Истоки индийского фашизма

УДК 329.18 (540)"19" ББК 66.69 (5 Инд) 6

ИСТОКИ ИНДИЙСКОГО ФАШИЗМА

Бенжамин Захария,

доктор истории, старший научный сотрудник Университет Триера (Германия) zachariah@uni-trier.de

Перевод с английского С.В. Белкина

Аннотация. В Индии, как и во всём мире, появление фашизма воображаемого и фашистского набора политических организаций в 1920-1930-х гг. в большой степени зависело от идей, движений и институтов, которые видели себя как членов одной и той же «семьи», при этом имея качества «болееудачного ребёнка». Некоторые из этих идей, главной особенностью которых были категории «раса» и «народ» («фольк»), существовали в своих ранних версиях с начала прошлого века. В статье рассматриваются четыре набора из фашистского репертуара: эксплицитные организационные и институциональные связи с нацистами и организациями, связанными с германским нацизмом; концепты «народ» (фольк) и «цивилизация»; евгеника и национальное устройство; национальная дисциплина.

LINEAGES OF INDIAN FASCISM

Benjamin Zachariah, PhD in Hist., Senior Researcher Fellow, University of Trier, Germany.

Abstract. In India as elsewhere, the emergence of a fascist imaginary and a fascist set ofpolitical organizations in the 1920s and 1930s depended to a large extent on a coming together of ideas, movements, and institutions, which saw themselves as belonging to the same family but adopted the characteristics of a more successful sibling. A number of these ideas, in which race and Volk were operative categories, existed in earlier versions from the previous century. This essay deals with four sets of engagements that were part of the fascist repertoire: explicit organ-izational and institutional links with Nazi and Nazi-aligned organizations in Germany; concepts of Volk and civilization; eugenics and the national body; and national discipline.

В 1939 г., когда Европа и весь мир стояли на пороге войны, а фашизм и нацизм уже не воспринимались как новые и малоизвестные движения, когда газеты были полны сообщений об Испании, Чехословакии и немецкой агрессии, мальчику Ганешу Багчи из школы на южной окраине Калькутты был вручен приз как лучшему ученику. Этой наградой стала книга Гитлера «Майн Кампф» на английском языке. Ученик, о котором идёт речь, был родом из бедной семьи браминов, выходцев из восточной Бенгалии; самый известный представитель этого

рода в прошлом состоял на службе у британского правительства, занимая там низшие посты. Учителя высоко ценили способности молодого человека, особенно в освоении английского языка, к которому его семья не имела никакого отношения. Многие из его учителей преклонялись перед Гитлером и были убеждены, что свое восхищение следует передать их лучшим ученикам. «Я никогда не читал эту книгу», - признавался многими годами позже этот ученик, который впоследствии стал членом индийской компартии. Пытаясь объяснить феномен обожания

Гитлера его учителями, он рассказал, что в основе их преклонения перед фюрером лежал принцип «враг моего врага - мой друг» [1]. Это высказывание не имело бы никакого смысла перед Первой мировой войной или для читателей «Майн Кампф» в тот период, когда Британия еще не была врагом Германии; возможно это восприятие было пережитком, оставшимся после Первой мировой войны, когда многие индийцы поддерживали Германию, и эта поддержка, по словам Джавахарлала Неру, была своего рода «косвенной местью» Британии [2].

В данной статье предпринята попытка рассмотреть вопрос о том, были ли тенденции, обычно ассоциируемые с фашизмом, более распространены в Индии, чем это считалось ранее, или наше понимание фашизма необходимо переосмыслить. В литературе о фашизме в Индии можно встретить противоречивые мнения: с одной стороны, фашизм представлен как европейский феномен, неадекватно воспринимаемый в других странах и таким образом копируемый без полного понимания «оригинала» [3], а с другой стороны, присутствует восприятие фашизма или протофашистских тенденций в Индии как явлений, присущих правому крылу Хинду [4]. Однако и в этом случае не учитываются корни более глубоких интеллектуальных, институциональных, организационных и социально-исторических влияний фашизма на Индию [5].

Не всякая присущая фашизму идея либо её практическое применение обязательно и неизбежно должна быть свойственна фашизму как идеологии; историю подобных идей и их воплощений необходимо рассматривать как с точки зрения прошлого опыта, так и с современных позиций. Существовали идеи, которые не полностью вписывались в его рамки, - в частности, евгеника, или идея «дисци-плинирования тела» и «политика тела», или различные связи с народным (фольк) опытом в поисках аутентичной «нации».

