Спросить
Войти
ВЗГЛЯДЫ НА КИТАЙ РОССИЙСКИХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ (КОНЕЦ XIX - НАЧАЛО XX в.)
Т.В. Лепёшкина
Lepeshkina T.V. Russian political parties’ views of China (the late XIX - early XX centuries). The article considers’ views of China formed among the representatives of Russian political parties of conservative, liberal and social revolutionary directions. Images of “yellow danger” and “revolutionary sworn brother” are revealed.
История взаимоотношений Китая и России в конце XIX - начале XX в. является предметом исследовательского интереса историков [1-3]. При этом в центре внимания, как правило, находятся вопросы дипломатических, торгово-экономических и культурных связей между Россией и Китаем, проблема же восприятия образа соседней страны в российском общественном мнении практически не изучается. В данной статье будут рассмотрены идеи и представления о Поднебесной империи, сложившиеся у деятелей российских партий консервативно-монархического, либерального и социал-революционного направлений в конце XIX - начале XX в.
Несомненно, что при характеристике факторов, влияющих на формирование образа соседней страны, необходимо учитывать как общий фон политических связей, так и внутреннее состояние того общества, чьи представления исследуются, поскольку образ «другого» в значительной степени является отражением собственного «я», только в своеобразно интерпретированном виде.
Из организаций консервативно-охранительного толка обращали на себя внимание «Русское собрание» и «Союз русского народа» [4]. Во внешнеполитической сфере они поддерживали курс правящих кругов на освоение дальневосточного региона, где, по их мнению, начинается «ярмарка новой жизни и впереди виден ее разгар», где должны сойтись «всемирные интересы Востока и Запада». Поэтому так важен союз России со «спящим гигантом» - Китаем, с помощью которого русские добьются грандиозных успехов на Дальнем Востоке.
Отчетливо эти идеи содержатся в высказываниях С.Н. Сыромятникова (Сигмы), члена националистической партии «Русское собрание», возникшей в начале 1900-х гг. В
своих «Опытах русской мысли» он проводил мысль о том, что начавшийся в Китае конфликт с европейскими державами является началом войны Востока и Запада, в котором Россия выступит в роли защитницы Азии от Европы, от ее хищнических, завоевательных устремлений. «Мы, - писал С.Н. Сыромятников, - сделаемся предводителями бедных материальными благами и богатых духом... Отныне мы не будем защищать грудью Европу от Азии, как защищали ее от натиска татар. Мы пойдем заодно с этой Азией, ибо нашли себя и обдумали себя и увидели, что вы идете не на дело жизни и обоготворения, а на дело смуты и служения дьяволу» [5]. Антизападничество С.Н. Сыромятникова делало его сторонником идеи союза России с Востоком в лице Поднебесной империи.
Однако не все монархические организации воспринимали Китай как «брата» России, который нуждается в защите от европейского империализма. Для многих представления о Поднебесной империи ассоциировались с жупелом «желтой опасности», исходящей от китайского государства. Большое внимание в деле сопротивления Китаю они уделяли Сибири.
Согласно взглядам П. Ухтюбижского («Союз Русского народа»), России ввиду общности границы с Китаем следует опасаться вторжения китайцев на свою территорию. Единственным средством, способным остановить надвигающуюся «желтую опасность» на российский Дальний Восток, является колонизация Сибири, которую необходимо в кратчайшие сроки заселить русскими людьми. «Известно, - писал он, - что желтые народы питают органическую ненависть к европейцам, а к нам, русским, в особенности... Они мечтают. о завоевании всего мира. Нашествие желтых на богатые области
Сибири уже началось. Правда, это, как выражаются у нас, «мирное», экономическое, нашествие, но и при этом мирном нашествии русские вытесняются желтыми, которые захватывают торговлю, промыслы, заработки и т. д.» [6]. Способ предотвратить нашествие китайцев П. Ухтюбижский видит только в колонизации Сибири, в мощном переселенческом движении. По мнению В.М. Пуриш-кевича, Россия не располагала колониями в западном смысле слова, а Сибирь представляла собой «коренную русскую землю» [7].
Синьхайская революция 1911-1913 гг. вызвала живейший отклик в среде монархических организаций. Они восприняли ее в качестве дополнительного подтверждения своих установок в отношении Китая. Так, утверждалось, что эта революция приведет к превращению китайского государства в новую империалистическую державу, одну из самых мощных в мире, со всеми вытекающими отсюда последствиями для России как ближайшего соседа. В частности,
М.А. Полумордвинов, член партии «Союз русского народа», предсказывал, оценивая позицию временного президента Китая Юань Шикая, что «Китай выйдет на дорогу империализма, так как честолюбие таких людей никогда не довольствуется достигнутым. Империализм же в Китае сулит немало тревог, и, прежде всего, нам, его ближайшим соседям» [8]. В этой связи он подчеркивал необходимость продолжения колонизации Сибири, которая будет выступать защитным барьером для русских территорий.
