Петербургский период жизни и творчества Семёна Франка

29. Solov&ev, VS. <Lektsii na Vysshikh zhenskikh kursakh (Moskva) 14-go i 28-go yanvarya 1875 g.> [Lectures on high women courses], in Solov&ev, VS. Polnoe sobranie sochineniy i pisem v 20t., t.1 [Complete collection of works in 20 vol., vol. 1], Moscow: Nauka, 2000, pp. 242-245.

УДК 1(091) ББК 87.3(2)61-07

ПЕТЕРБУРГСКИЙ ПЕРИОД ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА СЕМЁНА ФРАНКА

Г.Е. АЛЯЕВ

Полтавский национальный технический университет имени Юрия Кондратюка, Первомайский пр., д. 24, г. Полтава, 36011, Украина E-mail: gealyaev@mail.ru

Рассматриваются основные этапы петербургского периода жизни и творчества С. Франка. На основе использования исторического, биографического, историко-топог-рафического, критического методов исследования проводится реконструкция основных событий этого периода, а также анализ эволюции философско-мировоззренческих взглядов С. Франка. Утверждается, что именно в петербургский период происходит формирование собственной философской системы С. Франка - переход от ранних, преимущественно неокантианских, позиций к абсолютному реализму. Прослеживается взаимосвязь творческой и жизненной биографий философа (политическая активность, редакторская деятельность, преподавание, участие в философских обществах, научная работа, семейная жизнь). Выделены ключевые моменты внешней и внутренней (духовной) биографии философа, а также прослежена топография его пребывания в Петербурге. Сделан вывод о ключевом значении петербургского периода в творческой эволюции С. Франка.

THE PETERBURG PERIOD OF SEMYON FRANK&S LIFE AND WORK

G.E. ALIAIEV

Poltava National Technical University Named after Yuri Kondratyuk 24, Pershotravnevy Ave., Poltava, 36011, Ukraine E-mail: gealyaev@mail.ru

The paper&s focus is on the major stages of Semyon Frank&s biography in the Petersburg period of his life and work. Using the historical, biographical, topographical, critical methods, it is made a reconstruction of events and biographical lines of Semyon Frank&s life in Saint Petersburg, as well as an analytical study of the evolution of his philosophical and worldview outlooks. It is stated that the turn from his early, basically Neo-Kantian, position to his own philosophic system of the absolute realism happens exactly in the Petersburg period. It is also noticed that there is an interconnection between creative and vital biographies of the thinker under the different circumstances (political, editorial, and teaching activities, participation in philosophical societies, scholarly work, family life). The key-moments of outward and inward (spiritual) biography of the philosopher are emphasised, as well as closely followed the topography of his staying places in Petersburg. The conclusion has been made about the key-significance of the Petersburg period for Semyon Frank&s creative evolution.

Данная статья - не столько о философии и метафизике, сколько о биографии и топографии. Историко-философское событие - рождение мысли - происходит не вне пространства и времени, оно имеет «привязку к местности». Эта статья - о Встрече Философа и Города, Встрече, оставившей след в судьбе обоих.

Петербург занял значительное место в биографии Семёна Франка (напомним, что родился он в Москве). Это город, в котором формировалось его философское мировоззрение и философская система. Это город, в котором он получил признание и как преподаватель, и как учёный. Это город, в котором он обрёл личное счастье, создал семью.

Очевидно, можно утверждать и обратное: Семён Франк занял своё, заметное место в Петербурге - как преподаватель университета и других высших учебных заведений, как редактор ряда журналов, как активный член философских обществ.

Собственно петербургским можно считать период около 12 лет - с конца 1905 по сентябрь 1917 года, период постоянного проживания, прерывавшегося летними каникулами, а также более чем годичной научной командировкой в Германию. Если добавить первый приезд и окончательное прощание, то выйдет уже 20 лет - с осени 1902 до сентября 1922 г.

