Спросить
Войти
УДК 947
Ш0ПГАМСШЖ
Ш(ОШ(ШЕ ГОДМ?
Ян Шушен (ШЪВ),
Институт гуманитарных исследований Политехнического университета г. Циндао
М.С. Каменских,
Пермский научный центр УрО РАН
В статье на основе не публиковавшихся ранее источников реконструируются обстоятельства приезда, жизни и работы китайцев в Молотовской области в 1950-1960-е годы. Авторы рассматривают социально-демографический облик, реконструируют особенности культуры, адаптации и повседневного быта рабочих - китайцев из КНР.
Период 1950-х - начала 1960-х годов в истории российско-китайских отношений по праву считается временем тесного внешнеполитического взаимодействия, называемым в исторической науке «советско-китайской дружбой» [1, с. 268]. Для провозглашенной 1 октября 1949 года Китайской народной республики СССР являлся ключевым стратегическим и идеологическим партнером в вопросе построения на уровне страны социалистической модели хозяйственного развития, а для СССР победа социализма в крупнейшем по численности населения государстве мира могла стать важным шагом для утверждения своего авторитета на международной арене.
В этот период СССР оказал Китаю беспрецедентную помощь в развитии промышленности [2]. Одним из направлений этой помощи стало обучение молодых китайских специалистов на предприятиях СССР. Сегодня нет единой точки зрения относительно целей этого обучения. Некоторые исследования показывают, что в подготовке китайских молодых рабочих было заинтересовано китайское правительство, а некоторые ученые видят причину в отсутствии рабочих сил в Советском Союзе. Известно, что Н.С. Хрущев во время визита в Китай по своей инициативе обратился с просьбой о рабочих, поэтому данная
партия была названа «Су Юань» (Щ&Ш -«оказавшие помощь СССР» - М.К.).
* Исследование выполнено при поддержке гранта РГНФ № 14-11-59002 «Эпоха советско-китайской дружбы 1950-1964 годов в историко-культурном наследии Прикамья».
В своих мемуарах Н.С. Хрущев подробно описывает свое решение: «...там [в Китае - М.К.] существовала большая безработица, мы хотели какое-то количество китайских рабочих привлечь для разработки своих богатств в Восточной Сибири» [3, с. 351]. После первых переговоров Мао Цзедун, представлявший в то время интересы КНР, воспринял такое предложение как оскорбление, поскольку Китай выглядел в данном случае как поставщик неквалифицированной рабочей силы. Вопрос некоторое время не обсуждался, однако через несколько месяцев с инициативой выступила уже китайская сторона. «Раз инициативу проявили китайцы, мы согласились возобновить переговоры и заключили соответствующий договор, который был подписан обеими сторонами», - резюмировал в своих воспоминаниях Н.С. Хрущев [3, с. 352].
В 1950-1960-е годы более 11 тысяч китайских юношей и девушек получили образование в СССР, свыше 10 тысяч инженеров, техников, рабочих прошли практику на советских предприятиях [4, с. 49]. Один из таких рабочих по фамилии Гао, работавший в г. Молотове, отметил, что «сотрудничество основывалось на том, что за каждого специалиста, направленного на работу в Китай, в СССР посылались четыре китайских рабочих» [5].
Одним из мест их учебы и работы стала Молотовская область, в которую было направлено около 1 000 китайских рабочих, 600 из которых - в г. Молотов, а еще 300 - в г. Березники. В данной статье на основании неопубликованных материалов российских и китайских государственных архивов, материалов полевых исследований в Перми и Циндао1 реконструирован облик китайских рабочих, направлявшихся в СССР, их индивидуальные жизненные стратегии и установки, представления о нашей стране. Эти сведения помогают переосмыслить феномен советско-китайской дружбы 1950-1960-х годов.
В начале 1955 года Государственный совет Китая созвал совещание для обсуждения вопроса об «отправлении китайских рабочих для участия в строительстве коммунизма в Советском Союзе», где обсуждались конкретные вопросы отправки работников за рубеж. Совещание постановило, что рабочие будут набираться из провинций Хэбэй, Шаньдун и Хэнань.
