Спросить
Войти
УДК 903.05 669 553.4 https://doi.Org/10.24852/pa2020.1.31.98.116
ЦВЕТНОЙ МЕТАЛЛ РАННЕАЛАКУЛЬСКОЙ (ПЕТРОВСКОЙ) КУЛЬТУРЫ ЭПОХИ БРОНЗЫ ЦЕНТРАЛЬНОГО КАЗАХСТАНА1
© 2020 г. А.Д. Дегтярева, С.В. Кузьминых, В.Г. Ломан, И.А. Кукушкин, А.И. Кукушкин, Е.А. Дмитриев
Данные аналитического исследования (рентгенофлуоресцентный и металлографический анализы, электронная сканирующая микроскопия) изделий из могильников раннеалакульской (петровской) культуры Центрального Казахстана выявили особенности технологии - доминирование окисленной меди наряду с использованием оловянной бронзы для литья орудий и оружия. Становление в Центральном Казахстане самостоятельного металлургического центра, по-видимому, происходило параллельно и синхронно с возникновением центров на Урале - в Южном Зауралье и Мугоджарах на рубеже эпох средней - поздней бронзы. Концентрация раннеалакульских (петровских) памятников непосредственно вблизи рудных месторождений указывает на целенаправленный поиск месторождений меди и олова, столь необходимых в древней производственной деятельности, которой занимались еще ямные племена в эпоху ранней бронзы. По мнению авторов, новая модель организации металлообработки с использованием как окисленной меди, так и легированной оловянной бронзы с навыками развитого литейного производства, высокотемпературных режимов обработки давлением фактически закрепляется в регионе до финала бронзового века.
Цель и методы исследования.
Цель работы - публикация результатов морфологического и аналитического исследования медных и бронзовых орудий, оружия и сосудов из могильников раннеалакульской (петровской) культуры (РАПК) Центрального Казахстана (ЦК) Ащису 1, Нураталды 1, Тундык, Танабай, Ал-габас, изученных археологами КарГУ (рис. 1) (Кукушкин, 2011; Кукушкин и др., 2015; 2016, Кукушкин, Дмитриев, 2018).
В последние десятилетия в ЦК открыто значительное количество комплексов РАПК 1 четв. II тыс.
до н. э., в которых обнаружены изделия, объекты и артефакты, связанные с металлопроизводством (Кадырба-ев, Курманкулов, 1992; Евдокимов, Варфоломеев, 2002, с. 18-24; Ткачев, 2002а; Ермолаева, 2016). Морфоло-го-типологическая характеристика, обобщение аналитических данных по химическому составу металла, технологии изготовления орудий, оружия и сосудов РАПК ЦК проводится впервые. Новые данные позволяют выявить основные векторы развития и историко-металлургические контакты древнейшего сарыаркинского металлургического очага.
Рис. 1. Карта памятников РАПК, древних рудников ЦК. Могильники: 1 - Танабай; 2 - Алгабас; 3 - Ащису; 4 - Тундык; 7 - Нураталды 1; Поселения: 12 - Мыржик; Древние рудники: 5 - Алтынтобе; 6 - Спасское (Акбюрат); 8 - Тасшокы; 9 - Алабуга; 10 - Узунжал; 11 - Каражал; 13 - Успенский; 14 - Кенказган, Ефимовское; 15 - Сарыбулак; 16 - Южный Болаттау (Sn) (рудники по: Берденов, 2008, с. 49). Fig. 1. Location map of the early Alakul (Petrovka) culture monuments and ancient mines in Central Kazakhstan. Burial grounds: 1 - Tanabay; 2 - Algabas; 3 - Ashchisu; 4 - Tundyk; 7 - Nurataldy 1; Settlements: 12 - Myrzhik; Ancient mines: 5 - Altyntobe; 6 - Spasskoye (Akbyurat); 8 - Tasshoky; 9 - Alabuga; 10 - Uzunzhal; 11 - Karazhal; 13 - Uspensky; 14 - Kenkazgan, Efimovskoye; 15 - Sarybulak; 16 - Youzhny Bollattau (Sn) (mines are given on: Berdenov, 2008).