Но этот период был поворотным в его творческом становлении - по сути, именно теперь заканчивается Франк-экономист и начинается Франк-философ. С одной стороны, в 11-м и 12-м номерах петербургского журнала «Мир Божий» за 1902 г. выходят две последние экономические рецензии Франка. С другой, на рубеже 1902-1903 года появляется сборник «Проблемы идеализма» с первой философской статьёй Франка. Можно отметить также рецензию на сборник статей П. Струве («Вопросы философии и психологии». Книга I. 1903 г.). Франк выделяет в миросозерцании Струве идею личности и идею культуры и культурного развития - идеи, которые станут ключевыми в их совместной философской работе в ближайшие годы. В это время готовилось сотрудничество с журналом Струве «Освобождение» - в марте 1903 г. Франк приезжает в Штутгарт.

Философия всё более брала верх над политикой. Основной творческий потенциал Франка идёт на сотрудничество с журналом «Новый путь» (под руководством С. Булгакова и Н. Бердяева) и его преемником «Вопросы жизни»: в первом была опубликована статья «Государство и личность», во втором -«Проблема власти». Стоит отметить также появившуюся в конце 1904 г. в журнале «Мир Божий» статью «О критическом идеализме», манифестировавшую неокантианскую позицию раннего Франка-философа, и выход в издании Д.Е. Жуковского перевода очень ценимых им в этот период «Прелюдий» В. Виндельбанда. К этому времени возвращают нас воспоминания А.В. Карта-шева: «Франка я встретил впервые в 1904 г. в редакции "Вопросов жизни&.& При редких редакционных встречах я не переставал удивляться исключительному впечатлению, которое оставляло во мне его крупная, рослая фигура. Медлителен, неговорлив, с тихим голосом. Бесстрастен, нерезв, нешутлив. Выразительно, лучисто улыбался лишь своими большими выпуклыми глазами. Казалось: вот такой был Адам. Такова порода первых восточных людей. Что-то по природе почтенное, даже величественное» [4, с. 69].

Где проживал Франк в эти месяцы - установить пока не удалось, но известно, что осенью 1904 г. в Петербург из Мюнхена переселился его брат Михаил. Его первый петербургский адрес - ул. Теряева, 5, кв. 23 (ныне - ул. Всеволода Вишневского) - Франк в октябре 1905 года указывает Струве для переписки5, и можно предположить, что он здесь неоднократно бывал уже в период своего приезда зимой 1904-1905 года.

Первым адресом Франка этого периода жизни в Санкт-Петербурге стала улица Разъезжая, 23, кв. 206 - доходный дом на углу нынешней улицы Достоевского, тогда ещё Ямской, недалеко от Пяти углов (стоит и ныне).

С конца 1905 года Франк «завален работой» в новых проектах Струве -журнале «Полярная звезда» и сменившем его «Свобода и культура». Естественно, Франк при этом был не столько простым исполнителем, хотя и не без этого («я погибаю от корректур, пропускаю массу опечаток и служу за это объектом, на который изливается ярость П.Б.» [3, с. 302]), сколько активным создателем и творцом политики этих журналов, иногда при этом вступая в полемику со своим старшим другом. Позднее Франк - неизменно скромно - замечал,

что своими статьями в этих журналах (всего их было 10) «не дорожит», поскольку «в политической мысли я никогда не был оригинальным и творческим», выделяя лишь совместные со Струве, но незаконченные «Очерки по философии культуры»7.

Очевидно, из-за редакторских дел Франк довольно быстро переселился с Разъезжей в Фонарный переулок - поближе к Струве, которые «сняли квартиру на Вознесенском проспекте около Екатерининского канала, в которой и помещалась редакция "Полярной Звезды"»8. Франк, по его словам, только ночевал дома, а весь день проводил в семье Струве, «занимаясь делами редакции и работая для себя; две комнаты редакции были по большей части в моём полном распоряжении»9. В целом эта редакторская работа оставила у него позитивные воспоминания: «Журнал этот (в издании Пирожкова) имел как новинка довольно значительный успех10, хорошо продавался газетчиками на улицах и вызвал несколько подражаний. Он закончился около июня, примерно одновременно с роспуском Первой Государственной Думы» [5, с. 429].

