УДК 94/99
МАРКОВСКИЕ ЧАСТИ ДО И ПОСЛЕ НОВОРОССИЙСКОЙ ЭВАКУАЦИИ (МАРТ 1920 ГОДА): ЧИСЛЕННОСТЬ, СТРУКТУРА, МАТЕРИАЛЬНОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ
© 2012 А. В. Анненков
аспирант каф. истории России e-mail: annenkov2010alexander@yandex. ru
Курский государственный университет
В статье анализируется боевое состояние, численность и структура Офицерской генерала Маркова дивизии в период Новороссийской эвакуации. Рассматривается проблема обустройства, пополнения, переформирования и роста численности соединения в Крыму весной 1920.
К окончанию Вооруженными силами на Юге России драматической зимней военной кампании 1919-1920 гг. Офицерская генерала Маркова дивизия утратила свое значение ударного соединения Добровольческой армии, сведенной 3(16) января 1920 г. в Добровольческий корпус [Клавинг 2003: 176]. Это было связано, прежде всего, с жестокими поражениями, которые дивизия потерпела у села Алексеево-Леоново (Каменноугольный район, декабрь 1919 г.) и у станицы Ольгинской (Донская область, февраль 1920 г.). Но если от первого поражения марковцы сумели оправиться, то в буквальном смысле разгром, учиненный Красной армией 16 февраля (1 марта) у станицы Ольгинской [Павлов 1964: 216-219], уже не позволил данному соединению до конца кампании активно участвовать в сражениях и самостоятельно выполнять боевые задачи. Остатки дивизии, сведенные в Сводно-офицерский генерала Маркова полк и отдельные артиллерийский и конный генерала Маркова дивизионы, в спешном порядке были направлены на переформирование в Новороссийск. Здесь марковским частям была поручена оборона города и порта от отрядов «зеленых» - (крестьяне, которые скрывались в горах и лесах от мобилизации в армии белых и красных) [Там же: 221].
Несмотря на серьезные потери, понесенные марковцами в последних боях (около одной тыс. человек), большое число раненых (около 500 человек) и падение морального духа, к середине марта 1920 г. дивизия была восстановлена как структурное подразделение [Там же: 223]. По состоянию на 10 (23) марта в дивизию входили следующие боевые части и учреждения: 1-й, 2-й и 3-й Офицерские генерала Маркова полки, артиллерийская бригада, инженерная рота, телеграфный взвод. Помимо основных структурных единиц, в дивизию входили также тыловые учреждения и запасные части: огневой склад, перевязочный отряд, дивизионный и ветеринарный лазареты, пулеметная рота, эскадрон штаба дивизии, запасной батальон
С прибытием Марковской дивизии в Новороссийск командующий войсками Черноморской губернии генерал-лейтенант М. В. Макеев 1(14) марта издал приказ о
немедленном ее пополнении. В соответствии с этим предписанием восполнить потери дивизии должны были чины расформированных частей и учреждений Военного ведомства, офицеры и унтер-офицеры гарнизонных рот, а также мелкие воинские части и команды . В итоге перед самым оставлением Новороссийска численный состав соединения достиг 3 786 человек. Офицерский кадр дивизии от ее общего числа составлял 908 чинов (без учета чиновников и врачей, число которых равнялось соответственно 94 и шести) и распределялся следующим образом: 1-й полк - 284, 2-й полк - 110, 3-й полк - 165, артиллерийская бригада - 200, инженерная рота - 46, телеграфный взвод - 14, огневой склад и перевязочный отряд - по одному, управление дивизии - 38, управление дивизионного интенданта - 10, пулеметная рота - 16, эскадрон штаба дивизии - семь, запасной батальон 3-го полка - 16 офицеров. В процентном соотношении офицеры дивизии не превышали 24 % от общего числа марковцев.
Нижние чины формирования насчитывали 2 764 человека - 73 %: 549 - 1-й полк, 300 - 2-й полк, 277 - 3-й полк, 800 - артиллерийская бригада, 215 - инженерная рота, 32 - телеграфный взвод, 15 - перевязочный отряд, 121 - управление дивизии, 45 -управление дивизионного интенданта, 111 - пулеметная рота, 161 - эскадрон штаба дивизии, 122 - запасной батальон 3-го полка. Из этого числа боевым кадром считались 1185, строевыми - 905, конными - 164 человека, 438 чинов относились к нестроевым. Исходя из этих данных, ударной частью, готовой непосредственно к боям, можно признать около 1900 офицеров и солдат, что соответствует 51 % от всего состава дивизии, и это без инженерной роты и телеграфного взвода, которые также могли участвовать в боевых действиях наряду с основными частями 3.
