Спросить
Войти
КУЛЬТУРОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №4 (99) 2011
УДК 008 : 654.19 (09) (571.1) В. ЗЯБЛИЦЕВА
Кемеровский государственный сельскохозяйственный институт
ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ В РАЗВИТИИ СЕТИ РАДИОФИКАЦИИ И РАДИОВЕЩАНИЯ В МЕДИАКУЛЬТУРЕ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В ПОСЛЕВОЕННЫЙ ПЕРИОД
(1946 - 1958 гг.)
Статья посвящена мало исследованной проблеме радиостроительства в Западной Сибири. Рассматривая радиофикацию и радиовещание в системе медиакультуры как двуединую структуру, автор анализирует организационные меры по оптимизации работы радио, темпы радиофикации региона, выявляет жанровые и тематические составляющие радиопрограмм.
Послевоенное решение проблем радиофикации Западной Сибири, связанных с восстановлением народного хозяйстве и ее важнейшей культурно-идеологической составляющей, проявились в ограниченных масштабах радиосети, на незначительных территориях, что было вызвано слабостью ее материальной базы. Начался этот процесс с административных реформ, направленных на организацию единых структур, занимавшихся вопросами расширения радиосети и ее технического обеспечения. Первым шагом в этом направлении стало объединение под эгидой Дирекции радиотрансляционных сетей (ДРТС), включавших в себя ранее лишь государственные радиостанции и радиоузлы и занимавшихся их строительством и эксплуатацией, практически всех имевшихся в регионе приемопередающих радиоорганизаций, включая ведомственные. Что означало создание единой государственной системы проводного радиовещания, вне которой оставалось лишь колхозное радио. О масштабности этой акции свидетельствует пример Кемеровской области, где преимущественно за счет радиоузлов, до того принадлежавших промышленным и аграрным предприятиям, их общее количество в системе областного Управления связи увеличилось с 43 в 1949 г. до 100 — в 1950 г. [1]. Одновременно, в связи с преобразованием в июле 1949 г. Всесоюзного комитета по радиофикации и радиовещанию в Комитет по радиоинформации и последовавшим за этим «разводом» технических и творческих коллективов и служб, на местах были организованы одноименные комитеты, объединявшие радиоредакции всех уровней — от областных (краевых) до районных и занимавшиеся исключительно подготовкой радиопрограмм [2].
Деятельность радиофикаторов, перешедших в ведение Министерства связи и его местных структур, в 1950-е гг. определялась принятым в ноябре 1949 г. постановлением Совмина СССР «О мерах по улучшению радиофикации СССР», особый пункт которого был посвящен ситуации в этой сфере в сельских районах. Исходя из реального положения дел, Совмин предписывал Министерству связи и его подразделениям на
местах, а также органам Советской власти «считать радиофикацию села важнейшей задачей» [3, с. 110], остававшейся приоритетной на протяжении всего последующего десятилетия. О том, с каких стартовых позиций начиналось решение проблемы на территории Западной Сибири, позволяет судить один из приказов отдела культпросветработы Алтайского крайисполкома, из которого следует, что в конце апреля 1950 г., на финише четвертой пятилетки, в крае только намечалось «завершить радиофикацию избчитален, сельских клубов, сельских и районных библиотек и районных домов культуры и организовать регулярное и систематическое слушание радиопередач с различными группами населения». Из дальнейшего текста приказа следует, что подобную работу можно было бы завершить и до появления правительственного постановления и особых указаний крайкома ВКП(б), поскольку требовалось-то всего ничего: «Если в селе есть электростанция, то приобрести приемник с питанием от электросети, если же не электрифицировано, то устанавливать батарейные приемники «Родина» [4].
