляком либо сохранять обычную идентичность, то после революции в условиях СССР декон-струированная малороссийская идентичность оказалась вытесненной польским вариантом украинской идентичности и советским вариантом украинской идентичности.
Оба последних варианта и теоретически, и практически, и даже эстетически слабее, чем дореволюционный и традиционный для России малороссийский вариант, но в современных условиях в первый из перечисленных вариантах осуществлены и продолжают осуществляться грандиозные материальные и информационные инвестиции заинтересованных европейских государств, а во второй сделаны не менее масштабные вложения ресурсов в советский период истории России.
Сформировавшаяся российская цивилиза-ционная идентичность по своему во многом уникальному созидательному потенциалу является наиболее желательным фактором укрепления устойчивости и стабильности государственности и социальной структуры страны.
В поддержку этого варианта идентичности свидетельствует подавляющий массив реальной фактографии. Богдан Хмельницкий не
знал понятия «Украина», говорил и писал только о «земле Русской». Иннокентий Гизель в своем беспрецедентном «Синопсисе» отстаивает идею о том, что Московская и Киевская земли - это один народ, одна религия, культура и один язык. Для современной Украины остается весьма актуальным выбор идентификации - малороссийского варианта, согласно которому и малороссы и великороссы - это один народ, или польского или австро-венгерского варианта, в соответствии с которым украинцы и русские рассматриваются чуть ли не как разные расы.
Созидательные тенденции должны победить хотя бы потому, что российский цивили-зационный вариант идентификации основывается на исторических реалиях, а противостоящие ему разрушительные варианты основаны на исторических фальсификациях и исторических нонсенсах.
Цивилизационная идентичность российского типа с ценностным доминированием централизованного и унифицированного государственного управления, с определяемой государственными статусными параметрами ранговой социальной структурой еще может играть созидательную объединительную роль на постсоветском пространстве, ее потенциал далеко не исчерпан для дальнейшей оптимизации политико-правового развития Российской Федерации и сопредельных с нею новых национальных государств.
Bibliography
