Региональные проблемы. 2012. Том 15, № 1. С. 95-99.
V. СОЦИОЛОГИЯ. ИСТОРИЯ
УДК 930.9 (Р 477.75):[81:39=512.143]
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КАРАИМСКИХ ОБЩИН ТАВРИЧЕСКОЙ ГУБЕРНИИ ПО СОХРАНЕНИЮ НАЦИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ КАРАИМОВ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВВ.
Д.А. Прохоров
Крымское отделение Института Востоковедения им. А. Крымского НАН Украины, пр. академика Вернадского 4, г. Симферополь, АР Крым, 95007 e-mail: prohorovlda@yandex.ru
Целью предлагаемой публикащи является всесторонний анализ процесса формирования и развития системы народного образования, социальной модернизаціш в контексте этнолингвистической ситуации в караимских общинах Крыма во второй половине XIX - начале XX ее.
В предлагаемой статье рассматривается деятельность представителей прогрессивных кругов караимской общественности, органов караимского конфессионального самоуправления и, в частности, Таврического и Одесского караимского духовного правления (ТОКДП) в контексте социальных и политических трансформаций в российском обществе конца XIX -начала XX вв. Целью исследования является изучение роли караимского духовенства в вопросах сохранения этноконфессионального самосознания караимов, караимской истории, культуры и религии. Помимо этого, на основании архивных документов проанализированы этапы изменений внутри караимской общины в указанный период. Актуальность данной темы обусловлена повышенным интересом к истории «коренных» и малых народов, национальных меньшинств, населявших ранее «национальные» регионы Российской империи, ныне проживающих в странах СНГ, в контексте проведения мероприятий, направленных на сохранение, изучение и популяризацию их историко-культурного наследия. Это особенно важно для регионов, отличающихся этническим разнообразием, в которых проживают приверженцы различных конфессий.
Статья может представлять интерес для исследователей, специализирующихся на проблеме сохранения национальных языков и культур народов в составе полиэтнического населения в разных территориях, в том числе культуры идиш в Еврейской автономной области (ЕАО), в плане решения этим субъектом Российской Федерации (РФ) задач по сохранению статуса национального государственного образования и национально-культурной автономии. Решение социально-гуманитарных проблем евреев и караимов с учетом их национальных и конфессиональных особенностей является важным этапом по обеспечению сосуществования разных по языкам, культуре и вероисповеданию народов в границах единого государства без проявлений ксенофобии.
После присоединения Крыма к России в 1 783 г. караимы включились в активную борьбу за свои гражданские права, главной целью которой стало признание их этноконфессиональной общностью, принципиально отличающейся от евреев-раввинистов. Итогом этой деятельности и многочисленных ходатайств караимских духовных и общественных лидеров перед российским правительством стало то, что в 1837 г. караимы Таврической губернии получили право религиозного самоуправления - в Евпатории было создано Таврическое и Одесское караимское духовное правление (ТОКДП). В 1852 г. для караимов была отменена черта оседлости, и они получили возможность беспрепятственно расселяться по городам России. Дальнейшее внесение корректив в законодательство привело к тому, что в 1863 г. караимы были полностью уравнены в правах с христианским населением России. Постепенная интеграция караимов в российское языковое и культурное пространство обусловила и логичный итог этого процесса: в XIX в. все больше караимов получало государственное образование; среди них появилось значительное число военных, юристов, врачей, педагогов. Следует сказать, что до XIX в. в традиционной системе караимского народного образования существовала только конфессиональная школа («мид-раш»), а после образовательных реформ 1870-х гг. была создана сеть русско-караимских министерских училищ (РКМУ), ремесленных, женских, «смешанных» и частных учебных заведений для караимской молодежи.
