Повышение эффективности социальной политики в регионе как результат соответствия ее хозяйственным и материальным интересам сибиряков в условиях новой экономической политики

Автор: указан в статье

СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 3 (55), МАЙ-ИЮНЬ 2007

УДК 1471

А. Ф. БЫСТРОВА

Красноярский государственный аграрный университет

ПОВЫШЕНИЕ ЭФФЕКТИВНОСТИ СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ В РЕГИОНЕ КАК РЕЗУЛЬТАТ СООТВЕТСТВИЯ ЕЁ ХОЗЯЙСТВЕННЫМ И МАТЕРИАЛЬНЫМ ИНТЕРЕСАМ СИБИРЯКОВ В УСЛОВИЯХ НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ

В статье идет речь о социальной политике сибирских партийных, сибревкомовских и советских властей в 1923-1925 годах.

В 1921-1922 годах противоречия между интересами большинства сибиряков, особенно крестьян, удавалось сглаживать в основном с помощью силовых методов управления. В значительной степени ситуацию удалось тогда разрядить с помощью развития кооперативной и частной торговли.

1923 год стал в положительном смысле переломным в развитии нэпа в Сибири. Красная армия дошла в 1922 году до Тихого океана, «буферная» Дальневосточная республика перестала существовать, восточная граница отодвинулась от сибирского края. Социальные противоречия сохранялись, в чём-то ещё более обострились. Но и власть, и население сделали определённые конструктивные выводы. Сибревко-мовские насильственные методы управления в 1923 году стали значительно смягчаться, а крестьяне поняли, что налоги всё-таки надо платить, даже самые неприятные и жесткие.

Ситуация в сельском хозяйстве Сибири в 1923-1925 годах набирает положительную динамику. Это чётко обосновано в докладе Сибревкома Первому краевому съезду Советов Сибири 4 декабря 1925 года

М.М. Лашевич говорил, что в 1917 году под посевами всех культур имелось 5881 тыс. десятин, в 1920 году отмечено некоторое снижение — осталось 5154 тыс. десятин, т. е. 87% от 1917 года. В 1921 году продолжалось сокращение до 4289 тыс. десятин, т.е.72% от 1917 года. В 1922 году произошла катастрофа: 2915 тыс. десятин, 42,5% от исходного рубежа. Но в 1923 году соответственно 3661 тыс. и 62 %; в 1924 году — 4024 тыс. и 68,4% , в 1925 году — 4196тыс. и 71,3% от 1917 года. Наблюдения показывали, что около 25% посевной площади крестьяне укрывали от учёта [1].

Всё большую роль в соответствии с хозяйственными интересами крестьян в севообороте играла рожь. Она как более устойчивая и урожайная сибирская зерновая культура сильно потеснила пшеницу. В 1917 году рожь составила 11,6% от посевов; в 1925-47,8% [2].

Выросла и урожайность самой пшеницы в Сибири: 1920 год-25 пудов с десятины, 1921-21; 1922-35; 1923-36, 1924-46 и 1925- 60 пудов с десятины [3].

В соответствии с интересами сибирских крестьян в 1924-1925 годах значительно выросло и количество потребляемого ими и скотом зерна: со 124 млн пудов в 1924 году, до 151 млн пудов в 1925 году. Товарные остатки зерна оказались по этим годам:52 и 103 млн пудов соответственно [4].

Заметно вырос интерес крестьян к животноводству. Лошадей в 1925 году насчитывалось 2982 тыс.(74,5% от уровня 1917 года), в 1925 - уже 3412 тыс. голов (85,4%). Овец и коз в 1923 году имелось 6062 тыс. голов, в 1925 - 8475 тыс. штук (136,5% от 1917 года) [5].

В соответствии с интересами крестьянства после 1923 года мелкий скот перестали облагать налогом, поэтому он вновь сразу появился «на свет божий» из заимок и стал подвластен статистике.

Сибирское крестьянство в целях неуклонного роста урожайности в тот период очень сильно интересовалось приобретением прогрессивных сельскохозяйственных машин и орудий.