Отходить марковцам к Новороссийску пришлось в условиях весенней распутицы на Кубани, а также под постоянным давлением наступающих частей Кавказского фронта (8-я , 9-я , 11-я армии, 10-я Терская армия, 10-я Терско-Дагестанская армия, 1-я Конная армия - под общим командованием М.Н.
Тухачевского) [Гражданская война и военная интервенция в СССР: 423], и только в станице Тимашевской добровольцы были посажены на эшелоны. В этой ситуации определенная часть дивизионного имущества была утеряна или оставлена по дороге [Раковский 1920: 187-189], но все же удалось сохранить большую часть
артиллерийского и пулеметного парков, боеприпасов, а также частично конский состав и обозное имущество.
К середине марта в артиллерийской генерала Маркова бригаде на вооружении состояло десять орудий, из которых четыре - тяжелых, четыре - горных и два легких. Что касается боеприпасов к ним, то их имелось следующее количество: 310 снарядов для легких орудий, 300 - для горных и всего 48 - для тяжелых.
Пулеметный парк дивизии насчитывал 72 единицы и был представлен системами «Льюиса» - 35, «Максима» - 29, «Виккерса» - 5 и «Кольта» - 3. Боеприпасы к ним были русского и английского образца. Общее количество патронов, имевшихся в дивизии, составляло 122 тысячи (по состоянию на 10 (23) марта) 4.
Конский состав Марковской дивизии подразделялся по артиллерийскому, строевому и обозному принципу. В период пополнения марковских частей общее число лошадей достигало 1092 единицы. Распределялись они следующим образом: 1-й полк -316 лошадей, 2-й полк - 44, 3-й полк - 203, артиллерийская бригада - 550 (в том числе 190 артиллерийских), инженерная рота - 63, телеграфный взвод - 3, перевязочный
отряд - 4, комендантская команда - 27, пулеметная рота - 29, эскадрон штаба дивизии
- 140, запасной батальон 3-го полка - 73.
Из обозного имущества в составе дивизии имелось в наличии: 112 пароконных повозок (34 - в 1-м полку, 45 - в артиллерийской бригаде, 14 - в инженерной роте, 2 - в перевязочном отряде, 5 - в комендантской команде, 3 - в пулеметной роте, 6 - в эскадроне штаба дивизии и 3 - в запасном батальоне 3-го полка) и 62 двуколки, предназначенные для перевозки патронов (5 - в 1-м полку, 9 - во 2-м, 27 - в 3-м, 20 - в инженерной роте и одна в телеграфном взводе)5.
Таким образом, исходя из состава хозяйственных частей и наличия боеприпасов в дивизии, можно отметить наилучшую оснащенность в этом плане 1-го Офицерского полка и артиллерийской бригады, в свою очередь во 2-м Марковском полку наблюдался большой недостаток в имуществе, на что указывает наиболее частое использования данных частей в боевых операциях дивизии и степень урона, нанесенного им противником.
Начальником дивизии в конце февраля 1920 г. был назначен полковник А.Н. Блейш, уже занимавший эту должность с 22 декабря 1919 (4 января 1920) по 6 (19) января 1920 г. и сменивший генерал-лейтенанта П.Г. Канцерова, (командовал дивизией с 6 (19) января по середину (конец) февраля 1920) [Волков 2000: 129], но вскоре полковник А.Н. Блейш заболел тифом и скончался, предположительно 8 (21) марта, временным начальником становится полковник П.Н. Машин (П.Н. Машин несколько дней в марте 1920 замещал полковника Блейша перед принятием им дивизии). Начальником штаба являлся полковник А. Г. Битенбиндер (занимал должность начальника штаба Марковской дивизии с 10 (23) ноября 1919 до 18 (31) декабря 1919, затем некоторое время (с 18 (31) декабря по 22 декабря 1919 (4 января 1920) был и.о. начальника Марковской дивизии) [Марковцы-артиллеристы 1967: 241].
