Спросить
Войти
«КЛЮЧИ» К ПРОБЛЕМЕ МЕСТОНАХОЖДЕНИЯ СЕЛЕНИЯ КОРОКОНДАМА
(навигационно-географический аспект)
Шамрай А.Н. (Краснодар)
Article of Krasnodar scientist — Alexander Shamray is dedicated to the search and research of underwater archaeological sites identified with the ancient Greek settlement in the northern Black Sea coast of the ancient times — Korokondama.
За последних полтора десятилетия в решении проблем научной локализации «потерянных» городов азиатского Боспора, к которым относится и Корокондама, сформировались два подхода. Первый можно условно назвать классическим. Его сторонники в своих палеогеографических реконструкциях расширили источниковедческую базу и на этой основе уточнили традиционную схему расположения античных селений и городов [Паромов, 1992 , с. 109—172; Абрамов — Паромов, 1993, с. 25—98; Завойкин, 1997, с. 130; 1998, с. 134-145; 1999, с. 220-236; 2000, с. 47-62; Сударев, 1998, с. 237-252; Шестаков, 1999, с. 103-112; 2000 г. с. 23-25; 2001, с. 37-39]. Второй подход - более радикальный или романтический - выражен в работах Ю.В. Горлова [1996, с. 60-76] и В.Г. Зубарева [1999, с. 123 - 145]. Ю. Горлов, основываясь на отдельных второстепенных и неоднозначных определениях из текста «Географии» Страбона, опуская основной массив информации письменного источника о географическом объекте, предлагает считать южным пределом Боспора Киммерийского по его азиатской
стороне мыс Бугаз на Таманском полуострове, который удалён от пролива на 18 км к востоку. Здесь, по его мнению, и располагалась Корокондама, а «выше» (в трактовке Горлова — ниже) в 10 стадиях от неё, Корокондамский залив (современный Кизилташский лиман) впадал в море, т.е. в Понт Эвксинский [Горлов, 1996, с. 64]. Данная идея не нова, а её критика наиболее полно обоснована еще в 1891 г. М. Поночевным [Поночевный, 1891, с. 15—19].
Полярно противоположное мнение о расположении Короконда-мы предлагается В. Зубаревым [Зубарев, 1999, с. 131 — 132]. Приспосабливая реконструкцию координатной системы Птолемея для азиатского Боспора, автор принимает за Корокондаму обширное городище в станице Тамань, известное как Гермонасса — Самкерц — Матрега — Тмутаракань. Таким образом, автор смещает поселение вглубь залива и ориентирует относительно него традиционную схему расположения прибрежных селений и городов азиатского Боспора, т.е. фактически её разрушает.
Работы, как первого, так и второго авторов противоречат не только совокупным данным всех известных на сегодня письменных источников, но и современным археологическим фактам. Стоит отметить, что в этих работах наиболее ценным для нас моментом является то, что оба автора-романтика в своих разработках используют селение Корокондама как опорный географический ориентир, другими словами, как точку отсчёта, тем самым указывая на её ключевое географическое положение, по крайней мере, для азиатского Боспора.
На наш взгляд, возникновение «романтического» направления научной мысли в основном базируется на двух источниковедческих и, по крайней мере, одной методологической проблемах. Первая — связана с логической двойственностью перевода пассажа Страбона о расположении городов азиатского Боспора «при въезде в Корокондамитское озеро» (Б^аЬо. XI. 2, 10). Вторая — это путаница и неопределённость в источниках, описывающих населённые пункты за ближайшими пределами Боспора Киммерийского (Б^аЬо. XI. 2, 4; Рэ. Агг. 64, 76). И третья — это отсутствие научно обоснованной методологии отсчёта морских расстояний между античными населёнными пунктами. Ключом к решению отмеченных проблем, на наш взгляд, является локализация селения Корокондамы.
По мнению большинства исследователей, селение располагалось где-то у мыса Тузла (Таманский полуостров), но до последней четверти XX столетия прямых археологических признаков его точного месторасположения не было выявлено. В конце 60-х гг. того же столетия краткий итог многолетних научных дискуссий по этому вопросу был подведён Н.П. Сорокиной в монографии «Тузлинский некрополь» [Сорокина, 1957, с. 48 — 50]. Там же автор наметила основные положения системного подхода в будущих поисках Коро-кондамы, как самого раннего поселения Боспора Киммерийского. В нашем понимании, эти положения определяли следующие направления научных изысканий:
— осмысление источников письменной традиции, свидетельствующих о Корокондаме;
— учет географических изменений, прошедших за 2,5 тыс. лет;
— поиск археологических признаков поселения.