Однако пристальное внимание к китайскому «фактору» в среде правых монархических организаций было непродолжительным -до 1914 г. С началом Первой мировой войны они перестали рассматривать Китай в качестве врага.
Представления о Поднебесной империи сложились не только в среде правых партий, но и в политическом центре. Российские либералы, уделяя внимание Дальнему Востоку, полагали, что в этом регионе столкнутся интересы многих европейских и азиатских государств.
Начиная с 90-х гг. XIX в. именно Китай рассматривался ими в качестве главного противника Российской империи. Считалось, что он находится под влиянием Великобритании, видевшей в Китае плацдарм для нападения
на Россию. Поэтому либералы выступали за установление прочных связей с Японией с тем, чтобы совместно противостоять Поднебесной империи [9]. Страна Восходящего Солнца виделась более слабой, нежели другие азиатские страны. Поэтому она не может представлять серьезной угрозы российским интересам на Дальнем Востоке, а, значит, ее можно было использовать в качестве основного союзника в борьбе с Китаем.
Угрозу российским интересам на Дальнем Востоке многие либералы видели в увеличивавшемся потоке китайских мигрантов. Главная причина этого явления, по их мнению, заключалась в русской внешней политике начала XX в.: строительстве Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) и Порт-Артура. Кроме того, российское правительство поощряло китайцев селиться в Северной Маньчжурии, особенно в полосе КВЖД, для получения более дешевой рабочей силы. Да и сама русско-китайская граница протяженностью 10 тыс. верст способствовала продвижению китайцев на русскую территорию [10].
Либералы, критикуя курс России в отношении Китая, требовали, чтобы он не был политикой уступок там, где претензии Поднебесной империи не обоснованы. В частности, маньчжурский вопрос должен быть решен в обоюдных интересах. Двухсотлетние дружественные отношения России с Китаем они называли «красивой ширмой», за которой каждый скрывал свои устремления в получении выгод за счет другого. Правящей в Китае династии вменялось в вину желание нарушить существовавшие договоры и трактаты с Россией. Такое поведение рассматривалось как «если не враждебное, то чуждое доброжелательства и скорее неприязненное» [11]. Трудности урегулирования российско-китайских отношений либералы видели в том, что, в сущности, неизвестно, с кем вести переговоры и кто будет отвечать за неисполнение принятых Китаем обязательств. Ухудшению отношений с Поднебесной империей способствовало и русско-японское сближение, результатом чего стал энергичный поиск китайцами союзников в лице Соединенных Штатов Америки и Германии.
Вместе с тем необходимо отметить, что не все либералы воспринимали Цинов как главного врага России на Дальнем Востоке. Так, Конституционно-демократическая пар-
тия основным противником в дальневосточном регионе считала не Китай, а Японию. Утверждалось, что китайское государство не представляет никакой серьезной угрозы для русских, однако в союзе со страной Восходящего Солнца оно может представлять опасность. Следовательно, необходимо выстраивать такие отношения с Поднебесной империей, чтобы у нее не возникло желания вступать в коалицию с Японией [12].
Однако такая позиция в либеральном движении по отношению к Китаю была скорее исключением, нежели правилом. В основном русские либералы относились к Поднебесной империи настороженно, считая, что именно она угрожает интересам России в дальневосточном регионе. Октябристы, например, признавали наличие китайской угрозы для русских владений на востоке страны, избежать которую можно, только поддерживая добрососедские отношения с Китаем [13].
В результате Синьхайской революции авторитет Китая в глазах российских либералов окончательно упал. В настоящее время, -отмечала газета «Голос Москвы», печатный орган партии «Союз 17 октября», - официальный Китай ослабел, как никогда. Договариваться с ним для России бесполезно. Всякое решение китайского правительства будет опорочено общественным мнением, так как «правящие» и «управляемые» - два враждебных лагеря. Случись переворот, и все обязательства павшей власти сделаются ничтожными. Российская дипломатия глядит поверх революционного движения и совершенно не считается с обстановкой переживаемого момента» [14].
В российском социал-демократическом движении, в особенности в его радикальном крыле, в начале XX в. сложился образ Китая как символа борьбы с угнетателями и завоевателями.