С овладением 8-й и 9-й красными армиями Екатеринодаром и форсированием
Наивысшего накала ситуация достигла 13 (26) марта 1920 г., когда фактически прекратили сражаться донские и кубанские части, хлынувшие потоком в Новороссийск, а добровольцы стали занимать приготовленные к отправке суда и транспорты [Там же: 271-273]. В то же самое время командующий Добровольческим корпусом генерал-лейтенант А. П. Кутепов направил телеграмму всем начальникам дивизий корпуса. Марковской дивизии приказывалось отходить на транспорт «Маргарита», который должен был двигаться после погрузки на Феодосию. Закончить эвакуацию дивизии предполагалось к двум часам ночи 14 (27) марта, предварительно испортив оставленные орудия и взяв с собой замки6.
Вопреки ожиданиям погрузка была произведена уже к 23 часам 13 (26) марта. Согласно приказу временно исполняющего обязанности начальника дивизии полковника П.Н. Машина, погрузка на транспорт проходила в строго установленном порядке. Сначала грузились все артиллеристы, за исключением прислуги двух орудий
Вслед за указанными частями, в 21 час, к погрузке приступил 2-й Марковский полк (полковник Д. А. Слоновский), которому отводилась верхняя палуба.
Только по особому приказу командования 1-й полк (капитан Д. А. Марченко) должен был оставить свое расположение и двигаться к пароходу. Вслед за ним грузились сводная офицерская рота и 1-я артиллерийская батарея. Эти части занимали также верхнюю палубу, а чины 1-го полка - кормовую часть. Было разрешено эвакуировать четыре орудия, каждой части по две хозяйственные повозки и по пять лошадей. Последним Новороссийск должен был покинуть штаб дивизии, который с 20 часов находился на пристани и ожидал полной погрузки своих частей .
В целом Марковской дивизии удалось провести эвакуацию без особых осложнений и потерь. Во многом потому, что марковцы находились в более выгодном положении по сравнению с другими частями Добровольческого корпуса, несмотря на то что дивизия была разбросана по всей протяженности города. Другим формированиям - Корниловской, Алексеевской и Дроздовской дивизиям - пришлось отходить к судам с боями, причем едва удалось спасти 3-й генерала Дроздовского полк, который прикрывал отход всего корпуса [Туркул 1937: 212-214].
И все же некоторым марковским частям, как, например, отряду полковника Алабовского Н. И. вместе с личным составом бронеотряда, приданного корпусу, после приведения в негодность броневиков и танков (хотя практически это не было выполнено) по приказу начальника дивизии следовало покидать Новороссийск на русском миноносце «Жаркий»8. Отдельные солдаты и офицеры, отставшие от дивизии, а также прикомандированные к другим формированиям, отходили с кубанскими казаками к Туапсе, а также с войсками генерала И.Г. Эрдели в Грузию [Павлов 1964: 227].
На пароходе «Маргарита» Офицерская генерала Маркова дивизия 15 (29) марта была перевезена в Севастополь, вместо предполагавшейся изначально Феодосии. Переход из Новороссийска личный состав дивизии перенес довольно тяжело, так как сказывались отсутствие воды и сильная теснота. Не обошлось без смертельных случаев. Так, из-за болезни скончались в пути командиры 1-го артиллерийского дивизиона полковник Б. Иванов и 4-й батареи поручик И. Жуков [Марковцы-артиллеристы 1967: 242]. В целом, в морально-психологическом плане состояние офицеров и солдат было подавленным, как, в принципе, и во всем Добровольческом корпусе. По словам генерала П.Н. Врангеля, «...люди были оборваны и обозлены, в значительной мере вышли из подчинения начальников. В таких условиях Добровольческий корпус боевой силы не представлял» [Врангель 2003: 5]. Огромное влияние на личный состав частей оказывала неизвестность дальнейшей судьбы всего Белого дела на Юге России. До последнего еще было не ясно, удержат ли крымские перешейки войска генерал-лейтенанта Я. А. Слащова, какова будет дальнейшая помощь со стороны стран Антанты в борьбе с большевиками [Слащов-Крымский 1990: 61-65].
Сразу по прибытии Марковской дивизии в Севастополь и ее размещении по кварталам вблизи Малахова кургана началось восстановление морального духа и устройство личного состава «цветных» частей [Павлов 1964: 228]. В частности, 18 (31) марта по приказу полковника Машина 1-й Марковский полк провел военную прогулку в сопровождении своего оркестра по улицам города9. Солдаты и офицеры размещались в удобных квартирах, хотя проблемным оставался вопрос по систематическому снабжению продовольствием. Прибывшие на пароходе «Тигр» раненые и больные
чины дивизии были распределены по крымским госпиталям [Марковцы-артиллеристы 1967: 243].
