Власть и русская Православная церковь в годы Великой Отечественной войны (по материалам Мордовии)

УДК 332(470.345)"1941/1945" ББК Т3(2 Рос.Мор)6

Е. н. мокшина

власть и русская православная церковь в годы великой отечественной войны

(по материалам мордовии)

E. N. Mokshina

power and the Russian orthodox church during THE GREAT patriotic war (based on the materials of Mordovia)

Key-words: Russian Orthodox Church, atheism, religion, clergymen, repressions, war, propaganda, money collection, Mordovia, power, belief, sacrifices.

В критические периоды исторического развития общества популярность религиозных взглядов и ценностей особенно возрастает. В военные годы страх за жизнь близких на фронте, необходимость поминовения погибших да и просто подсознательное желание психологической разгрузки все больше приближали людей к религии.

Несмотря на то, что перед Великой Отечественной войной в течение двух десятилетий велась активная атеистическая работа, причем не только идеологического характера, когда целое поколение верующих людей так или иначе «сошло на нет», искоренить религиозные взгляды у населения, особенно на селе, не удалось. Это вполне понимали и властные органы. Так, на IV пленуме Центрального Совета Союза воинствующих безбожников СССР, проходившем в феврале 1938 г., прямо признавалось, что религиозность населения осталась весьма высокой. В сельской местности до 70 % жителей продолжали верить в бога и совершать различные обряды, хотя во многих деревнях и поселках уже не было ни церквей, ни священников. Всесоюзная перепись населения 1937 г., объявленная Сталиным «фальсифицированной врагами народа», показала, что 60 % опрошенных назвали себя верующими [1].

Репрессии же в отношении духовенства поражают жестокостью. Уже в 1918 г. в РСФСР были расстреляны 3 000 священнослужителей. Из 130 архиереев РПЦ, со-

ставлявших ее епископат в канун событий 1917 г., к 1943 г. в живых и вне зон ГУЛАГа оставались всего 4 чел., да и те прошли ранее через муки советской инквизиции. В 1937 г. православного духовенства было репрессировано 136 900 чел. (из них расстреляно 85 300), в 1938 г. - 28 300 (расстреляно 21 500), в 1939 г. - 1 500 (расстреляно 900). Сокращение цифр означало не ослабление репрессий, а то, что расстреливать было уже почти некого. В 1944-1946 гг. было казнено примерно 100 священнослужителей. Только в Мордовии, по данным Прокуратуры РМ, был репрессирован 651 служитель религиозного культа [2]. Однако репрессивные меры не дали желаемых результатов и отнюдь не способствовали росту атеизма среди населения. Примерно с конца 1934 и по 1937 г. включительно наблюдалось заметное ослабление атеистической работы вообще и деятельности Союза воинствующих безбожников (СВБ) в частности. Число членов СВБ, например, к 1937 г. сократилось почти вдвое [3].

С уничтожением духовенства и культовых зданий потребность многих советских людей в религии отнюдь не исчезла. Религиозность граждан стала приобретать другие формы, нередко весьма причудливые, с элементами фанатизма. Немногочисленные уцелевшие «зарегистрированные» священники, стремясь хотя бы до некоторой степени удовлетворить духовные нужды верующих и предохранить их от преследования за посе-

щения церкви, начали совершать групповые крещения, заочные отпевания на основе свидетельства верующих, исповеди по переписке. Некоторые священники совершали даже крещение и венчание в отсутствие детей и молодых.

Во время войны религиозно-мистические настроения особенно усилились и получили достаточно широкое распространение среди советских граждан. По всей стране, в том числе в Мордовии, стали появляться различные «письма с неба», «святые письма», содержавшие в основном интерпретацию Библии, согласно которым советская власть должна была быть свергнута. Но они исходили, как правило, из сектантской среды и не отражали официальную позицию РПЦ [4].

Именно в годы Великой Отечественной войны и короткий послевоенный период (до 1953 г.) произошло временное примирение Советского государства с Церковью, прекратилась активная антирелигиозная пропаганда, людей перестали преследовать за религиозные взгляды, не предпринимались попытки помешать религиозным деятелям распространять патриотические воззвания.

Как известно, РПЦ с самого начала войны заявила о патриотической позиции, а местоблюститель патриаршего престола митрополит Сергий в первый же день войны, 22 июня 1941 г., в день православного праздника Всех Святых, обратился к народу с благословением на всенародный подвиг. Его пастырское послание с призывом мобилизовать народ против фашистской агрессии было разослано по всем приходам. Эти призывы, как и призывы органов государства, нашли отклик и среди жителей Мордовии.

