Спросить
Войти
С.П. Журавков, А.Л. Заика
ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ НАСКАЛЬНЫХ РИСУНКОВ НОВОСЕЛОВСКОГО РАЙОНА КРАСНОЯРСКОГО КРАЯ
История исследования древних петроглифов на территории Новоселовского района Красноярского края имеет богатое прошлое. Первые рисунки были обследованы во время Первой академической экспедиции, направленной в Сибирь в 1719 г. Петром I. Руководителем экспедиции был приглашенный на службу в Академию Наук Даниил Готлиб Мессершмидт. В состав группы входили: Ф.И. Страленберг (шведский офицер, взятый в плен под Полтавой и отбывавший «срок» на то время в Тобольске), Каппель, в обязанности которого входило снабжение экспедиции, художник Карл Шульман, слуга и переводчик Петер Кратц, повар Андрей Геслер, два денщика и мальчик для сбора трав [Бело-кобыльский 1986 : 11].
В 1722 г. участники экспедиции, произведя археологические исследования в окрестностях Абаканского острога (с. Абаканское, ныне затопленное водами Красноярского водохранилища, находилось в районе нынешнего п. Красноту-ранск), 16 февраля возвращались по Енисею в Красноярск. В ходе поездки ими были зафиксированы наскальные рисунки на скале «Городовая стена» напротив с. Новоселово, которые были скопированы К. Шульманом. Рисунки были выполнены красной охрой. Основной сюжет — тамговидные знаки, зоо- и антропоморфные фигуры, изображение колчана со стрелами. Рисунки могли обозначать «знамена» хакасов, выполненные в эпоху позднего Средневековья (XV— XVI вв. н.э.) (Кызласов, Леонтьев, 1980).
В 1841-1844 и 1845-1849 гг. состоялись экспедиции по Сибири финского ученого Матиаса (Матвея-Александра) Кастрена (1813-1852). На Енисее он по поручению Академии Наук проводил лингвистические и отчасти археологические исследования в поисках прародины финнов. Он изучал памятники древнетюркской письменности, которые по внешнему сходству со скандинавскими рунами были названы Д.Г. Мессершмидтом «руническими».
Исследователь снимал копии с рунических надписей, фиксировал каменные изваяния, описывал могильники и раскапывал курганы. Он отметил наскальные рисунки на р. Печище и на р. Сухая Ерба, осмотрел петроглифы на горе Тугарина напротив д. Каменка, на горе Оглахты, скопировал и описал писаницу у д. Абакано-Перевоз, наскальные рисунки у дд. Тесь, Улазы, Красный камень, на р. Сисим, Бирюсинскую. Кастрен полагал, что одним из народов, оставивших рисунки на скалах Енисея, были киргизы. Исследователь отмечал, что фигуры, похожие на буквы и знаки, на скалах выбивались редко, гораздо чаще их можно встретить на могильных камнях. «Именно это обстоятельство, — писал М.А. Кастрен, — и дает право считать все высеченные фигуры киргизскими, по-
тому что много весьма важных причин заставляют полагать, что самые могилы непременно киргизского происхождения» [Кастрен 1860 : 393].
Преждевременная смерть исследователя повлекла за собой гибель части собранных им материалов. Полевые дневники были опубликованы посмертно. Поиски финскими учеными прародины финнов на Енисее были временно прекращены.
Учитель Иркутской гимназии, действительный член Сибирского отдела Русского географического общества Николай Иванович Попов (1831-1878) подвел итог изучению писаниц Енисея, производившемуся до последней четверти XIX в., в общем плане, без описания рассмотрения конкретных отдельных памятников. В 1872 г. в Иркутске на заседании общего собрания Сибирского отдела Русского географического общества он выступил с докладом по подготовленной к изданию работе «О писаницах Минусинского края». Сообщение вызвало живейший интерес у слушателей. В том же году статья была опубликована в «Известиях Сибирского отдела Русского географического общества» [Попов 1872 : 223-232]. В ней исследователь отметил, что письмена и изображения на скалах и отдельных камнях представляют собою интереснейшую группу доисторических памятников и в то же время самую трудную для понимания.