После Новороссийской эвакуации Севастополь оказался переполнен различными воинскими частями и учреждениями, поэтому командованием ВСЮР стала проводиться работа по распределению войск на новые места дислокации. В связи с этим главному квартирьеру Марковской дивизии капитану Салтыкову было предписано обследовать район будущего расположения формирования у станции Курман-Кемельчи. Пока же марковцы должны были разместиться на временных квартирах в Симферополе10.
Переброска добровольцев в новый пункт дислокации осуществлялась на протяжении двух суток - с 19 марта (1 апреля) по 21 марта (3 апреля). Для этих целей командованием были выделены пять железнодорожных эшелонов. В первый грузились чины 3-го полка, инженерной роты и частично артиллерийской бригады. Для этого было предоставлено 45 вагонов (29 - пассажирских, 12 - для лошадей и 3 платформы). Второй эшелон предназначался для остальных частей артиллерийской бригады в количестве 44 вагонов (29 - пассажирских и 15 - для лошадей). Третий эшелон должен был перевозить 2-й Марковский полк, который планировалось разместить в 40 вагонах (29 - пассажирских, 6 - грузовых, 4 - для лошадей и 1 платформа). Частям 1-го полка предоставлялся четвертый эшелон также из 45 вагонов (18 - пассажирских, 14 -грузовых, 5 - для лошадей, 3 - для больных и 5 платформ). А пятый эшелон в составе 20 вагонов должен был перевезти в Симферополь штаб дивизии и не вошедшие в четвертый эшелон части 1-го полка (17 - пассажирских и 3 - для лошадей)11.
По прибытию в город части дивизии расположились по квартирам, заняв в итоге несколько улиц и кварталов. Штаб дивизии был размещен на Дворянской улице в доме № 10. 1-й Марковский полк расположился по улицам Лазаревская (штаб), ВерхнеПетропавловская, Воронцовская, Гоголевская и Школьный переулок. 2-му
Марковскому полку под квартиры отдавались часть улицы Лазаревской (штаб находился возле университета), Крымская, Нижне-Госпитальная, Мечетинская, Подгорная и Фонарный переулок. Также личный состав полка занимал Госпитальные казармы. 3-й полк размещался по улицам Николаевская (штаб), Арендовская, Шаховская, Луговая, Феодоссиевская, Менделеевская, Пироговская, бульвар Крым-Гирея, Казарменный переулок и др. Артиллерийская бригада занимала квартиры в таком порядке: управление бригады - Кади-Эскерская и Кладбищенская улицы; 1-й дивизион - Ночлежная, Турецкая, Ново-Садовая, Караимская и Кади-Эскерская улицы;
училища. Остальные части заняли консервную фабрику Шишмана по Вокзальной
улице .
По словам историографа марковцев подполковника В.Е. Павлова, население Симферополя встретило добровольцев «с большим к ним вниманием, приветливо и радостно», хотя неприязненное отношение наблюдалось в местной либеральной печати. Марковская дивизия прибыла в Крым с ярлыком проигравшей стороны, поэтому ей противопоставлялись бойцы Крымского корпуса, успешно обороняющие полуостров от Красной армии [Павлов 1964: 229].
Офицерам и солдатам дивизии пришлось столкнуться с еще более важной проблемой - огромным дефицитом продуктов. Это было связано с деятельностью Корниловской ударной дивизии, так как во время ее нахождения в Симферополе корниловцы занимались реквизициями хлеба у крестьян, осуществлявших его подвоз в город. Эти действия корниловцев привели к тому, что подвоз хлеба в Симферополь резко сократился. В итоге марковцы какое-то время были вынуждены переплачивать за продукты в три-четыре раза больше их обычной стоимости13. В этой ситуации немаловажную роль играла слабая платежеспособность личного состава дивизии. Это обстоятельство вызвало недовольство у ее нового начальника - генерал-майора А. Н. Третьякова (с 26 марта (8 апреля)) и нашло отражение в его рапорте на имя командира Добровольческого корпуса. Он считал, что офицерское и солдатское жалование, несмотря на его постепенное увеличение, резко отстает от уровня роста цен. Поэтому А.Н. Третьяков просил пересмотреть денежное довольствие указанных категорий, значительно увеличив его. Характерно, что корпусное казначейство отказывало в выдаче денег марковским частям еще по нахождении дивизии в Севастополе14.