Организация работ по набору китайских рабочих на территории КНР и направление их на стройки и предприятия в СССР были возложены на Главное управление трудовых резервов при Совете Министров СССР. Для этого при ведомстве было создано Управление по набору китайских рабочих. Также была создана Советско-китайская комиссия по набору китайских рабочих с местопребыванием попеременно в Москве и Пекине. Она занималась собственно наймом и организацией перевозки китайцев [6].
В соответствии с требованиями, уезд Линьцуй определил, что для отправки в СССР нужны «молодые и крепкие мужчины в возрасте 20-30 лет, выносливые и
трудолюбивые, работящие, умеющие писать иероглифы, не имеющие проблем с происхождением. Известные или подозреваемые в контрреволюционной деятельности считались не соответствующими необходимым стандартам. Приоритет для отправки на работу в СССР имели также демобилизованные солдаты, члены партии и союза молодежи. Принимались во внимание национальные особенности и привычки, было решено временно не набирать представителей национальных меньшинств [7, с. 5].
В соответствии с требованиями уведомления, в уезде Линьцуй был создан Специальный комитет по делам организованного набора рабочих для отправления в Советский Союз. Этот комитет был оснащен техникой и сотрудниками, ответственными за всю работу. Также была учреждена должность работника, равного по компетенции начальнику уезда, функция которого заключалась в оказании помощи предприятиям СССР в вопросах руководства китайскими рабочими и их образованием.
Основным способом мобилизации стала пропаганда, целью которой было убедить молодых людей, почему они должны принять участие не только в промышленном строительстве в Советском Союзе, но и в социалистическом строительстве СССР. Сегодня китайскими учеными уже проведена работа по анализу методов пропаганды. В содержании лозунгов было решено отказаться от пропаганды только высокого вознаграждения и технической учебы в СССР. Обходились стороной холодный климат Советского Союза, удаленность от дома, различия в культуре между двумя странами и другие трудности.
Чтобы обеспечить идеологическое воспитание трудящихся и содействовать их адаптации к жизни в СССР, после утверждения списка были приглашены специалисты из уезда, которые читали им лекции. Рабочие узнали, какие существуют дружественные отношения между Китаем и Советским Союзом, в чем интернациональное значение участия в этой работе,
какому договору они должны следовать. Итоги пропагандистской работы отражены в материалах полевых интервью с китайцами, живущими в Перми и Циндао. Если оценить результаты пропагандистской деятельности, то Линьцуйцы имели высокую мотивацию к участию в этой работе. Для работы в СССР они регистрировались с энтузиазмом. Интересны и представления китайцев об СССР до приезда в страну. Мын Сянлин об СССР узнал в школе: «Учитель. говорил, что там -Старший брат. Вот учитель говорил, что Старший брат не так, как мы, живет. Я удивился: «А как?», он говорит (я хорошо помню), что у Старшего брата в магазинах продавца нету. Я говорю: «Как нету?», ведь если человек в магазин зайдет, товар возьмет, рассчитаться ведь надо, правильно? Он говорит, что Старший брат честный. Он возьмет товар, на товаре есть цена. И все. Около кассы там есть место, и деньги положит, сдачу возьмет и уходит. Я спрашиваю: «Как так, ведь можно сдачу меньше положить и больше взять?». Учитель ответил: «Старший брат - не как мы, мы, которые нечестные». Вот об этом у меня на всю жизнь след остался» [8: Мын Сянлин]. Во время обучения Мын Сянлин носил значок с символикой советско-китайской дружбы. Свое решение ехать в СССР он помнит хорошо: «В 1952 году школу закончил, в 1953-м я уже в армию пошел. В 1956 году я вернулся из армии, нам говорят, кто желает уезжать в Советский Союз помогать Старшему брату строить коммунизм? Я думаю - хорошо. Отец говорил, что русские водку пьют очень хорошо, если пьяный будет, то стукнет. А так, говорит, хорошо - не обидит. А еще говорит, там холодно, ну он же знает. А мать мне говорит и сестра, что там замерзнешь. Я говорю, поеду и все» [8: Мын Сянлин].