Землеобрабатывающие орудия распределяли Сибгоссельсклад и Сельмаш в 1923 году в количестве 8700, в 1924 — 31100, в 1925 -78000. Они же реализовывали сеялок в 1923 году - 70, в 1924 - 830, в 1925 - 2400. Уборочных и очистительных машин: в 1923 году -3130, в 1924 — 8900, в 1925 — 43300. Тракторов в 1923 году в Сибири не было, в 1924 — 3, в 1925 -113[6].

Здесь тенденция к развитию машинной обработки земли и продуктов сельского хозяйства прослеживается достаточно чётко. Хотя это оставалось по ряду направлений «каплей в море», господствовал напряжённый, тяжёлый ручной труд.

В условиях нэпа в Сибири развивалась очень быстро потребительская кооперация, гораздо скромнее оказались успехи производственных сельскохозяйственных кооперативов. На 1 января 1924 года таких имелось 2200, на 1 января 1925 — 3008, на 1 апреля 1925

- 4791. Даже по самым смелым подсчётам количество крестьянских хозяйств, объединённых сельскохозяйственными кооперативами, не превышало 7% от общего их количества [7].

Власть в 1923-1925 годах по отношению к крестьянам преимущественно отказалась от насильственных методов управления и воздействия на людей. Преобладали убеждение, агитация и пропаганда.

Характерным является опыт Енисейского губко-ма РКП(б) по изданию специальной «Крестьянской газеты» с 22 июля 1923 года по 30 сентября 1925 года. Всего вышло 82 номера. Одним из побудительных толчков к изданию стала подготовка к Всероссийской сельскохозяйственной выставке, проходившей в Москве осенью 1923 года.

Передовая Б.Правдина в первом номере газеты 22 июля 1923 года сообщала: в «Крестьянской газете»

будут печататься статьи, советы опытных ученых людей о том, как улучшить хозяйство и получить больше хлеба. В газете сразу появилась рубрика «Мое крестьянское мнение». Крестьянин Н.Введенский в ней высказался так: «Мы пережили фронты и страшную голодовку. Теперь нужно восстановить и поставить в лучшие условия сельское хозяйство. Далее будет дело народного образования — это первоочередная работа нашей Советской власти».

Газета информировала крестьян о едином сельскохозяйственном налоге: улучшишь хозяйство

— получишь больше дохода и скидку по налогу. По Декрету о едином сельхозналоге совсем от налогов освобождались земли, занятые для выращивания семян корнеплодов, посевных трав и других улучшенных видов растений. От налога освобождались земли, осушенные от болот, предоставлялись скидки за соблюдение правильного севооборота [8].

Газета развивала и укрепляла связи крестьян с потребительской кооперацией. Одним из агитацион но-пропагандистских лозунгов дня стал следующий: «Помочь кооперации — помочь себе». 21 июля 1923 года в Международный день кооперации в деревне Емельяново Зеледеевской волости Красноярского уезда состоялось торжественное заседание местного потребительского общества с драматическим спектаклем в местной постановке, с чаем и холодными закусками. Всего собралось около сотни крестьян, время провели весело и с пользой в плане усиления кооперативной солидарности [9].

Кооперация противостояла частным скупщикам. Они изображались в газете так: «Скупщик в деревне

— великое зло. Он чует, как волк добычу, где велика нужда крестьянина. Туда и идет. И за бесценок приобретает крестьянское добро: хлеб, пушнину, сырье, мед, скот и т.д. Бороться со скупщиками надо через кооперацию и только через нее. Это самый верный путь» [10].

Кооперативы в конкурентном противостоянии с частными торговцами пытались решить очень серьезную проблему «ножниц» между низкими ценами на сельскохозяйственную продукцию и высокой стоимостью промышленных товаров. На последние в кооперативах представлялась скидка на 30% [11].

С каждым годом потребительская кооперация расширяла свое влияние на крестьянство Сибири. К 1 октября 1924 года здесь насчитывалось 378 тыс. кооперированных крестьянских дворов, а к 1сентябрю 1925 года уже 554 тыс. или 45,8% от всех крестьянских хозяйств [12].