Безусловно, первоочередной задачей для дивизионного командования было пополнение соединения и переформирование тех частей, где это было необходимо. Данный процесс начался во время пребывания дивизии в Севастополе. Именно здесь в наиболее пострадавшую в боях часть - 2-й Офицерский полк был влит Сибирский батальон, ставший его 3-м батальоном [Волков 2000: 228]. Поначалу он,
формировавшийся с 1919 г. из офицеров сибирских частей, готовился к отправке в армию адмирала А.В. Колчака, но поражения ВСЮР и новороссийская эвакуация исчерпали необходимость в переброске в Сибирь. Командиром батальона 9 (22) марта 1920 г. был назначен генерал-майор Г.П. Гаттенбергер [Там же: 229].
Из представленной в штаб Добровольческого корпуса сводной боевого состава Офицерской генерала Маркова дивизии можно судить, что практически все части были пополнены новыми кадрами, хотя имело место и уменьшение прежнего состава подразделений16. Так, численность 1-го Офицерского полка достигла 1043 чина, из которых 375 были офицерами, 668 - солдатами (190 штыков, 28 шашек, 202 строевых и
В остальных частях дивизии наблюдались следующие изменения в личном составе. Управление дивизии увеличилось на 8 офицеров (46 человек) и 45 солдат (166 человек: 45 строевых и 121 нестроевой). Пополнился в рядовом составе и эскадрон штаба дивизии - со 161 до 181 солдата (120 штыков, 26 шашек, 15 строевых, 20 нестроевых), причем количество офицеров осталось тем же - 7 чинов. Обратная тенденция существовала в пулеметной роте, где численность личного состава уменьшилась с 16 до 14 офицеров и с 111 до 105 солдат (100 строевых и 5 нестроевых), и в управлении дивизионного интенданта, где осталось 8 офицеров из 10 и 20 солдат из 45. Не изменился состав огневого склада (один офицер) и перевязочного отряда (один офицер и 15 солдат)19.
Сложная ситуация обстояла в дивизии с врачами. Общее их число возросло с 6 до 9 человек, но этого было недостаточно. Долгое время не было врачей во 2-м и 3-м
полках, а также и основного - дивизионного, в связи с чем генерал-майор Третьяков
неоднократно просил командование пополнить имеющийся медперсонал .
Что касается состава чиновников дивизии, то их число заметно выросло с 94 до 161 человека. В процентном соотношении, вместе с врачами, они составляли около 4 % от всей численности дивизии.
На основе приведенных данных можно сделать вывод, что общее число офицеров достигло 1 171 чина (27 %), а рядовых - составило 3 030 чинов (69%). При этом очевидна тенденция к увеличению офицерского компонента и уменьшению солдатского, по сравнению с периодом пребывания марковцев в Новороссийске. Безусловно, такое обстоятельство было временным и связывалось с отсутствием мобилизационного ресурса.
Противоречивое положение наблюдалось в вопросе вооружения в Марковской дивизии. К примеру, артиллерийской бригаде пришлось оставить большую часть
орудий (шесть из десяти) во время эвакуации из Новороссийска. Таким образом, были сохранены всего два тяжелых и два горных орудия. Полностью удалось вывезти боезапас к ним, так как на 23 (10) марта по результатам сводной таблицы боевого состава марковских частей количество снарядов не претерпело изменений21. В данной ситуации большая часть личного состава дивизии оказалась незадействованной по назначению. В связи с этим, последовал приказ командира Добровольческого корпуса оставить при каждой дивизии артиллерийских офицеров и прислугу по расчету на восемь орудий, а остальных свести в батальон и вооружить винтовками, после чего присоединить к одному из полков по усмотрению начальников дивизий22. Таким образом, 3-я, 4-я, 5-я и 8-я марковские батареи были сведены в пеший артиллерийский батальон численностью в 200 человек под командованием полковника Ф.А. Изенбека [Марковцы-артиллеристы 1967: 245].