Однако образовательная и культурная модернизация существовавших в караимских общинах обычаев, правил и установлений имела и свои негативные последствия в контексте сохранения караимами своей религиозной и этнокультурной самоидентификации. Постепенная утрата этнического и конфессионального самосознания вскоре привела к тому, что для большинства представителей караимского населения, проживавших в Российской империи в конце XIX - начале XX вв., общеупотребимым стал русский язык; роль караимско-
го языка, а также «лешон а-кодеш» («священного языка», или древнееврейского, на котором были написаны ТаНаХ и все догматические произведения караимов) постепенно нивелировалась. Тем не менее из всех караимов Российской империи, зарегистрированных Первой Всероссийской переписью 1897 г., 21 % своим родным языком признали русский язык, а 70 % - язык караимский; оставшиеся 9 % являлись носителями других языков (турецкий и пр.) [13; 15]. Что касается общего числа представителей иудейских общин Таврической губернии, то на типично народном «еврейском жаргоне» (идише) говорило 55 тыс. 336 муж. и жен. (91,1 %); на караимском языке - 3 тыс. 299 муж. и жен. (5,4 %); на русском - 2 тыс. 058 муж. и жен. (3,4 %); на других языках - 59 муж. и жен. (0,1 %) [15].
Переписью 1897 г. учитывался и такой показатель, как грамотность: среди караимов Таврической губернии насчитывалось 3 тыс. 608 чел., обученных грамоте (1 тыс. 976 муж. и 1 тыс. 632 жен.), при этом своим родным языком русский признали 484 чел. (231 муж. и 253 жен.; из них грамотных - 174 муж. и 174 жен.), что составило 7,9 % от их общего числа; на караимском языке в Таврической губернии разговаривали 5 тыс. 603 чел. (2 тыс. 563 муж. и 3 тыс. 040 жен., из них грамотных - 1 тыс. 771 муж. и 1 тыс. 442 жен.), а на «лешон туркит» (т.е., турецком языке) - 67 чел. (38 муж. и 29 жен.; из них грамотных - 29 муж. и 16 жен.). Кроме того, 3 караима, согласно сведений переписи, своим родным указали другие языки (из них грамотных -2 муж.). Последние две категории составили 1,1 % от общего числа караимов, проживавших в губернии [15]. В уездах и градоначальствах без городов статистика грамотности караимского населения выглядела следующим образом: при общей численности в 298 караимов (167 муж. и 131 жен.) грамотных среди них было 193 чел. (130 муж. и 63 жен.); русский в качестве родного языка указали 29 респондентов (14 муж. и 15 жен.; из них грамотных, соответственно, 9 муж. и 7 жен.). На караимском языке разговаривали 255 чел. (144 муж. и 111 жен., из них грамотных - 114 муж. и 54 жен.); на «лешон туркит»
- 14 чел. (9 муж. и 5 жен.; из них грамотных - 7 муж. и 2 жен.) [15].
Что касается статистики населения по вероисповеданиям, то, в соответствии с данными переписи 1897 г., в Таврической губернии проживало 6 тыс. 166 караимов (2 тыс. 835 муж. и 3 тыс. 331 жен., что составило 0,4 % от общего количества жителей), из них в городах -5 тыс. 868 караимов (2 тыс. 668 муж. и 3 тыс. 200 жен., или 2,0 %; в том числе, грамотных - 1 тыс. 846 муж. и
чальствах [15].
По словам члена ТОКДП евпаторийского караимского газзана А.И. Катыка, в конце XIX - начале XX вв. распространение западноевропейских просветительских идей, развитие светского образования среди караимского населения Крыма заметно «отдалило молодежь от религиозного воспитания, каким всегда отличались караимы»; о «развале» национальной жизни неоднократно говорилось на страницах караимской русскоязычной прессы [1, 14]. По замечанию Д.М. Кокизова, караимские молитвенные дома «кенасы», до 1911 г. носившие более традиционное название «синагоги», даже в дни больших караимских религиозных праздников пустовали - «главным образом, потому, что немалое число караимов основательно забыло <...> древнебиблейский язык» [7].