Интенсивная совместная работа привела к периоду, пожалуй, наиболее тесного сближения Франка с Петром Бернгардовичем и Ниной Александровной Струве. «Этой зимой и весной 1906 года я, можно сказать, стал членом семьи Струве» [5, с. 432]. С осени 1906 до лета 1908 г. они жили вместе: сначала -в 1906-1907 - на Таврической, 19, в доме сына Толстого Льва Львовича, а потом -в 1907-1908 - в двух смежных квартирах на Тверской, 2311.

Как удалось установить Ф. Буббайеру, Франк читал в 1906-1908 годах курс «основные проблемы философии», а в 1907-1908 - ещё и «логику общественных наук»: «Первый курс посвящался эпистемологии, этике и философии религии, а заключительная его часть почти полностью была сосредоточена на личности: понятие личности в современной философии; эволюция индивидуализма; личность в её отношении к миру, обществу, нравственному закону и смыслу жизни» [7, с. 67]. Скорее всего, второй курс по содержанию был той самой

«социальной психологией», которая стала промежуточным этапом на пути Франка от политэкономии к философии, причём отмеченным явным влиянием психологизма, впоследствии преодолённого.

В разные годы с 1907 по 1917 Франк преподавал также на Бестужевских и Фребелевских курсах, на «Раевских» женских курсах и высших курсах Лесгаф-та, а также в Психоневрологическом институте14. Работа в государственных высших учебных заведениях стала возможной только с 1912 г., после смены вероисповедания - Франк был принят приват-доцентом Петербургского университета, позднее - и Политехнического. Известно, что на Бестужевских курсах он дважды вёл семинар по теориям познания (1908/09, 1911/12), по «Этике» Спинозы (1910/11, 1914/15), а также читал лекции о немецком идеализме после Канта (1910/11)15.

Конспект этих лекций был обнаружен и опубликован саратовскими исследователями. В этом тексте уже явственно ощущается интенсивный процесс внутреннего становления Франка как метафизика. Формулируя причины нового поворота от позитивизма к немецким идеалистическим системам, он пишет: « Мы переживаем пору возрождения романтизма, с которой непосредственно связ<ано> возрожд<ение> философского романтизма. Нас не пугают слова религия, метафизика; мы не боимся, а ищем углубления жизнепонимания, земной мир не исчерпывает для нас жизни» [8, с. 114, 115].

русских немцев на Пантелеймоновской улице18. Семёнушка приходил ко мне туда каждый вечер. Продолжалось это до средины марта ...» [9, с. 201]. Свадьба состоялась в Саратове, где жили родители Татьяны, 22 июня 1908 года.

Так заканчивается, по словам Франка, его «Lehr- und Wanderjahre» (годы ученья и скитаний)19 и начинается семейная жизнь в Петербурге. Семья быстро разрасталась. Первенец - сын Виктор - появился на свет в «ужасных родах» 31 марта 1909 г. Его крёстным отцом, конечно, стал Струве - чем «наши дружеские узы с П. Б. были ещё скреплены»20. А крестил всех трёх родившихся в Петербурге детей - Виктора, Алексея (1910) и Наталью (1912) - священник Константин Аггеев21.

Франки жили в Петербурге на съёмных квартирах. Известны пять адресов их проживания22, четыре из них - до отъезда в командировку в Германию: ул. Большая Болотная, 4 (ныне Моисеенко) (1909 г.); ул. Лахтинская, 14 (1910 г.); ул. Ропшинская, 23 (два последних адреса - на Петроградской стороне); наконец, маленькая улочка Эсперова, 7, на Крестовском острове (1913 г.)23. После преждевременного и сопряжённого с риском возвращения из немецкой командировки в августе 1914 г. Татьяна поехала к родителям в Саратов, «а Семёнушка в Петербург, где нашёл нам прекрасную квартиру и вызвал нас к себе»24. Речь идёт о новом доходном доме под № 12 по ул. Съезжинской, тоже на Петроградской стороне - здесь Франки прожили три года (1915-1917 гг.)25.