В потребительской торговой сети существовали и серьезные проблемы, противоречащие интересам крестьян и других социальных слоев населения. Это в первую очередь довольно высокие наценки на товары. Они в целом были значительно ниже, чему у частника, но и превышали с другой стороны необходимые издержки на торговлю. Так, по подсчетам коммунторга, на ситец они должны были составлять только 28% от оптовой цены, а фактически «накручивались» на 46%. Гвозди продавались с наценкой от 70% до 130%. Оказалась слабо развитой в целом и вся сельская потребительская торговая сеть. В 1924 году одна потребительская лавка приходилась на 10 селений, в 1925 — на 8,5. Низкой оставалась активность кооперативных правлений и ревизионных комиссий, явно мала была самодеятельность крестьянской массы, частыми стали случаи растрат кооперативных денег, крестьяне-бедняки не получали льгот при вступлении в кооперацию [13].

Все большее значение в жизни крестьян в тот

период приобретали крестьянские комитеты общественной взаимопомощи (ККОВ). По их решениям делались общие совместные запашки земли для посева зерновых и посадки овощей, строились общественные амбары, где хранилось зерно на случай экстремальных ситуаций.

Историк-краевед Н. А.Лактионова пишет, что в сентябре 1924 года Ачинский уездный комитет крестьянской взаимопомощи отправил в деревни и села предписание провести перевыборы сельских крестьянских комитетов голосованием, каждая кандидатура рассматривалась детально с общественной точки зрения. Кресткомы в дальнейшем осуществляли правовую защиту бедняков, беспризорников, семей красноармейцев, инвалидов, вдов, оказывали им материальную помощь. Функции кресткомов подразделялись на две части: первая — изыскание и сбор средств для увеличения общественных фондов, вторая — правильное и рациональное их использование. Кресткомы арендовали мельницы, маслобойки, крупорушки, брали подряды на перевозку грузов, выпас скота, мобилизовывали батраков в деревне в организацию артелей и всевозможных кустарных промыслов [14].

В эту работу включились крестьянские коммунистические группы «ленинского призыва». В 1924 году в селе Старцево Красноярского района 8 крестьян объединились в такую самоорганизацию под лозунгом: «Да здравствует смычка рабочих и крестьян». А самое главное: группа создаламашинное товарищество, приобрела три плуга, сеялку, жнейку, культиватор, молотилку, веялку, а затем в рассрочку и трактор. Товарищество осуществляло совместную запашку и убирало урожай [15].

Такие общественно активные крестьяне хотели вести людей по новому правильному «ленинскому» пути. Фактически это свидетельствовало о развитии особой крестьянской демократии.

Сибирские власти повышали эффективность социального управления путем оказания беднякам и середнякам значительной финансовой помощи

В 1923 году в Новониколаевске открылось Сибирское общество сельскохозяйственного кредита. Оно предоставляло займы земледельцам, заработавшим на жизнь личным трудом. Основная часть полученных от государства средств использовалась крестьянами для обзаведения рабочим и высокопродуктивным породистым скотом и усовершенствованными сельскохозяйственными орудиями [16].

В период нэпа в Сибири зародилось своеобразное движение крестьян-«культурников», ставивших целью своих интересов постоянный подъем культуры земледелия и зоотехники. В результате этого возникло свыше 260 показательных агрономических участков, более 300 зерноочистительных пунктов и десятки опытных сельскохозяйственных станций, сотни ветеринарных пунктов [17].

В итоге усилиями передовых крестьян в 1924-1925 годах повысилась урожайность зерновых культур, возродилось знаменитое сибирское маслоделие, возобновился экспорт животного масла в Европу.

В интересах сибиряков в 1923 году многочисленные местные налоги отменили и ввели единый сельскохозяйственных налог. Часть его крестьяне вносили продуктовой натурой, а частично, по своему желанию, деньгами. Общая сумма налоговых платежей уменьшилась. В 1923 году единый сельскохозяйственный налог в Сибири составил только одну треть продразверстки 1920 года. Он стал также и в полтора раза меньше налога 1922 года [18].

СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 3 (55), МАЙ-ИЮНЬ 2007

Хозяйственным и экономическим интересам населения Сибири соответствовала денежная реформа, проведенная в стране в 1922-1924 годах. После ее завершения сельскохозяйственный налог взимался только в денежной форме.

Историки В.А.Юсупов и И.С.Кузнецов считают, что это было особенно важно для сибирского региона. Здесь предприимчивые зажиточные крестьяне получали доходы не только от ведения хозяйства, но и от сдачи в аренду инвентаря, от торговли, а также от различных сельских промышленных предприятий, мельниц, крупорушек, маслобоен, шерстечесалок, сукновальных и кожевенных мастерских. Быстрое развитие аграрного производства в Сибири в годы нэпа не означало, что проблем и сложностей не было. Часть главных из них создавало само большевистское правление.