В то же самое время в составе пулеметного парка произошло определенное увеличение числа пулеметов: в 1-м Марковском полку - с 16 до 27 единиц (13 «максимов», 2 «виккерса» и 12 «льюисов»); во 2-м Марковском полку - с 10 до 28 единиц (2 «максима», 8 «виккерсов» и 18 «льюисов»); в 3-м Марковском полку - с 8 до
Артиллерийской бригаде увеличилось до 12, против 10 до переброски из Новороссийска (6 «максимов», 2 «кольта», 4 «льюиса»). Инженерная рота и эскадрон штаба дивизии пополнились пулеметами всего на одну единицу (2 «виккерса», 3 «льюиса» и 1 «максим», 3 «льюиса» соответственно). А в пулеметной роте их число сократилось с 21 до 14 (4 «максима», 2 «виккерса» и 13 «льюисов»). По сравнению с периодом размещения дивизии в Новороссийске значительно пополнились пулеметами 1-й и 2-й Офицерские полки, а также наблюдается рост пулеметов практически всех используемых в дивизии систем: Льюиса - с 35 до 59, Виккерса - с 5 до 16, Максима -
с 29 до 30, за исключением, пожалуй, системы Кольта, где их осталось всего два .
Довольно активно Офицерская генерала Маркова дивизия в Симферополе снабжалась винтовками и патронами. Общее число винтовок составило к 23 марта (5 апреля) 1920 г. 3 037 единиц и распределялось таким образом: 1 036 - в 1-м полку, 535
- во 2-м и 450 - в 3-м полку, 400 - в артиллерийской бригаде, 208 - в инженерной роте, 48 - в телеграфном взводе, 100 - в пулеметной роте, 160 - в эскадроне штаба дивизии и 100 - в управлении дивизии. По-прежнему в соединении использовали патроны английского и русского образца, число которых составило 102 700 и 114 тысяч соответственно. По сравнению с 10 (23) марта увеличение данного вида боеприпасов произошло в 1,8 раза, но проблема заключалась в том, что наличие патронов разного калибра не позволяло обеспечивать ими солдат в должной мере24.
Наиболее тяжелая ситуация в Марковской дивизии сложилась в отношении обозного имущества и конского состава. Полная драматизма новороссийская эвакуация привела к значительной утрате материальной части формирования, в связи с чем ощущалась необходимость буквально во всем. Огромный недостаток испытывали части в лошадях (см. табл. 1)
Таблица 1
Общее количество лошадей в марковских частях по состоянию на 23 марта __________________________(5 апреля) 1920 г._________________________
Наименование частей Артиллерийские Строевые Обозные
Штаб дивизии - 15 6
Артиллерийская бригада 72 35 15
Инженерная рота - 1 -
Телеграфный взвод - - 2
Пулеметная рота - 2 8
Эскадрон штаба дивизии - 26 2
Общее количество лошадей составляло всего 278 единиц - 25% от числа, имевшегося до эвакуации марковцев в Крым. Такое критическое положение во многом мешало частям вести боевые занятия. Так, 1-я марковская батарея не смогла участвовать в военных прогулках в Севастополе из-за недостатка, а также болезни всех
лошадей25.
Еще сложнее дело обстояло с обозным имуществом. Всего дивизией из Новороссийска было вывезено 19 пароконных повозок - 17 % от общего их числа до эвакуации (четыре - в 1-м полку, одна - во 2-м полку, две - в 3-м полку, 13 - в артиллерийской бригаде и по одной в телеграфном взводе и управлении дивизии), восемь двуколок - 13% (одна - в 1-м полку и по две во 2-м полку и управлении дивизии) и 11 походных кухонь (четыре - в 1-м полку, по две во 2-м и 3-м и три - в артиллерийской бригаде). Из-за катастрофической нехватки подвод в дивизии марковские части даже не смогли самостоятельно перебраться от железной дороги к расположению квартир в Симферополе, в связи с чем командование запросило 20
повозок в Крымском корпусе, и только после этого переброска была успешно
завершена .
Насколько критической ситуация была в отношении материальной части в дивизии, можно судить на основании сведений о недостающем имуществе 1-го Офицерского генерала Маркова полка. Из транспортных средств не хватало 69 двуколок разных типов, 68 пароконных повозок, 12 кухонь, два экипажа и 235 единиц конской упряжи; из обмундирования - по две тыс. пар носков, полотенец, белья и носовых платков, 1500 обмоток, по одной тыс. шинелей, френчей, шаровар и фуражек, 600 ботинок. В продовольствии недоставало 200 пудов ячменя, 100 пудов сахара, 70 пудов муки и 80 пудов сена. Из-за острой нужды в обмундировании в частях дивизии и его отсутствии на складах генерал-майор Третьяков даже распорядился выделить специальный кредит на его приобретение27.
