Памятники античного историописания в Англии "долгого xii века"

Мереминский С.Г.

Памятники античного историописания в Англии «долгого XII века»

На протяжении всех Средних веков Западная Европа неоднократно переживала периоды подъема интереса к античной истории, культуре и литературе. Один из периодов такого подъема с легкой руки крупного американского медиевиста Ч.Хаскинса стал известен как «Возрождение XII века». Это понятие впервые появилось в его одноименной монографии 1927 года1 и быстро снискало довольно широкую популярность в научной и научно-популярной литературе. Рост интереса к античности как раз и стал одним из факторов, давших основание историкам говорить именно о «возрождении» XII века. Этот процесс затронул разные аспекты греко-римского культурного наследия. Болонские юристы штудировали памятники римского права, применяя их к реалиям современного им общества, богословы осваивали идеи Аристотеля (воспринятые через призму переводов с арабского) и закладывали основы схоластики, поэты «луарской школы» учились у Овидия «изяществу стиля и искусству воспевать любовь»2.

Вместе с тем, многие исследователи обращали внимание на нестрогий, расплывчатый характер самого понятия «Возрождение XII века», а также на его неоднозначные хронологические рамки. Поэтому в последнее время все большее распространение у исследователей стал получать нейтральный термин «долгий XII век»3. В этой статье, учитывая конкретно-исторические реалии английской истории, я буду понимать под ним период с последней трети XI по начало XIII вв., иначе говоря - от Нормандского завоевания 1066 г. до утраты королем Иоанном Без1 Haskins C.H. The Renaissance of the twelfth century. Cambridge (Mass.), 1927.

земельным большей части своих континентальных владений (ок. 1202 - 1206 гг.).

В историографии (преимущественно англо-американской) существует немало исследований, посвященных использованию памятников античного историописания4 различными историками, работавшими в Англии на протяжении рассматриваемого периода, но почти все они либо носят частный характер5, либо рассматривают античную литературу в целом, не выделяя спе4 Необходимо оговорить, что за рамками этой статьи остаются памятники раннехристианского историописания, хронологически также созданные в эпоху поздней Античности, но принадлежащие к иной историографической традиции: «История» Орозия, латинские переводы «Церковной истории» и «Хроники» Евсевия Кесарийского, «Трехчаст-ная история» Кассиодора и др.

циально исторические тексты6. Несомненно, желательна была бы системная разработка проблемы. Разумеется, рассмотреть все аспекты столь широкой проблемы, как влияние античных исторических сочинений на историческую культуру Англии «долгого XII века» в рамках одной статьи невозможно. Я постараюсь лишь очертить круг памятников античного историописа-ния, бытовавших в Англии в то время, и дать некоторые примеры их использования англо-нормандскими историками.

Прежде всего, необходимо отметить, что, несмотря на существенное расширение кругозора европейских интеллектуалов XII столетия, «общий фонд» античных исторических источников в эту эпоху по сравнению с Ранним Средневековьем, не претерпел какой-то грандиозной трансформации. Изменения носили скорее не качественный, а количественный характер: наиболее востребованные интеллектуалами XII в. тексты (сочинения Саллюстия, Лукана, Юлия Цезаря, Юстина, «Римская история» Евтропия - Павла Диакона, «История» Псевдо-Гегесиппа и др.) копировались в значительно большем, чем прежде числе рукописей. В то же время, другие сочинения, напротив, утрачивали популярность или вовсе оказывались почти забыты. Это произошло с трудами Тацита, Аммиана Марцеллина, четвертой и пятой декадами «Истории» Тита Ливия, «Бревиарием» Феста, «Римской историей» Веллея Патеркула, «Дневником Троянской войны» Диктиса Критского и сборником «Scriptores historiae Augustae»1.

В Англии, однако, рецепция античных классиков имела свои особенности. Одним из результатов Нормандского завоевания 1066 г. стал масштабный приток в страну священнослужителей с континента, которому сопутствовало не менее активное перемещение рукописей. Как отмечает Р.Томсон, практически все античные произведения (не только исторические), бытовавшие в Англии после 1066 г., восходили к континентальным протографам, даже если соответствующие тексты ранее были известны и в англосаксонскую эпоху8. В результате произошло довольно значительное расширение круга известных античных исторических текстов.