Необходимо осторожно подходить к использованию категории «фа-шизм», чтобы избежать его избыточного употребления. Необходимо воспринимать фашизм как идеологию, вписанную в глубокий политический контекст. В этой статье я использую подход, где не так строго придерживаюсь фактора «фашистский минимум» или «минимум фашизма» [6]. Данный подход представляет собой набор характеристик, без которых некое «подобие фашизма» не может быть квалифицировано как фашизм.

Существует несколько отличительных черт фашизма. Это различия между фашистским движением, направленным на захват государственной власти, и фашизмом, уже обладающим властью [7],

различия между фашизмом в его «классическом» периоде между двумя мировыми войнами и во время Второй мировой войны, и «поздним» фашизмом, когда его ключевые категории и доминантные дискурсы (по крайней мере в какой-то отрезок времени и в определённом контексте) были дискредитированы.

Однако необходимо принять во внимание, что ключевыми словами, определяющими фашизм, стали «Холокост» и «Аушвиц». Несомненно, что эти слова - убийственные для характеристики любого движения, которое может быть определено как фашистское, но на деле таковым не является. Не случайно историки многократно предупреждали о том, что нацизм представляет собой особый, экстремальный пример, который по многим параметрам необходимо рассматривать отдельно [8]. Именно исходя из такого представления многие ученые не обозначают исследуемое ими явление как фашизм. Но в таком случае возникает вопрос, следует ли столь придирчиво относиться к точности определения понятия «фашизм». Ведь в конкретной политической ситуации некритическое восприятие фашизма может привести к тому, что фашистское движение может захватить власть в государстве, а набор профашистских идей превратится в открытый фашизм - только вот заниматься софизмами будет уже слишком поздно.

Я полагаю, что зарождение фашизма и разнообразных профашистских политических организаций в 1920-е - 1930-е гг. зависело в большой степени от того, что я называю «добровольный Гляйхшальтунг», включающий в себя набор идей, движений и институтов, которые считали себя принадлежавшими к одной и той же «семье», но в качестве «более успешного ребёнка» [9]. Некоторые подобные идеи, главным стержнем которых были народ (фольк) и раса [10], входили в так называемый фашистский репертуар [11], характерный для периода между мировыми войнами и сложившийся одновременно в нескольких движениях, которым было присвоено название «фашистские». Индийские интеллектуалы имели представление об этих идеях и принимали участие в фашистских и нацистских организациях и в институционализации или в попытках институционализации нацизма в Германии и Индии.

В данной статье рассматриваются четыре набора связей, входящие в «фашистский репертуар»: эксплицитно организационные и институциональные связи с нацистами и организациями, связанными с ними в Германии; концепты «народ» (Фольк) и «цивилизация»; евгеника и национальная организация; национальная дисциплина.

Связи нацизма с Индией

Зачастую связи Индии с нацизмом/фашизмом остаются непонятыми. Однако они реально существовали и на уровне организации, и на уровне идеологии. Индийские активисты испытывали интерес к нацистской идеологии, и данные связи были основаны на сотрудничестве и взаимопонимании.

Однако следует отметить, что в данном вопросе имелись две тенденции, олицетворявшиеся двумя книгами о Германии, опубликованными в 1933 г. бенгальцами. С одной стороны, социолог, экономист, историк, просветитель, активист движения Свадеши Беной Кумар Саркар приветствовал восхождение Гитлера к власти, представляя его как «Вивекананду, помноженного на Бисмарка» [12]. (Вивекананда был первым интернациональным «богом-человеком», который впервые представил миру «индуизм» на Всемирном религиозном парламенте в Чикаго).

