Спросить
Войти
ОБЩЕСТВО
ИЗУЧЕНИЕ ПРОМЫШЛЕННОЙ ПОЛИТИКИ НА УРАЛЕ В 1917-1941 гг. В СОВРЕМЕННОЙ НАУЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Камынин В.Д., Панькин И.Д.
В статье раскрываются особенности изучения государственной промышленной политики в Уральском регионе в современной экономической и исторической литературе. Выявляются дискуссионные вопросы: начало промышленной политики в России, особенности региональной промышленной политики, ее периодизация, преемственность различных этапов.
STUDYING OF AN INDUSTRIAL POLICY IN URAL IN 1917-1941 IN THE MODERN SCIENTIFIC LITERATURE
V.D. Kamynin, I.D. Pankin
In article features of studying of the state industrial policy in Ural&s region in the modern economic and historical literature are revealed. Debatable questions come to light: the beginning of an industrial policy in Russia, features of a regional industrial policy, its periodization, continuity of various stages
Обращение к изучению промышленной политики как самостоятельной сфере государственной деятельности, несомненно, нужно отнести к достижениям современной историографии. По нашему мнению, это объяснялось существовавшей на протяжении столетий особенностью развития российской экономики, когда в ней доминировал именно аграрный сектор, а промышленность до начала "сталинской модернизации" занимала незначительный удельный вес. В.С. Дякин прямо писал, что при выработке экономической политики в дореволюционной России промышленная политика всегда рассматривалась в качестве подчиненной по сравнению с политикой аграрной [1]. К этому следует добавить, что в дореволюционной России речь шла не о собственно промышленной, а о торгово-промышленной политике [2].
Главной особенностью советской историографии промышленной политики было то, что политика промышленная и аграрная рассматривались как две главные составляющие экономической политики советского государства. Объяснение этому экономист Ж.А. Ермакова видит в том, что на протяжении всего советского периода "как таковая промышленная политика была отражена в общей экономической политике государства" [3].
Лишь отдельные работы советских авторов были специально посвящены анализу промышленной политики государства [4]. Некоторые советские исследователи продолжали писать о торгово-промышленной политики Российского государства [5]. Тем не менее, кажущаяся малочисленность работ советских историков, специально посвященных анализу промышленной политики, не подтверждает историографическое наблюдение Л.В. Сапоговской о том, что в советское время "едва ли не единственным, сфокусированным в значительной степени на промышленной политике, является монографическое исследование Л.Е. Шепелева" [6]. Работу Л.Е. Шепелева можно признать одним из важнейших, но далеко не
единственным историографическим источником по истории промышленной политики в России. Следует учитывать, что в советской историографии сложились богатейшие традиции изучения промышленной политики и ее крупнейших проектов, которые содержались в многочисленной литературе по истории промышленности, которая являлась приоритетным направлением в историографии того времени.
Л.Е. Шепелев обращал внимание на наличие в советской историографии различного понимания содержания промышленной политики. Исследователи трактовали ее либо в "широком" смысле как совокупность различных мероприятий государственной власти, оказывавших существенное прямое или косвенное целенаправленное или непреднамеренное воздействие на промышленное развитие, а также отношение правительства к промышленности вообще, либо в "узком" смысле как правительственную деятельность, "имеющую специальной задачей оказать то или иное воздействие на развитие промышленности" [7].
Эти особенности развития процесса изучения политики государства в отношении промышленности особенно отчетливо проявлялись в уральской историографии. В многочисленной литературе советского периода, посвященной рассмотрению различных аспектов развития уральской промышленности, промышленная политика растворялась в экономической политике Советского государства. Такое положение сохранялось до конца советского периода в развитии исторической науки в нашей стране, когда на Урале вышли наиболее крупные работы по интересующей нас проблеме [8]. Характеризуя сущность экономической политики Советского государства, Б.В. Личман писал, что важнейшими ее звеньями являются: выработка научных идей, положений и концепций экономического развития; перевод выработанных концепций в сферу экономической политики; практическая деятельность по реализации экономической стратегии и тактики [9].