Исследование данной проблематики базируется на сочетании трех методик: изучении конкретных рукописей, созданных или хранившихся в Англии в рассматриваемый период; анализе средневековых библиотечных каталогов; выявлении упоминаний названий произведений, прямых цитат и общих заимствований из неанглийских историографических сочинений в различных текстах англо-нормандской эпохи.

Все три эти пути чреваты немалыми сложностями. Прежде всего, до нас дошла только небольшая часть рукописей, созданных в англо-нормандскую эпоху, более же ранние манускрипты, естественно, сохранились еще хуже. Определенные проблемы представляет и выявление рукописей. Если по книжной культуре англосаксонской эпохи существует несколько сводных монографий9, то по периоду после 1100 г. имеется лишь очень качественный, но ограниченный по хронологическому охвату справочник Р.Геймсона10.

Что касается каталогов библиотек, то от 2-й пол. XI - первой половины XII вв. мы располагаем, фактически, лишь тремя сколько-нибудь подробными (хотя тоже, вероятно, не исчерпывающими) перечнями: из Питерборо (ок. 1100 г.), Рочестера (1123 г.) и неустановленного центра, вероятно, Вустера (конец XI в.)11. Кроме этого имеется несколько списков книг, сделанных специально по тому или иному случаю, как например, перечень манускриптов, подаренных или завещанных церкви Дарема епископом Вильгельмом из Сен-Кале (1081 - 1096). От второй половины XII - начала XIII вв. сохранилось больше данных: каталоги (также, по-видимому, далеко не полные) библиотек бенедиктинских аббатств Бёртон, Бери Сент-Эдмундс, Ре-динг и Уитби, а также соборов Кентербери, Дарема, Рочестера и Линкольна, монастырей регулярных каноников-августинцев в Уоксопе, Уолтеме и Бридлингтоне, цистерцианских аббатств Риво (2 каталога) и Флэксли12. Однако и это - сравнительно скромная и далеко не репрезентативная выборка. Кроме того, важно учитывать, что скупые записи средневековых каталогов далеко не всегда позволяют понять, о каком именно произведе13

нии идет речь13.

Наконец, выявление цитат и аллюзий - чрезвычайно трудоемкий процесс, который во многих случаях осложняется отсутствием добротных критических изданий многих источников. Кроме того, само по себе наличие цитаты не может служить бесспорным доказательством бытования цитируемого текста в данной среде, поскольку средневековые авторы нередко черпали материал из вторых, а то и третьих рук. Любителем подобной показной эрудиции был, например, Иоанн Солсберийский14 Порой его стремление поразить читателя фейерверком имен принимало почти гротескные формы. Так, Иоанн Солсберийский в «Поликратике» (завершен ок. 1159 г.) после серии примеров жестокости различных тиранов древности адресует читателя за дальнейшими подробностями к целой череде античных авторов: Помпею Трогу, Иосифу Флавию, Гегесиппу, Светонию, Квинту Курцию Руфу, Корнелию Тациту, Титу Ливию, а также неким Серену и Транквиллу15- Серен - это, возможно, Серен Саммо-ник, римский эрудит начала III в. Из его многочисленных трудов сохранилась лишь поэма «Наставление в медицине», которую Иоанн Солсберийский знал и цитировал16. Но Транквилл, по всей видимости - это тот же самый Светоний, ранее упомянутый в этом перечне. Неясно, идет ли речь в данном случае о курьезной ошибке Иоанна или о своеобразной литературной игре, тем более, что имена Серен и Транквилл можно перевести и как прилагательные «ясный» и «тихий». Как бы то ни было, достоверно можно сказать, что из перечисленных авторов Иоанн наверняка читал лишь Иосифа Флавия и (Псевдо-)Гегесиппа. Помпей Трог и Тит Ливий ему были известны из «Эпитом», соответственно, Юстина и Флора, а Светоний - из сборника, со-

Cambridge, 2008. P. 205-218.

ставленного в IX в. Хейриком Осерским17. Следов использования Квинта Курция у Иоанна нет, хотя не исключено, что он читал «Деяния Александра». Что касается Тацита, то Иоанн знал лишь его имя.

Любопытно, что этот перечень вскоре начал жить собственной жизнью. Младший современник Иоанна Петр Блуас-ский в одном из своих писем, рассуждая о моральной пользе истории, ничтоже сумняшеся утверждает, что в молодости охотно читал античных историков, после чего приводит тот же перечень, очевидно, взятый из «Поликратика». Однако при этом он все же опускает Серена и Транквилла, возможно, посчитав их недостаточно известными авторами18.