Объект исследования - медные и бронзовые изделия из погребений РАПК региона (19 экз.). Металл подвергнут морфолого-типологическо-му изучению, рентгенофлуоресцент-ному (ИА РАН; анализатор X-MET 3000TX фирмы OXFORD Instruments Analytical) и металлографическому анализам (ТюмНЦ СО РАН; микроскоп Axio Observer D1m фирмы Zeiss; микротвердомер ПМТ-3М фирмы ЛОМО). Проведено исследование шлифов сосудов РАПК с помощью электронного сканирующего микроскопа ТМ3000 Hitachi в режиме низкого вакуума (к.г.-м.н. А.П. Курчатова; Институт криосферы Земли ТюмНЦ СО РАН). Для сопоставления полученных аналитических результатов привлечены данные спектрального, атомно-эмиссионного спектрометрического анализа металла РАПК ЦК (25 экз.), а также металла петровской культуры (ПК) Южного Зауралья (292экз.),выполненныевлабораториях ИА, ИИМК РАН, Института неорганической химии СО РАН.
Материал. Орудия представлены тремя категориями - теслом, ножами, крюком; оружие - наконечниками копий и стрел. К прочим категориям отнесены булава, два сосуда с поддонами, ручка от сосуда, скобы.
Тесло со сквозной разомкнутой овальной втулкой с расширенным лезвием происходит из могильника
Рис. 2. Орудия труда и булава РАПК ЦК (секущей линией обозначен срез на шлиф).
Fig. 2. Tools and mace of the early Alakul (Petrovka) culture in Central Kazakhstan (the section marks show where metallographic samples were cut). 1 - adze, An. 50527; 2, 3 - knives, An. 1534, 1541; 4 - hook, An. 1549; 5 - mace, An. 1536; 6, 7 - brackets, An. 1557, 1558 (1, 3 -Nurataldy 1; 2,
Нураталды 1 (огр. 5, мог. 3) (рис. 2: 1). В погребениях РАПК ЦК у с. Талды и Кеноткель XVIII обнаружено еще два идентичных орудия (Кукушкин и др. 2018, с. 151). Полных аналогов изделиям немного: экземпляры из святилища сейминско-турбинского (СТ) типа Шайтанское Озеро II и погребения синташтинской культуры (СК) могильника Танаберген 2 (Корочкова, Стефанов, 2010, рис. 3: 16; Ткачев, 2007, рис 9: 2). Более распространенным типом в комплексах ранней фазы Западноазиатской (Евразийской) металлургической провинции (ЗАМП) были более удлиненные кованые орудия (Chernykh, 1992, fig. 42-46; Дегтярева, 2010, с. 35; Виноградов и др., 2013, с. 6-7) (рис. 2).
Ножи с прямым широким и узким черенком, выделенным перекрестьем и перехватом, листовидным лезвием с линзовидно-ромбическим сечением обнаружены в могильниках Тундык (кург. 2, погр. 4), Нураталды 1 (огр. 5, мог. 3) (рис. 2: 2, 3; ан. 1534, 1541). Они характерны для петровских (10 экз.), покровских (8 экз.), синташтинских (6 экз.), сеймин-ско-турбинских (5 экз.), абашевских (4 экз.) древностей; встречаются также в потаповских, федоровских, позд-некротовских могильниках (Новиков и др., 2014, с. 30-31; Калиева и др.,
Крюк с кованой несомкнутой втулкой из могильника Ащису (кург. 1, погр. 1) имеет прямоугольную в сечении рабочую часть; на втулке пробиты два отверстия (рис. 2: 4; ан. 1549). Такие орудия широко распространены в культурах ЦМП, особенно катакомбных, но продолжали бытовать вплоть до финала ПБВ (Виноградов и др., 2013, с. 11-12).
Уникальная находка - медная булава, усеченно-бисферической формы с манжетой в нижней части, входящая в категорию инсигний власти (мог. Тундык, кург. 2, погр. 4) (рис. 2: 5; ан. 1536). Практически идентичная булава обнаружена в погребении ПК Джангельды 5 (Калиева и др., 2016, рис. 50: 17).