Как и его предшественников, Н.И. Попова интересовал вопрос, как могли древние художники нанести изображения на наскальные плоскости, находящиеся, казалось бы, на недоступной высоте. «Ряды этих изображений нередко встречаются на значительной высоте от уровня воды (например, Новоселовская писаница на 4, Сисимская 3-5 саж., Тесинская 2-8, Шалаболинская 5-10 саж.). Хотя о некоторых реках Сибири и существует предположение, что прежний уровень их был выше нынешнего, как это предполагает Шмидт, например, об Ар-гуни и Онони, но об Енисее нет подобного предположения: никто из геологов не делал исследований его в этом отношении, и потому остается пока предполагать, что изображения на береговых утесах сделаны с подмосток. Спросите нынешних татар и койбал, кто и когда нарисовал на такой высоте эти фигуры, -они ответят, что не знают, и только заявят вам о своем уважении к этим памятникам незапамятной для них древностями» [Попов 1875 : 205].
Следующий этап исследования связан с именем красноярского археолога Ивана Тимофеевича Савенкова.
В конце XIX в. (1885) И.Т. Савенков сообщил о таких памятниках на правобережье Енисея, как Щель-Тесинский петроглиф (Кулахский петроглиф), Ком-ская писаница, Улазские петроглифы, Трифоновская писаница [Савенков 1886 : 79-81].
«У д. Щель-Теси, правый берег Енисея, мы осмотрели и сняли писанец у местности, именуемой Кулак, по-татарски на конце звучит х, т. е. почти Кулах. Нам объяснили это слово так: ку, будто-бы по-кизильски корова, а лак или лах - лог. Продаем, за что купили...
...Подозреваем по рисункам, как они описаны у г. Попова, что у Э. Реклю помещен измышленный рисунок, “отсебятина”, как говорят русские художники. Закинутые назад рога каменных баранов (Ovis Argali) привели к изображению
животных с какими-то круглыми возвышениями на спинах. Писанец не так недоступен, как описан и нарисован. До всех рисунков добраться можно. Никаких иероглифических письмен мы не видали. Монгольские сняты ранее. Голова (?) срисована по описанию; при близком и внимательном рассматривании начертание едва можно принять за голову. В бытность в с. Анашинском сыновья священника отца Алексея Петровича Лихачева нам дали размеры писаниц, мы об этом задолго просили. Молодые люди по залавку добирались до всех писаниц.
Против Новоселовой “писанец” на утесе “Городовом”, или “Городовая стена” (живописный вид с противоположного берега), мы не осматривали - было не интересно, там только по описаниям козы. По статье Н.И. Попова нам предстояла работа над Трифоновским писанцем, который находится в верстах в 5 от села Новоселова по направлению к деревне Тривоновой. Лодка от Новоселовой шла без нас, нам надо было ехать берегом для съемки древних письмен. Письмена сделаны не краскою, а биты. Это обстоятельство при сопоставлении с описанием Н.И. Попова, которое мы во все время экскурсии имели при себе, нас крайне удивило. Никаких рун, никаких так называемых иероглифов мы не нашли, несмотря на самый тщательный осмотр утеса, местами сильно вывет-рившагося; три, четыре фигурки по своим особенностям заставили нас вспомнить о буддийских ламах и их схематичных изображениях божков, но это передаем, как первое впечатление.
Тубинцы и современники базайских костыных фигурок, мы подозреваем по некоторым рисункам, не только сидели на камнях под навесом скал у трифа-новских “писаниц”, но и отметили по своему это пребывание на утесах. Древ-нейшия начертания сильно повреждены временем» [Савенков 1886: 79—81].
Позже наступил длительный перерыв в исследованиях памятников древнего наскального искусства на территории региона. Основной акцент исследователи древностей делали на более богатые древними памятниками южные районы Минусинской котловины.
В 1963, 1965-1968, 1969-1970 гг. в связи с проектируемыми работами, связанными со строительством Красноярской ГЭС, была обследована территория, попадающая под затопление. В спектр исследований попадали и наскальные рисунки. Каменским отрядом Красноярской экспедиции ЛОИА АН СССР под рук. А.Я. Шера на территории района была обследована писаница Усть-Куллог (Кулахский петроглиф). Участниками отряда были выборочно скопированы петроглифы, выполненные точечной выбивкой. Представлены фигуры животных (лоси, маралы, кабаны), которые были соотнесены с неолитической эпохой (5-3 тыс. до н.э.) [Шер 1980 : 165-169].