Беной Кумар Саркар был абсолютно прямолинеен в своих суждениях: «Гитлер - величайший из всех немецких учителей и вдохновителей со времён Фихте» [13]. Он заявлял, что «более всего Индия нуждается в моральном идеализме, помноженном на несгибаемую волю Бисмарка. Гитлер был продолжателем этой идеи, он вооружил народ двумя духовными лозунгами: самопожертвование и отечество» [14]. К еврейскому вопросу Саркар относился с точки зрения Культуркампф (борьбы за культуру), похожая ситуация наблюдалась в период противостояния католиков и правительства Бисмарка. Рассматривая Культуркампф в историческом контексте, Саркар заявлял: «Еврейский вопрос... может быть решен в нацистской Германии в течение нескольких лет» [15] (хотя нет очевидных доказательств того, что Саркар имел в виду нечто связанное с «окончательным решением. Необходимость нацистских акций по отношению к евреям была, по его мнению, вызвана «переизбытком иудеев в государственных учреждениях Берлина и в других немецких городах», отсюда, по его мнению, возникала необходимость «очистки государственных учреждений от евреев и определения для них легитимной пропорции в госучреждениях, не превышающей демографического процента» [16].

Другая тенденция была воплощена в трудах Саумьендраната Тагора (племянника поэта Рабин-драната Тагора), который с конца 1920-х гг. по 1933 г. часто посещал Берлин, писал о зверствах нацистского режима. Обращаясь к индийским читателям, Саумьендранат Тагор отмечал, что индийцы были одурачены нацистами, поверив в их заявления об их «глубоком и искреннем уважении» к «арийской культуре» и арийской расе, к которой принадлежали индийцы. По ироничному замечанию автора, они не знали, что нацисты считали индийцев «дегенеративными арийцами» по причине того, что во многих поколениях происходило смешение рас, и поэтому хотели бросить индийцев на произвол судьбы, оставив их под британским контролем [17].

Труд Саумьендраната Тагора «Гитлеризм: арийское правление в Германии» был основан на статьях, написанных в период между апрелем-декабрём 1933 г. В книге документально описаны зверства нацистов и представлена информация о концентрационных лагерях. Как человек со стороны и объективный наблюдатель, Саумьендранат Тагор довольно быстро осознал то, о чём даже многие немцы не имели представления: «Таким известным на весь мир людям, как профессор Эйнштейн и художник Макс Либерман, не было места в нацистской Германии Гитлера» [18]. «В концентрационных лагерях коммунисты уничтожались под предлогом попытки к бегству» [19]. Тагор характеризовал провозглашение нацистами «окончания безработицы» как пример одурачивания нацистами немецких граждан: давая женщинам денежные пособия за то, что они сидели дома, нацисты экономили громадные деньги на зарплатах. Целью политики нацистского государства, по определению Тагора, было «возвращение женщин в то место, которое им надлежит занимать, - в их дома» [20].

Эти две точки зрения отражают противоположные взгляды и наличие различных политических тенденций внутри группы индийских эмигрантов, тесно сотрудничавших с немецким правительством в попытке сломить Британскую империю во время Первой мировой войны [21]. Главными участниками этого сопротивления были индийцы, сочувствовавшие коммунизму, - такие как Вивендранат Чаттопадхьей «Чатто» и Вилли Мюнценберг, входившие в число организаторов «Конференции угнетённых наций и народов» в 1927 г. в Брюсселе. (Это историческое для Индии событие нашло своё отражение в литературе и исторических исследованиях [22]). Благодаря дружеским связям с Джа-вахарларом Неру, Чатто основал в Берлине Индийское информационное бюро, которое частично финансировалось партией Индийский национальный конгресс. Руководимое главным образом зятем Чатто Намбиаром и любовницей Намбиара Евой Гайсслер, работавшей машинисткой в берлинском отделении Германской компартии (КПГ), бюро, по всей видимости, было создано для поддержки индийских студентов, обучавшихся в Германии. Фактически же бюро было местом политической вербовки индийцев в Германии, связанное с антифашистской политической сетью в Берлине [23].

Кроме этого, в индийских эмигрантских кругах существовали и правые группировки. Попытки нацистов привлечь индийцев и других «восточных людей» к делу поддержки их режима малоисследованны. Однако известно, что уже в 1923 г. «баварский экстремистский лидер Гитлер», по информации британской разведки, намеревался мобилизовать силы на поддержку различных «инакомыслящих интеллектуалов» из Турции, Египта и Индии [24]. Хотя эти ранние попытки были не совсем удачными (так, итальянским фашистам удалось завербовать гораздо больше индийцев), позднее как идеологические, так и организационные связи между индийцами и нацистами все же были сформированы.