Возникновение такого представления о Цинском государстве у российских социал-демократов было связано с произошедшим в Китае в 1899-1900 гг. восстанием ихэтуаней. Они внимательно следили за событиями, происходившими в это время в Поднебесной империи, критиковали действия как европейских государств, так и царского правительства, направивших туда войска для подавления антиправительственного народного движения. В первом номере газеты «Искра»
(24 декабря 1900 г.) была опубликована статья В.И. Ленина «Китайская война»: «Не европейские народы ненавидят китайцы - с ними у них не было столкновений, - а европейских капиталистов и покорные капиталистам европейские правительства.», которые «принялись обкрадывать Китай, как крадут с мертвеца, а когда этот мнимый мертвец попробовал оказать сопротивление, - они бросились на него, как дикие звери, выжигая целые деревни, топя на Амуре, расстреливая и поднимая на штыки безоружных жителей, их жен и детей» [15].
Социал-демократы отмечали единство интересов русских и китайских народов. «Китайский народ ничем и никогда не притеснял русский народ: китайский народ сам страдает от тех же зол, от которых изнемогает и русский, - от азиатского правительства, выколачивающего подати с голодающих крестьян и подавляющего военной силой всякое стремление к свободе, - от гнета капитала, пробравшегося в Срединное царство», - писал в 1900 г. В.И. Ленин, доказывая, что у русского народа нет никаких причин поддерживать империалистическую политику царизма по отношению к Китаю [15, т. 4, с. 383].
Поражение России в русско-японской войне 1904-1905 гг., по мнению социал-демократов, подтолкнуло Китай на борьбу за свою свободу и независимость, а первую русскую революцию 1905-1907 гг. они рассматривали как основной фактор, ускоривший революционный подъем в странах Востока.
Они приветствовали возникновение китайской революционной партии Тунмэнхой («Союзная лига»), которая была основана Сунь Ятсеном в 1905 г. В.И. Ленин охарактеризовал ее политическую программу как «великую идеологию действительно великого народа, который умеет не только оплакивать свое вековое рабство, не только мечтать о свободе и равенстве, но и бороться с вековыми угнетателями Китая» [15, т. 21, с. 401].
Российские социал-демократы первыми обратили пристальное внимание на разворачивавшееся в начале XX в. революционное движение в Китае. Некоторое время они не имели достаточных сведений о происходивших в цинском государстве событиях: «Ничего определенного нельзя еще сказать отно-
сительно данного именно движения, - так мало о нем сведений и так обильны вести о мятежах в различных местностях Китая» [15, т. 17, с. 179]. В дальнейшем, в ноябре 1912 г.,
В. И. Ленин оценил динамику китайской революции следующим образом: «Китайская свобода завоевана союзом крестьянской демократии и либеральной буржуазии. Сумеют ли крестьяне. удержать свою демократическую позицию против либералов, которые только ждут удобного момента, чтобы перекинуться направо, - это покажет недалекое будущее» [15, т. 22, с. 191].
На VI (Пражской) конференции РСДРП (1912 г.) большевики приняли специальную резолюцию, в которой приветствовали китайских революционеров и осуждали позицию «русского либерализма, поддерживающего политику захватов царизма» [15, т. 21, с. 155].
Прогноз социал-демократов о том, что китайская революция не будет доведена до конца, оправдался, однако надежда, что свержение монархии и провозглашение конституции подтолкнет великий китайский народ к сплочению и к дальнейшей борьбе за свою свободу и независимость, осталась.
Подведем краткий итог. Для консервативных, охранительно-монархических партий Китай первоначально выступал в образе страны, которую необходимо защищать от европейских колонизаторов. В этом они усматривали главную миссию России. Однако поражение царского правительства в русско-японской войне 1904-1905 гг. изменило их отношение к Поднебесной империи. Теперь она стала ассоциироваться, наравне с Японией, с образом «врага», стремящегося уничтожить европейцев в Азии и захватить российские малозаселенные территории в дальневосточном регионе. Основным средством, способным приостановить надвигающуюся на Россию китайскую угрозу, они называли освоение Сибири.
Не отставали от правых и центристы, представленные либералами. Они не отрицали существования китайской угрозы для русского Дальнего Востока, но видели ее в эко-
номической экспансии - миграции китайских рабочих. Собственно военную угрозу со стороны Китая либералы считали маловероятной.
Если для правых и центристов Китай выступал в образе «врага», то для левых, представленных большевиками, он, точнее, китайский народ, ассоциировался с образом «революционного побратима», сумевшего подняться против европейского империализма. В Синьхайской революции они видели силу, способную свергнуть «продажное цин-ское правительство» и дать китайскому народу свободу и независимость.
С началом Первой мировой войны все политические партии «забыли» о Китае: их внимание было приковано к европейскому конфликту.
Поступила в редакцию 12.08.2007 г.