Предметы вооружения представлены наконечниками копий и стрел. Первый наконечник копья - литой втульчатый, с длинным листовидным пером с ромбическим сечением стержня и длинной втулкой с двумя
Рис. 3. Наконечники копий (1, 2) и стрел (3-7) РАПК ЦК (секущей линией обозначен срез на шлиф). 1 - Ащису, ан.
отверстиями близ устья (мог. Ащи-су, кург. 3; рис. 3: 1; ан. 1555). Соотношение длины наконечника копья и пера 1,4:1. Аналогичные или близкие экземпляры обнаружены в могильниках ПК (Кривое Озеро, Бектениз) и СК (Халвай 3), в Предгорненском и Ростовкинском кладах федоровской культуры (ФК) (Черных, Кузьминых, 1989, рис. 47: 2; Шевнина, Логвин, 2015, рис. 62: 1; Виноградов и др., 2017, рис. 108; Дегтярева, Нескоров, 2015). Второй наконечник - литой втульчатый, с овально-листовидным пером (наибольшее расширение находится в нижней части) с круглым в сечении стержнем, намеченной «манжетой» по краю втулки и двумя отверстиями неправильной формы (мог. Алгабас; рис. 3: 2; ан. 1559). Соотношение длины наконечника копья и пера 1,1:1. Морфологически близкий экземпляр известен в могильнике ПК Джангельды 5 (Кали-ева и др., 2016, рис. 34: 7) (рис. 3).
Наконечники стрел (5 экз.) - втуль-чатые и черешковые; первые - кова-
ные с сомкнутой втулкой и литые. Экземпляры со свернутой на конус втулкой (без пера) найдены в могильнике Танабай (3 экз., погр. 4; рис. 3: 3-5; ан. 1563-1565). Такие наконечники встречаются главным образом в ареале ПК и ФК ЦК (Нуртай, Бозин-ген, Балыкты, Майтан, Темир-Астау), в слоях поселений Атасу 1, Икпень 1, Усть-Кенетай 1, Новенькое 9, Талды-сай (Маргулан и др., 1966, табл. LIV: 7; Маргулан, 1979, рис. 127: 10; Евдокимов, 1982, рис. 4: 10; Кирюшин, Клюкин, 1985, рис. 19: 13; Ткачев, 2002а, рис. 12: 5; 68: 13; 94: 3; 2002Ь, рис. 135: 7; 2012, рис. 1: 2-4; Ермолаева и др., 2019, рис. 1: 4). Реже они отмечены в бабинской и сабатиновской культурах (Агульников, 1984, рис. 3: 15; Ванчугов, Черняков, 1991, рис. 1: 5, 6). Литой наконечник с короткой выступающей втулкой, длинным листовидным пером, округло-ромбическим в сечении стержнем с продольной нервюрой; украшен литым елочным орнаментом с обеих сторон (мог. Нураталды 1, огр. 2, мог. 2; рис. 3: 6). Экземпляры с таким же декором известны в комплексах ПК, ранней ФК, елунинской культур КаРис. 4. Металлические сосуды (1-5), поддон (6, 7 - вид сбоку и сверху), ручка от сосуда (8) (секущей линией обозначен срез на шлиф). 1-3 - Нураталды 1 (ан. 1542); 4-7 - Ащису (ан. 1556);
Fig. 4. Metal vessels (1-5), base (6, 7 - top and bottom view), handle (8) (the section marks show where metallographic samples were cut). 1-3 - Nurataldy 1 (An. 1542);
захстана, Алтая, юга Западной Сибири (Бозинген, Телеутский Взвоз I, Меновное IX, Еловский II; Ткачев, 2002а, рис. 94: 5; Грушин и др., 2016, рис. 61: 1; Ткачева, Ткачев, 2008, рис. 101: 10). Из СТ-могильника Ро-стовка и поселения ФК Куделька 2 происходят каменные литейные формы для отливки наконечников дротика и стрелы с негативами елочного орнамента (Матющенко, Синицына, 1988, рис. 36: 3; с. 30; Зах, 1997, рис. 19: 24, 32). Аналогичные наконечники, но без литого орнамента на стержне известны в могильниках РАПК Айшрак, Ак-Мустафа, Жаман-Узен