Богатое зажиточное крестьянство рассматривалось как основной классовый враг. В 1924 году налог у бедняков составлял 7% от чистого дохода, у середняков — 14%, у зажиточных крестьян более 20%. В 1925 году средний годовой налог на бедняцкое хозяйство составил 15 рублей, на середняцкое — 44 рубля, на кулацкое почти — 100 рублей. Кулаков отрезали от сельскохозяйственного кредита [19].

Следует отметить, что само понятие «кулак» в

1920-е годы в России, Сибири носила мифологический характер. После 1861 года пореформенное крестьянство продолжало жить в общине. Даже реформа П.А.Столыпина смогла вывести из нее к 1917 году не более 25% крестьян. Понятие «кулак» в пореформенной деревне означало очень крупного хозяина с десятками десятин земли, десятками лошадей и сотнями голов скота. Кулак — капиталист эксплуатировал нещадно менее проворных, а подчас откровенно ленивых односельчан. Кулак с вожделением смотрел в европейской части России на помещичье хозяйство, мечтал сам поселиться в нем в приятной барской обстановке. В.И.Ленин, рассматривая аграрные проблемы первой русской революции, подчеркивал, что сельская буржуазия в отличие от городской является союзником пролетариата и крестьянства в борьбе с самодержавием и помещиками. В Сибири, где отсутствовали помещики, крупные хозяева сами выполняли подобную ведущую экономическую роль без конкурентов — лендлордов. Как показывает статистический материал развитие по фермерскому пути в Сибири до 1917 года сопоставимо с американским. В боях революции и Гражданской войны прежний крупный сибирский кулак-буржуа растерял свое хозяйство, зачастую погиб сам вместе с семьей или в лучшем случае бежал.

Нэп опять дал социальную дифференциацию деревне. Оживший, пусть в урезанной форме, капитализм возродил понятие «крепких» крестьян. Их объявили в пропагандистских целях чуждыми социальными элементами, но и без них прожить пока было нельзя. Поэтому пришлось, как — то учитывать их интересы. На пике нэпа в 1924-1925 годах они в экономическом плане чувствовали себя довольно неплохо, но от политики их «отсекали», лишали избирательных прав как «нетрудовых» элементов. Возможно, и повышенные налоги в этот период выглядели как прогрессивные к большему объему доходов.

Развитие сельского хозяйства должно было в свою очередь стимулировать развитие сибирской промышленности и торговли. Промышленность сильно пострадала за годы войны и к началу нэпа находилась в плачевном состоянии. В довоенных ценах в 1920/21 521 сельскохозяйственном году на государственных фаб-

риках и заводах рабочие и служащие вырабатывали продукции на 20.959 тыс. рублей, в 1921/22 году — на 18.255 тыс., т.е. 86,9% от предыдущего года, в 1922/23 году начинается рост и выработка достигает 23.416 тыс. рублей, т.е. 111,7%. В 1923/24 году — 26.818 тыс. рублей или 127,9%. И наконец в 1924/25 хозяйственном году она достигла 33984 тыс. рублей или 162,1% от выработки в 1920/21 году по довоенным ценам. Но на 8 млн населения 33 млн рублей промышленной продукции, как отметил М.М.Лашевич в своем докладе на Первом краевом съезде Советов Сибири, являлось сущим пустяком [20].

Специфически выстраивалась динамика численности рабочего класса и соответственно его интересов на государственных предприятиях за этот период. В 1920/21 году там было 87.460 рабочих, а в 1924/25 хозяйственном году всего лишь только 27.135 рабочих, т.е. осталось примерно 30% от количества работников начала нэпа. Среднемесячная заработная плата сибирского рабочего в 1923/24 году составила 28 рублей 65 копеек, а ежемесячная выработка на одного работника — 101 рубль. В 1924/25 году зарплата — 37 рублей 26 копеек, т.е. 130% по отношению к 1923/24 году, а выработка 136 рублей 97 копеек, т.е. 132% к предыдущему хозяйственному году [21].

