Спросить
Войти
арендующих дворов и лишь 16,5% всей арендуемой пашни. Середняки, наоборот, играли сравнительно небольшую роль среди сдающих, но зато занимали центральное место в группе арендаторов. Они составляли 63,3% всех дворов, участвующих в аренде, и им принад -лежало 51,7% всей арендуемой пашни.
Развитие в дальнейшем арендных отношений в 1928 -1929 гг определялось не столько специальными нормами ее регулирования, сколько всей системой мер Советского государства, направленных на подъем бедняцких хозяйств и поддержку середняцких, на ограничение и вытеснение кулацких хозяйств, на развертывание колхозного движения. Первый же мощный удар по зажиточно-кулацким слоям, нанесенный чрезвычайными мерами в январе-апреле 1928 г. в связи с кризисом хле -бозаготовок, привел к свертыванию земельной аренды.
Сокращение аренды земли произошло практически во всех районах страны, но особенно на Северном Кавказе и Украине. По РСФСР в целом посев на арендованной земле в 1928 г сократился до 86,3% по сравнению с 1927 г., в том числе в Западном районе - до 84,3%, в Центрально-промышленном - до 88,7%, в ЦЧО - до 81,5 -86,7% (по разным исчислениям), в Среднем Поволжье -
до 95,9%, в Нижнем Поволжье - до 92%, в Вятском районе - до 98,2%, на Урале - до 89,1%, в Сибири - до 88%, на Северном Кавказе - до 72,2% [1. С. 95].
Свертывание земельной аренды в 1928-1929 гг. свидетельствовало об успехах советской политики поддержки бедняцко-середняцких слоев крестьянства, ограничении и вытеснении кулачества, а также о том, что развитие земельной аренды происходило в ограниченных масштабах и не смогло стать не только решающим, но и сколько-нибудь прочным фактором в социальном расслоении доколхозного аула. Развиваясь главным образом как следствие неравномерного распределения в ауле рабочего скота и инвентаря, земельная аренда должна была исчезнуть в процессе обобществления орудий и средств производства.
УДК 94(47)
ЙоААГАААёТААВ ТОЁВиоАВ іАхАои А хЁООЁЁА ЁАЁ ЁЙОТБЁЁ Т-ЁОЁООООГОЁ 1А1ВОГЁЁ
Как известно, ранний ислам в противоположность христианству тяго-тел к идее богослужения под открытым небом. Открытые мечети получили широкое распространение и в некоторых районах Кавказа; местное население называло их летними или праздничными. По мнению А. К. Алик-берова, первые мечети мусульманских переселенцев в горах, прилегающих к Дербенту, скорее всего были открытыми [2. С. 481].
Следы летних мечетей до сих пор сохранились в горах Дагестана на территории заброшенных поселений. Одна из таких мечетей находится на границе Хивского и Табасаранского районов Дагестана. Здесь, на плоской вершине холма в местности Чихтиль вблизи табасаранских селений Вертиль, Урга, Фурдаг и Джулии, находится огороженный камнями прямоугольный участок площадью примерно 100 м2, южная сторона которо -го ограждена плотно установленными друг к другу крупными плитами различной конфигурации, обращенными на север. Некоторые из плит имеют арабские надписи и орнамент.
Данная огороженная камнями площадка являлась в прошлом открытой, так называемой летней мечетью. Об этом пишут П.М. Дебиров, исследовавший орнаментику отдельных плит участка [3. С. 30], и А. К. Аликберов, который именует мечеть «вертильской» (по названию одного из окрестных селений). РИ. Сефербеков приводит народное название этой открытой мечети - Машкврин гъулгнин мист («Мечеть праздничной молитвы») [4. С. 54 - 56].
От местных жителей мы слышали, что в данном месте происходили также сходы жителей этого магала Табасарана. Окрестные селения со -ставляли в прошлом союз сельских общин «Сувак» («Сувккар») [1. С. 131]. Сходы жителей собирались здесь для решения важных вопросов, касающихся населения всего союза, и проходили под руководством местных старшин («кавха») и кадиев.
Поражает типологическое многообразие представленных на участке каменных плит: прямоугольные, трапециевидные, стеловидные (с острыми «плечиками» и полукруглыми выступами) и даже в виде ступенчатой
£.0. £аёадеуаа,
ёаТаеаао епоТде+а-пёео (абё, аТоаТо ёа-оаади адаапёТё оеёТ-ёТаее, аТёоТдаТо ёа-оаади епоТдее ОТп-пее, АааапоаТпёеё аТ-пбаадпоаа ( (иё б(е-аадпеоао
лесенки. Некоторые памятники отличаются еще и богатой орнаментикой. Все плиты ансамбля высечены из местного серого песчаника.