Филипп Буббайер так описывает (со слов дочери Натальи) тогдашний быт семьи: «Жизнь их была умеренно благополучна. Татьяна стряпнёй не занималась, любила развлечения. <...> С мальчиками занимались гувернантки-немки; очевидно, немки обходились дешевле всего... . Гувернантки были приходящими, в доме они не жили. Франки держали также няню-эстонку и горничную. Всё это было обычно для таких семей в то время и свидетельствовало, что Франки, хоть и были не очень состоятельны, принадлежали к среде с высокими запросами» [7, с. 72].

Тоже на Петроградской стороне, на ул. Лицейской, 11 (ныне - Рентгена), жил в эти же годы брат Семёна Михаил Людвигович Франк (впоследствии -известный уже в Советском Союзе учёный-математик). Сын Михаила (племянник Семёна Людвиговича) Илья26 вспоминал: «Мне очень хорошо памятна наша

квартира в Петербурге на Лицейской улице ... . Как я понимаю, она была очень скромной - с печным отоплением, керосиновым освещением (уже на моей памяти провели электричество). <...> Что касается родственных связей, они не были очень тесными. Всё же мы бывали в гостях у моего дяди Семёна Людвиговича Франка, у которого были два сына, Витя и Алёша. <...> Иногда они бывали у нас. Вероятно, папа виделся с братом чаще, но я об этом не знаю» [12, с. 884, 886].

В Петербурге (Петрограде) в эти годы жила и сестра Семёна и Михаила -Софья. Она была замужем за крупным банкиром Абрамом Львовичем Живо-товским; они жили по ул. Кирочной, 30 (1914 г.)27.

В 1910 г. в петербургском издательстве его уже давнишнего знакомого Д.Е. Жуковского (типография «Общественная польза») выходит вторая книга Франка - «Философия и жизнь», включившая 18 статей, начиная с первой философской статьи о Ницше («Это - первая философская книга», - замечает Франк в воспоминаниях [1, с. 56]). Ключевыми статьями этого периода, как бы печатавшими шаг всё более зрелой поступи философа, были: «Личность и вещь (Философское обоснование витализма)» (1908 г.); «Из этюдов о Гёте. Гносеология Гёте» (1910 г.); «Природа и культура» (1910 г.); «О философской интуиции» (1912 г.); «Учение Спинозы об атрибутах» (1912 г.).

Поворотным было влияние, которое оказала на Франка книга Вильяма Штерна «Личность и вещь» (1906) - именно в посвящённой ей статье понятие «метафизика» перестаёт быть для самого Франка негативным. Оценивая теорию Штерна, он пишет: «Жизнь и действительность - вне которой не было бы и мира - оказывается здесь чем-то иррациональным и принципиально непостижимым для отвлечённого мышления» [13, с. 215]. В своих дальнейших онтологических и антропологических ориентирах Франк под влиянием критического персонализма Штерна отдаёт предпочтение персоналистическому пониманию мироустройства - настолько, что его концепцию всеединства целиком правомерно было бы назвать персоналистической философией всеединства, или персонализмом всеединства.

Трудно переоценить значение влияния Гёте на формирование мировоззрения Франка - это влияние ощущается, прежде всего, в понимании конкрет27 См.: Весь Петербург. Адресная и справочная книга г. С.-Петербурга. - На 1906, 1907, 1909, 1910, 1913, 1914 гг. С. 232.

ности абсолютной реальности и в теории живого знания и интуиции как основного пути её постижения. Уже в 1910 г. Франк пишет большую статью, по-свящённую гносеологии Гёте. Главное, что он усматривает в гётевском искусстве, - именно своеобразная, оригинальная и глубокая теория художественного познания, которое противостоит, а точнее - дополняет ограниченность познания отвлечённого: «<...> Истинное познание есть, собственно, всегда созерцание, живое проникновение в наглядно предстоящий образ реального явления» [14, с. 82]. Франк особенно отмечает мысль Гёте о том, что «истинная символика ... состоит в том, что частное выражает общее, не как мечта и тень, а как живое мгновенное откровение непостижимого»28. Уже в этих статьях 1908-1910 гг. мы видим конкретное оформление основных идей франковской метафизики, воплощённой через несколько лет в «Предмете знания».