Прогрессивная караимская общественность предпринимала различные меры, направленные на сохранение караимских традиций и культуры. Так, еще в 1876 г. в Евпатории состоялось совещание караимского духовенства и представителей общественности, на котором обсуждался вопрос о необходимости религиозного воспитания караимской молодежи; делегатами совещания был даже принят устав об обязательном преподавании детям женского пола древнееврейского языка и караимского вероучения [11].
Важным элементом в этом процессе стало издание современной учебной литературы и внедрение в программы русско-караимских учебных заведений типично народных «караимских» дисциплин. Одним из первых шагов в этом направлении стал просветительский проект духовного главы караимов Таврического и Одесского караимского г ахам а С. М. Панпулов а и просветителя И.И. Казаса (автора нескольких учебников древнееврейского языка), представленный ими в Министерство народного просвещения (МНП) в 1881 г. Проектом предлагалось включить в программы гимназий, прогимназий и реальных училищ такой предмет, как древнееврейский язык, для изучения его учащимися-караимами, начиная с приготовительного класса и до конца курса, а также введение этого предмета в программы реальных училищ с приготовительного и до выпускного класса. Одним из доводов авторов проекта стал тезис о том, что, по их глубокому убеждению, «без изучения древнееврейского языка через 2-3 поколения вряд ли найдется кто-либо среди караимов и евреев, «сколько-нибудь основательно знающий еврейский язык» [12]. В общих чертах проект был одобрен МНП: 13 ноября 1881 г. караимам, обучавшимся в гимназиях, прогимназиях и реальных училищах разрешалось посещать уроки древнееврейского языка «в свободное от обязательных уроков время» [3, 12]. Исключением стал пункт о замене древнегреческого языка древнееврейским - на это предложение учебное ведомство ответило категорическим отказом. Тем не менее основная цель проекта была достигнута.
Впоследствии ТОКДП выступило еще с одной инициативой: о введении в программы гимназий и прогимназий Таврической губернии такой дисциплины, как
«караимское вероучение». На съезде представителей караимских общин, состоявшемся в Евпатории в августе 1897 г. (на него были приглашены по два депутата от каждой общины), обсуждались следующие вопросы: о предоставлении возможности всем караимам, обучавшимся в различных учебных заведениях, изучать древнееврейский язык и «караимское вероучение»; о разрешении издания рукописей средневековых караимских авторов и сочинений, касающихся караимской истории; кроме того, был поднят вопрос об изменении существовавших караимских молитв и внедрении практики хорового сопровождения во время богослужений в кенасах [5, 6, 8].
Важной вехой в истории развития российской государственной системы караимского народного образования следует назвать решение Таврического и Одесского караимского гахама С.М. Панпулова, согласно которому с начала 1896/1897 учебного года преподавание древнееврейского языка и «караимского вероучения» во всех караимских учебных заведениях должно было вестись только на русском языке. С целью русификации учебного процесса в караимских школах и училищах в 1895 г. И.И. Казасом был переиздан «Практический учебник древнееврейского языка для караимских училищ», переведенный автором на русский язык. Таким образом, в конце XIX в. русский язык был окончательно утвержден в качестве основного языка преподавания в караимских учебных заведениях Таврической губернии.
Что касается ходатайства о введении преподавания древнееврейского языка и «караимского вероучения» в программы общеобразовательных учреждений вновь поданного ТОКДП, то оно также получило одобрение в учебном ведомстве. В частности, распоряжением Главного управления МНП разрешение на преподавание «Закона Божия караимского вероисповедания» было дано для Евпаторийских женской казенной гимназии и мужской прогимназии. На преподавание «караимского вероучения» отводилось 2 урока в неделю во внеурочное время; плата за учение составляла от 10 до 15 руб. с человека; при этом преподавателю полагалось годовое жалованье в размере 300 руб., надзирателю - 100 руб. из сумм, поступивших «за учение» [4]. Программы по указанному предмету ежегодно составлялись и утверждались непосредственно в ТОКДП. А с открытием в 1895 г. в Евпатории Александровского караимского духовного училища (АКДУ) стала осуществляться планомерная подготовка квалифицированных педагогических кадров и караимского духовенства, привлекавшихся к преподавательской деятельности в учебных заведениях Таврической губернии.