В 1928 г. был создан Индийский институт Немецкой академии наук: головная организация была создана в 1925 г. и стала предшественницей современного Института Гёте. Вначале это был филиал Немецкой академии, главной задачей которого было обучение немецкому языку [25]. Основателями Индийского института были доктор Карл Хаусхофер - специалист в области «геополитики» и один из популяризаторов популярной среди национал-социалистов теории «жизненного пространства» (Lebensraum) - и бенгальский националист Тарак Нат Дас [26]. Тарак Нат Дас и Беной Кумар Саркар входили в состав Национального совета по образованию в Бенгалии, члены которого считали, что в учебном плане Свадеши не должны доминировать колониальные модели образования и аккультурации, которые, по их мнению, привносили в образование идеологию колониального доминирования. Дас эмигрировал в США как «жертва британского правосудия» по причине его связей с движением Свадеши. В Америке он занимался организацией рабочих мест для индийских эмигрантов в США и Канаде и принял участие в создании печально известной партии Гадар (Ghadar Party), которая во время Первой мировой войны занималась мобилизацией индийской рабочей силы с целью послать отряды эмигрантов в Индию для организации там повстанческого движения [27]. Ещё в 1913 г. Дас получил американское гражданство, а в годы войны стал членом Комитета по борьбе за независимость Индии, действовавшим в Германии. Дас долгие годы провёл в фашистской Италии, а затем окончательно туда переехал [28].

В 1929-1938 гг. Индийский институт Немецкой академии предоставлял стипендии примерно 100 индийским студентам. С 1937 г. им руководил индолог, член СС профессор Вальтер Вюст [29], сменивший на этом посту доктора Франца Тиер-фельдера, также преданного нациста, подписывавшего свои письма словами «с немецким приветом

и "Хайль Гитлер"» [30]. Институт начал также активно вести прогерманскую пропаганду, а в период нацистского правления вошел в состав зарубежных организаций НСДАП и принимал участие в создании нацистских ячеек в различных фирмах Калькутты, находившихся под контролем Германии. Институт также финансировал германских преподавателей, обучавших немецкому языку студентов, желавших поехать в Германию. Хорст Поле, преподававший немецкий язык в университете Калькутты, был нацистским агентом и находился в тесном контакте с организацией Ариа Самадж, члены которой рассматривались как «желанные студенты» для Института Индии, базировавшегося в Мюнхене [31]. Среди других студентов, имевших тесные связи с Институтом, были указанные выше Беной Кумар Саркар, впоследствии убежденный сторонник национал-социалистов, и Ашок Босе - племянник Субхаса Чандра Босе - будущего коллаборациониста, сотрудничавшего с нацистами [32].

В 1933 г. Индийское информационное бюро левого толка, признанное ИНК и представлявшее интересы Индии в Германии, было в прямом смысле слова разбито нацистами: помещение этой организации на Фридрихштрассе, 24 в Берлине было разгромлено, из него были изъяты документы и вывезено оборудование. Гестапо арестовало Намбиара, избитого членами «гитлерюгенд». Впоследствии его освободили благодаря вмешательству Субхаса Чандры Босе в Вене, который весьма высоко котировался людьми, имевшими контакты с нацистами. Нацисты выплатили Намбиару компенсацию в размере 2 тыс. марок, и он согласился подать жалобу, но не на гестапо, а на членов «гитлерюгенд» [33]. После этого он вступил в связь с Евой Гейсслер, в то время занимавшей пост секретаря в Индийском информационном бюро в Праге. Намбиар находился в Праге в качестве корреспондента принадлежавшей Неру газеты «Нэшнл геральд», которая была создана в том же году. Сам Неру посетил Прагу примерно в то время, когда по Мюнхенскому пакту 1938 г. Франция и Британия отдали Чехословакию гитлеровской Германии [34].

Германию вскоре начали покидать левые (индийские и неиндийские) политические активисты, бежавшие в другие страны. Саумьендранат Тагор после тюремного заключения по обвинению в его возможном участии в покушении на Гитлера (впоследствии он заявил, что у него не было подобных намерений, но при малейшей возможности он бы это сделал) уехал в Париж вместе с немцами, бежавшими от нацистского режима, и вступил в Антифашистскую лигу Анри Барбюсса и в Народный фронт [35]. Вирендранат Чаттопадхяй эмигрировал

в СССР и пропал без вести во время сталинских репрессий в 1937 г. [36].