Но при всех трудностях сочетание трех названных методик, думается, может дать удовлетворительный ответ на поставленный вопрос.

Круг памятников античного историописания, бытовавших в Англии в англосаксонский период, был детально очерчен и проанализирован в недавней монографии Т.В. Гимона, поэтому нет нужды подробно останавливаться на данном сюжете. В их число входят «Югуртинская война» Саллюстия, «Фарсалия» Лукана (хотя труд Лукана выполнен в поэтической форме, его очень часто, начиная с «Комментария к Энеиде» Сервия, относили к числу «историографов»19), «Эпитома» Юстина, «Бревиа-рий» Евтропия, а также латинские переводы «Иудейских древ17 Возможно, впрочем, что Иоанн читал и полный текст Светония: Martin J. John of Salisbury as classical scholar. P. 193-195.

ностей» и «Иудейской войны» Иосифа Флавия и «История» Псевдо-Гегесиппа20.

Все эти сочинения оставались хорошо известны в Англии и во время «долгого XII века». К ним уже в первые десятилетия после Нормандского завоевания добавился целый ряд памятников классического времени: «Записки о Галльской войне» Юлия Цезаря, «Заговор Катилины» Саллюстия21, «Жизнь Цезарей» Светония, «Достопамятные деяния и изречения» Валерия Максима. Одновременно с ними попали в Англию и два текста, относящихся к позднеантичной псевдоисторической традиции: «История о разрушении Трои» Дарета Фригийского22 и краткая редакция «Деяний Александра» Юлия Валерия23.

Разумеется, простое перечисление не может дать адекватного представления о сравнительном значении отдельных фигур и произведений, которое было очень разным. Прежде всего, необходимо отметить, что именно во время «долгого XII века» в Европе окончательно сложился круг наиболее авторитетных ла-тиноязычных авторов (auctores), чьи труды использовались в учебной практике, прежде всего - при обучении «семи свободным искусствам»24. Из античных историков в число auctores попали Лукан и Саллюстий, что предопределило их значительно более широкую известность по сравнению с другими рассматриваемыми нами авторами. С ними, по-видимому, были знакомы (в большей или меньшей мере) практически все англонормандские историографы. Эти авторы нередко встречаются и в сохранившихся каталогах, иногда - в нескольких экземпля-рах25. С учетом этого на первый взгляд может показаться странным малое число реально сохранившихся английских рукописей XII в. обоих этих авторов26. Но этот парадокс объясняется, вероStoneman R. Primary sources from the classical and early medieval periods // A Companion to Alexander Literature in the Middle Ages / Ed. Z.D.Zuwiyya. Leiden, 2011. P. 1-20; Callu J.-P. Lire Julius Valère // L&historiographie médiévale d&Alexandre le Grand / Ed. C. Gaullier-Bougassas. Turnhout, 2011. P. 37-47.

ятно, тем, что рукописи «школьных» авторов обыкновенно были более дешевыми и непритязательными, а от частого употребления быстро приходили в негодность и, следовательно, имели гораздо меньше шансов сохраниться до нашего времени.

Глубокое влияние сочинений Саллюстия на средневековое историописание хорошо известно, и нет нужды подробно на нем останавливаться. Оно было и стилистическим (вымышленные речи, географические описания, военная терминология, характеристики исторических персонажей и др.), и идеологическим - представления о моральной подоплеке исторического процесса и благотворном влиянии знаний о деяниях прошлого на нравы27. Не случайно, Иоанн Солсберийский называл Саллюстия «сильнейшим из латинских историков» (historicorum inter Latinos potissimus)2.

Мы встречаем цитаты и аллюзии и на «Заговор Катили-ны», и на «Югуртинскую войну» у подавляющего большинства английских историков «долгого XII века», хотя во многих случаях они могли быть взяты не напрямую, а из учебных антологий. В некоторых случаях материал из Саллюстия могли использовать и ad hoc, для описания конкретных ситуаций. Так, один из составителей «Илийской книги» (сер. XII в.) активно использовал «Заговор Катилины», рассказывая о планах по захвату власти в Англии некоего Ранульфа, приближенного епископа Или Найджела (1133 - 1169). Любопытно, что автор не просто называл Ранульфа «Катилиной нашего времени»29, но и

Катилины» и «Югуртинской войной» (рукопись Cambridge, Pembroke Collefe, MS. 114, сер. XII в. из аббатства Бери Сент-Эдмундс: James M.R. Bury St. Edmunds manuscripts // English Historical Review. 1926. Vol. 41. P. 257). Кроме того, сохранились два листа из написанного ок. 1100 г. на континенте списка «Югуртинской войны» не позднее XIII в. попавшего в Англию, в аббатство Девы Марии в Йорке (Cambridge, Corpus Christi College, MS. 309: Gameson R. The Manuscripts of Early Norman England. Р. 63). Рукопись Лукана известна лишь одна - начала XII в. из Рочестера (Cambridge, Trinity College R.3.30: Ibidem. P. 75).