Какова же была степень участия сибирской промышленности в удовлетворении важнейших социальных потребностей населения Сибири в 1924/25 году: шерстяные ткани — 0,8%; льняные ткани — 19,6%; кожевенные изделия — 43%; оконное стекло — 42,2%; спички — 65,8%; махорка — 4,2%; мыло — 9,6%; соль

— 27,4%. Товаров, поступающих извне, а точнее зачастую не поступающих , явно не хватало. Сибирь к 1925 году недоснабжалась по основным товарам в следующих размерах: по мануфактуре на 35%, по кожевенным изделиям на 38%, по железу на 75%, по гвоздям на 72%, по оконному стеклу на 51%, по спичкам на 25%, по мылу на 62%, по соли — на 10% [22].

Получалось так, что население Сибири остро нуждалось в огромном количестве самых важных и необходимых товаров. Однако ситуация по сравнению с 1921 годом резко изменилась в лучшую сторону благодаря развитию биржевой и кооперативной торговли. Товарные биржи в 1924/25 году по отношению к 1922/23 году дали рост на 678,6%. Обороты потребительской кооперации системы Сибкрайсоюза в 1924/25 году составил 46342 тыс. рублей или 172,7% от 1923/24 хозяйственного года [23].

Бюджет Сибревкома, который он передавал Сибкрайисполкому, оказался остродефицитным. В

1921-1922 годах Сибирь фактически оказалась ограблена центром, а в дальнейшем пришёл бюджетный дефицит. Но расходы по районному бюджетированию постоянно и неуклонно возрастали в значительных объемах.

Серьезной социальной проблемой в городах Сибири оказалась безработица. Тысячи голодных сельских жителей в поисках работы шли в город. Безработица росла за счет демобилизованных красноармейцев, рабочих, уволенных с нерентабельных предприятий, сокращенных служащих, молодежи, вступающей в рабочий возраст. Россия и Сибирь в первой четверти ХХ века оказалась в ситуации демографического взрыва, который «разогрели» буржуазно-демографические реформы после 1861 года. Войны внесли деформации в эти процессы, но все же население региона было молодым. Революция только подстегнула социальные амбиции у молодёжи, рушились традиционные трудовые устои и связи. Количество безработных в Сибири с осени

1923 года до осени 1925 года выросло с 17 до 32 тыс. человек [24].

Особенно трудно было найти работу тем, кто не имел квалификации и образования. Для помощи безработным устраивались биржи труда, им выплачивалось пособие по безработице от 7 до 15 рублей в месяц. Безработица давала возможность сдерживать рост заработной платы, что являлось характерным как для частных, так и для государственных и кооперативных предприятий. Иногда происходили настоящие бунты безработных, огромные толпы которых громили биржи труда, нападали на милицию, вызванную для их усмирения [25].

Экономическая ситуация в различных регионах большой сибревкомовской Сибири складывалась и развивалась весьма по-разному. Но общая тенденция социально - экономических изменений в 1923-1925 годах оставалась позитивной.

Енисейский губернский Совет народного хозяйства еще в 1922 году на базе сапожных мастерских создал обувную фабрику «Спартак», которая в 1923-1925 годах успешно наращивала объемы своего производства.

Большое значение в налаживании эффективного социального управления имела мобилизация на социальные действия и свершения самих коммунистов. 15 декабря 1924 года в Красноярске состоялось общегородское партийное собрание, на котором с докладом об очередных задачах партии по восстановлению сибирской экономики выступил секретарь ЦК РКП(б) А.А.Андреев. Он отметил удачи в восстановлении сельского хозяйства и некоторые серьезные проблемы в развитии промышленности. Здесь предстояло совершенствовать управление, рационализировать производство, внедрять научную организацию труда (НОТ). Красноярское общегородское собрание призвало рабочих, всех коммунистов упрочить союз с крестьянством и напрячь все силы на решение народнохозяйственных задач [26].

В 1924 году поиск новых управленческих форм в сложной экономической структуре Сибири привел к передаче государственных предприятий местного значения в ведение соответствующих хозяйственных отделов губисполкомов. Губсовнархозы упразднили, а губернские исполнительные комитеты стали больше заниматься производственными делами. С другой стороны, начался процесс объединения промышленности по отраслям под руководством Сибпромбюро.