Среди плит ограждения выделяется своей массивностью, а также богатством и оригинальностью декора, плита почти квадратной формы (136/134/16 см). В центре памятника - вытянутое углубленное поле в форме клина, окаймленное широкой орнаментальной по -лосой в виде трехленточной «косы». Эта полоса расходится от вершины клиновидного поля в стороны в форме крупных завитков, образующих полукруги. Внутри полукругов гармонично размещены геометрические фигуры также в форме завитков. По обе стороны от полукругов высечены кресты и небольшие четырехдольчатые розетки.
Ниже, с двух сторон от центрального поля, расположены две пары круглых розеток. Верхние розетки шестилепестковые, с вкрапленными пуговицеобразными кружками. Нижняя левая розетка имеет внутри косой крест, в то время как правая - «плетеная» с узелками. В центральной части поля - небольшое врезное изображение купола с крестом.
Врезной текст центрального поля, выполненный арабским почерком «насх», сильно поврежден и читается частично. В верхней части поля уверенно читается лишь арабское слово «кувва» («сила», «могущество»). Возможно, сохранившееся слово являлось составной частью известной формулы «Нет силы и могущества, кроме как у Аллаха». Удалось разобрать две строки в средней части поля: «1) Сделал (фаала) этот камень...2) Джулинский по воле Всевышнего Аллаха».
Селение Джули расположено поблизости от ансамбля открытой мечети. В надписи зафиксировано одно из наиболее ранних упоминаний данного селения. Первая буква в названии селения приводится в надписи посредством арабской буквы «зайн» с тремя точками вверху Аналогичная форма зафиксирована нами в эпитафии на одном из джулинских надгробий XIX в. Точка буквы «заль» помещена не над буквой, а внутри нее, что характерно, в частности, для надписей-эпитафий из табасаранского селения Бурханкент, исследованных А.Р Шихсаидовым и датируемых XIV в. [5. С. 195]. Налицо факт участия общины Джули (либо мастера - выходца из этого селения) в сооружении открытой мечети Чихтиля.
В средневековой арабской эпиграфике Дагестана строительный термин-глагол «фаала» (делать) встречается крайне редко. Ранее исследователями зафиксирован был всего лишь один случай его употребления. По нашему мнению, описанный выше памятник чихтильского ансамбля следует отнести ко времени не позже XV в.
Справа от данного памятника находится плита с характерными остроконечными «плечиками», лишенная декора. Подобные антропоморфные «плечики» присутствуют на весьма редко встречающихся в Дагестане надгробиях так называемого «крестообразного» типа. Самые поздние памятники этого типа датируются XV в. На плите высечено всего одно арабское слово - «тарих» («дата»). В центре линии ограждения расположена каменная пятиступенчатая лесенка, украшенная врезными крестами и лучевыми розетками. Очевидно, лесенка была предназначена для предстоятеля (имама) на молитве. Слева от лесенки находится массивная плита, ширина которой превышает ее высоту. Плита имеет лишенное надписей углубленное поле, окаймленное мо-
тивом двухленточного «жгута» и трехленточной «косы». В декоре плиты присутствуют также композиции четырехленточного «жгута» и переплетающихся окружностей с узелками. В верхней части вырезаны две крупные лучевые розетки. По бордюру плиту окаймляет геометрический орнамент из двух рядов выемчатых треугольников . Еще левее расположена трапециевидная плита с антропоморфным углубленным полем, увенчанным стрельчатой аркой. Плита декорирована жгутообразным орнаментом и многодольчатыми розетками.
Практически в центре участка открытой мечети, напротив лесенки, в отдалении от прочих памятников ан -самбля, возвышается стеловидный вотивный столб прямоугольного сечения с навершием. Совершенно очевидно, что, являясь частью ансамбля мечети, столб имел сакральное значение. Дело в том, что практика сооружения вотивных колонн (лат. votivus - «посвященный богам», от votum - «обет», «желание») имела место еще в эпоху античности. Вотивные колонны устанав -ливались с целью исцеления, удовлетворения просьбы или во исполнение обета. Удивительная схожесть чихтильского вотивного столба с аналогичными античными сооружениями проявляется еще и в том, что античные вотивные колонны также устанавливались отдельно. Как правило, вотивная колонна - это отдельно стоящая колонна на священном участке у античного храма. На колонне обычно изображались вотивные предметы, посвященные божествам.
Чихтильский столб впечатляет своей монументальностью и стройностью пропорций (285/46/32 см). Его оригинальная конфигурация не имеет аналогов в Дагестане. С одной стороны, с памятниками так называемого крестообразного типа колонну роднит наличие характерных верхнего и боковых полукруглых выступов. Подобные выступы имеются, к примеру, у известной плиты XII-XIII вв. с кладбища «Асккан никьар» в селении Джули. Однако крестообразные памятники имеют, как правило, остроконечные «плечики», в то время как на чихтильском столбе они оформлены в виде все тех же полукруглых выступов. К тому же крестообразные плиты массивны и широки, а наш памятник вытянут в длину, имея, таким образом, совершенно иные пропорции. Еще одной особенностью антропоморфной формы столба является то обстоятельство, что его ширина имеет слегка выраженную тенденцию к утончению по направлению к центру причем как сверху вниз, так и снизу вверх. Таким образом, формируется своего рода «талия». Боковые полукруглые выступы расположены чуть ниже центра колонны.