II (Маргулан, 1979, рис. 227: 1, 6; Аване-сова, 1991, рис. 40, 48-49). Один наконечник в изученной серии относится к разряду черешковых, с подтреу-гольно-сводчатым пером с ромбическим в сечении стержнем, коротким черешком (мог. Тундык, кург. 2, погр. 4; рис. 3: 7). Аналогичные экземпляры обнаружены в могильниках РАПК ЦК - Айшрак, Ак-Мустафа, Жаман-Узен II, а также на Алтае у с. Курчум (Маргулан, 1979, рис. 227: 12; Аванесова, 1991, рис. 50-51; Мерц и др., 2016, рис. 3: 2). На поселении
Рис. 5. График корреляции концентраций примесей As-Sn в металле РАПК Центрального Казахстана. Fig. 5. Schedule of correlation of concentration of As-Sn impurity to copper of products of the early Alakul (Petrovka) culture of the Central Kazakhstan.
Талдысай найдена матрица с такой же конфигурацией пера (Ермолаева и др., 2019, рис. 2: 4).
Наибольший интерес в выборке вызывают два сосуда и ручка от сосуда. Сосуды обнаружены в могильниках Нураталды 1 (огр. 5, мог. 3; рис. 4: 1-3) и Ащису (кург. 4, погр. 1; рис. 4: 4-7), сформованы в виде горшков с ребром в верхней части тулова, с высокой, отогнутой наружу шейкой, на поддоне. У первого сосуда поддон приварен к днищу и тулову, у второго изготовлен в виде отдельной подставки с приваренным к нему днищем. Оба сосуда практически идентичны по форме, конструктивным особенностям и основным параметрам, копируя керамические формы РАПК. Это приводит к мысли о местном характере производства металлических сосудов. Последнее подтверждается и данными аналитического исследования. Отметим, что технология, по которой сформованы оба изделия, схожа с технологией конструирования части андроновских керамических сосудов, когда вначале изготавливалось тулово (емкость), в которое затем вставлялось округлое днище. После этого место соединения днища и тулова закреплялось обернутой снаружи глиняной
лентой (Ломан, 1995, с. 97). Ручка от сосуда происходит из нижнего слоя поселения Мыржик, маркированного, по М.К. Кадырбаеву и Ж. Курманку-лову (1992), раннеалакульской керамикой, хотя его основные материалы относятся к саргаринско-алексеев-ской культуре. Ручка - трубчатая в сечении, в виде петли с расклепанными окончаниями и пробитыми в центре отверстиями (рис. 4: 8) (рис. 4).
Наиболее ранние на территории России сосуды из меди, бронзы, золота и серебра обнаружены в комплексах IV-III тыс. до н. э. майкопской культуры Северного Кавказа (Кореневский, 2011; Рындина, 2017). В Средней Азии они выявлены в кладах - на поселении Алтын-депе и Хакском (Кузьмина, 1966), погребениях Северного Гонура и Зардчахалифа (Сарианиди, 2006; Бобомуллоев, 1999). Среднеазиатские комплексы относятся к периоду Намазга V, датированному по 14С периодом 2200-1900 cal BC (Hiebert, 1994, fig. 4). В азиатской степи наиболее ранний сосуд (рубеж III-II тыс. до н. э.) происходит из погребения СК Каратомар (Костанайская область) (Логвин, Шевнина, 2018, с. 125). В ПБВ, начиная с середины II тыс. до н. э., сосуды бытовали в степ* Результаты анализов 50500 и 50502 показывают повышенные концентрации олова в составе металла до 0,64 %, однако микроструктурные данные этих изделий обнаружили использование чистой окисленной меди без следов дендритной ликвации.