В социально-экономическом развитии Сибири важную роль играли профсоюзы, которые защищали интересы рабочих и служащих. Так, например, в конце 1923 года в Енисейской губернии насчитывалось в рядах профсоюзов более 30 тыс. человек. К середине 1925 года в рядах профсоюзов губернии состояло уже 37.842 человека [27].

Профсоюзы готовили и заключали с администрацией государственных и частных предприятий коллективные договора, в которых отражались обоюдные интересы сторон. Под руководством профсоюзов работали производственные совещания, которые возникли в Сибири в середине 1924 года. В центре их внимания оказались проблемы повышения производительности труда, лучшей организации производства, прогрессивных форм оплаты труда. Совещания способствовали росту производственной активности рабочих и служащих. Сиббюро ВЦСПС предприняло в 1924-1925 годах обследование работы производственных совещаний 30 промышленных предприятий Сибири.

Председатель Сиббюро ВЦСПС Л.И.Гинзбург на Первом краевом съезде Советов Сибири подчеркнул

в своем выступлении следующее: «Если мы имеем в Сибири кое-какую промышленность, то мы этим обязаны исключительно напряжению рабочего класса. Если в Сибири, при ее отсталом оборудовании, при тех мышеловках, которые представляют все наши предприятия, мы все-таки имеем значительный рост продукции, улучшение ее качества, удешевление себестоимости, то мы этим обязаны политике профсоюзов и тем жертвам, которые рабочий класс нес» [28].

В тезисах своего выступления председатель Сиббюро ВЦСПС отметил, что пора ставить вопрос о повышении заработной платы в промышленности. И хотя существует безработица, но выявилась нехватка не только хорошо обученных рабочих, но и средне квалифицированной рабочей массы. Для обучения неквалифицированных людей предлагалось применять прогрессивный американский метод: научить работника делать только одну деталь, выполнять одну — две операции. Это было сделать гораздо легче, чем обучать всему производственному циклу. Огромное значение имело развитие жилищного строительства как важнейшего элемента промышленного производства особенно в Сибири.

Например, без этого совершенно невозможно было расширить основные угольные базы Кузбасс и Черемхово [29].

К Первому краевому съезду Советов сибирские профсоюзы добились значительных успехов в защите интересов рабочих и служащих. Еще в декабре 1923 года Вторая областная конференция профсоюзов Сибири обязала профорганизации сосредоточить внимание на удешевлении продукции и борьбе с накладными расходами. Только таким образом можно было значительно улучшить материальное положение работников, занятых в промышленности и управлении. В дальнейшем вопросы повышения производительности труда и развития эффективного менеджмента на предприятиях постоянно обсуждались на профсоюзных съездах, конференциях, пленумах и собраниях. Здесь изучали и составляли производственные программы, определяли необходимые оборотные средства предприятий. Доклады хозяйственных руководителей обсуждались на рабочих собраниях. Фабзавкомы участвовали в выдвижении руководящих кадров. К октябрю 1923 года 19 профессиональных союзов Сибири охватили коллективными договорами 35% рабочих, а в июле 1924 года уже 71% работающих. В Новониколаевске в 1925 году коллективные договора поддержали и заключили 83% рабочих, а в Томске — 91,4%. Профсоюзы участвовали в охране труда рабочих и служащих, обследовали состояние техники безопасности, содействовали улучшению медицинской помощи, проведению оздоровительных кампаний. Число несчастных случаев в 1925 году по сравнению с 1924 годом сократилось вдвое. В 1925 году почти 90% рабочих и служащих Сибири состояли в профсоюзных организациях, численность которых достигла 395 тыс. человек [30].

В интересах более эффективного управления Сибирью изменялось административно-территориа льное устройство региона.

В течение 1924 года при проведении низового районирования появилось 250 районов вместо 905 волостей и 4400 сельских Советов вместо 7000. Районы по сравнению с волостями стали более мощными социальными образованиями, как по величине территории, так и по численности населения. Это

СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 3 (55), МАЙ-ИЮНЬ 2007

создало реальные условия для улучшения всей работы райисполкомов и сельсоветов. Функций райисполкомов по сравнению с волисполкомами значительно расширились, а штаты их сократились в целом по Сибирскому краю на 24,4%. Это позволило направить дополнительные освободившееся средства на усиление местных бюджетов, укрепить состав руководящих кадров, улучшить материальное положение работников советского аппарата [31].