утверждал, что тот, чтобы привлечь к себе сторонников, якобы, использовал примеры «из древней истории» (ех ystoriis antiquita-tмm) о том, как немногочисленным заговорщикам удавалось захватить власть над Римом30.

Влияние Лукана так же, как и в случае Саллюстия, часто заметно в характеристике персонажей, описании битв и т.п. Но была и одна особенность. Поэма «Фарсалия» Лукана, посвященная гражданским войнам в Римской республике конца I в. до н.э., приобрела особенную актуальность в Англии в обстановке начавшейся в конце 30-х годов XII в. междоусобной войны между боровшимися за престол Стефаном и Матильдой. Лука-новскими образами пользовались для описания постигших Англию в то время бедствий и Вильгельм Мальмсберийский, и Генрих Хантингдонский, и анонимный автор «Деяний Стефа-на»31. В частности, К.Кларк отметила глубокое влияние не только художественных образов, но и стилистических и формальных экспериментов Лукана на заключительную часть «Истории англов» Генриха Хантингдонского, в которой речь как раз идет о войне Стефана и Матильды32.

Что касается сочинений, которые не удостоились попадания в круг «школьных» текстов, то их ждала, как правило, более скромная судьба. Степень их известности в разных частях Европы в разное время могла сильно варьироваться. Часто все зависело от конкретных обстоятельств или даже случайностей.

В частности, труды Цезаря на протяжении «долгого XII века» были, по-видимому, мало известны в Англии, хотя в то же самое время во Франции «Записки о Галльской войне» были одP. 287: Fuit ipse, et si non nomine, tamen rei probatione, nostri temporis Catilina.

ним из наиболее распространенных памятников античного ис-ториописания33. О том, что книга Цезаря уже в 1-й пол. XII в. была известна на другом берегу Ла-Манша, свидетельствуют лишь несколько цитат оттуда у Вильгельма Мальмсберийско-го34. Кроме этого, дискуссионным остается вопрос об использовании «Записок о Галльской войне» Гальфридом Монмутским35. В целом, ситуация мало изменилась и во второй половине столетия. Лишь Ральф Дицето в написанных в самом конце XII в. «Abbreviatones chronicorum» цитирует пролог к «Запискам о Галльской войне», однако берет ее не из первоисточника, а из сочинения Аймоина Флёрийского36. Нет упоминаний Цезаря и в сохранившихся каталогах.

«Достопамятные деяния и изречения» Валерия Максима до середины XII в., по-видимому, не пользовались широкой известностью. Фрагменты из этого сочинения в Средние века особенно часто включали в различные сборники-флорилегии. Один из подобных сборников, включающий материал из Валерия Максима и «Аттических ночей» Авла Геллия (т.н. Florilegium Valerio-GeШam)37, сохранился в шести списках, один из которых был создан в нач. XII в. в скриптории собора Солсбери38. В другом, несколько более раннем манускрипте, отрывки из Валерия Максима соседствуют с упоминавшимся выше сборником Хейрика Осерского39. Вместе с тем, в Англии уже в начале XII в.

был известен и полный текст «Достопамятных деяний», поскольку Вильгельм Мальмсберийский в составленном им фло-рилегии (т.н. Polyhistor) отметил, что Плиний Старший многое заимствовал у Валерия, который, в свою очередь почти все взял у Цицерона40. Большее распространение «Достопамятные деяния и изречения» получили во второй половине XII столетия. Сочинение Валерия Максима хорошо знали Иоанн Солсберий-ский и Геральд Камбрийский, его упоминал Ральф Дицето41. При этом, если Геральд и Ральф, по-видимому, были знакомы с ним по флорилегиям42, то Иоанн располагал и полным текстом. В 1180 г. он завещал список Валерия Максима Шартрскому собору. Исследователи отождествляют его с сохранившейся английской рукописью 3-й четверти XII в.43.