При работе в этих направлениях мы, с помощью источников античной письменной традиции, составили сводный информационный блок о Корокондаме, как о навигационном и географическом объекте (см. Таблицу 1). Это позволило определить место поселения в общей палеогеографической системе Боспора Киммерийского. Для его формирования использовались три основных источника, которые наиболее полно отражают суть поставленной задачи — это «География ...» Страбона [по Латышеву, ВДИ 1947, № 4, с. 236— 300, пер. П.И. Прозорова]; хрестоматия к «Географии» Страбона неизвестного византийского автора II —III в. н. э. [по Латышеву, ВДИ, 1947, № 4, с. 300—306] и «Перипл Понта Эвксинского...» Псевдо Арриана [по Латышеву, ВДИ, 1948, № 4, с. 657—669, пер. Э.Н. Штерна]. На следующем этапе работы информационный блок послужил основой для создания картографических моделей навигационно-географических концепций каждого из вышеназванных античных авторов Рис. 1, 2, 3. В их построении мы исходили из двух фундаментальных палеогеографических принципов:
Навигационная модель БОСПОРА КИММЕРИЙСКОГО
Линия перепрагы из окрестности Палтикалея..
Рис. 1
использовались как навигационные ориентиры, а большинство из них и как пункты отсчёта параметров корабельного пути. Но только некоторые из них имели значение узловых, т.е. тех, которым давались географические определения, от которых в разных направлениях велись наблюдения, указывались маршруты и время плавания по ним, отсчитывались расстояния. Точками отсчёта в данных измерениях и наблюдениях, по навигационному контексту письменных источников, являлись места якорных стоянок судов в гаванях или рейдовые якорные стоянки.
ф Локализоганные гавани и рейдозые стоянки. ^ Направление корабельного пути.
Рис. 2
лённые пункты необходимо искать в пределах современного шельфа пролива, до глубин 4,5 м. [Агбунов, 1987, с. 19—20], а их территориальные элементы (пристани, гавани и рейдовые стоянки), связанные с античными морскими коммуникациями — на глубинах от 4,5 до 9 м.
Построенные на таких принципах картографические модели лоций (объездов), показали, что селение Корокондама относится к одному из узловых навигационных пунктов Боспора Киммерийского. С другой стороны, эти модели компактно, образно и наглядно представили историко-географическую ситуацию в проливе на рубеже новой эры, в части организации морских транспортных коммуникаций. Кроме того, они со всей очевидностью доказывают, что сведения о Корокондаме всех трёх письменных источников не противоречат, а дополняют друг друга.
Навигационная модель БОСПОРА КНММЕР1ШСКОГО
\ (по псевдо Арриану)
ф Локализованные гавани и рейдовые стожки. * НапраЕление корабельного пути.
Рис. 3
Осмысление письменных данных, под определённым выше углом зрения, привело нас к тому, что в селении Корокондама мы видим один из узловых навигационных пунктов Боспора, через который проходило множество морских путей. Селение располагалось на пересечении, как местных, так и международных транспортных потоков у входа в пролив. В этом качестве оно определено Стра-боном как южный «предел ... Киммерийского Боспора» по его азиатской стороне (Б^аЬо XI. 2, 8), а составителем хрестоматии его «Географии» как «Юго-восточное устье Боспора — ...» («Страбо. христомат.» XI. 1). Подтверждение этого мы находим и в этимологических определениях варварских топонимов Северного Причерноморья, где селение Корокондама означало «место у пролива». [Трубачёв, 1977, с. 19 — 20]. В описаниях многочисленных направлений маршрутов и отсчётов расстояний от и до Корокондамы, на
Рис. 4
наш взгляд, можно выделить два смысловых ключа, которые могут приоткрыть завесу над загадкой местонахождения поселения.