Представители правого политического крыла Тарак Нат Дас и Беной Кумар Саркар продолжали сотрудничать с расширившимся кругом нацистов, главным образом, в кругах Немецкой академии [37]. Индийские студенты в течение 1930-х гг. продолжали обучение в немецких университетах и политехнических институтах и в большей или меньшей степени были воодушевлены фашизмом. Многих из них продолжал спонсировать и поддерживать Индийский институт Немецкой академии наук [38]. Хотя и не все индийские студенты полностью вдохновились немецким нацизмом, но все же некоторые вернулись в индийские университеты, традиционно поддерживавшие национал-социалистов; в их число входил и университет Калькутты, в котором Беной Кумар Саркар был вдохновителем и лидером «Немецкого клуба» [39]. В Алигаре преподаватель немецкого языка доктор Спайс, начиная с 1935 г., руководил университетской нацистской ячейкой вместе с профессором Абдуром Саттаром Кери, который ранее, во время Первой мировой войны, был официально связан с берлинским Индийским комитетом. В 1937 г. Кери возглавил марш «коричневых рубашек» в своём университете в честь дня рождения Гитлера [40]. В дальнейшем немецкая жена Кери руководила публикацией и распространением нацистского журнала «Спирит оф зе Тайм» («Дух времени») - английской версией немецкого журнала «Гайстдер Цайт», являвшегося официальным нацистским журналом за рубежом [41].

Увлечение некоторых ортодоксальных мусульман фашизмом - тема, которая требует дальнейшего изучения, поскольку это явление невозможно объяснить только с помощью концепта «арийцы». Примером могут служить братья Кери - Абдур Сат-тар Кери и Абдул Джабар Кери. Ранее они назывались «бейрутскими братьями», были воспитателями бойскаутов в Ливане, преподавателями языка в Стамбуле, пан-исламистами в Берлине, посещали Советский Союз, а возвратившись в Индию, пропагандировали национал-социализм [42]. Братья обращались с прошением о разрешении вернуться в Индию задолго до того, как им было позволено это сделать. Их доводы заключались в том, что у них как у верующих мусульман не было выбора, кроме как бороться с Британской империей во время Первой мировой войны, поскольку британцы вели войну с Халифатом [43].

Во время углубления кризиса 1938 г. находившийся в Европе Джавахарлал Неру написал в своей газете «Нэшнл геральд» о «покорении Мюнхена» Гитлером, что повлекло за собой завоевание Чехословакии нацистской Германией. Хорст Поле, нацистский профессор, назначенный и оплачиваемый Немецкой академией, писал высшему начальству в Мюнхене о том, что вояж Неру по Европе и его журналистские расследования наносили вред нацистам в Индии: именно благодаря убедительным публикациям Неру большая степень доверия к фашизму в Индии была утеряна [44].

Когда в том же году Неру остановился в Мюнхене, в докладах британской разведки было сказано, что его антифашистские взгляды являются достаточной причиной, по которой ему можно полностью доверять [45]. Также Неру пытался привлечь еврейских инженеров для работы в Индии, где их навыки были бы востребованы. Он считал, что это будет способствовать преодолению гуманитарной катастрофы, которую он предвидел, поскольку евреи на его глазах лишались прав в Германии и Австрии [46]. В 1938 г. президент Индийского национального конгресса Субас Чандра Босе настойчиво рекомендовал Неру не вмешиваться в «еврейские дела», которые, по мнению Босе, не имели никакого отношения к Индии. Это, как впоследствии отмечал Неру в своей частной переписке с Босе, стало камнем преткновения в отношениях между бывшими друзьями и соратниками: «Ты должен помнить о том, что совсем недавно в Германии прошли ужасные, потрясшие весь мир еврейские погромы. Я считаю, что мы должны выразить своё отношение к этому. Ты пишешь, что "был очень удивлён, когда я издал резолюцию, призывающую сделать Индию убежищем для евреев"» [47]. В результате Неру удалось обеспечить нескольких евреев работой в Индии [48].