Процессы, происходившие в развитии исторической науки в нашей стране в первой половине 1990-х гг., не способствовали активизации исследований по изучению развития уральской промышленности [10]. Смена приоритетов в исторических исследованиях отрицательно сказалась на изучении социально-экономической проблематики. По признанию специалистов в области изучения экономической истории, "в отечественных историко-эконо-мических исследованиях в первой половине 1990-х гг. произошел своего рода разрыв постепенности. Многие (если не большинство) экономисты, работавшие с историческим материалом, отошли от него к более актуальной тематике" [11]. Одной из причин своеобразной "смены вех" в изучении промышленной политики авторы данной статьи считают то, что к власти в России в то время пришли либеральные политики, абсолютизировавшие роль рыночных отношений в экономике и негативно относящиеся к вмешательству государства в дела экономики. Они выступали против проведения какой-то специальной промышленной политики.
Только к середине 1990-х гг. уральские исследователи стали вновь обращаться к изучению развития промышленности.
Важной вехой на этом пути стала организация кафедрой истории России УГТУ-УПИ периодических сначала региональных, а затем и всероссийских научно-практических конференций "Урал индустриальный". Первая из них была проведена 17 октября 1996 г. [12]. С тех пор эти конференции проводятся регулярно, и намечено проведение уже юбилейной, 10-й по счету, конференции. На страницах сборников конференций "Урал индустриальный" проблематика, связанная с историей уральской промышленности, всегда занимала особое место [13]. Именно на этих конференциях впервые уральские историки стали специально обсуждать проблемы промышленной политики [14].
Камынин В.Д.
К началу ХХ! столетия существенно изменилась ситуация в стране и в исторической науке. Именно в это время появляются многочисленные работы уральских ученых, специально посвященных изучению истории промышленной политики в России на разных этапах ее развития. Публикуются работы теоретического характера [15], была проведена всероссийская научная конференция по данной проблеме [16], издаются сборники научных статей, посвященные анализу опыта реализации в период 19171941 гг. крупных проектов развития уральской индустрии [17].
Обсуждение промышленной политики, проводимой Советским государством на Урале в интересующий период, выявило немало дискуссионных проблем.
В современной историографии обсуждается вопрос о времени возникновения промышленной политики в Российском государстве. По этому вопросу можно встретить самые разные точки зрения.
Весьма распространенным среди современных исследователей является мнение, высказанное советским историком Н.И. Павленко, который считал, что о промышленной политике Петра Великого можно говорить как уже о вполне сформировавшемся направлении государственной деятельности. При этом в обоснование данного мнения выдвигаются различные аргументы.
К.И. Зубков пишет: "В контексте российской истории о какой-либо экономической политике можно, вероятно, говорить лишь с того времени, когда управление подотчетной ей сферой хозяйствования порывает со слепым следованием традиции и обычаю и предстает в виде рационально обоснованных и хотя бы отчасти систематизированных идей и проектов, нацеленных на решение возникающих в процессе развития новых задач. Таким важным рубежом в истории страны была, несомненно, Gетровская эпоха" [18].
По нашим наблюдениям, такого мнения
, Панькин И.Д.
об истоках промышленной политики в России придерживаются, главным образом, исследователи, которые под ее содержанием понимают, прежде всего, законодательное регулирование развития промышленности. М.А. Киселев прямо пишет, что эта политика "получила свое воплощение в возникновении российского промышленного законодательства" [19]. Возражая этому мнению, Л.В. Сапоговская указывает на то, что к петровским временам "восходят начала промышленной политики как особой сферы регулирования" и промышленное законодательство того времени "выражалось практически исключительно в предоставлении конкретным лицам особых льгот и монопольных прав". Автор пишет, что "первые законы общего характера появились в 20-30-е гг. ХШ1 в." [20].