Прежде всего — это «навигационная координата» расположения Корокондамы (см. Таблицу 1, п.3). В упомянутом выше пассаже Страбон говорил и о лежащей «против неё (К о р о к о н д а м ы — моя разрядка — А. Ш.), в Пантикапейской земле», деревеньки «по имени Акра», отделённой от последней «семьюдесятью стадиями водного пути» (81хаЬо. XI. 2, 8). У античных авторов эти два селения отмечали южную границу Киммерийского Боспора. В зимнее время сюда доходил ледяной покров пролива. Второй источник — « Перипл...» Псевдо Арриана, уточняет расположение деревеньки Акра, относительно надёжно локализованного в наше время городища Нимфей — « ...; от Нимфея до деревушки Акры 65 стадиев,.» (Рэ. Агг. 76).
Таблица 1. Письменные источники о Корокондаме — навигационно-географическом пункте
Навигационное понятие. В •• Географии... ■■ Страбона [по Латышеву, 1947, с. 236-300] В христоматии из •• Географии ■■ [по Латышеву, 1947, с. 300 - 306] В •• Перипле... ■■ Псевдо Арриана [по Латышеву, 1948, с. 657 - 669]
Си съ г с
>0 §
съ г с >0
О Л О
В 1983 г. у села Заветное (Керченский полуостров) строительные остатки этой деревеньки были открыты на глубине от 0 до 3,5 м вдоль перешейка, отделяющего мелководное солёное озеро Яныш от пролива [Шилик, 1984, с. 2-11; 1987, с. 271-281; 1991, с. 427-434]. Кроме самого поселения, прямо напротив него к востоку, в 500 м от современной береговой линии достаточно точно локализована его гавань [Шамрай, 1993, с. 29-41]. Основываясь на предложенной нами идее считать гавани и якорные стоянки точками отсчёта морских расстояний в античное время [Шамрай, 2003, с. 279], мы попытались использовать гавань Акры в качестве такой точки отсчёта, тем более, что оба морских маршрута от Акры до Нимфея и Коро-кондамы являются прямыми. В первую очередь было уточнено расстояние до Нимфея. Для объективности оценки предложенной нами методики, расчёты проводились по двум значениям стадия, известным из «Географии ...» Страбона (Strabo. VII. 7, 4). В измерениях расстояний, проведённых на современной карте Керченского пролива № 35130 от 12.02.2000 г. (масштаб 1: 50 000), эти значения соответственно равны: для стадия Полибия в 178 м - 11,57 км, для стадия Страбона в 185 м - 12 км. Разница фактически небольшая и оба значения стадия приводят нас к Нимфею. Но для принципиальной оценки наших расчётов показательно то, что в первом случае расстояние несколько не дотягивает до предполагаемого места локализации гавани Нимфея [по Агбунову, 1987, с. 104] , а во втором - конечная точка маршрута ложится прямо на ее центральную зону. В рассмотренном варианте замеров, когда отрезок морского пути короткий и фактически прямой, а точки начала и конца морского пути расположены в створе с населёнными пунктами (линия поселение - гавань - якорная стоянка перпендикулярна линии корабельного пути), мы имеем идеальный случай проверить величину стадия и Арриана, которая по нашим измерениям соответствовала стадию Страбона.1 Таким образом, у нас нет никаких серьёзных оснований сомневаться в том, что у с. Заветное открыто селение Акра, и мы можем использовать его гавань в дальнейших аналитических разработках как точку отсчёта морских расстояний.
Точное место гавани у мыса Тузла также определено [Шамрай, 2003, с. 284]. Расположение точек отсчёта на участке морского пути между Акрой и мысом Тузла несколько отличается от предыдущего
маршрута. Здесь они лежат на линии корабельного пути, которая параллельна или совпадает с линией возможного местоположения поселений. А это значит, что со стороны гавани Акры до древней береговой линии в «Пантикапейской области» ещё оставалось морское пространство шириной около 0,3 км или 1,6 стадия, а со стороны гавани Корокондамы почти на порядок больше, около 0,5 км или 2,8 стадия. Значительная разность в данных отрезках объясняется тем, что рельеф дна у таманского берега пролива пологий, вследствие этого глубины здесь возрастают постепенно. Поэтому место с «древними» глубинами в 1—2,5 м, где сформировалась античная гавань, было удалено от древней линии берега в два раза дальше, чем у крымского берега, где рельеф дна круче, а нарастание глубин резче. Такое пространственное различие, мест расположения точек отсчёта, показывает, что действительное расстояние между географическими ориентирами (в данном случае поселениями) должно быть значительно больше отрезка водного пути в 70 стадий, указанного Страбоном.