Чжан Ляндын, бывший еще в Китае комсомольцем, рассказал, что за него и других комсомольцев решение принимала местная комсомольская организация. Но при этом он отметил, что ехать все хотели добровольно: «Тогда считалось, что
Советский Союз - брат. Все молодые хотели сюда» [8: Мын Сянлин]. К моменту поездки в СССР ему исполнилось 18 лет, и вместо армии он, как и многие, мечтал поехать в СССР.
Чжан Сифу тоже отметил, что слышал об СССР только хорошее. Жить в Китае тогда было очень тяжело, и уехать на строительство коммунизма к «Большому брату» мечтали все. По словам Чжан Си-фу, он до 5 лет не видел хлеба, а чувство сытости впервые испытал уже после приезда в Советский Союз [8: Чжан Сифу].
После проверок Народного комитета деревень и избрания рабочих для поездки были организованы медицинские осмотры. Народный комитет уезда Линьцюй открыл 9 пунктов для проверки физического состояния. Добровольцы должны были пройти медицинское обследование одновременно, и это сэкономило время. Управление здравоохранения провинции Шаньдун отправило медицинский персонал с оборудованием для обучения медперсонала, чтобы они понимали, в чем значение этой работы. Медицинский персонал обладал необходимой квалификацией и не пропускал ни одного не удовлетворяющего требованиям рабочего. Если доброволец не соответствовал хотя бы одному из пунктов медицинского обследования, он считался не соответствующим требованиям.
Как показывают их воспоминания, на работу в СССР попадали только избранные. Один из бывших рабочих «Молотов-строя» Вэй Сибин указал, что набирать «самых лучших» дали указание деревенским председателям. Из его провинции (Шаньдун), якобы, была установка набрать 1 000 человек: «С провинции людей дня три собирали. Я сутки ждал, пока всех соберут». По его словам, «отправляли самых лучших, из простых семей... чтоб были такие люди, надежные» [8: Вэй Сибин]. Отбор прошли не все. «Во-первых, по здоровью проверяли и семейное положение смотрели, кто в семье чем занимается, - отметил в беседе еще один бывший китайский практикант Чжан
Ляндын. - У меня отец был коммунист, занимал в деревне пост. Так что по семейным обстоятельствам я хорошо подходил» [8: Чжан Ляндын]. О строгости отбора вспомнил другой бывший практикант Мын Сянлин: «Там все очень строго. У кого родители в тюрьме сидели, те уже за границу не поехали. Все по косточкам перебирали» [8: Мын Сянлин]. По словам Чжан Сифу, из 6 000 желающих поехать в СССР шаньдунских китайцев взяли только 300 [8: Чжан Сифу].
Сведения о социально-демографических характеристиках китайцев весьма отрывочны. Однако, судя по источникам и по воспоминаниям, подавляющее большинство из прибывших были мужчинами, что характерно и для других периодов пребывания китайцев в нашей стране. Все прибывшие были молодыми: в возрасте 18-25 лет - 360 человек; от 25-30 - 165 человек; от 30 и старше - 75 человек [9, Л. 4.]. «Так молодые все были. 18 лет - самый младший, 22-23, 30 лет уже не было. Все молодые», - вспоминает Вэй Сибин [8: Вэй Сибин]. «Он, когда приехал, ему было 20 лет уже, - говорит про отца Наталья Завьялова, дочь китайца Цзи Чжунся-на. - Он уже был после армии» [8: Наталья Завьялова и Нина Кузнецова].