Сторонники расширительного толкования содержания промышленной политики полагают, что ее возникновение как особой сферы государственной деятельности невозможно без появления осознанных мероприятий правительства, оказывающих прямое или косвенное воздействие на промышленное развитие. Подходя к вопросу о возникновении промышленной политики в России, В.В. Алексеев и Л.С. Сапоговс-кая делают вывод о том, что "только с начала 90-х гг. XIX в. интенсивный рост фабрично-заводской промышленности начинает выступать в качестве самостоятельной и ключевой задачи экономической политики Российского государства" [21]. Л.В. Куприянова уточняет, что "первая программа промышленного развития России датируется 1893 г. Это было представление "Об изменении штатов Департамента торговли и мануфактур" Министерства финансов в Государственный совет, подготовленное С.Ю. Витте и В.И. Ковалевским" [22]. В связи с этим В.В. Алексеев и Л.С. Сапо-говская подчеркивают, что "в известном смысле именно с этого момента только и можно говорить о самоидентификации промышленной политики" [23]. В то же
время В.В. Алексеев считает, что только с советского периода "промышленная политика вышла на передний край национальных интересов" [24].
Нам представляется, что разногласия по вопросу о времени возникновения промышленной политики в России объясняются, во-первых, тем, что современные исследователи по-разному понимают само содержание промышленной политики, во-вторых, тем, что зачастую не обращается внимание на весьма существенные стадиальные характеристики изучаемого явления.
Весьма оживленные дискуссии ведутся вокруг вопроса о региональной промышленной политике. Много внимания этому вопросу уделяют современные уральские экономисты, однако они вкладывают в ее содержание разный смысл. А.И. Татаркин характеризует ее как систему экономических, политических, идеологических отношений органов власти и управления территории с хозяйствующими субъектами по поводу формирования конкурентоспособной структуры промышленного комплекса территории и повышения конкурентоспособности предприятий [25]. Автор пишет, что только "просеянные через особенности регионов реформы начнут приносить результаты" [26]. И.Н. Ткаченко, Е.Н. Стариков считают, что важнейшей проблемой формирования промышленной политики на региональном уровне является "адекватный выбор и построение механизмов ее реализации". При проведении региональной промышленной политики необходимо использовать институциональные, экономические, финансово-инвестиционные и административно-организационные механизмы [27].
Ж.А. Ермакова, применяя синергетичес-кий подход, указывает, что региональная промышленная политика "объективно отличается от общенациональной". Если на общегосударственном уровне "промышленная политика охватывает преимущественно общепромышленные и межотраслевые направления технологической мо-
дернизации, то на региональном уровне -определяет направления технологической модернизации для промышленных предприятий региона, формируя применительно к местным условиям блок программ как отраслевого, так и межотраслевого характера, а также дополняет общенациональный механизм управления процессами технологической модернизации комплементарным с учетом возможностей и особенностей региона" [28].
Значение региональной промышленной политики признают и совре-менные уральские историки. В.В. Алексеев и Л.С. Сапо-говская считают, что региональная промышленная политика является одним из важнейших направлений развития общегосударственной промышленной политики [29]. Они пишут: "Одним из наиболее важных выводов - уроков исторического опыта следует считать крайне негативные для выработки и реализации региональной политики последствия отсутствия опыта "открытых" процессов согласования позиций между регионами и центром" [30]. При этом авторы подчеркивают, что "о формировании региональной промышленной политики в России можно говорить, пожалуй, лишь с 20-х гг. ХХ в., когда начала проводиться в жизнь идея создания крупных экономических регионов с многоаспектной хозяйственной интеграцией" [31].
Рассуждения о смысле региональной промышленной политики весьма актуальны при анализе особенностей промышленной политики, проводимой Советским государством на Урале в 1917-1941 гг.
Е.Г. Анимица, Е.Б. Дворядкина считают, что поскольку особенности советской государственной промышленной политики определялись тем, что "борьба СССР за мировую гегемонию обусловила необходимость достижения максимального прироста промышленной продукции, величина которого задавалась уровнем промышленного развития передовых западных стран", то "наиболее концентрированное выражение параКамынин В.Д.