Проведённые по той же методике измерения показывают, что расстояние между гаванью Акры и гаванью предполагаемой Коро-кондамы по стадию Полибия равно 77,2 ст., а по стадию Страбона — 74,3 ст. Здесь нам представлена, на первый взгляд, парадоксальная ситуация — даже между гаванями, длина водного пути намного больше, чем указывал Страбон. С учётом округления она равна 75 ст. Положение приходит в соответствие письменному источнику, если за точки отсчета принять рейдовые якорные стоянки поселений, которые были удалены от берегов ещё дальше, чем гавани. На этом основании мы склонны думать, что источник Страбона, проводивший измерения водного пути между Корокондамой и Акрой, осуществлял это с грузового судна, которое не могло войти в мелководные гавани данных поселений. Возможно, по этой причине Страбон вполне определённо и указывал на величину именно «водного пути» между поселениями, а не на ширину пролива, как это трактуется в издании перевода «Географии.» по Г.А. Стратановскому [Страта-новский, 2004, с. 297]. Действительная же ширина проли- ва между древними берегами на линии мыс Тузла — Акра равнялось, примерно, 80 стадиям или 14,8 км, это расстояние между современными изобатами глубин 3—3,5 м — древними береговыми уступами.
В настоящее время на этой линии пролив имеет ширину уже 15,5 км или 84 стадия, так как берег только у мыса Тузла постепенно отступает со средней скоростью 1 м в год под воздействием абразии.
Таким образом, «навигационный ключ» не привёл нас к конкретному местоположению Корокондамы, но максимально приблизил наши поиски к предполагаемому району её расположения в юго-восточной части пролива — мысу Тузла. Действительно, если попытаться использовать упомянутый ключ в поиске Корокондамы в других местах западного побережья Таманского полуострова, то можно выйти на античные якорные стоянки у хутора Кротки (4 км к югу от мыса Тузла) или у мыса Панагия (8 км к югу от мыса Тузла), которые тяготеют к античным безымянным селениям, расположенным на берегу [см. Кастанаян, 1959, с. 290—295; Коровина, 1962, с. 301—319; Абрамов, Паромов, 1993, с. 25—98; Кондрашов, 1995, с. 55—67]. Но, в этом случае нам необходимо будет признать, что величина водного пути между крайними точками отсчёта (рейдовыми якорными стоянками Акры и указанных выше пунктов) будет увеличиваться — в первом случае до 75 стадий, во втором до 85 стадий, так как линия берега на этом участке постепенно отклоняется к юго-востоку.
Но, даже гипотетическая локализация Корокондамы в вышеуказанных местах, противоречит основному массиву письменной информации о памятнике как узловом навигационном пункте Боспо-ра. Мы нигде в этом районе не найдём места, кроме мыса Тузла, где бы поблизости лежало довольно большое озеро, которое по имени деревни называлось Корокондамским и которое «.в 10 стадиях от деревни ... соединялось с морем» (Б^аЬо. XI. 2, 9). Через 100 лет, ту же географическую ситуацию обрисовал и Арриан — «За ней (Корокондамой — моя вставка — А.Ш.) находится Корокондамит-ское озеро, образующее очень большой залив в 530 стадиев, ...» (Рэ. Агг. 64). А самым, пожалуй, веским аргументом является то, что в юго-восточном углу Керченского пролива, кроме мыса Тузла, нет нигде признаков песчаного перешейка или узкой полосы между озером и морем, где согласно Арриану, лежало селение Корокондама (Рэ. Агг. 64).
Здесь, на наш взгляд, мы подошли к «ландшафтному ключу», который достаточно определённо указывает на месторасположение
«потерянного» селения. Некоторые исследователи склонны думать, что этот географический объект — узкая песчаная полоса суши (коса) — находился на месте современного Тузлинского рифа. Данное предположение было впервые высказано Д.Я. Бренбеймом, но, если этот автор допускал расположение у гипотетической косы только удобной гавани [Бренбейм, 1959, с. 46], то современные исследователи, помещают на ней уже само поселение Корокондаму [Агбунов, 1987, с. 84; Куликов, 1995, с. 98; Федосеев, 1999, с. 81, Рис. 8; Кон-драшов, 2000, с. 160]. Как мы уже упоминали выше, в полосе рифа не обнаружено археологических признаков античного поселения. Вдоль его пояса до глубин в 4 м отмечались редкие фрагменты окатанной керамики [Шилик, 1982, с. 13], и надгробные стелы [Кондрашов, 2001, с. 73]. Далее, в пределах современных глубин 5—7 м определено место гавани [Шамрай, 2003, с. 277—288], а в 0,4—0,7 км от её предполагаемого центра к северо-западу, на глубине 7—9 м, открыты признаки рейдовой якорной стоянки античных грузовых судов [Шамрай, 2003, с. 289-290].
