Спросить
Войти
УДК 93/94 (470. 620)
Мелехин Владимир Владимирович
Melekhin Vladimir Vladimirovich
аспирант кафедры дореволюционной отечественной истории Кубанского государственного университета dom-hors@mail.ru
PhD student of the Pre-revolutionary History of Russia Department, Kuban State University dom-hors@mail.ru
КУБАНЬ В СУДЬБЕ РЕВОЛЮЦИОНЕРА-НАРОДНИКА А.М. БОГОМОЛЬЦА
KUBAN IN LIFE OF A REVOLUTIONARY AND POPULIST (NARODNIK) A.M. BOGOMOLETS
Аннотация:
Summary:
Статья посвящена истории пребывания на Кубани известного революционера-народника А.М. Богомольца. Рассматривается его пропагандистская деятельность, связи с кубанскими революционерами, а также значение «кубанского периода» жизни в судьбе революционера.
The article deals with history of residence in Kuban of the famous revolutionary and populist A.M. Bogomolets. The author describes his propagandist activities, communication with Kuban revolutionaries, and considers value of the “Kuban period" in life of Bogomolets.
Кубанская область, Усть-Лабинская, Брюховецкая, Богомолец, народничество, пропаганда.
Kuban district, Ust-Labinskaya, Bruhovetskaya, Bogomolets, narodniks (narodnichestvo), propaganda.
Кубанская область в силу сложившихся исторических обстоятельств не находилась в эпицентре выступлений революционного народничества: занимая окраинное положение, заселенная казачеством (в целом лояльно настроенным к царской власти), этот край воспринимался правительством как социально стабильный. Такое положение дел вызвало в 1870-80-х гг. приток политически неблагонадежных лиц, отправлявшихся в тихую провинцию «под надзор полиции», а также способствовало определенному интересу к «работе на Кубани» революцио-неров-агитаторов. Одним из них являлся Александр Михайлович Богомолец (1850-1935 гг.), кубанский период жизни которого в научной литературе остается еще недостаточно изученным.
Александр Михайлович родился в Черниговской губернии в семье потомственного дворянина. В начале 70-х гг. XIX в., во время обучения на медицинском факультете Киевского университета, он проникся революционными идеями. «Хождение в народ», в 1874 г. охватившее 51 губернию [1, с. 156], нашло живой отклик в душе молодого врача. По воспоминаниям П.А. Кропоткина, перед молодежью тогда стоял «великий вопрос»: «Каким путем может она быть наиболее полезна народу? И постепенно она приходила к выводу, что существует лишь один путь. Нужно идти в народ и жить его жизнью. Молодые люди отправлялись поэтому в деревню как врачи, фельдшеры, народные учителя, волостные писари... Девушки сдавали экзамены на народных учительниц, фельдшериц, акушерок и сотнями шли в деревню. Они просто желали обучить народ грамоте, просветить его, помочь ему каким-нибудь образом выбраться из тьмы и нищеты и в то же время узнать у самого народа, каков его идеал лучшей социальной жизни» [2, с. 311]. Сразу после окончания университета в 1876 г. молодой доктор Богомолец женился на Софье Николаевне Присецкой, также происходившей из дворянского рода, все молодое поколение которого впоследствии приняло деятельное участие в революционном движении и подверглось карам правительства. Сама Софья, став в 1877 г. слушательницей женских медицинских курсов при Николаевском военном госпитале в Петербурге, в начале года вошла в одну из революционных «коммун» девушек-курсисток [3, т. 3, вып. 1. стб. 347].
К началу второй революционной ситуации в России (1879-1881 гг.) возрожденная революционная организация «Земля и Воля» объявила «мобилизацию» наличных сил для нового похода в деревню. Тактика «летучей» агитации, как способ пропаганды не оправдавшая себя, была заменена идеей организации долговременных революционных поселений на местах. Деятельный землеволец О.В. Аптекман отмечал: «.Настоятельной необходимостью считалось занять такое положение, в котором революционеру, при полной материальной самостоятельности, открывалась бы широкая возможность прийти в наибольшее соприкосновение с жителями данной местности, входить в их интересы и пользоваться влиянием на их общественные дела» [4, с. 259]. Профессия врача как нельзя лучше подходила под это описание и, откликнувшись на призыв партии, Александр Богомолец в середине 1878 г. вместе с женой, бросившей учебу, отправился «в народ». Район действий был определен четко: «Операционным базисом наших
поселений, в силу исторических традиций, послужили опять-таки Поволжье, Дон и Кубань [5]. На Кубань чета Богомолец и направилась.