Выборы в Советы осенью 1924 года дали низкую явку сибиряков: всего лишь 31,4% избирателей приняли участие в голосовании. Это стало тревожным сигналом для властей, учитывая тот факт, что «антисоветские», чуждые классовые элементы и так были лишены права голоса. Новые выборы в Сибири прошли в феврале-марте 1925 года, когда социально-экономическая ситуация стала более стабильной, а управление властей более гибким. Преодолели и определенную неразбериху после районирования. Количество пришедших избирателей чуть-чуть перевалило в среднем по Сибири половину и составило 50,2%. Женщин-крестьянок пришло 25,1% вместо 9,2% на предыдущих выборах. Сибкрайком РКП(б) в телеграмме ЦК РКП(б) сообщил, что новые сельские Советы по социальному составу представляли собой следующую картину: середняки — 73%; бедняки

— 20%; служащие — 4%; кулаки только 3% [32].

Сельсоветы и райисполкомы укрепились в 1925 году, что позволило закончить преобразование и ликвидацию уездного и губернского аппарата, решить вопрос об упразднении выполнившего свои задачи Сибревкома как чрезвычайного государственного органа.

Вместо губерний и уездов появилось в 1925 году 16 округов и одна автономная область. Иркутскую область преобразовали в 1926 году. В октябре-ноябре 1925 года прошли окружные съезды Советов, избравшие окружные исполнительные комитеты Советов и депутатов на краевой съезд Советов.

3 декабря 1925 года в Новониколаевске открылся первый краевой съезд Советов Сибири. Он избрал Сибирский краевой исполнительный комитет Советов — Сибкрайисполком. Первым его председателем стал Р.И.Эйхе, который оставался на этой должности до 1930 года. Съезд принял решение о переименовании столицы Сибири Новониколаевска в Новосибирск.

В целом социальная политика сибирских партийных, сибревкомовских и советских властей в 1923-1925 года оказалась более близкой и более соответствующей социальным интересам большинства сибиряков. В это время чрезвычайные сибревкомовские способы управления уже не соответствовали потребностям времени. Развитие принципов новой экономической политики в Сибири задействовало объективные социальные хозяйственные механизмы. Положение

крестьян, рабочих и служащих заметно улучшилось, их повседневные хозяйственные и материальные интересы получили гораздо большее удовлетворение по сравнению с началом сибирского нэпа.

Библиографический список

1. Первый краевой съезд Советов Сибири. 3-9декабря 1925г.: Стенографический отчёт. Ч.1./Сост. и науч. ред. И.А. Молетотов.

Новосибирск, 1993.

2 Там же. С.57-58.

3 Там же С.60.

4 Там же С. 61.

5 Там же

6 Там же. С.63.

7 Там же. С.68.

8 Крестьянская газета, 1923, 22 июля.

9 Там же. 5 августа.

10. Там же.

11. Там же. 1923, 29 ноября

12. Первый краевой съезд Советов Сибири............Ч.2. С. 110

13. Там же. С.110-113, 119.

14. Лактионова Н.А. Поставьте памятник деревне/ Н.А. Лактионова.- Красноярск, 2004.С.57-58.

15. ЦХДНИ КК.ф.10.оп.1, д. 30, л.56.

16. Исупов В.А., Кузнецов И.С. История Сибири. Часть III. Сибирь: ХХ век. Учебное пособие для 9-х классов общеобразовательных учреждений.-3-е изд., испр.- Новосибирск: ИНФ0ЛИ0,2005.

17. Там же. С. 119-120.

18. Там же. С.121.

19. Там же. С.121-123

20. Первый краевой съезд Советов Сибири....Ч.1. С.72-73

21. Там же. С. 73-74.

22. Там же. С.75.

23. Там же. С. 77.

24. Исупов В.А., Кузнецов И.С. История Сибири. Часть III. Сибирь: ХХ век...С.128.

25. Там же. С. 128-129.

26. ЦХДНИ КК, ф.1, оп,1, д. 520, л.373.

27. Там же. Д.105, л.152, д.651, л.17.

28. Первый краевой съезд Советов Сибири.. Ч.2. С.41