Уникальной особенностью памятника является наличие сразу четырех антропоморфных полей, расположенных на одном уровне на всех четырех сторонах столба. Подобное не зафиксировано еще ни на одном из средневековых памятников Дагестана. Все поля небольшого размера, углублены и расположены в верхней части столба.
Чихтильский столб отличается весьма богатым и разнообразным декором, покрывающим все четыре его стороны. С лицевой стороны столб орнаментирован тремя ярусно расположенными разнообразными сетчатыми композициями. В них используются структурообразующие мотивы различных схем.
Искусствовед П.М. Дебиров, изучавший орнаментику столба, отмечает, что на памятнике схема первого
порядка (ряды окружностей с узелками), наложенная на схему второго порядка или четырехленточный «жгут», а затем соединенная краями с такой же двойной схемой, образует уже более сложную сетчатую композицию (схему третьего порядка). Такой узор расположен в центре лицевой и задней стороны колонны. С обеих сторон композиции завершают плетеные круги. Остальные участки орнаментированы мотивами обыкновенного (двухленточного) «жгута», трех-, четырех- и даже пятиленточной «косы», а также полосой оригинальной «решетки». Композиционная схема последней состоит из косо переплетающихся растянутых окружностей. Второстепенную роль в декоре столба играют лучевые розетки разной величины и гофрированная линия. Розетки помещены также и в полукруглых выступах. Линии ребер столба оформлены «веревочным» мотивом.
Следует отметить, что мотив многоленточной «косы», присутствующий в орнаменте чихтильского столба, очень редко встречается в декоре каменных памятников. Этот мотив характерен скорее для орнамента деревянных конструкций Табасарана, Агула и некоторых других сопредельных областей Дагестана. Исходя из стилистических особенностей орнамента, П. М. Де-биров относил чихтильский каменный столб, как и весь ансамбль «летней» мечети, к XIII - XIV вв.
Однако А.К. Аликберову обследовавшему «летнюю» мечеть в 1985 г., удалось прочитать в центральном поле колонны следующую надпись: «Тарих: В году тысяча девяносто девятом от хиджры Пророка, - да благословит его Аллах [и приветствует]». Указанная в надписи дата соответствует 1687 - 1688 гг. Таким образом, по А.К. Аликберову чихтильский столб следует датировать второй половиной XVII в.
Во время нашего обследования столба и комплекса мечети в апреле 2006 г. и повторного посещения объекта в июне 2007 г текст центрального поля был в сильно поврежденном состоянии и не поддавался прочтению. Зато удалось разобрать врезной текст левого
бокового поля, выполненный размашистым почерком «насх» в 7 строк. Текст гласит:
«1) Написал (катаба) 2) мулла Махди 3) [и] мастер (уста) 4) Мухаммад 5) в селении 6) Кувик (вар.: Кулик) [да будет] милость 7) Аллаха над ними».
Селения Кувик и Кулик расположены по соседству с ансамблем чихтильской мечети. Таким образом, в надписях на памятниках «летней» мечети Чихтиля присутствуют названия двух табасаранских селений - Джули и, возможно, Кувик. Оба селения входили в союз сельских общин «Сувак».
Вероятно, столб и плиты ограждения были сооружены в разное время, во всяком случае форма памятников ограждения мечети кажется более архаичной. В пользу данного мнения говорит также и то обстоятельство, что плиты ограждения имеют центральные углубленные поля большого размера, что характерно для более ранних памятников. Все арабские надписи ансамбля выполнены почерком «насх», что лишает возможности использовать данные палеографии, ее датирующие возможности.
Памятники ансамбля открытой мечети в Чихтиле являются замечательными образцами средневекового искусства резьбы по камню и частью историко-куль -турного наследия народов Дагестана, подлежащего к охране государством.
УДК 94(47)
ЙТОЁАЁиГАВ дАиЁОА ААОАЁ-йЁВТО А ЙОАЁЁ ГавААЙЁ Т Ё ТАЁАЙОЁ а пабааеГа 1940 - 1950-6 аТаао
Детям, лишившимся родительского попечения, в Советском Союзе уделялось постоянное внимание. Не стало исключением и первое послевоенное десятилетие - Великая Отечественная война оставила в стране несколько миллионов детей-сирот, беспризорных1 и безнадзорных2 детей.
Работа по устройству детей-сирот в детские дома или приемные семьи в Сталинграде началась уже в 1943 г, сразу после окончания Сталинградской битвы. Проблема детской беспризорности стояла здесь осо -
А.Ы. / адёбдиааа,
апїеда (оёа ёаоаади епоТдее ОТппее, АТё-аТадаапёеё аТпбаад-поаа((иё їааааТае+а-пёеё бТеаадпеоао