Редакция «Русской мысли» 20 августа 1912 г. переехала из Москвы в Санкт-Петербург и разместилась на Выборгской стороне, по адресу ул. Нюстадская, 6 (ныне - Лесной проспект), там же жил и Струве30. С лета 1913 до лета 1914 года активная редакторская работа Франка прерывалась в связи с научной командировкой в Германию, но с новой силой возобновилась по приезду: «Именно с этой осени 1914 года я стал уже формально-организационным членом редакции ..., и мы стали аккуратно еженедельно встречаться для разбора рукописей и составления номеров журнала» [5, с. 476].

Наряду с собственно редакторской деятельностью, Франк публикует в журнале свои статьи, рецензии, некрологи, среди которых, кроме уже упомянутых, «Философские предпосылки деспотизма» (1907), «Философия религии В. Джемса» (1910), «Прагматизм как философское учение» (1910), «Личность и мировоззрение Фр. Шлейермахера» (1911) и многие другие (по подсчётам А. Га-поненкова, в журнале были напечатаны 31 статья и более 50 рецензий Франка, а также его переводы31). Следует отметить и дискуссии, которые он вёл на страницах журнала как редактор и автор - с С. Лурье о «Вехах» («Культура и религия», 1909) и с В. Эрном о философском национализме (1910).

На самом деле Франк был среди учредителей общества и членом его Совета с 1907 по 1914 г. Идея возобновления Религиозно-философских собраний в Петербурге возникла в начале 1907 г., и уже 8 апреля под председательством С. Булгакова состоялось учредительное заседание по подготовке открытия общества. Учредителями стали С. Франк, В. Тернавцев, В. Розанов, А. Введенский, С. Аскольдов32.

Интересен такой пассаж А.В. Карташева во вступительной речи на заседании 3 октября 1907 г.: «Мы даже хорошо друг друга не знаем. У нас, в числе организаторов, в ядре общества находятся с одной стороны такие лица, как С.Л. Франк, идеолог индивидуализма, философ-агностик, по крайней мере адог-матист. С другой стороны В.А. Тернавцев, чиновник Священного Синода ... . Из такого ядра никаких практических результатов в смысле действий общественных получиться не может» [16, т. 1, с. 34]. «Адогматизм» Франка этого периода можно увидеть в его выступлении в этот же день в прениях по докладу С. Ас-кольдова «О старом и новом религиозном сознании». Отвергнув «догматизм» и религиозный материализм докладчика, Франк отметил «интерес к религии и к философским вопросам, связанным с религией» как общую почву дискуссий33. Истинное учение Христа Франк усматривает в том, что «на смену ригоризма нравственного закона Христос выдвигал такую точку зрения, согласно которой всё в известном смысле есть благо», поэтому, в противовес аскетизму, «новое нравственное сознание выдвигает потребность в примирении, потребность в признании мира как продукта или отражения божества, тоже святого и достойного своего Первоисточника»34. Эти высказанные в 1907 году мысли о непосредственном присутствии Бога в мире предваряют дальнейшее развитие религиозно-философского учения Франка в «Непостижимом» и «Свете во тьме».

Франк в воспоминаниях особо отмечает два события в деятельности общества. Первое - прения о «Вехах», состоявшиеся 21 апреля 1909 года. Заседание проходило в помещении Польского общества любителей изящных искусств («Огниско»), размещавшемся на ул. Троицкой, 13 (ныне Рубинштейна). «Из

участников "Вех" - вспоминает Франк, - в собрании выступали Струве и я, и, несмотря на то, что массовое настроение аудитории было против нас и на стороне наших противников, нам без труда удалось всё же обличить поверхностность этой критики и иметь некоторый успех» [5, с. 458]. Главным «противником» выступал Д. Мережковский, обвинивший авторов «Вех» в антихристианском, хотя на словах и религиозном, индивидуализме, отрицающем Церковь. Франк же, уличая Мережковского в преклонении перед внешними формами и в предубеждении, что внешние формы связаны с внутренним перевоспитанием личности, задавал риторический вопрос: «не есть ли признание теоретического и практического первенства духовной жизни над внешними формами общежития ... основная идея всякой религии?»35.