дигма данной промышленной политики приобрела на Урале [32].
Современные исследователи полагают, что при формировании совет-ской государственной промышленной политики в отношении Урала учитывались особенности индустриальной цивилизации Урала, которая складывалась на протяжении двух веков, особое место Уральского региона в стране по уровню развития промышленного производства, которое основывалось на использовании богатейших природно-сырь-евых ресурсов.
Е.Г. Анимица, Е.Б. Дворядкина пишут: "Урал формировался и развивался в качестве особого типа социокультурного и экономического региона, определяющее влияние на развитие которого оказывала горнозаводская и военная промышленность. Экономика региона медленно эволюционировала от аграрной к индустриальной, в которой определяющую роль играло именно государство. Вместе с тем взаимосвязанные технико-технологические, экономические, социальные и административно-организационные слагаемые мощной уральской экономики развивались противоречиво, почти никогда не достигая равновесного состояния" [33].
Е.Т. Артемов считает, что в период индустриализации стратегия освоения восточных районов страны "была направлена на создание здесь новых производств, продукция которых ориентировалась на внутреннее потребление, связанное с укреплением военно-экономического потенциала. Эта автарктическая, милитаристская составляющая региональной политики в ее классической советской, "сталинской" модели играла определяющую роль. В результате хозяйственное освоение Азиатской России велось весьма избирательно и мало учитывало интересы самих территорий" [34].
Е.Г. Анимица и Е.Б. Дворядкина определяют Урал как "традиционно-промышленный район, исторически сформировавшийся в эпоху индустриализации, сохра, Панькин И.Д.
нивший у себя традиционные индустриальные производства (комплексы, отрасли, их сочетания), а также производственно-технические, социально-культурные, пространственно-планировочные и иные структуры, характеризующиеся устойчивостью развития" [35].
Е.Г. Анимица, Е.Б. Дворядкина считают, что на Урале в ходе социалистического строительства применялась "жесткая" государственная промышленная политика [36], в ходе которой более отчетливо проявлялась регулирующая и управленческая функция государства, его административная роль в отношении промышленного сектора. Сам этот термин пришел из опыта анализа международной практики рыночной экономики. В. Завадников выделяет две основные модели государственной промышленной политики: горизонтальную ("мягкую") и вертикальную ("жесткую") [37]. Ш.М. Валитов, А.Р. Сафиуллин предпочитают писать об "общесистемной" и "селективной" моделях государственной промышленной политики [38]. Различие между ними состоит в том, что первая модель (либеральная) создает равные условия для всех хозяйствующих субъектов, а вторая селективно воздействует на определенные группы субъектов. При второй модели более отчетливо проявляется регулирующая и управленческая функция государства, его административная роль в отношении промышленного сектора.
В уральской литературе обсуждается вопрос о периодизации промышленной политики в регионе в 1917-1941 гг.
Е.Г. Анимица и Е.Б. Дворядкина в рамках данного периода выделяют два этапа промышленной политики, реализуемой Советским государством: 1921-1927 и 1928 -1941 гг. Авторы пишут: "Учитывая, что уральская промышленность в годы гражданской войны была практически разрушена, то в 1921-1927 гг. в производственно-экономическом развитии Уральского региона стала активно осуществляться восстановительно-реконструктивная модель" промышленной политики. Авторы подчеркивают, что "так как характер ведущих отраслей промышленности по существу не изменился, то этот период можно считаться непосредственным продолжением предыдущего этапа. Вместе с тем Урал укрепил свои позиции в качестве "срединно-союзной базы" индустрии" [39].