Кроме того, сама природа образования под водой, вытянутых в широтных направлениях каменных гряд у западного побережья Таманского полуострова, связанна с длительным и относительно постоянным процессом абразии этого участка дна и берега на протяжении всего периода Голоцена. Морем разрушаются неустойчивые к его воздействию материковые слои, залегающие выше гребней мшанковых известняков верхнесарматского геологического яруса. По данным геологии, перемещение материкового материала от разрушаемого морем участка побережья между мысами Тузла и Панагия происходило и происходит в сторону бывшей косы Тузла (ныне остров Тузла) [Шнюков и др., 1981, рис. 56]. Образование песчаных кос, это повсеместное и закономерное геоморфологическое явление, которое приводит к постепенному отгораживанию подтопленных прибрежных долин от моря. Обусловлено это повышением уровня моря, а также действием господствующих ветров, определяющих характер волнового воздействия и режимы течений вдоль берега. Характерно, что косы — стрелки с самого начала формируются на выходе долины к морю, в местах встречных потоков наносов и в сторону преобладающих течений, вдоль основной линии берега. У мыса Тузла этот процесс наложен на глубинные
тектонические разломы, разнонаправленные подвижки которых и определяют географическое положение, происхождение и развитие озера Тузла, а вместе с ним и песчаного перешейка (косы), отделяющей его от пролива [Шнюков и др., 1981, с. 124, рис. 84 и рис. 8, с. 137].
По нашему мнению, именно с таким комплексом геологических и геоморфологических явлений необходимо связывать образование песчаной косы — перешейка или узкой полосы между озером и морем, где, согласно Арриану, и стояла Корокондама. Такое место в юго-восточной части Боспора могло быть только одно — это район современной пересыпи, лежащей к северо-востоку от мыса Тузла, между мелководным озером Тузла и проливом. В середине первого тысячелетия до н. э. ландшафт этого приморского района выглядел иначе. В настоящее время среди специалистов утвердилось устойчивое мнение, что уровень пролива в азиатской части Боспора был на 4—4,5 м ниже современного [Блаватский, 1985, с. 224; Горлов, Поротов, Столярова, 2004, с. 121; Шамрай, 2007, с. 340]. Древняя береговая линия у мыса проходила в пределах современной изобаты глубин 3,5—4,5 м. В подтверждение этого в 1981 г. при подводных археологических разведках Тузлинского рифа на расстоянии 450 м от берега на одной из подводных скал были обнаружены строительные остатки эллинистического периода. Развал десятка обработанных прямоугольных блоков и фрагменты амфор вокруг них залегали на восточном склоне скалы, на глубине от 3 до 4 м [Шамрай, 2003, Рис. 2.2]. Данный объект, вполне может служить ориентиром, указывающим на примерную ширину прибрежной полосы, поглощённой морем за 2,5 тысячелетия. Мы считаем, что именно до этого места доходил материк, а береговой обрыв здесь имел оплывший склон и был на треть ниже современного, возможно, около 8 м, поэтому данное место можно условно принять за крайнюю западную точку древнего мыса в IV — III вв. до н.э..
Пояс «Тузлинского рифа» на последней стадии отступления моря в VII — VI вв. до н. э. (стабилизации Фанагорийской регрессии) представлял собой цепочку обнажённых скальных образований, поднятых над древним уровнем пролива на высоту до 3,5 м. Среди этих прибрежных скал, уходящих полосой в пролив, на расстоянии 350 — 450 м от древней линии берега на глубине 1 — 2 м постепенно сформировалась гавань античного поселения. Одновременно с гаванью, в 400 — 700 м к северо-западу от последней, определилось и место рейдовой стоянки судов большого водоизмещения. Оно располагалось вокруг выступавшей из воды вершины одиночной подводной скалы [см. Шамрай, 2003, рис. 1.3]. Здесь глубина пролива в VI — V вв. до н. э. доходила до 3 — 4 м.