Для поселения они избрали Екатеринодарский уезд Кубанской области и к 1879 г. А.М. Богомолец с женой проживали в станице Усть-Лабинской [6, т. 3, вып. 1, стб. 345.]. Занимаясь частной практикой, Александр Михайлович имел достаточно возможностей содействовать развитию пропаганды: в записке III Отделения о пропагандистах 70-х гг. отмечалось, что «обеспеченные обширным районом деятельности, с серьезным влиянием. на всю окружающую среду, врачи, поселяясь в известном пункте, образуют из себя центр, к которому притягиваются разбросанные и ищущие силы агитации. Поддерживаемые же врачами, а весьма нередко и вместе с ними, пришлые в местности люди скоро осваиваются и начинают действовать прямо и решительно» [7, т. 439, с. 137]. Эти слова в полной мере относились и к доктору Богомольцу, к которому «притянулись» и другие народники-пропагандисты: в Усть-Лабинской под видом слесаря вели агитацию рабочий из Одессы Галактион Емельянович Батагов [8, т. 3, вып. 1, стб. 212] и участник петербургского кружка «чайковцев» учитель Иван Васильевич Охременко, находившийся под негласным надзором полиции [9, т. 2, вып. 3, стб. 1121]. Не оставалась в стороне и Софья Николаевна, которая «ходила в народ» простой поденной работницей на полевых работах [10]. Подобным образом вела агитацию в 1879 г. в Черниговской губернии ее сестра Ольга: жандармы доносили в Петербург, что Присецкая «переодевается в крестьянское платье, выдает себя за крестьянку и старается сблизиться с парубками и девчатами» [11, с. 147]. Современники отмечали в супруге Александра Михайловича высокие моральные качества: «Сама она ничему не подчинялась и ничего не боялась» [12, с. 149].
Видимо, такая активность С. Богомолец-Присецкой привлекла внимание и кубанских властей - в конце 1879 г. «по полицейским условиям» она была вынуждена покинуть Кубань и обосноваться в Харькове, где по распоряжению генерал-губернатора «вследствие политической неблагонадежности» за ней был установлен негласный надзор [13, т. 3, вып. 1, стб. 347]. В январе 1881 г. она была арестована и Киевским Военно-окружным судом приговорена к 10 годам каторжных работ. Александр Богомолец, разлученный с женой, свернул пропагандистскую деятельность в Усть-Лабинской и к началу 1880 г. вернулся на Украину. В начале 80-х гг. XIX в. он принял активное участие в деятельности киевских революционных кружков, подвергся аресту и по Высочайшему повелению от 6 апреля 1883 г. был выслан под гласный надзор на 3 года в Западную Сибирь. В апреле 1886 г., по окончании срока, был подчинен негласному с воспрещением жительства в столицах и в ряде южных губерний. Бывший ссыльный врач с большим трудом мог найти себе работу: так, прибыв в январе 1887 г. в Тверь он встретил запрет на работу со стороны губернатора.
В этот сложное для него время А.М. Богомолец неожиданно получил предложение о помощи из Кубанской области: в письме к лидеру харьковских народовольцев кубанцу В.П. Бражникову учитель Брюховецкой станичной школы Н.Г. Кочевский еще осенью 1886 г. просил его «разыскать возвратившегося из Сибири врача Богомольца для предоставления ему места в Брюховецкой станице». При этом, как сообщалось в Обзоре Департамента полиции, Кочевский «выслал Бражникову вперед полугодовую плату в 350 рублей для передачи Богомольцу» [14, л. 42]. На тот момент Александр Богомолец уже работал и Бражников отослал деньги обратно. Но в апреле 1887 г. Начальник Кубанского областного жандармского управления получил сведения, что «возвратившийся из административной ссылки и состоящий под негласным надзором полиции. врач Александр Михайлов Богомолец. направился в Кубанскую область и с 1 марта сего года поселился в станице Брюховецкой». В секретном рапорте от 19 мая Екатеринодарский уездный начальник докладывал, что «поднадзорный врач. ведет себя хорошо» и «к нему никто не приезжал» [15, л. 1-2]. Таким образом, учитель Никифор Кочевский, который еще в 1875 г. привлекался к дознанию по обвинению в распространении революционных изданий и поддерживавший связь с земляками-народниками в столице и в области, в трудную минуту поддержал А. Богомольца, а заодно ввел его в круг кубанского народовольческого подполья.
Александр Михайлович пробыл в Брюховецкой до конца года, посетив при этом в середине мая г. Новороссийск, где пробыл около 3 недель. 31 декабря 1887 г. «для поступления на службу в местный военный госпиталь» он выехал в г. Тифлис [16, л. 6]. Но надолго осесть врачу Богомольцу нигде не удавалось: после Тифлиса он проживал в Гомеле, Нижнем Новгороде, а к началу 1889 г. обосновался в Полтаве. Уже летом того же года Кубанским жандармским управлением были получены сведения, что «лекарь Александр Михайлов Богомолец» 24 июня
и оставался верен прежним идеалам - негласный надзор полиции за ним был прекращен только в ноябре 1902 г. В 1891 г. Александр Богомолец выехал в Сибирь, где у него на руках от чахотки умерла жена Софья Николаевна и остался малолетний сын. На Кубань он не вернулся.
Подводя итоги, можно сказать, что пребывание на Кубани оставило в судьбе А.М. Богомольца заметный след: это и первый опыт «хождения в народ» (конец 1878-1879 гг.), совместная работа с кубанскими народниками (март-декабрь 1887 г.) и дальнейшая «просветительская» деятельность среди кубанского казачества (лето 1889 - осень 1890 гг.) - Кубанская область оставалась благодатным краем для опальных интеллигентов, о чем свидетельствуют биографии многих революционеров того времени.
Ссылки:
References (transliterated):