Таблица 1
Результаты рентгенофлуоресцентного и спектрального анализа изделий ПК ЦК
№ Предмет Рис. № структ. ан. № РФА Cu Sn Pb Zn Bi Ag Sb As Fe Ni Co Au
Могильник Ну раталды 1
Могильник Ащису
Могильник Тундык
Могильник Танабай
Могильник Алгабас
Поселение Мыржик
ной зоне Евразии от Волги до Дуная (Кривцова-Гракова, 1955, с. 43-45, 133-135; Гошко и др., 2018). Примечательно, что металлический горшок, аналогичный сосудам из ЦК, найден в юго-западном Иране в погребении 2 пол. III тыс. до н. э. могильника Deh Dumen (Oudbashi et al., 2016, fig. 4a, D.P. 187). У него высокая шейка с отогнутым венчиком, ребром в верхней части изделия. Сосуд не типичен для иранских погребений, в которых преобладали бронзовые вазы с прямыми широкими стенками и высокими узкими поддонами; керамические сосуды имеют узкую горловину и широкое округлое тулово (Ibid, pp. 949-950). Эти обстоятельства приводят к мысли
об импортном характере этого сосуда, сопоставимого с изделиями евразийского степного круга.
Аналитически проанализированы также две скобы из могильника Ащи-су (кург. 4, погр. 1), изготовленные из прутков, прямоугольных в сечении, с одной стороны заостренных, изогнутых под тупым углом (рис. 2: 6, 7; ан. 1557, 1558).
Химический состав металла 19 изделий изучены методом рентген-флуоресцентного анализа в лаборатории естественнонаучных методов ИА РАН (табл. 1). С целью сопоставления данных привлечены также результаты спектрального анализа 21 изделия РАПК ЦК, полученные в 80-х гг.
Рис. 6. Распределение цветного металла петровской и синташтинской культур по металлургическим группам (значения в %).
Fig. 6. Distribution of non-ferrous metal of the Petrovka and Sintashta cultures by metallurgical groups (% values).
XX в. в лабораториях ИА и ИИМК РАН.
Статистическая обработка аналитических данных выявила в металле РАПК ЦК три металлургические группы или рецепта сплавов: чистая медь, оловянная и оловянно-мышья-ковая бронза. Доминируют изделия из чистой меди (27, или 69,2% от общего количества анализируемой выборки). Примерно 74% предметов этой группы изготовлены из чистой окисленной меди. Вычленение этой подгруппы наглядно демонстрирует график корреляции концентрации примесей As-Sn в нижней части при нулевых и тысячных долях процента мышьяка (рис. 5). Примерно треть изделий - легированные бронзы: оловянные (25,7%; 10 экз.) и оловянно-мышьяковые (5,1%; 2 экз.). Содержание олова в сплаве
достигает 0,44-14%, мышьяка - 0,290,35%. Из чистой меди изготовлены все сосуды, прутки-заготовки, слитки и две трети орудий труда (66,7%). Из бронз получена треть орудий, оружие и украшения (33,1%) (рис. 5).
Распределение цветного металла ЦК по сплавам соответствует статистическим данным по ПК Южного Зауралья (292 экз.): здесь также доминируют изделия из чистой меди, в том числе из окисленной, примерно такова же доля оловянных бронз и единичны находки из медно-оловянно-мы-шьякового сплава (рис. 6). Несколько более высокое количество легированных бронз на Урале объяснимо насыщенностью зауральских могильников украшениями. Они в большинстве изготовлены из оловянной бронзы, в то время как в могильниках ЦК их
Рис. 7. Фотографии микроструктур орудий, оружия и булавы (увел. указано на фото). 1 - нож, Тундык, ан. 1534, срез черешка; 2 - наконечник копья, Ащису, ан. 1555, срез втулки; 3 - крюк, Ащису, ан. 1549, срез втулки; 4 - булава, Тундык, ан. 1536, срез
манжеты.