Что касается продовольствия, имеющегося в наличии у марковцев, то о нем можно судить на основании таблицы 228.
Таблица 2
Сведения о запасах, вывезенных частями Марковской дивизии из Новороссийска
Наименование частей Сахар Мука Ячмень Сено Крупа Консервы Сало Соль
Очевидно, что явный недостаток в продовольствии испытывали все части дивизии, а в особенности это ощущалось в 3-м Марковском полку. В этот период дневной рацион составлял полфунта мяса (204 грамма), незначительное количество жиров и немного приварки на человека. Очень мало было хлеба, хотя в каждом воинском соединении были устроены свои хлебопекарни. Войскам было запрещено проводить убой скота, в связи с чем распоряжением командования Вооруженными силами на Юге России были введены три постных дня в неделю [Врангель 2003: 45].
Несмотря на все трудности, которые сопутствовали обустройству Марковской дивизии в Крыму, 26 марта (8 апреля) был проведен смотр соединения генералом Врангелем, после чего дивизии было приказано передислоцироваться в район станции Курман-Кемельчи, где надлежало поступить в распоряжение генерал-лейтенанта Слащова, временно находясь в резерве Крымского корпуса [Павлов 1964: 231].
В заключение следует отметить, что, безусловно, требовалось больше времени для пополнения дивизии и приведения в порядок ее частей, чем было отведено командованием Вооруженными силами на Юге России. Но это обстоятельство диктовалось необходимостью сдержать красных на Перекопе, ведь части Крымского корпуса были измотаны и недостаточно велики. Несмотря на деморализованное состояние марковцев, в котором они пребывали после новороссийской трагедии, командование делало на них ставку, пусть не передового соединения, но способного своей самоотверженностью и храбростью послужить общему делу Белой борьбы. Стоит отметить также тот факт, что при пополнении дивизии расформированными частями стал наблюдаться рост, хотя и временный, офицерского состава, что должно было повлиять на повышение боеспособности и профессионализма марковцев в целом. По-прежнему наиболее боеспособными оставались 1-й Марковский полк и артиллерийская бригада, хотя в ней ощущался огромный недостаток в орудиях. Именно эти части сумели сохранить и приумножить свои боевые составы. Повышало боеспособность дивизии и регулярное пополнение вооружением и боеприпасами, что позволило приступить к боевым занятиям сразу по прибытии в Симферополь29. В этой
связи нельзя не отметить выдающуюся деятельность начальника дивизии генерал-майора А.Н. Третьякова. Своей неуемной энергией он способствовал разрешению большинства проблем, имеющихся в вверенном ему формировании и связанных с пополнением дивизии, выделением личному составу довольствия, присылкой новых врачей, обеспечением материальной частью. В этом отношении он оказался талантливым администратором.
Теперь же Офицерской генерала Маркова дивизии предстояло участие в боевых действиях Вооруженных сил на Юге России, а впоследствии Русской армии с красными частями на просторах Северной Таврии и Крыма, тем самым они должны были сыграть свою собственную роль в последнем акте трагедии Белого движения.
Библиографический список
Врангель П. Н. Записки (ноябрь 1916 - ноябрь 1920 г.). Т 2: Воспоминания. Мемуары. Мн., 2003. 384 с.
Волков С. В. Белое движение в России: организационная структура. М., 2000.
Волков С. В. Генералы и штаб-офицеры русской армии. Опыт мартиролога: в 2 т. Т. 1. М., 2012.
Гражданская война и военная интервенция в СССР. М., 1983. 732 с.
Гагкуев Р. Г. Белые армии Юга России: особенности источников комплектования и социального состава. 1917 - 1920. Дис. на соискание уч. ст. канд. ист. наук. М., 2003. 277 с.
КлавингВ. В. Гражданская война в России: Белые армии. М., 2003. 637 с.
Марковцы-артиллеристы: 50 лет верности России. Париж, 1967. 305 с.
Павлов В. Е. Марковцы в боях и походах за Россию в освободительной войне 1917-1920 годов. Т. 2. Париж, 1964. 397 с.
Раковский Г. Н. В стане белых: От Орла до Новороссийска. Константинополь, 1920. 340 с.
Слащов-Крымский Я. А. Белый Крым. 1920 г. М., 1990. 272 с.
Туркул А. В. Дроздовцы в огне. Белград, 1937. 324 с.