За время Великой Отечественной войны, по неполным данным, колхозное крестьянство Мордовии, среди которого было особенно много верующих, внесло в Фонд обороны около 4 тыс. т зерна, 2 тыс. т картофеля, более 700 т мяса. Всего же за годы войны крестьяне поставили государству более 500 тыс. т зерна, 50 тыс. голов свиней, около 40 тыс. голов овец и т. д. Сельчане активно участвовали и в сборе средств на строительство боевой техники. На деньги тружеников МАССР были построены звено боевых самолетов «Советская Мордовия» и танковая колонна «Мордовский колхозник».

Значительные суммы денежных средств были получены от крестьян в виде подписки на государственные военные займы. В помощь фронту колхозники собирали теплые вещи для солдат: валенки, шерстяные носки, варежки, полушубки и т. д. История деревни еще никогда не испытывала столь массовой жертвенности, как в годы Великой Отечественной войны [5].

РПЦ занималась не только сбором средств в Фонд обороны, но и использовала религиозную идеологию для повышения морально-волевого духа воюющего народа, отчетливо понимая, что человек и государство сильны не только оружием, но и духом, духовным единением. Учитывая это, можно говорить, что роль ВКП (б) в идеологической пропаганде во время войны была подавляющей, но не единственной. РПЦ также оказывала немаловажное влияние на настроение в обществе и представляла собой немалую политическую силу. Эта сила была поставлена на службу государству окончательно только в 1943 г., после встречи И. В. Сталина с митрополитом Сергием.

Лишь в 1943-1944 гг., в разгар Великой Отечественной войны, религиозная политика государства претерпела некоторые изменения. Стремясь использовать патриотические чувства верующих и пытаясь убедить западных союзников в своем уважении к религии, И. В. Сталин позволил в ответ на их многочисленные ходатайства, поступающие из многих регионов страны, вновь открыть для культа ряд разоренных ранее храмов.

Так, от имени верующих Горького, среди которых было немало мордвы, епископ Зиновий Красовский, благочинный протоиерей Архангельский, протоиерей Андрей Смирнов, священник Анатолий Смирнов, председатель церковного совета Дмитрий Высоков и Сергей Яблоков, казначей София Лямина писали в это время председателю Комитета обороны маршалу Советского Союза Иосифу Виссарионовичу Сталину: «Одерживаемые русским воинством под Вашим мудрым верховным водительством славные победы, вписывающие золотые страницы в историю великого русского народа, беззаветно борющегося за свободу и независимость всего человечества, наполняют сердца православных русских людей восторженными чувства-

ГумАнИТАРИй: актуальные проблемы ^ 2 (14) 2011 гуманитарной науки и образования - V л

ми. Прославляемые православной церковью имена борцов за Русскую Отчизну Димитрия Донского и Александра Невского ныне стали также и для нашей армии символом победы за целость русской земли.

В дни великого христианского праздника пасхи, объединяя в молитвенных собраниях чувства безмерной радости и восторга, горя любовью к Родине и доблестным защитникам, верующие города Горького приветствуют Вас достоуважаемый, любимый Иосиф Виссарионович, молят Всевышнего о сохранении Вашего драгоценного для всей страны здравия, а также о дальнейшем даровании побед русскому воинству под вашим руководством в Великой Отечественной войне, войне справедливой, несущей освобождение народам от ненавистного фашистского порабощения.

Мы просим Вас принять на постройку самолетов "Александр Невский" наш очередной скромный вклад в Фонд обороны страны к ранее внесенным около 5 000 000 рублей дополнительно 250.000 рублей, внесенных в госбанк». В ответной телеграмме И. Сталина говорилось: «Прошу передать духовенству и верующим города Горького, собравшим 250.000 рублей на строительство самолетов "Александр Невский" мой привет и благодарность Красной Армии» [6].

На волне указанных перемен начали открываться и некоторые храмы Мордовии. В предвоенное время церкви в МАССР лишь закрывались. Так, например, их количество к 1936 г. уменьшилось до 577 (из них в 1934 г. действовали 225), через год осталось 136, а еще через год - 1. В Саранске из 16 церквей к 1934 г. оставались нетронутыми 6, в том числе 3 действующие, в 1936 г. функционировали только 2 церкви. На начало 1944 г. в Мордовии вообще не оставалось ни одного действующего церковного прихода. Все монастыри были закрыты еще раньше. К концу 1947 г. в республике стало вновь действовать 27 церквей, было зарегистрировано 39 священнослужителей [7].