Fig. 7. Photos of the microstructures of the tools and a mace (increase is specified a photo). 1 - knife, Tundyk, An. 1534, scape cut; 2 - spearhead, Ashchisu, An. 1555, plug cut; 3 - hook, Ashchisu, An. 1549, plug cut; 4 - mace, Tundyk, An. 1536, cuff cut.
заметно меньше. По химическому составу металл ПК явно диссонирует с выборкой СК, в которой резко превалируют сплавы Си + As (около 83,9%) при очень низкой доле изделий из чистой меди (рис. 6).
Результаты микроструктурного исследования медных и бронзовых изделий выявили определенную корреляцию между типом изделия, составом и технологией изготовления. Около трети орудий и оружия - тесло, ножи, наконечники копий, частично наконечники стрел изготовлены из оловянной бронзы, в единичных случаях из оловянно-мышьяковой бронзы. Концентрации олова достигали 0,8-13,7%, мышьяка - 0,29%. При получении орудий использовались преимущественно литейные технологии в сочетании с кузнечной доработкой рабочей части в режиме температур красного каления металла 600-800 °С. Ножи отлиты в односторонних литейных формах с плоскими крышками, после чего следовала доработка ковкой со средними степенями обжатия металла 50-60% (ан. 1534, 1541; рис. 7: 1). Наконечники копий отлиты в двустворчатых формах со вставными вкладышами и штифтами для получения втулок и парных боковых отверстий. Они не подвергались кузнечной доводке - свидетельством тому литые игольчатые мелкодендритные структуры с включениями эвтектоида а+Си3^п8 в междендритных пространствах, не измененных деформирующим воздействием (ан. 1555, 1559; рис. 7: 2) (рис. 7).
Рис. 8. Фотографии микроструктур сосудов, сделанные на микроскопе Axio Observer D1m (1-4) и сканирующем электронном микрокопе Hitachi TM3000 (5, 6) (увел. указано на фото). 1, 2, 5 - Ащису, ан. 1556; 3, 4, 6 - Нураталды 1, ан. 1542 (1, 5 - срезы
венчиков сосудов; 2 - срез закраины поддона; 3, 4, 6 - срезы стенок сосудов). Fig. 8. Photos of the microstructures of the vessels taken from a Axio Observer D1m microscope (1-4) and Hitachi TM3000 scanning electron microscope (5, 6) (increase is specified a photo). 1, 2, 5 - Ashchisu (an. 1556); 3, 4, 6 - Nurataldy 1 (An. 1542) (1, 5 - cross-section of the rims of the vessels; 2 - cross-section of the edge of the base; 3, 4, 6 - cross-sections of the walls of the vessels).
Остальные изделия - крюк, наконечники стрел, булава, сосуды, поддоны к сосудам, прутки изготовлены из чистой окисленной меди с использованием литейных и кузнечных технологий. Крюк сформован ковкой полу-
фабриката-заготовки подтреугольной формы (ан. 1549; рис. 7: 3). Ковка протекала в режиме предплавильных температур 900-1000 °С, что привело к росту рекристаллизованных зерен и появлению трещин на окончании в
присутствии красноломких составляющих. Булава отлита из меди по утрачиваемой восковой модели (отсутствие литейных швов, наличие следов заглаживания воска на боковой поверхности лопаточкой). Доработке не подвергалась, на что указывает наличие литой полиэдрической структуры без следов деформации (ан. 1536; рис. 7: 4).
Кованые наконечники стрел изготовлены из чистой окисленной меди растяжкой заготовки, свертывание ее внахлест во втулку на оправке конического профиля при существенных степенях деформации металла 7080% (ан. 1563-1565). Ковка протекала в режиме предплавильных температур 900-1000 °С. Черешковый наконечник стрелы отлит в двусторонней форме из чистой окисленной меди, при этом металл был умело раскислен (ан. 1535). Затем отливка была незначительно доработана ковкой, направленной на устранение пороков литья с обжатием 20-40%. Формовка протекала в режиме неполной горячей ковки при температуре 200-400 °С. Аналогичные технологии использовались при получении двух стержней-скоб, изогнутых под углом в 120° -литье в форме из окисленной меди с последующей незначительной доработкой ковкой в режиме температур 200-400 °С (ан. 1557, 1558).