По мнению Е.Г. Анимицы и Е.Б. Дворяд-киной, "этап 1928-1941 гг. характеризуется воплощением в жизнь новой модели экономического развития - "регионального комбината" общегосударственного значения со специализацией на отраслях горной, металлургической, химической и лесной промышленности. Индустриализация и выступила как важнейший определяющий фактор социально-экономического развития региона. Траектория "повышательной" волны индустриального развития резко пошла вверх. Именно в это время Урал стал переходить к индустриально-городскому обществу: тяжелой индустрии обязаны своим возникновением более 4/ 5 всех новых уральских городов. Но как раз в это время на Урале наиболее ярко проявились процессы сверхиндустриализации, всеобщей гигантомании, ориентация на создание в рамках экономического района замкнутого цикла промышленных производств" [40].
Авторы данной статьи не могут согласиться тем, что начало промышленной политики на Урале связывается с введением НЭПа. По нашему мнению, первая модель промышленного развития была разработана и начала реализовываться в рамках политики "военного коммунизма". Именно в первых декретах советской власти намечались меры, направленные не только на восстановление разрушенной в ходе Первой мировой и гражданской войн промышленности, но и по ее реконструкции. В.В. Алексеев и Л.С. Сапоговская подчеркивают, что национализация, огосударствление промышленности составляли "кровь и плоть" основ теории социалистических преобразований [41].
Еще одним интересным вопросом проводимой на Урале промышленной политики является проблема преемственности ее различных этапов. В советское время преемственность промышленной политики на Урале отрицалась. Известный советский экономист Н.Н. Колоссовский озвучил официальную позицию, которая доказывала принципиальную новизну Урало-Кузнецкого проекта, который составлял основу промышленной политики, проводимой на Урале в 1917-1941 гг. Он писал: "В капиталистическом обществе такое громадное строительство, охватывающее сразу все отрасли тяжелой промышленности: от угля и металла до машиностроения и химии - на пространстве, равном всей континентальной части Западной Европы и представляющем собою в промышленном отношении почти пустые места, было абсолютно невозможно. Соединение железной руды с углем на расстоянии до 2000 км по сухому пути нигде в капиталистических странах не практикуется. Только в условиях социалистического общества, соединившего в своих руках распоряжение всеми силами и средствами громадной страны, оказалось возможным полностью использовать все выгоды крупного и комбинированного производства, компенсировать ими транспортные расходы и преодолеть громадные расстояния, отделяющие Урал от Кузбасса" [42].
В современной историографии рассуждения о преемственности промышленной политики на Урале занимают большое место. При этом авторы выдвигают различные аргументы в пользу данного вывода.
В.Э. Лебедев считает, что уже "в начале ХХ в. обозначилась потребность в регионализации как одном из действующих механизмов социально-экономического развития и НТР. Игнорирование "регионального фактора" неминуемо приводило, с одной стороны, к недореализации промышленного потенциала страны, с другой - к фиаско государственного регулирования социально-экономической сферы" [43].
Камынин В.Д.
При анализе экономической политики в России в первой трети XX в. М.А. Фельдман исходит из очень высокой степени милитаризации всех сфер жизни в России. В связи с этим он делает, на первый взгляд, парадоксальный вывод: "Государственные структуры дореволюционной России: Временное правительство России, советские органы, Временное областное правительство Урала, диктатура Колчака - вынуждены были применять достаточно однотипный набор экономических, а точнее, внеэкономических решений". Историк пишет: "Однотипность такого набора решений была определена, прежде всего, разрухой и милитаризацией экономики, что в условиях войны превращало государственное регулирование экономики в прямое государственное вмешательство во все области жизни общества. В такой ситуации интересы частных предпринимателей имели второстепенное значение (пусть и в разной степени) и для красных, и для белых" [44].
Е.Т. Артемов считает, что хотя на протяжении XX столетия наша страна выглядит по - разному, радикально менялись условия регионального развития, однако "его доминирующий вектор оставался практически неизменным". Автор пишет: "Несмотря на все трансформации институтов власти и собственности, технико-технологические сдвиги в производстве и т.д., курс на интенсивное экономическое освоение восточных районов периодически объявлялся главной стратегической задачей" [45]. Истоки этой политики он уводит во времена М.В. Ломоносова, но считает, что наиболее важные подвижки в ней начали происходить на рубеже XIX - XX вв.