Когда в августе 1939 г. был подписан советско-германский пакт, разрушивший последнюю надежду «на коллективную безопасность» в борьбе против нацистской угрозы, начало войны стало просто вопросом времени. По многим причинам сентябрь 1939 г. стал периодом разочарования для индийцев, которые с интересом наблюдали за происходившими в мире событиями. После двух лет войны Субас Чандра Босе бежал из Индии в нацистский Берлин, где воссоединился со своей семьёй и друзьями, с которыми познакомился в Вене [49]. Это самый известный эпизод из истории отношений между Индией и Германией в тот период. Следует отметить, что, несмотря на то, что Босе охотно сотрудничал с нацистами, он был не полностью уверен в искренности их намерений предоставить Индии независимость [50].

Ещё одним индийцем, неожиданно вернувшимся в Берлин, был Намбиар, завербованный нацистами в оккупированной Франции; ему было

предписано вернуться в Берлин, где он стал правой рукой Субаса Босе, который попытался добиться от нацистского руководства гарантий независимости Индии. Когда Босе покинул Германию и перебрался в Японию, Намбиар стал в Германии лидером Индийского легиона и ранее возглавлявшегося Босе Центра освобождения Индии, в который он вступил в январе 1942 г. После войны Намбиар был арестован за сотрудничество с немцами, в 1946 г. бежал в Швейцарию, а временное правительство Неру выдало ему паспорт, что вызвало большое недовольство со стороны британцев (хотя ранее они также намеревались завербовать его как шпиона, который действовал бы в послевоенной Европе, учитывая его опыт пребывания в нацистской Германии и возможного «доступа» в СССР «на правах» бывшего коммуниста) [51]. В 1951 г. Намбиар вернулся в Германию как первый посол Индии в ФРГ [52].

Приведённые выше факты свидетельствуют о широко распространённой и развитой организационной инфраструктуре и устойчивых связях Индии с нацистскими организациями и идеологами фашизма; эти факты свидетельствуют о том, что индийские и прочие неевропейские коллаборационисты, сотрудничавшие с нацистами, не осознавали того, что они делают [53]. Но вместе с тем нельзя сказать, что в Индии ничего не знали о фашизме, поскольку большая информация шла как от индийских эмигрантов в Италии и Германии, придерживавшихся и профашистских, и антифашистских взглядов, так и от отдельных индийцев, перемещавшихся по Европе [54].

Народ (Фольк) и цивилизация

Представители одного из направлений в исследованиях по Индии отстаивали идею духовного ядра «индийской цивилизации», подчеркивая её антииндивидуализм и наличие в ней народных элементов (фёлькишэлементс) и в то же время не считая индийскую цивилизацию исключительно «внеземной» и духовной [55]. Обновление и усиление подверженной распаду «нации» необходимо осуществлять с помощью «народного элемента»: эта идея осознавалась и активно продвигалась в Индии. Такой же влиятельной была и идея нации, включавшая в себя милитаристское представление о массовой мобилизации в период до и после Первой мировой войны [56]. Этот миф о военной доблести появился в результате эмоциональной реакции индийцев на оскорбления со стороны Британии, которая говорила о слабости и женоподобии индийцев, в частности, бенгальцев [57]. Примером может служить Субас Чандра Босе: возглавляя бенгальских добровольцев во время Конгресса в Калькутте в 1928 г., он для доказательства своей «гипермужественности» сел верхом на коня и облачился в униформу, обувь и прочие атрибуты Муссолини [58].

Более продолжительный интерес к возрождению «арья-дхармы», или индийской расы, был связан с европейским теософским пониманием арийской расы как наиболее развитой среди всех исторически великих рас [59]. Арианизм теософов вызывал интерес у нацистов и играл важную роль в ранних нацистских организациях в Германии и Австрии [60].

Стремление Беной Саркара к возвращению к аутентичности можно сравнить с иным подходом к тому же вопросу, который продемонстрировал Ганди в своей работе «Hind Swaraj» [61]. Эти взгляды давно имели место в традиции колониального мышления индийцев, и они заслуживают внимания. Саркар в своих работах был более оригинален, он считал, что Индия может обеспечить и уже обеспечила мир ценными интеллектуальными продуктами. В качестве доказательства он заявил, что Ницше, чью идею «стремления к власти» он высоко ценил, черпал свою философию из <<ману-смрити», а политические взгляды - из Артхашастра [62].