Уникальны технологии изготовления медных сосудов. При их визуальном осмотре заметна асимметричность профиля, неровные контуры ребер, вмятины - следы ковки. Сварные швы на тулове отсутствуют, но четко видны швы в месте соединения днища, поддона и тулова у первого сосуда, днища и поддона - у второго. Оба изготовлены из чистой окисленной меди по сложной технологии,
состоящей из получения тулова без дна, а также поддона методом литья по восковым моделям, с использованием шаблонов в виде стержня, напоминающего сосуд, и второго - в виде конуса фе^уагеуа et а1., 2019). Далее шаблоны были обмазаны слоем воска, затем глины, после чего форма была прокалена в печи. В готовые формы металл заливали со стороны нижней части сосудов и поддонов.
Наименее затронутые деформирующим воздействием участки сосредоточены в районе венчика и шейки сосудов и поддона с характерной структурой в виде литых полиэдров, окаймленных включениями эвтектики Си-Си20, первоначальная конфигурация которых почти не изменена ковкой (ан. 1556, 1542; рис. 8: 1, 2). Более тщательно доработана средняя часть тулова, где степени обжатия металла достигали 60-80% (рис. 8: 3, 4). Ковка была направлена на растяжку стенок, формовку центральной части сосудов с использованием каменных наковален округлой формы и медной наковальни Т-образной формы для выколотки ребер. Доработка осуществлялась в режиме предплавильных температур 900-1000 °С, о чем свидетельствуют размеры рекристаллизо-ванных зерен диаметром до 0,3 мм в поперечнике, замеры микротвердости металла до 96-97 кг/мм2 в центральной части сосудов (рис. 8).
Далее мастер осуществлял выколотку днищ округлой формы, вогнутых в центральной части, и производил сварку в режиме красного каления металла 600-800 °С днища и поддона к нижней части сосуда в одном случае (ан. 1542), днища и поддона - в другом (ан. 1556). Сварные швы хорошего качества, достаточно плотные, разъемов по линии сварки не
фиксируется. Увеличение содержания кислорода во внешней поверхностной зоне сосудов до 0,3% связано с нагревами емкостей в костре, возможно, во время определенных ритуальных обрядов. Об этом же свидетельствуют и следы копоти, сажи снаружи и внутри сосудов. В процессе исследования шлифов на электронном сканирующем микроскопе Hitachi TM3000 на срезе венчика изделия из могильника Нураталды 1 обнаружены мелкие сульфидные соединения системы Cu-Pb-As-S наряду с минимальным включением эвтектики Cu-Cu2O в пределах 0,05% (рис. 8: 6). Наличие сульфидных включений свидетельствует о том, что древние металлурги в процессе пирометаллургического передела окисленной меди, что пошла на изготовление сосуда из этого могильника, использовали для раскисления жидкого металла добавку в шихту галенита и арсенопирита. Галенит часто встречается в полиметаллических залежах Центрального Казахстана и Рудного Алтая в срастании с арсенопиритом, халькопиритом, сфалеритом, блеклой рудой. На шлифах сосуда из могильника Ащису эти включения не обнаружены (рис. 8: 5).
Ручка сосуда также изготовлена из окисленной меди в процессе ковки заготовки, сопровождающейся сильными степенями обжатия металла 80-90%, при температурах красного каления металла 600-800 °C. При формовке продольные края пластины были изогнуты в виде трубочки, центральная часть изогнута в виде петли, концы ручки разрезаны вдоль на парные окончания для охвата венчика с внутренней и внешней стороны, расплющены и пробиты отверстия.