Xарактеризуя промышленную политику, проводимую Советским государством в 1917-1941 гг., Е.Т. Артемов подчеркивает, что на рубеже 1920-1930-х гг., когда правящая партия перешла к реализации курса на форсированную индустриализацию, были реанимированы идеи, высказанные в дореволюционный
, Панькин И.Д.
период, о необходимости освоения восточных районов страны. Он пишет: "Несмотря на все декларации о решительном разрыве с прошлым", региональная экономическая политика Советского государства "сохранила высокую степень преемственности по отношению к дореволюционным проектам. И в имперском, и в советском вариантах восточные районы рассматривались, во-первых, как перспективный источник природных ресурсов и, во-вторых, как тыловой район относительно внешних, прежде всего, западных рубежей" [46].
Е.Г. Анимица и Е.Б. Дворядкина доказательство преемственности проводимой промышленной политики видят в характере экономики Урала. Они определяют Урал как "традиционно промышленный район, исторически сформировавшийся в эпоху индустриализации, сохранивший у себя традиционные индустриальные производства (комплексы, отрасли, их сочетания), а также производственно-технические, социально-культурные, пространственно-планировочные и иные структуры, характеризующиеся устойчивостью развития" [47]. По их наблюдениям, в ходе длительного исторического развития на протяжении 1890-х - 1940-х гг. в составе уральского комплекса сформировались и функционируют производства третьего уклада (сектора) или "технологической пирамиды" (предприятия электроэнергетики, металлургии, тяжелого машиностроения, основной химии) [48].
Особенно большую преемственность в планах освоения Урала и Сибири исследователи видят в реализации проекта Урало-Кузнецкого комбината. Г.Е. Корнилов считает, что сравнение предыстории выдвижения различных дореволюционных проектов Урало-Кузнецкого комбината до дискуссий и решений советского правительства по их претворению в жизнь достаточно убедительно свидетельствуют о наличии преемственности в выборе приоритетов экономической политики, несмотря на смену политических режимов [49]. Д.В. Гаврилов пишет: "Идея Урало-Кузбасса - экономического освоения восточных территорий, широкого комплексного использования огромных естественных богатств Урала и Западной Сибири - не возникла спонтанно, по какому-нибудь "высочайшему" указанию или чьему-то внезапному озарению, а складывалась постепенно". Он полагает, что можно проследить трансформацию Урало-Кузнецкого проекта от общих расплывчатых намерений и пожеланий, которые были высказаны еще в дореволюционный период, до научно-технических проектов, а затем и государственных планов, являвшихся обязательными правительственными директивами уже в советский период [50].
Преемственность между дореволюционными и советским проектами Урало-Кузнецкого комбината признают и западные ученые. Немецкие экономисты А. Каргер и К. Либман, анализируя истоки Урало-Кузнецкого проекта, писали, что еще до революции "государство выступало агентом и организатором экономических проектов: либо непосредственно, как при строительстве дорог; либо опосредованно, при помощи дотаций и долгосрочных заказов". По мнению авторов, то новое, что принесла советская практика в эту систему, заключалось лишь в более эффективных мобилизационных возможностях, в частности, в виде "принудительного отказа от потребления" с целью предельной концентрации капиталовложений на решающих направлениях, а также в принудительной мобилизации трудовых ресурсов общества" [51].
Анализ литературы по истории реализации промышленной политики в Уральском регионе в первые десятилетия советской власти показывает, что, несмотря на активизацию изучения данной проблемы, которая наблюдается на рубеже ХХ - XXI вв., в этой литературе имеется немало дискуссионных проблем, в том числе и по принципиальным теоретическим вопросам. Основные пути решения этих вопросов нам видятся не только в вовлечении в научный оборот новых источников, использовании новейших методологических подходов, достижений западной историографии, но и в необходимости обращения к богатейшей историографической традиции, накопленной в советский период по изучению промышленной политики на Урале.
Камынин В.Д., Панькин И.Д.
Камынин В.Д., Панькин И.Д.