Наиболее благополучно складывалась ситуация в Омской области, где массовая работа по радиофикации деревни началась раньше, чем в других сибирских районах. Только в 1949 — 1950 гг. здесь было оборудовано 198 радиоузлов, к которым подключились 55 тыс. новых абонентов. На 1 мая 1950 г. в области было радиофицировано 94,2 % деревенских домов [5, с. 256], за что омские радиофикаторы были удостоены похвалы министра связи СССР в передовой газеты «Правда», — в те годы это была большая честь [6]. Особенностью радиофикации сибирского села в конце 1940-х — начале 1950-х гг. явилось финансовое участие в этом процессе колхозов и совхозов. В той же Омской области агроучреждения только в 1949 г. выделили на эти цели более 4 млн рублей. В Кузбассе из 7045 радиоточек, пополнивших в 1950 г. радиосеть области, 3578, то есть ровно половина, были установлены за счет колхозно-совхозных средств. В Алтайском крае при долевом участии сельхозартелей в 1952 —1953 гг. появилось 186 радиоузлов, благодаря чему удалось радиофицировать 260 колхозов [7, с. 236, 269; 8].
Однако при всей значимости локальных достижений в радиофикации сельских территорий Западной Сибири, выпавших на конец 1940-х — начало 1950-х гг., регион в целом был очень далек от решения той «важнейшей задачи», которая ставилась правительством в ноябре 1949 г. Еще в 1952— 1953 гг. в Алтайском крае и Новосибирской области была радиофицирована лишь шестая часть колхозов, а радиоточки в эфирном и проводном варианте имели менее 12 % крестьянских дворов [9].
Для активизации процесса продвижения радио в деревню, недостаточные темпы которого наблюдались не только в Западной Сибири, но и в других районах страны, потребовалось принятие еще одного властного декрета, на сей раз — постановления ЦК КПСС и Совмина СССР «О мероприятиях по дальнейшему развитию и завершению радиофикации сельской местности», опубликованного 4 мая 1954 г. Поставленная в нем задача — полная радиофикация села должна была быть решена к началу 1959 г. [3, с. 120]. Данные статорганов свидетельствуют о значительном прогрессе, достигнутом в радиофикации сибирского села в промежутках между 1951 и 1958 гг. С учетом низких темпов, отмеченных в этой сфере в начале 1950-х гг., легко предположить, что основные достижения пришлись на вторую половину этого периода. В Новосибирской области на 1 января 1959 г. было радиофицировано 97,9 % сельских населенных пунктов, в то время как в июне 1958 г. — лишь 39 % [10]. В целом по Западной Сибири уровень радиофикации деревенских дворов в 1950 — 1958 гг. поднялся с 12,7 до 70 %. Если в 1950 г. на каждую тысячу сельского населения региона приходилось 33 радиоточки, то через 8 лет показатель «плотности радиоточек» (т. е. их количество в расчете на одну тысячу жителей) здесь увеличился в 6 раз. При этом произошло выравнивание этого важнейшего критерия радиофикации на всем пространстве Западной Сибири, включая самый «сельский» в регионе Алтайский край, где в 1958 г. одна радиоточка или радиоприемник приходились не на 46, как в 1950 г., а на 6 человек [7, с. 269]. Это означало, что к концу рассматриваемого периода слушать радиопередачи на территории региона могла практически каждая крестьянская семья. За эти 8 лет численность трансляционных точек в регионе в среднем выросла в три раза, что позволило Западно-Сибирскому району по темпам радиофикации значительно опередить общероссийский показатель — 2,3 раза [11]. Во внимание в данном случае не берется численность эфирных радиоприемников, количество которых в личном пользовании граждан на этом временном промежутке постоянно увеличивалось. Если в 1949 г. у жителей Новосибирской области имелось около 10 тыс. радиоприемников, то в 1958 г. — 126,7 тыс., в том числе в сельской местности — 31,0 тыс. В Кемеровской области, где в 1950-е гг. продавалось до 7 и более тыс. радиоприемников в год, их количество возросло еще больше — с 7624 в 1950 г. до 194710 — в 1958 г. Из них 28444 (14,6 %) находились в пользовании сельских жителей, что было больше доли селян в общей численности населения области, составлявшей 12—13 % [12].