Программы древнееврейского языка и «караимского вероучения» в русско-караимских училищах являлись обязательными для изучения и составлялись с учетом возрастных особенностей детей. Например, воспитанники двухклассного Евпаторийского РКМУ, состоявшего из пяти отделений (два отделения в первом классе и три - во втором), следовали такому учебному плану: в первом отделении первого класса шло обуче-
ние чтению и письму; во втором начиналось «приучение учеников к плавному механическому чтению» и обучение переводу с древнееврейского языка на русский язык и с русского на древнееврейских фраз из первых семи параграфов учебника И.И. Казаса «Лерегель Гай-ладим», т.е. «Руководство для детей», «с заучиванием относящихся к ним слов». В первом отделении второго класса учащиеся начинали изучение ТаНаХа (перевод Книги Бытия); по грамматике продолжалось штудирование учебника И.И. Казаса (§§ 8-24), выражавшееся в устных и письменных упражнениях с заучиванием различных слов. Во втором отделении второго класса ученики переводили из ТаНаХа Книгу Исхода, Книгу Левит и Книгу Числа; по грамматике они продолжали изучать учебник (§§ 25-34). В третьем отделении воспитанники осуществляли перевод Книги Второзакония (а при успешном изучении последней - и Книги Пророков: «от Иисуса Навина и далее») и заканчивали курс древнееврейского языка по указанному учебнику (§§ 35-44) с усвоением девяти басен в прозе, заключавшихся в этих параграфах, кроме того, преподаватели проводили с будущими выпускниками устные беседы о главных догматах караимской религии (причем велись эти беседы на русском языке) [8].
Однако вскоре педагогам пришлось столкнуться с определенными трудностями. Газзаны С. Дубинский и С.М. Нейман, преподававшие древнееврейский язык и «караимское вероучение» в Евпатории, признавали результаты обучения неудовлетворительными. Они отмечали в своем докладе С.М. Панпулову, что практически все караимы, обучавшиеся у них по этим предметам, «не были знакомы ни с Законом Божиим, ни с древнебиблейским языком», в связи с чем С. Дубинский даже попросил ТОКДП об освобождении его от занимаемой учительской должности [4]. Причина подобного состояния дел, по мнению И.И. Казаса, заключалась в том, что оценки, выставлявшиеся по этим дисциплинам, в глазах детей не имели того решающего значения, «какое имеют отметки по другим учебным предметам». Поэтому С.М. Панпулов (при поддержке И.И. Казаса) выступил с очередным ходатайством в МНП об «уравнении отметок по караимскому вероучению <... > со значением отметок по другим предметам». В сентябре 1901 г. замминистра народного просвещения И.В. Мещанинов уведомил попечителя Одесского учебного округа об удовлетворении этого ходатайства [4].
Следует отметить, что предпринятые меры кардинально ситуацию не улучшили - преподавание древнееврейского языка и «караимского вероучения» в общеобразовательных учреждениях Таврической губернии ожидаемых результатов не приносило. Ситуация осложнялась и общим кризисом государственной системы народного образования «инородцев», приведшим к очередной реформе в 1907 г. «Правила о начальных училищах для инородцев», принятые в 1907 г. существенно изменили программу обучения в русско-караимских министерских училищах. Новый документ гласил: «Учебными предметами в училищах для инородцев служат: «Закон Божий» или соответствующее вероуче-
ние, родной язык учащихся, русский язык (разговор, чтение, письмо), арифметика и пение, а в двухклассных училищах, сверх наименованных предметов, приходятся: русская история, география, естествоведение, черчение и начало геометрии» [9]; дисциплины богословского характера должны были преподаваться на языке богослужения (в случае с русско-караимскими министерскими училищами - на древнееврейском). Учителями и учительницами в училищах для «инородцев» могли состоять лица, имевшие соответствующее учительское звание, а также представители той или иной этноконфессиональной общности, для которой данное училище было учреждено, а также русские, владеющие родным языком учащихся. Согласно п. 12 «Положения», для преподавания вероучения приглашались как духовные лица, так и светские учителя соответствующего вероисповедания, имевшие надлежащую подготовку.