Что касается «Жизни цезарей» Светония, то еще в начале XII в. это сочинение было неизвестно или почти неизвестно в Англии. Епископ Норича Герберт Лозинга (1090/91 - 1119), нормандец по происхождению, в письме, датирующемся 1107 -1119 гг., просил Роберта, аббата монастыря Фекан в Нормандии (монахом которого некогда был Герберт), скопировать и прислать ему книгу Светония, которую Герберт не смог найти в Ан-глии44. Неизвестно, была ли выполнена эта просьба, но книга Светония несомненно попала в Англию в XII в. Сохранилось

три ее списка, сделанные в Англии в на протяжении XII в.45 Кроме того, еще одна рукопись конца XI в., написанная на континенте, возможно, была привезена еще в XII в. в Дарем46. Све-тоний упоминается в перечне книг, переписанных в аббатстве Гластонбери для епископа Генриха Блуаского (1129 - 1171), а также в рочестерском каталоге 1202 г.47. Книга Светония оказала заметное влияние на Вильгельма Мальмсберийского. Он не только включил сочинение Светония в одну из своих историографических компиляций48, но и выстроил биографии королей Вильгельма II и Генриха I в составе «Деяний английских королей» по модели римского историка49. Позднее цитаты из Свето-ния (возможно, не всегда из первоисточника) встречаются у Альфреда из Беверли50, Иоанна Солсберийского, Геральда Кам-брийского51.

Значительной известностью пользовались сочинения Иосифа Флавия, созданные на стыке собственно античной и древнееврейской историографических традиций. Латинский перевод «Иудейской войны» (в 7 книгах) был выполнен, по-видимому, в IV в. и в Средние века часто приписывался Руфину Аквилейскому (переводчику «Церковной истории» Евсевия Ке-сарийского). Перевод «Иудейских древностей» (в 20 книгах) был выполнен, по-видимому, в VI в. в Виварии Кассиодора52. Кроме того, во 2-й половине IV в. был сделан сокращенный перевод (в 5 книгах) «Иудейской войны», дополненной материалом из «Иудейских древностей» и ряда других авторов. В Средние века он был известен под заглавиями «О падении града Иерусалима» либо просто «Истории», а его автором ошибочно считался некий Гегесипп53. Современные исследователи предпочитают называть этого фиктивного автора Псевдо-Гегесиппом, чтобы отличить от одноименного христианского апологета II в.

В Средние века нередко латинские переводы «Иудейских древностей» и «Иудейской войны» копировались одновременно - в виде двухтомника либо в одном большом кодексе. Известно не менее 10 сборников сочинений Иосифа Флавия, созданных или находившихся в Англии на протяжении «долгого XII века». Как установил М.Галлик, среди них выделяются две текстологические группы, которые исследователь условно обозначил, как «юго-восточная» и «северная». Первая включает два двухтомных сборника (из кафедрального приората Кентербери и Сент-Олбанса), а также однотомник из Линкольна54. Отличительным признаком рукописей «северной» группы является до52 Schreckenberg H. Die Flavius-Josephus-Tradition in Antike und Mittelalter. Leiden. 1972. S. 56-61.

вольно большая лакуна в 9 книге «Иудейских древностей». Самая ранняя из них, по-видимому, была написана в аббатстве св. Марии в Йорке, но вскоре попала в Дарем, происхождение еще пяти родственных ей сборников (4 больших кодекса и один непарный том из двухтомного сборника) достоверно неизвестно, но большинство их было создано в Северной или Средней Ан-глии55. Кроме того, сохранились один отдельный список «Иудейских древностей» (плюс фрагмент еще одной рукопи-си)56 и два - «Иудейской войны» (плюс фрагмент еще одной ру-кописи)57. Любопытно, что по наблюдению Н.Винсента многие из этих рукописей содержат признаки активного читательского

интереса (маргиналии, глоссы)58. Широко представлен Иосиф Флавий и в сохранившихся каталогах: из Рочестера (каталоги 1123 и 1202 гг.), Питерборо, Дарема, Бери Сент-Эдмундс, Линкольна, Рединга, Уитби и Риво59.