Одновременно в конце 1950-х гг. в медиакультуре Западной Сибири наметилась тенденция сокращения численности проводных радиоточек. Уже в 1957 г. их количество уменьшилось в нескольких промышленных центрах Кузбасса: Белове, Киселевске, Ленинске-Кузнецком, Осинниках, Прокопьевске. О том же свидетельствовал такой важный показатель, как динамика роста доходов системы радиообеспечения. Если с 1955 по 1956 гг. доход, полученный Кемеровским
областным Управлением связи, увеличился на один миллион рублей, то с 1957 по 1958 гг. — всего на 20 тыс. [13]. Не исключено, что тенденция сокращения радиоточек во многом являлась следствием плохого качества радиозвучания или его отсутствия, объяснявшихся, как отмечалось в отчете Кемеровского Управления связи за 1958 г., «не полным обеспечением линейными и установочными материалами», а также малоулучшив-шимся, по сравнению с военным временем, кадровым составом радиофикаторов. В 1958 г. в системе радиофикации Кузбасса работало всего 5 дипломированных инженеров, места остальных занимали техники или практики, не имевшие специального образования. В пяти районах области из 18 были вакантны должности начальников отделов радиофикации [14].
С позиций интересов периферийных радиостудий и их слушателей изменения со знаком минус в конце 1940-х — начале 1950-х гг. произошли и в структуре вещания. Если сразу после окончания войны наибольшую часть эфирного времени занимали передачи местного производства (так называемые «собственные»), то, начиная с конца 1940-х гг., основная его часть стала отводиться московским программам. К примеру, в Т омске в 1948 г. на 1,5 часа собственного вещания в сутки приходилось 15 часов трансляций программ Центрального радио [15, с. 747].
Перемены коснулись и организационной структуры местного вещания. В ноябре 1948 г. ЦК ВКП(б) принял решение, касающееся организации работы его районного звена. Учитывая, что «существование в районе двух редакционных аппаратов (редакции газеты и редакции радиовещания) вызывает ненужный параллелизм в их работе, непроизводительное использование редакционно-литературных сил и лишние затраты государственных средств», ЦК партии возложил подготовку и проведение радиопередач в сельских районах на редакции местных газет [3, с. 108]. В постановлении речь шла лишь о сельских районных радиоредакциях, однако в дальнейшем подобная форма «совместительства» стала применяться и в городах. На основании приказа Комитета по радиоинформации при Совмине СССР «О районном и городском радиовещании в Кемеровской области», начиная с ноября 1951 г., функции радиовещания перешли к газетам в Ленинске-Кузнецком, Белове, Осинниках [16]. В 1953 г. понизился и статус Комитетов по радиоинформации всех уровней, опустившихся на одну административную ступень и ставших отделами Комитетов культуры, что, впрочем, ничего не изменило в ситуации с радиовещанием [17]. Показателен в этом смысле ответ старейшей работницы Кемеровского областного радио К.И. Бровиковой. На вопрос: «Как повлияла на работу коллектива смена вывески ? » она, не задумываясь, ответила: «Никак не повлияла. Нами всегда командовал обком партии. Что скажут, то и делали» [18]. О том, что административные реформы в сфере радиовещания практически не влияли на жизнь редакционных коллективов, говорит и стабильность их организационных структур, не менявшихся с довоенных лет. Как правило, они были унифицированы и состояли из редакций общественно-политических, информационных, литературно-драматических, музыкальных, детских и, в отдельных случаях, как это наблюдалось и в газетах, — отраслевых программ. Поскольку первый набор на первое в стране отделение радиожурналистики Московского университета был сделан только в сентябре 1958 г., то художественно-творческий персонал радиоредакций, как правило, состоял из работников, ранее занимавшихся совсем другим делом.
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №4 (99) 2011 КУЛЬТУРОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
КУЛЬТУРОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №4 (99) 2011
Практически в неизменном виде из довоенного периода в послевоенный в медиакультуру Западной Сибири были перенесены особенности, связанные с зональным распределением и тематическим содержанием программ и передач. Как и в 1931 г., когда вошла в строй Новосибирская станция РВ-76, они делились на те, которые предназначались для западносибирской аудитории, и те, что готовились для областных, городских и районных зон вещания. В первом случае ежедневно, кроме воскресенья, утром передавался обзор областных (краевой) партийной и комсомольской газет, а вечером — 10-минутный выпуск местных «Последних известий». В субботние дни в рамках обозрения «По Западной Сибири» с 15-минутными программами на «актуальную тему» в эфир выходили радиожурналисты Алтайского края, Новосибирской, Кемеровской и Томской областей [19]. (Омская область в эту зону радиовещания не входила). Начиная с марта 1958 г. вместо этих разрозненных передач на волне станции РВ-76 начал выходить региональный тематический радиожурнал, подготавливавшийся местными журналистами на основании планов, согласованных со всеми радиокомитетами Западной Сибири. Как отмечалось в Постановлении Г оскомитета по радиовещанию, принятому в декабре того же года, журнал «оправдал свое назначение» [20], что было равнозначно указанию на распространение опыта западносибирских комитетов по всей стране. Наиболее удачными авторы постановления признали журналы «На стройках Сибири», «За технический прогресс», «Для работников сельского хозяйства» и несколько молодежных выпусков.