К северу и северо-востоку от древнего мыса, так же как и в наши дни, материковый склон плавно переходил в низкую террасу, от которой в том же направлении и лежала древняя коса. В настоящее время она скрыта водами пролива. Между ней и склоном материка, существовала более глубоководная, чем сегодня лагуна, которая, собственно, представляла собой юго-западный угол Коро-кондамского озера-залива. Можно предполагать, что, в античное время лагуна, ещё не была отделена от озера внутренними поперечными песчаными валами-барами и представляла собой открытую к озеру водную акваторию. Вполне может быть, что линия берега современной пересыпи со стороны пролива, являлась внутренней береговой линией древней косы. Сегодня здесь, на небольшом расстоянии параллельно берега залегают узкие однослойные гряды из глыб ломанного рифового известняка. Под некоторыми из камней находят не окатанные обломки эллинистической керамики. Не исключено, что эти гряды были созданы в античное время как берегоукрепительные сооружения вдоль внутренней к лагуне стороны косы.
На основании изложенного, мы склонны думать, что в письменных источниках удостоверен факт существования именно этой «узкой полосы» между Корокондамским озером-заливом и морем-проливом. Сравнительный анализ данных Страбона и Псевдо Арриана относительно места расположения Корокондамы недвусмысленно показывает, что примерная длина «узкой полосы» была 10 стадий, или 1,85 км (см. Табл. 1, п. 3.1), а за ней находился вход в Корокондамское озеро-залив, которое здесь же изливалось в море-пролив. С геоморфологической точки зрения эта коса-стрелка отмечала начальную стадию формирования обширной современной песчаной косы, которая на картах XVIII—XIX вв. называлась Южной косой, в XX в. — Средней косой, а сегодня косой(островом) Тузла.
Что же касается самого селения, лежавшего некогда на этой косе, то его археологические признаки выявлялись на протяжении длительного времени. От первых случайных находок глиняных черепков на пляже косы и рассказов местных рыбаков о выброшенных на берег амфорах в 1981 г. до системных научных исследований в 2005 г. прошло 25 лет. В процессе накопления географических и археологических сведений о затопленных морем строительных остатках селения участвовали краеведы,археологи, географы и историки. В настоящее время определена общая территориальная структура этого селения [Шамрай, 2004, с. 397—407] и составлена карта строительных остатков, предположительно относящихся к его оборонительному комплексу [Кондрашов, 2009, с. 173—176].2
Подводя итог нашим историко-географическим изысканиям, можно констатировать, что селение Корокондама как узловой навигационный пункт Боспора располагалось именно в юго-восточном углу пролива у современного мыса Тузла. Само селение, как и указывал Псевдо Арриан, лежало на узком перешейке — песчаной косе между одноимённым селению озером — заливом и морем — проливом. В настоящее время зона древней косы вместе со строительными остатками поселения находится на дне пролива вдоль песчаной пересыпи озера Тузла, где глубины составляют 1 — 3 м.
Примечания
поселения в августе 2005 г. Автор данной публикации в качестве штатного научного сотрудника экспедиции непосредственно выполнял подводные работы по картографированию археологических объектов расположенных вдоль песчаной косы.
Список литература
Абрамов А.П., Паромов Я.М. Раннеантичные поселения Таманского полуострова // БС. - 1993. - 2.
Агбунов М.В. Загадки Понта Эвксинского. М., — 1985.
Агбунов М.В. Античная лоция Чёрного моря. М., — 1987.
Блаватский В.Д. Подводные археологические работы в северной части Чёрного моря // Античная археология и история. М., — 1985.
Беренбейм Д.Я. Керченский пролив во времена Страбона в свете новейших данных об изменении уровня Чёрного моря // СА. — 1959. — № 4.
Горлов Ю.В. Палеогеография Азиатского Боспора // 20 лет музея М.Ю. Лермонтова в Тамани // Тамань археологическая (II раздел). — ст. Тамань, 1996.
Горлов Ю.В, Поротов А.В., Столярова Е.В. К оценке изменений уровня Чёрного моря в античный период по археолого-топографическим данным. ДБ. — 2004. — Т.7.
Завойкин А.А. Кимерида — полис на Киммерийском Боспоре // ПИФК. — 1997. — Т. 4. — Вып. 1.
Завойкин А.А. Синдская гавань (Синдик) — Горгиппия // ВДИ. — 1998. — № 4.