Латинский перевод Иосифа Флавия хорошо знал Вильгельм Мальмсберийский, который, в частности, использовал материал из «Иудейских древностей» в своем толковании на «Плач Иеремии»60. Рассказ Иосифа Флавия о посещении Александром Македонским Иерусалимского храма использовали составители двух английских компиляций об истории знаменитого македонского царя: так называемого «Краткого повторения» и «Сент-Олбансской компиляции»61. В середине - второй половине XII в. мы встречаем цитаты из Иосифа Флавия у Лаврентия Даремского, Иоанна Солсберийского, Вильгельма Ньюбургско-го, Ральфа Дицето, Петра Блуаского62. Особенно интересный пример использования «Иудейской войны» отметил Н.Винсент, проанализировавший, как Вильгельм Ньюбургский использовал в рассказе о еврейском погроме в Йорке (1190 г.) аллюзии на книгу Иосифа Флавия, чтобы представить короля Ричарда Львиное Сердце в образе «нового Тита» - идеального римского императора63.

Сочинение Псевдо-Гегесиппа также было хорошо известно в Англии «долгого XII века». Сохранилось пять английских списков конца XI - середины XII в. Два из них происходят из августинского приората Ллантони (в юго-восточном Уэльсе), по одному - из августинского приората Хексема, собора Рочестера и неустановленного центра64. Сочинение Псевдо-Гегесиппа фигурирует в списке книг, подаренных аббатом Фарицием (1100 -1117) церкви Абингдона, а также в каталогах из Рочестера (1123 и 1202 гг.), Бери Сент-Эдмундс, Линкольна (рукопись подарил собору Гуго, архидиакон Лестера), Рединга и Риво65. Его цитировали Вильгельм Мальмсберийский, Гальфрид Монмутский, Генрих Хантингдонский, Альфред Беверлийский, Ральф Дицето, Геральд Камбрийский66. При этом, как показал Н. Райт, существовали очень разные варианты использования «Истории» Псевдо-Гегесиппа англо-нормандскими историками. Так, Вильгельм и Альфред отметили упоминание в «Истории» Британии (хотя и в совершенно маргинальном контексте) и вставили соответствующую цитату в свои сочинения. С другой стороны, Генрих использовал труд Псевдо-Гегесиппа как стилистический образец, вставив в вымышленную речь епископа Оркнейских островов Ральфа перед битвой при Штандарте англичан против шотландцев несколько цитат из речи полководца и будущего императора Тита перед сражением с иудейскими повстанцами.

В другом месте Генрих использует скрытую цитату из Псевдо-Гегесиппа для характеристики покойного короля Генриха I. Хронист отмечает, что после смерти покойного монарха о нем, «как это обычно бывает, начали откровенно высказываться в народе»67. Практически дословно та же фраза встречается у Псевдо-Гегесиппа в связи со смертью царя Ирода Великого68. Можно предположить, что подобная параллель была достаточно красноречива для эрудированных читателей, знавших книгу Псевдо-Гегесиппа (достаточно широко известную, как было отмечено выше).

Важное место в исторической культуре Англии «долгого XII века» занимали два позднеантичных историографических труда: составленная Юстином (кон. II - нач. III вв.) «Epitome Historiae Phi-lippicae» Помпея Трога (I в. до н.э.), и «Бревиарий» Евтропия (2-я половина IV в.).

Известны два английских списка Юстина начала-середины XII в. (один происходит, по разным версиям, из Кентербери, Эксетера или Сент-Олбанса, другой - из Колчестера)69. Оба они, как отметил Л.Б. Мортенсен, принадлежат к небольшой группе рукописей, в которой текст Юстина соединен с «Историей против язычников» Орозия (полностью или в отрывках). По мнению исследователя, их общий архетип был изготовлен во второй половине XI в., вероятнее всего - на севере Франции. Его составитель предпослал сборнику краткое стихотворное предисловие, посвященное достоинствам обоих сочинений70.

«Помпей Трог» (под которым, по всей видимости, имеется в виду именно «Эпитома» Юстина) фигурирует в нескольких

каталогах: Рочестера (1223 и 1202 гг.), Дарема (рукопись была в числе книг, подаренных церкви Дарема епископом Вильгельмом из Сен-Кале в кон. XI в.) и Бери Сент-Эдмундс71.

Большие выдержки из «Эпитомы» Юстина включил в свой сборник, посвященный «римской» истории, Вильгельм Мальмсберийский72. Активно привлекал материал из Юстина (наряду с Иосифом Флавием и Орозием) и составитель уже упоминавшейся «Сент-Олбансской компиляции» об Александре Македонском73. Сочинение Юстина з