Возрождение Пензенской епархии, куда относилась и Мордовия, едва теплившейся с конца 1930-х гг., фактически началось с 1944 г., с назначения на кафедру епископа Михаила (Постникова), отличавшегося большой образованностью и энергичностью.

Именно при нем начали открываться церкви на территории Мордовской АССР. В частности, был окончательно возвращен верующим Саранский Иоанно-Богословский собор, где в 1944-1945 гг. настоятелем служил отец Иоанн (Иоанн Васильевич Баклашкин, годы жизни 1883-1945, уроженец с. Булгаково Саранского уезда, ныне Кочкуровского района РМ), не раз подвергавшийся преследованиям властей и арестам. В военные годы отец Иоанн проявил себя как настоящий патриот. Он организовывал сбор средств в помощь фронту и людям, пострадавшим на войне. В «хрущевские» времена был посмертно реабилитирован [8]. В этот же период открылись также приходы в с. Новое Пшенево, Дракино, Журавкино, Каменный Брод и некоторых других. В 1947 г. епископ Михаил был переведен на Ивановскую кафедру.

Из последующих владык Пензенской епархии немало сделали для мордовских приходов епископы Кирилл (с 1947 по 1953 г., ставший в 1951 г. архиепископом) и особенно Леонид (в миру Илья Христофорович Лобачев, годы жизни 1896-1967, уроженец д. Черные Грязи Химкинского уезда Московской губернии). Он занимал этот пост в течение шести лет, с 1954 по 1960 годы. Епископ Леонид прошел трудную школу жизни и обрел колоссальный опыт выживания в самых сложных условиях. Выходец из крестьянской семьи, он еще в 1916 г. стал послушником московского Чудова монастыря, а затем Новоспасского. Приняв монашество в 1925 г., в то время, когда насельники монастырей разбегались, он всю жизнь посвятил служению Богу в разных епархиях России. В годы Великой Отечественной войны ушел в армию, воевал в звании гвардии старшины. Имел ранение, был награжден орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За оборону Сталинграда», «За взятие Будапешта», «За взятие Вены», «За победу над Германией». После победы отец Леонид вернулся в монашество, настоятельствовал в московских храмах, возглавлял разные епархии России.

Будучи епископом Пензенской и Саранской епархии, делал все возможное в условиях «хрущевских» гонений на церковь для сохранения приходов и кадров. Будучи авторитетным человеком, «фронтовиком»,

смог нейтрализовать попытки властей закрыть храмы, возрожденные во время Великой Отечественной войны и сразу после ее окончания. Епископ Леонид регулярно посещал мордовские приходы, проводил в них службы, помогал как мог в проведении ремонта, благоустройстве. При нем на территории Мордовии действовали 28 храмов. В образцовый порядок были приведены два храма - Казанский в с. Маколово Чамзинско-го района и Троицкий в с. Андреевка Арда-товского района, много сил отдал владыка Леонид и сохранению для верующих Мордовии от посягательств по закрытию Иоанно-Богословского собора в Саранске и Иоанно-Богословской церкви в с. Макаровка. Память о владыке Леониде до сих пор жива в приходах Мордовии: его по-доброму вспоминают многие верующие старшего поколения, не раз встречавшиеся с ним во время богослужений в храмах республики.

С Мордовией в течение нескольких лет (с 1949 по 1957 г.) была связана судьба ие-росхимонаха Сампсона (в миру Эдуард Эсперович Сиверс, годы жизни 1898-1979), подвижника Православия XX в. Родился он в Санкт-Петербурге в знатной дворянской протестантской семье. Его отец, граф Э. А. Си-верс, был близок к императору Николаю II. В 1910 г. Эдуард Сиверс втайне от родителей перешел в православие и посвятил жизнь служению богу. Он подвергался многим гонениям, арестам и преследованиям, не раз был «на волосок от смерти», но чудесным образом спасался и выживал.