В конце 60 - нач. 70-х гг. петроглифы на территории Новоселовского района обследовались сотрудником Минусинского краеведческого музея им. Мартьянова Н.В. Леонтьевым. Им были осмотрены и частично скопированы наскальные рисунки на скальном массиве «Большой Улаз».
В 1983 г. Н.В. Леонтьевым и Н.А. Боковенко (Петроглифический отряд Средне-Енисейской экспедиции ЛОИА АН СССР) на территории района с 10 июля
по 30 августа были проведены работы по выявлению новых и фиксации уже известных петроглифических комплексов. В зону внимания исследователей попали археологические объекты в окрестностях пп. Новоселово и Толстый Мыс. Изучались петроглифы как на скалах, так и на поверхности курганных камней [Боковенко 1983 : 3-6].
Было произведено обследование местонахождения «Обрыв», на котором зафиксировано 5 плоскостей с рисунками, относящимися к эпохе бронзы.
Произведено исследование изображений могильника Толстый Мыс-1, на котором зафиксировано две группы изображений. К первой относятся изображения тамг и животного, ко второй — мужская фигура и тамга. Данные рисунки предварительно датированы эпохой Средневековья. Также исследована писаница Маяк, на которой выявлено две плоскости с рисунками, содержащми изображение охотничьего характера, отнесенное к таштыкскому периоду, а также выбивка двух тамг и двух копытных, предположительно средневековой эпохи. Выявлены изображения на камне ограды кургана тагарской культуры близ аэропорта Новоселово. Рисунки расположены в два ряда. Нижние изображения относятся к тагарским, верхние — к более позднему периоду.
Летом 1995 г. сотрудником Лаборатории археологии КГПУ А.Л. Заикой были открыты и исследованы новые петроглифы на правом брегу Красноярского водохранилища, в 12 км южнее п. Анаш [Заика 1997]. Выявлена плоскость с изображением крылатых фантастических хищников и копытных животных, отнесенных к тагарской эпохе.
В мае-июне 2004 г. начато планомерное исследование памятников древнего наскального искусства на территории района экспедицией Лаборатории археологии КГПУ под рук. А.Л. Заики. В результате работ были выявлены и обследованы следующие памятники: на правобережье Енисея — «Городовая стена-1», «Улазы-1,2,3,4»; на левобережье Енисея — «Маяк», «Маяк-камень», «Маяк-могильник» [Заика и др. 2004].
С 2004 г. начались стационарные работы на комплексе Улазы. Летом 2004 г. научное руководство осуществлял А.Л. Заика. Группой школьников под его началом проведены работы по полному исследованию памятника «Улазы-1», и частично «Улазы-2». В 2005—2006 гг. исследования проводились под руководством С.П. Журавкова. Было завершено исследование памятника Улазы-2, а также полностью исследован памятник Улазы-4. Начаты работы по полному исследованию памятника Улазы-3.
В 2005 г. в Кемерово вышла публикация, посвященная наскальным рисункам комплекса Улазы [Леонтьев и др. 2005]. Авторы данной статьи на основе архивных данных (результаты исследований Н.В. Леонтьева) и собственных исследований выделили два хронологических пласта древних рисунков: 1) период поздней бронзы; 2) период раннего Средневековья. Учитывая, что авторами статьи на обширном скальном массиве было произведено выборочное копирование петроглифов без указания при публикации, с какого именно участка ула-зинского комплекса оно было осуществлено, эта информация не может дать объективного представления о данном памятнике.
Подводя итоги, следует сделать вывод о том, что, несмотря на продолжительную и богатую открытиями историю исследований петроглифов севера Минусинской котловины, на данный момент в этом отношении территория региона остается еще слабо изученной, что предполагает дальнейшее его исследование с использованием передовых методов документирования и семантического анализа памятников наскального искусства.
Библиографический список