Очевидно пропагандистское содержание регионального журнала дополняли передачи той же направленности, выходившие на волне областных, городских и районных студий. Анализ так называемых микрофонных папок, содержащих поредакционный перечень передач, их периодичность и отведенное им время, показывает, что основную часть программ радиостудий любого уровня составляли общественнополитические передачи и циклы с явным преобладанием «политического» над «общественным». Об этом, в частности, свидетельствуют папки Новосибирского радиокомитета [21]. Если на передачи общественного блока (беседы для родителей, беседы врача, естественно-познавательные и т.п.) отводилось 2 часа в месяц, то только на консультации для изучавших историю КПСС и политэкономию, — пять. Одновременно отраслевыми редакциями выдавалось до 18—19 передач на промышленные и сельскохозяйственные темы, о содержании которых говорят их заголовки: «За высокую производительность труда», «Стройки новой пятилетки», «Хлеб — государству», «Агрономы у микрофона», «Трибуна передовиков социалистического соревнования», «За технический прогресс», «Битва за урожай», «Первая сверхплановая продукция» и т.п. Наглядное представление о масштабах пропагандистского, агитационного, промышленного и сельскохозяйственного вещания дает отчет Новосибирского комитета по радиоинформации за 1949 г., из которого следует, что за это время каждый находившийся в зоне его доступности мог прослушать 1031 передачу подобной тематики, в том числе «459 — официальных и 572 оригинальных», то есть подготовленных новосибирскими радиожурналистами. 120 из них, — отмечалось в отчете, — представляли собой «Беседы на производственные темы» и 123 — «Пропагандистские статьи на разные темы» [22]. Представляется, что подобная тематика, повторявшаяся из года в год на протяжении многих лет и рассчитанная более всего
на выполнение редакционных планов по разделу «Политико-массовое вещание», являлась одной из причин отторжения от радио значительной части слушателей, что стало заметно проявляться в конце 1950-х гг. Ведь аналогичные программы шли не только по региональным и областным, но также городским и районным радиоканалам.
По сравнению с довоенным периодом мало изменилось и содержание художественного блока радиопрограмм. Его особенности составили основу радио в контексте региональной медиакультура. В рамках собственного вещания передавались радиоспектакли, количество которых, к примеру, в Новосибирске, как и до войны, составляло 14 — 15 в месяц, под рубрикой «Театр у микрофона» транслировались спектакли местных и гастролирующих трупп, выступления драматических коллективов художественной самодеятельности. Значительная часть эфирного времени отводилась музыкальным программам, о чем, в частности, можно судить по плану редакции музыкального вещания Новосибирского радио на март 1955 г., предполагавшего проведение 47 передач в жанре оперы и оперетты, концертов камерной и легкой музыки, включая 10 выступлений собственного оркестра народных инструментов [23].
Подобно другим учреждениям культуры, художественные редакции радиовещания оказались под давлением партийных постановлений по вопросам литературы и искусства начала второй половины 1940-х гг., содержавших указание «Выводить художественномузыкальное вещание из застоя, опираясь на идеологические установки ЦК ВКП(б)» [24]. «Застой» в художественной редакции Кемеровского радио проявился, в частности, в передаче рассказов М. Зощенко, оперативно сменившихся чтением «Молодой гвардии» А. Фадеева и «Людей с чистой совестью» Вершигоры [25].