Заключение. Изученные изделия представлены т.н. евразийскими
формами (втульчатые тесла, крюки, черенковые ножи с выраженным перекрестьем и перехватом), характерными для ЗАМП. Предметы вооружения - наконечники копий и стрел - сконцентрированы преимущественно в восточной зоне провинции, в Центральном и Восточном Казахстане, на Алтае и юге Западной Сибири. Наконечники копий представлены продукцией петровских и раннефедоровских центров металло-производства практически в равной мере. Наконечники стрел характерны в большинстве для сарыаркинского и алтайского металлургических очагов раннеалакульской, раннефедоров-ской, елунинской культур. Уникальные бронзовые сосуды из могильников Ащису и Нураталды 1 наряду с синташтинским сосудом из могильника Каратомар являются наиболее древними в степной евразийской зоне. Таким образом, изученная выборка характеризуется наличием типов как общеевразийских форм, так и морфологически своеобразных, специфичных только для Казахстана, Алтая и юга Западной Сибири.
По материалам могильника Ащи-су (кург. 1, кость человека) получена AMS дата в Poznan radiocarbon laboratory (Poland; № Poz-113492): 3485±30 лет BP; 1a (68.2%) - 18771756 cal BC; 2a (95,4 %) - 18901699 cal BC. Время совершения погребения в кург. 1 может быть датировано 2 пол. XIX - нач. XVIII вв. до н. э. Известные радиоуглеродные даты раннеалакульской (петровской или нуртайской) культуры Зауралья и Казахстана полной согласованности не имеют, однако в целом они совпадают с хронологическими рамками I фазы ЗАМП (Молодин и др., 2014, с. 142).
Распределение сплавов (металлургических групп) в петровской культуре Южного Зауралья и Центрального Казахстана, несмотря на их территориальную отдаленность, было относительно сходным. Это проявилось в доминировании чистой меди, в том числе окисленной, и использовании оловянных и оловянно-мышьяковых бронз. Последние использовались, прежде всего, для изготовления орудий труда и украшений.
Технологические схемы получения инвентаря в Центральном Казахстане и Южном Зауралье были практически идентичными - литье в разъемные формы в сочетании с кузнечной доработкой рабочей части или же кузнечная формообразующая ковка при изготовлении мелких орудий. Однако с учетом более высокой концентрации олова (5-14%) в металле ЦК по сравнению с Уралом в сарыаркинских центрах в отличие от уральских доминировали режимы горячей обработки давлением при 600-800 °С и предплавильных температур при 900-1000 °С. С целью повышения пластичности и выравнивания структуры металла мастера прибегали к отжигу гомогенизации. При изготовлении изделий из чистой окисленной меди в процессе плавки и термообработки использовали предохраняющие от чрезмерного окисления засыпки, тем самым предотвращая хрупкость металла. Достаточно сложными и уникальными для петровских племен были технологические приемы
изготовления медных сосудов: литье по восковым моделям, умелое сочетания ковки, сварки, отжигов при пред-плавильных температурах.
В Сарыаркинской горно-металлургической области сосредоточены крупнейшие в Евразии залежи медных и полиметаллических руд. Непосредственно вблизи карагандинских памятников РАПК находятся богатейшие запасы окисленных медных руд с древними выработками в пределах Успенско-Каркаралинского, Северо-Бетпакдалинского ГМЦ (рис. 1; Бер-денов, 2008, с. 45-47). Безусловно, эти месторождения разрабатывались и рудокопами РАПК, о чем свидетельствуют находки керамики ПБВ на руднике Сарыбулак Северо-Бетпакдалинского ГМЦ (Берденов, 2008). На ряде поселений (Атасу 1, Мыржик, Талдысай) обнаружены достаточно сложные горны для переработки руды и выплавки меди (Кадырбаев, Курманкулов, 1992; Ермолаева, 2016). В Центральном Казахстане известны и оловорудные проявления и россыпи (Жилинский, 1959). Наиболее крупные запасы сосредоточены в Атасуйском районе и Западном Прибалхашье, однако данные об их разработке в эпоху бронзы отсутствуют. Вероятность использования этих месторождений олова петровскими горняками достаточно высока, тем более учитывая несомненный богатый опыт в разработке местных медных месторождений.
Информация об авторах:
Дегтярева Анна Давыдовна, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник, Тюменский научный центр СО РАН (г. Тюмень, Россия); anna126@inbox.