Ассимиляторская политика русского правительства привела в конечном итоге к тому, что караимы все активнее втягивались в русло общероссийских преобразований. «В силу влияния мощной русской культуры, в силу экономической необходимости для большинства караимов, - писал журнал «Караимская жизнь» в 1911 г., - с ростом грамотности русский язык стал вытеснять татарский, и в настоящее время смело можно сказать, [что] он является «родным языком» молодого караимского поколения» [13]. Этот факт был отмечен и делегатами I Общенационального караимского съезда, состоявшегося в Евпатории в ноябре 1910 г. [9]. От караимских интеллектуалов в адрес ТОКДП поступали предложения о том, чтобы между правлением и караимскими общинами официальная переписка велась только на русском языке; духовное правление, по мнению некоторых активистов просветительского движения, должно было принять меры к тому, чтобы на русский язык была переведена вся караимская религиозная и учебная литература [7]. Следовательно, можно утверждать, что уже в начале XX в. русский язык стал для караимов языком межэтнического общения, хотя внутри караимской общины еще преобладал язык караимский [13], но постепенно вытеснялся русским.
Отметим также, что работа по подготовке мероприятий, связанных с модернизацией системы караимского народного образования, продолжалась и после съезда. Так, в 1912 г. преподаватель Константиновского реального училища в Севастополе М. И. Казас, состоявший в то время председателем школьной комиссии, предложил местной караимской общине план действий по упорядочению и реформированию конфессиональных школ, что и было одобрено членами местной караимской общины. В частности, М. И. Казас ом было предложено организовать работу комиссии по подбору преподавателей караимских дисциплин в караимские учебные заведения [17]. Однако все мероприятия по реформированию системы караимского народного образования были приостановлены в связи с начавшейся в 1914 г. Первой мировой войной.
Таким образом, анализируя представленные
материалы, можно сделать вывод о том, что новый импульс в своем развитии крымская караимская община получает вслед за присоединением Крыма к России, после чего первая половина XIX в. проходит для караимов под эгидой борьбы за свои гражданские права. В результате принятия целого ряда правительственных постановлений караимское население было уравнено в правах с титульной нацией империи. В этот же период в караимскую общину активно проникают идеи западноевропейского просвещения, что находит живой отклик среди караимских интеллектуалов, активно содействовавших проведению образовательных реформ. Стратегической линией правительства в этом вопросе стал курс на интеграцию национальных меньшинств в российское языковое и культурное пространство. К числу российских «инородцев» были причислены караимы, для которых вскоре были созданы учебные заведения нового типа, преследовавшие основную цель
- распространение русского языка и русской образованности. Тем не менее одним из важных компонентов в программах караимских учебных заведений дореформенного и пореформенного образца оставался религиозно-философский компонент. Именно благодаря этой составляющей караимам, интегрировавшимся в российские общественные институты, в течение нескольких десятилетий удавалось сохранять этническую и конфессиональную идентичность и культурно-историческую память, не утратив при этом национального самосознания.
ЛИТЕРАТУРА:
Симферополь, 2006. Ч. 2. С. 63-68.
архива города Севастополя // Культурно-цивилиза-ционный диалог и пути гармонизации межэтнич-ных и межконфессиональных отношений в Крыму: [сб. науч. ст.]. Симферополь, 2008. С. 210-221.
The work is aimed at a comprehensive analysis of the processes of popular schooling and social development formation with the Crimean Karaites, in context of the ethno-linguistic situation in Karaite communities in the second half of the nineteenth - early twentieth centuries.