Подводя итоги сказанному, приведем цитату из постановления ЦК КПСС от 29 января 1960 г. «Об улучшении советского радиовещания», в котором отмечалось, что «многие радиопередачи слабо связаны с жизнью, ведутся неумело, шаблонно и поэтому не вызывают интереса и отклика у слушателей» [26, с. 130]. Фактически это было признание не только заметно ослабевшего влияния радио на слушателей в условиях во многом изменившейся во второй половине 1950-х гг. общественно-политической обстановки, но и ущербности советского радиовещания, что проявилось в не менявшемся тематически-жанровом консерватизме содержания радиопрограмм, их чрезмерной идеологизации. Указанные тенденции, по сути, сводили на нет действительно впечатляющие усилия государства по расширению союзного, в том числе западносибирского медиакультурного пространства.
Библиографический список
Западной Сибири в борьбе за построение социализма и коммунизма. — Новосибирск, 1963. — 380 с.
Д. 1. Л. 1-193; Д. 2. Л. 1-200; Д. 3. Л. 2-3; Д. 304. Л. 1-293; Д. 305. Л. 2305; Д. 306. Л. 5-70.
ЗЯБЛИЦЕВА Светлана Владимировна, кандидат исторических наук, доцент (Россия), доцент кафедры истории и педагогики.
Адрес для переписки: e-mail: ziabl2 @rambler.ru
Статья поступила в редакцию 14.02.2011 г.
©С. В. Зяблицева
УДК 18.7.01.791.83 в. А. БАРИНОВ
Дворец творчества детей и молодежи «Восточный», г.
Москва
ВЛИЯНИЕ КОМПОЗИЦИИ НА СПЕЦИФИКУ КУЛЬТУРЫ ВОСПРИЯТИЯ В ЦИРКЕ__________________________________________
Учитывая специфику циркового пространства, выстраивается и специфика культуры восприятия, как кругового видения, т.е. круговое движение, развитие события в условиях круга и циркового купола диктуют и специфику восприятия, что и отражает статья, где рассматривается одна из многих проблем, а именно, композиционное построение трюковой выразительности. Проблему культуры кругового восприятия ранее никто не рассматривал, поэтому статья будет интересна всем, кто интересуется проблемами цирка и психологией восприятии. Ключевые слова: цирк, манеж, купол, артист, искусство, образ, культура восприятия, представление, иллюзии, визуальная организация формы.
Композиция — это понятие, которое, либо подчеркивает единство деталей, либо стремится подчеркнуть их различие. Все зависит от контекста номера, его смыслового содержания. Слова «очертание» и «форма» часто употребляются как идентичные, но, оказывается, что у них есть различия, и довольно существенные. Так, очертание предмета есть форма, подразумевающая пространственные особенности воспринимаемого объекта. Но форма не есть облик предмета, так как несет в себе и отражает некое содержание. Часто говорят, что всякий облик есть форма некоторого содержания, т.е. форма играет определенную роль для выявления определенного содержания.
Композиция построения номера в цирковом выступлении должна отвечать типу ситуации в этом номере, распределению главных и неглавных, одинаковых и разных элементов, трюков и целых фрагментов номера. «Одинаковые элементы могут объединяться большей формой, что возможно, если число их, согласно правилу Миллера, превышает цифру «5» (правило Миллера гласит, что глаз способен воспри-
нимать одновременно как независимые сущности не более пяти объектов). Главный элемент должен быть решительно выделен. Однако два одинаковых элемента не связываются в единое целое. Должен быть введен третий доминирующий, способный установить единство . Этот главный элемент может выделяться величиной, крупной формой, местоположением в системе, пластичностью» [1, с. 190]. Пространственные и цветовые соотношения в своем единстве становятся опорами формы циркового номера. Одновременно смысловые соотношения элементов реквизита работают на формальную целостность и на поле значений, связывающих расположение номера со сферой цирка. Оригинальность творческого усилия артиста сказывается на изменении значимости номера в контексте пространства с местом его расположения. При этом именно само расположение выявляет его значение через цепь отношений, которыми он связан с явлениями и объектами, расположенными внутри и вне номера. Зрителю композиция номера предстает через образ среды и установки «видения» в этой среде, т.е.
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №4 (99) 2011 КУЛЬТУРОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