«Народному элементу Индии всех времён» - так звучит посвящение в его книге «Народный элемент в индуистской культуре всех времен» [63]. «Реконструируя историю Индии, современная наука должна учитывать то влияние, которое массы оказали на развитие цивилизации в стране», - прагматически заявляет Беной Саркар [64]. Для понимания этого народного элемента необходимо осознать его «зарождение в недрах народной гущи» [65]. Предваряя основной текст книги, он выделяет несколько основополагающих пунктов:

для чего использовались концепции божественности человека и мимолётности (Тгатиоппеъъ) этого мира. Фольклор индусов является не более чем адаптацией их метафизической культуры к инстинктам и способностям простого гражданина/человека с улицы» [66].

С точки зрения культуры, по мысли Саркара, просматривается преемственность с азиатскими народными формами религии [67]. Этот взгляд -следствие аргументов о «Великой Индии», представленных рядом коллег Саркара [68]. Исходя из наличия в Юго-Восточной Азии индуистских и буддистских памятников, эти исследователи считали, что понятие «Великая Индия» в контексте культурной и экономической экспансии могло быть прослежено в истории и этих стран [69].

Возможно, хотя и не очевидно, что нацистский мистицизм имел «индийские корни», а идеи «арийской цивилизации», или «превосходства», преодолевали барьеры между «Западом» и «Востоком», чего и следовало ожидать, поскольку народы «Запада» и «Востока» были отделены друг от друга только в риторике, но никоим образом не были изолированы друг от друга. И поскольку непосредственные связи между идеями «народности» и фашистскими идеями расплывчаты и содержат эклектический набор идеологем, сосуществующих в трудах разных ученых, использующих Фольк как категорию ( психоанализ, биология, раса) [70], мы можем с определённой степенью уверенности сказать, что эти наборы идей были частью фашистского репертуара, даже если при этом они не являлись элементами только фашистского репертуара [71].

Евгеника и национальная организация Индии

Известно, что евгеника имела место далеко не только в нацистской/фашистской идеологии и политике. Есть примеры того, что отдельные ее элементы использовались во вполне «респектабельных» странах (например, в Швеции при правлении социал-демократов до 1970 г.). Евгеника рисует национальное государство как физическое единство, составленное из морально и физически здоровых граждан, а сама нация представляет собой большое «тело», составленное из граждан, которые от природы являются его частью.

В Индии в 1938 г. Подкомитет по образованию Национального комитета по планированию предложил ввести обязательную общественную или трудовую повинность с целью обязать юношей и девушек в возрасте от 18 до 22 лет посвятить год «службе государству». Более того, было предложено установить стандарты необходимой физической формы для молодых людей Индии [72]. Подкомитет по населению, говоря о необходимости ввести контроль над рождаемостью, предлагал снять запреты на смешанные браки в соответствии с требованиями евгеники [73]. Подкомитет Национального комитета по планированию в постановлении «О роли женщины в плановой экономике» вынес следующую резолюцию: «Государственная программа здравоохранения должна быть направлена на преодоление серьёзных заболеваний, особенно таких, которые передаются при непосредственном общении или вследствие браков. Государство должно выполнять программу по евгенике для того чтобы сделать расу физически и морально здоровой. Это предотвратит браки между неполноценными представителями общества и обеспечит стерилизацию людей, страдающих от серьёзных и передающихся по наследству заболеваний, таких как эпилепсия или умопомешательство» [74].

Данная задача была вынесена на суд общества как необходимая и в социальном плане, и для поддержания «национального единства»; одновременно с этим просвещенной элите была уготована роль «руководителя нации» [75].

В течение длительного времени общественные дебаты в Индии, особенно те, которые фокусировались вокруг идеологии национализма, выносили в центр внимания вопросы о том, как избавиться от ярлыка «отсталой нации». Для решения этой задачи предлагалось ввести различные формы образования и нормы дисциплины. Все это позднее было облечено в форму дискуссий о развитии. При этом социалисты стремились дистанцироваться от идей, которые они считали фашистскими, поскольку лозунги о национальном очищении и здоровье, дисциплине и контроле могли составлять часть в том числе и фашистских установок.

Ведь фашизм 1930-х годов имел известную привлекательность для индийцев - в той части его идеологии, где говорилось о процессе строительства нации - т.е. «обычной агрессивной форме национализма». Данная фраза принадлежит Сабасу Чандра Босе в интервью Раджани Палм Даттом* в 1938 г., в котором он повторил свои замечания о фашизме, сделанные в его книге «Борьба Индии».