Завойкин А.А. Проблема локализации Киммериды // ДГ. — 1999. — 1996 — 1997.
Завойкин А.А. Памятник Сатира I на Азиатском Боспоре (Strabo. XI. 2,7) // ДБ. — 2000. — Т. 3.
Зубарев В.Г. Азиатский Боспор (Таманский полуостров) по данным античной письменной традиции // ДБ. — 1999. — Т. 2.
Кастанаян Е.Г. Грунтовые некрополи Боспорских городов VI — IV вв. до н. э. и местные их особенности // МИА. — 1959. — № 69.
Кондратов А.В. Подводные исследования у мыса Панагия // Изучение памятников морской археологии. — СПб. — 1995. — Вып. 2.
Кондратов А.В. Спасательные раскопки Тузлинского некрополя (1995 — 1999) // Музейный вестник (к 25- летию музея-заповедника). Краснодар. - 2001.
Кондратов А.В. Затопленное античное поселение у мыса Тузла // Пятая кубанская археологическая конференция. Краснодар. — 2009.
Коровина А.К. Некрополь около мыса Панагия // АИБ. — Симферополь, 1962. — Т. II.
Куликов А.В. К реконструкции природных условий Керченско — Таманского района в античную эпоху //Проблемы истории, филологии, культуры. — М. — Магнитогорск, 1995. — Вып. 2.
Латыше в В.В. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе // ВДИ. — 1947. — №4.; 1948. — №4.
Паромов Я.М. Очерк истории археолого-топографического исследования Таманского полуострова // БС. — 1992. — Вып.1.
Поночевный М.О. Географические очерки Боспорского царства // Кубанский сборник. Труды Кубанского областного статистического комитета, изданные под редакцией Е. Д. Фелицина. — Екатеринодар, 1891. — Том II.
Сорокина Н.П. Тузлинский некрополь. М. — 1957.
СтратановскийГ.А. Страбон. География. — М., — 2004.
Сударев Н.И. К вопросу о Тирамбе Страбона и Птолемея // ДБ. — 1998. — Т. 1.
Трубачёв О.Н. TEMARENDUM «MATREM MARIS». К вопросу о языке индоевропейского населения Приазовья // Славянское и Балканское языкознание. Античная балканистика и сравнительная грамматика. М. — 1977.
ФедосеевН.Ф. Ещё раз о переправе через Боспор Киммерийский // Археология и история Боспора. — Керчь, 1999. — Вып. III.
Шамрай А.Н. Подводные разведки гавани Акры // Судова археолопя та пщводш дослщження. — Запорожье, 1993.
Шамрай А.Н. Гавань и якорная стоянка античной Корокондамы // Материалы IV боспорских чтений. —Керчь, 2003.
Шамрай А.Н. К вопросу локализации селения Корокондамы (археолого-топографический аспект) //Материалы V боспорских чтений. — Керчь, 2004.
Шамрай А.Н. Подводные геоморфологические наблюдения у античного поселения «Береговой — 4» в 2005 г. // Материалы VIII боспорских чтений. — Керчь, 2007.
Шестаков С.А. К вопросу о локализации боспорского города Гермисия // Археология и история Боспора Керчь, 1999. — Вып. III.
Шестаков С.А. Дополнительные данные для локализации боспорского города Гермисия // Сб. научных материалов юбилейной конференции. - Керчь, 2000.
Шестаков С.А. Специфика устройства переправ через Боспор Кимеррий-ский и их функционирование //Материалы международной конференции «175 лет Керченскому музею древностей». -Керчь, 2001.
Шилик К.К., Шамрай А.Н. Отчёт о работе Боспорского подводно-археологического отряда в 1982 г. //Архив КГИКЗ, Оп.2, Ед. Хран. № 768.
Шилик К.К. Отчёт о работе у села Заветное Ленинского района Крымской области и у мыса Тузла
Шилик К.К. Ещё один город на дне Керченского пролива // Человек, море, техника. — Л., 1988. — Вып.5.
Шилик К.К. Обнаружение двух античных городов на дне Керченского пролива // Тракия Понтика IV. — София, 1991.
Шнюков Е.Ф., Алёнкин В.М., Путь А.Л., Науменко П.И., Иноземцев Ю.И, Скиба С.И. Керченский пролив. — Киев, 1981.