Ещё один врезавшийся в память Франка эпизод работы Общества - обсуждение ухода Л. Толстого, а затем и его смерти36. Мемориальное заседание 16 ноября 1910 г. завершилось общей молитвой - этот внешне стихийный порыв «был выражением некоторого, смутно нараставшего в нас стремления к церковному оформлению наших религиозных исканий» [5, с. 465]. Очевидно, Франк имеет в виду собственную духовную эволюцию этого времени. На этом же заседании, наряду с выступлениями Струве и Блока, был и доклад Франка «Памяти Льва Толстого».

Ранее, на заседании 2 февраля 1910 г., Франк выступал с докладом «Философия религии Джеймса». Несмотря на ряд серьезных критических замечаний, он в целом высоко оценил «Многообразие религиозного опыта» и особенно «метод радикального эмпиризма» Джеймса. По его мнению, книга Джеймса «делает эпоху», и в эту новую эпоху «свободомыслием должно считаться не отрицание религии, а отрицание её огульного отрицания»37. Франк делал вывод, что «мистический опыт несёт свою достоверность в самом себе и вообще не нуждается ни в каких доказательствах»38. Здесь он уже чётко проявляет своё движение от неокантианства с его апологией «чистой философии» и критикой всякой мистики к абсолютному реализму, для которого мистический опыт представляется не менее (если не более) реальным и истинным, чем опыт чувственного или рационального постижения.

В «экспериментальном анализе личности» Лазурского психическое расслаивается на центр и периферию, душевное ядро и психическую оболочку. Имен35 См.: Религиозно-философское общество в Санкт-Петербурге (Петрограде): История в материалах и документах: 1907-1917. С. 592, 590.

но к «философской обработке» этих явлений подключился Франк, приняв участие в разработке второй части «Программы исследования личности в её отношениях к среде» (1912), в которой, в частности, вводились понятия «эндопсихи-ческий» и «экзопсихический», обозначающие, с одной стороны, темперамент и характер личности, вытекающие из особенностей психофизической организации человека, а с другой - отношение человека к основным категориям окружающей действительности. В программе подробно описывалось 15 категорий отношений личности - к вещам, к природе и животным, к отдельным людям, половая любовь, отношение к социальной группе, к семье, к государству, к труду, к материальному обеспечению и собственности, к внешним нормам жизни, к нравственности, к миросозерцанию и религии, к науке и знанию, к искусству и к самому себе39. Отголоски этой работы можно увидеть в «Душе человека» - отстаивая единство и целостность душевной жизни, Франк замечает: «В организме душевной жизни мы различаем центральные части от периферических, хотя во всех частях потенциально присутствует сила и характер целого» [27, с. 16].

были у Струве для того, чтобы «им как самым большим друзьям рассказать о своём решении». Нина Александровна, по словам Татьяны, была тогда «радикально атеистически настроена» и обвиняла Франка в «измене своему народу и т. д., совершенно не понимая других мотивов - религиозных, которые двигали совестью Семёнушки». Наоборот, Пётр Бернгардович «сейчас же понял Семёнушку и внутренне как бы благословил его»42.

Постоянных курсов, которые вёл бы новый приват-доцент, на первый год его работы объявлено не было44. В 1914/15 учебном году Франк читал курс «Введение в философию (гносеология и онтология)» 2 часа в неделю и вёл семинар по «Этике» Спинозы, тоже 2 часа в неделю, причём дни и часы устанавливались «по соглашению со слушателями»45. В следующем учебном году нагрузка Франка снизилась - всего 2 часа в неделю, и уже другой курс - «Социальная философия»46. Наконец, в последнем для него в университете 1916/17 учебном году он вновь читал курс «Введение в философию» 2 часа в неделю, но уже с чётким расписанием - по понедельникам, с 12 до 2 ч47.

Благодаря этой должности Франк получил возможность осуществить научную стажировку в Германии с мая 1913 по август 1914 года, где была сделана

42 См.: Воспоминания Татьяны Сергеевны Франк // Фран?