Особый интерес в индийском контексте представляет работа Генри Роузбума и Седрика Довера «Евразийское сообщество и проблема евгеники» [76], в которой отстаивается идея влияния окружающей среды и смешения рас на характеристики того или иного общества. Была выдвинута идея «гибридной

* Видный деятель международного коммунистического движения, второй секретарь компартии Великобритании. -Прим. ред.

силы»: «тщательно выращенный гибрид превосходит каждого из своих родителей». Авторы выступают в защиту смешанных браков, поскольку «образование смешанных пород», по их мысли, должно было способствовать уничтожению расовых конфликтов, и видят будущий мир как состоящий из «одной композитной расы» [77].

В Индии, как и в других странах, наблюдалась сильная тенденция к использованию таких взаимозаменяемых терминов, как «раса», «нация» и «цивилизация», в частности, применительно к таким понятиям, как «индийская нация» или «индийская раса» [78]. Приверженцы теософского учения сыграли ключевую роль в возрождении индуизма в Индии и признании нацистами теории «превосходства арийцев». Более того, именно в Индии соблазн заявить о своем превосходстве на основании арийского происхождения был особенно велик, хотя далеко не все индийцы претендовали на такое «наследство» [79].

Процесс государственного строительства и дисциплина нации

Главными для политического класса Индии стали аргументы сторонников развития («девелопмен-тистов», от англ. development - развитие. - Прим. перев.) в пользу дисциплины и государственного планирования. При этом широко дебатировались идеи о важности науки и техники, об обязанности правительства проявлять заботу о социальных нуждах населения, о необходимости «национальной дисциплины» как основе «морального единства нации». И венчала эти дискуссии идея о том, что путь национального развития должен быть исключительно «автохтонно индийским», а не заимствованным из-за границы [80].

Тема дисциплины и государственного планирования, несомненно, обязана своим возникновением фашизму (это был отголосок про- или протофашист-ских идей в индийском обществе). В 1931 г. индийский инженер-технократ сэр М. Висвесварая подчеркивал необходимость «улучшения производительности труда крестьянина с помощью системы «домашней дисциплины, способствующей совершенствованию тела, ума и характера крестьянина и его образования» [81]. Он выступал за «воспитание граждан», подчеркивая, что «Индия заселена людьми, находящимися на разных уровнях цивилизации - от примитивной до наиболее продвинутой» [82]. Особое значение он придавал экономическому прогрессу, который привел бы к прогрессу всей нации и включал бы в себя «политические, социальные и экономические перемены» [83]. Население же «нуждается в воспитании для тесного сотрудничества с соседями» [84].

К 1934 г. риторика Висвесварая стала более авторитарной: он стремился внедрить «национальную дисциплину» в «повседневную жизнь индийского населения». При этом он цитировал Рузвельта, заявлявшего о необходимости для народа действовать «как хорошо обученная и преданная государству армия, готовая к самопожертвованию [85]. Цитируя манифест итальянских фашистов, он приводил в пример создание в Италии «институтов свободного времени», которые «позволят трудящимся эффективно отдыхать и повышать свой интеллектуальный, моральный, физический и социальный статус в соответствии с политикой, направленной на сохранение национальных ценностей» [86]. Он отмечал: «Недостаток населения Индии - в слабости его коллективной воли... В таких странах, как Германия и Япония, и в целом во многих европейских государствах правительства предпринимают решительные меры, направленные на обеспечение физической и экономической эффективности своих граждан.» [87].

Заключение

О фашизме в Индии мало что известно. Тем не менее, важно рассматривать фашизм как явление, которое было более широко распространено за пределами Европы, как в период между войнами, так и в послевоенное время. Следует отметить, что в большинстве исследований, посвященных «глобальному фашизму за пределами Европы», по не совсем понятным причинам Европа всё ещё рассматривается как естественная родина фашизма [88].

Исследуя наличие узнаваемо фашистских идей в Индии в «классический» фашистский период между двумя мировыми войнами и после Второй мировой войны, мы предлагаем оспорить существующее в историографии предположение о том, что фашизм был и мог быть только европейским явлением. Также необходимо внести ко?