Епископ Пензенский и Саранский Кирилл (в миру Леонид Николаевич Поспелов, годы жизни 1876-1953, уроженец с. Можа-ровка Городищенского уезда Пензенской губернии) взял его на службу, даже не спросив паспорта, ибо у старого монаха, прошедшего многие тюрьмы и лагеря, не было документов. В дальнейшем отцу Сампсону (тогда еще иеромонаху Симеону) в служении на территории Мордовии покровительствовал епископ Леонид. Отец Симеон служил в Рузаевке, где обратил в веру коммуниста с пятидесятилетним стажем. Затем владыки Кирилл и Леонид укрывали его в Перхляе, Макаровке, Мордовской Пишле, Спасском. Макаровские прихожане так передавали впечатления от общения с отцом Симеоном:

«Слова говорил огненные; он как будто был вне тела; взгляд острый, пронизывающий душу человека, как у судьи, и в то же время - любящий; невозможно не обратить на него внимание, и бесследно его образ не уходил...». Весть об иеромонахе быстро разлетелась по всей Мордовии. К нему приезжали многочисленные паломники из самых дальних уголков нашей страны. Многие духовные чада отца Симеона, особенно пишлинская мордва, остались верны своему наставнику на всю оставшуюся жизнь. Некоторые из них впоследствии навещали его, когда он жил в Москве и Подмосковье. Его загородное жилище фактически превратилось в тайный Покровско-Феофановский монастырь (отец Симеон глубоко почитал Вышинского затворника, на книгах которого вырос как монах). Об огромном авторитете Сампсона в православных кругах свидетельствовало и то, что в последние годы жизни он являлся духовником будущего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II.

Личность отца Сампсона до сих пор вызывает большой интерес у верующих, вокруг его имени много легенд и споров. Часть верующих почитюет его как святого, у других же он вызывает неприятие. В сборе материалов об отце Сампсоне участвует и клир Саранской и Мордовской епархии.

Большим авторитетом среди духовенства и мирян Саранской и Мордовской епархии пользуется отец Питирим (в миру Иоанн Николаевич Перегудов, в монашестве Иоанникий, родился в 1920 г. в с. Мазурка Борисоглебского уезда Воронежской губернии) - схимандрит, старец Санаксар-ского Рождество-Богородичного монастыря. Он широко известен не только в Мордовии, но и за ее пределами, является духовником мордовского монашества, а его поучения передаются верующими из уст в уста. Отец Питирим много сделал для возрождения Са-наксарского монастыря и в целом православия на мордовской земле. Он прожил трудную жизнь, испытал гонения за веру, жил в скитах, много странствовал. Однако не все знают, что отец Питирим прошел всю войну, служил разведчиком, был дважды ранен. После второго ранения попал в войска МВД, служил в отдельной дивизии, охранявшей правительство в Москве [9].

ГУМАНИТАРИЙ: актуальные проблемы ^ 2 (14) 2011 гуманитарной науки и образования - V л

Великая Отечественная война 19411945 гг. сыграла знаковую роль как в государственно-церковных отношениях, так и в судьбе самой Церкви. Ведь именно в чрезвычайной ситуации проявились самые светлые и искренние чувства народа. Религиозность и вера в сочетании с патриотизмом неоднократно оказывались в истории России одними из главных составляющих победы. Война как чрезвычайный фактор укрепила веру тех, кто продолжал верить и в условиях гонений, и дала веру тем, кто считал себя атеистом.

Поддержка церкви во многом способствовала окончательному успеху в войне с Германией. Хотя наша страна победила в Великой Отечественной войне, победа эта досталась ценой огромных лишений и жертв, что, естественно, в дальнейшей ее истории не способствовало росту атеизма. Неисчислимые страдания и потери, выпавшие на долю советского народа в годы войны, трудности первых послевоенных лет содействовали оживлению религиозных настроений, создавали благоприятную почву для активизации церкви и различных сект.

Примечания

в Мордовии в 1930-е гг. // Репрессии в Мордовии 1930-х гг и их последствия: материалы республик. науч.-практ. конф. Саранск, 2004. С. 209.

С крестом или на кресте // Не дай бог! 1996. 1 июня; Красиков А. Государство, церковь и религиозная свобода // Независимая газ. 1996. 9, 10 окт.; Мордовия: энцикл.: в 2 т. Т. 1.: А-М. Саранск, 2003. С. 37.

учеб. для вузов. Саранск, 2008. С. 354-355.

Была ли свобода совести? // Вестн. Мордов. ун-та [Саранск] 1992. № 1. С. 19.

Поступила в редакцию 17.02.2011.

Сведения об авторе

Мокшина Елена Николаевна - доктор исторических наук, профессор Мордовского государственого университета им. Н. П. Огарёва (Саранск). Область научных интересов: история Русской православной церкви; проблема христианизации народов Поволжья. Автор более 100 научных и учебно-методических работ. Тел.: (8342) 29-07-94 e-mail: Kaf_dor@mail.ru