Большинство из прибывших в Молотов в 1955-1956 гг. китайцев вообще не имели образования. В целом из прибывших среднее образование (10 классов) имел только 1 китаец, 8 классов - 8 человек, начальное образование - 164 человека, неграмотных было 374 человека [10, Л. 255, 297-298; 11, Л. 87-93]. В конце 1955 г. управление строительства «Моло-товстроя» направило информацию в министерство, в которой сообщалось, что «прибывшие рабочие из КНР в основном не имели никакой строительной профессии» [12, Л. 124]. Следует заметить, что отсутствие образования у молодежи в принципе тогда было нормальным явлением в Китае. Дело в том, что их молодость пришлась на период Гражданской войны и японской оккупации. «Мне один год был, у нас японцы появились, а японцы были у нас 12 или 13 лет. В нашем городе. Я в 11 лет уже начал работать, у японцев работал», - сообщил в разговоре Вэй Сибин [8, Вэй Сибин]. Поэтому китайцы, имевшие даже начальное образование, были востребованы. Наталья Завьялова вспоминает, что ее отца, имевще-го школьное образование, взяли сразу: «Он был инвалид войны. Воевал в Корейскую войну. И когда к ним пришли, у него уже и 6 лет образования было, и в армии он послужил. Так что его сразу взяли. Он и читал, и писал. Приходили к нему друзья, он им всегда помогал» [8: Наталья Завьялова и Нина Кузнецова]. Не было проблем и у Чжан Ляндына. На момент поездки он уже умел писать и читать по-китайски [8: Чжан Ляндын].
«Непривилегированное» социальное положение прибывших китайцев подтверждается и опубликованными источниками. «До приезда сюда большинство наших рабочих были учащимися начальных школ, участниками Гражданской войны и рабочими сельскохозяйственных кооперативов», - писала в 1959 г. газета «Уральская стройка» [13]. Про китайца Динь Чаоюаня, сообщалось, что до приезда в СССР у него была «скромная профессия сапожника» [14]. Ли Паоюй в 1959 г. вспоминал, что на родине у не было «ни образования, ни знания» [15].
Ниже представлены выявленные в арСтатистика политических взглядов
хивах уезда Линцуй провинции Шаньдун данные по итогам отбора рабочих для поездки в г. Молотов.
Линьцуйская партия китайских рабочих из 300 человек приехала в г. Молотов 5 сентября 1956 г. (всего к концу 1956 г. в Молотове проживало 597 китайцев) [17, с. 174].
Пребывание китайцев в СССР в 1950-е годы является одним из самых малоизученных эпизодов истории китайской иммиграции в Россию. Очевидно, что китайская молодежь в тот период находилась под влиянием пропаганды, в которой СССР представлялся как некое государство «благоденствия». Попадая из бедного, разоренного многолетней войной Китая в более социально развитый СССР, они видели, как это представлялось, преимущества социалистического строя, и в их памяти СССР, его жители остаются одним из наиболее ярких и позитивных воспоминаний. Сегодня, когда к политическому руководству в КНР приходит поколение, выросшее на ценностях советско-китайской дружбы, в отношениях России и Китая наблюдается серьезное потепление. В этом плане феномен советско-китайской дружбы может быть осмыслен и как одна из причин благожелательного и не всегда рационального отношения китайской элиты к тесному внешнеполитическому взаимодействию с Россией на современном этапе.
Таблица 1
рабочих из провинции Шаньдун [16]
Всего Среди них
Коммунисты Комсомольцы Начальники и Партийные Кадры Ветераны
высшие кадры кадры комсомола
Таблица 2
Социальные характеристики рабочих перед поездкой в Советский Союз [16]_
Происхождение Социальный статус Образование
Бедняки Серед- Крес- Ученики Военные Средняя Начальная Начальная Грамот- Неграмотняки тьяне школа школа 2-й школа 1-й ные ные
ступени ступени
Библиографический список
), Ш^ШЙ^ЙЙШ!, ЙШ^15-1-6. Архив уезда Линцуй, провинция Шаньдун, КНР. Номер папки 15-1-6. Кабинет комитета по мобилизации рабочих для участия в работах за границей в провинции Шаньдун, КНР: план мобилизации для трудового обучения и участия в коммунистическом строительстве в СССР (черновик)».
CHINESE WORKERS IN MOLOTOV REGION IN THE 1950-1960: HISTORY, SOCIAL CHARACTER AND HISTORICAL MEMORY
Yang Shusheng1, M.S. Kamenskikh2
On the basis of previously unpublished sources, the circumstances of arrival, life and work of the Chinese in Molotov region in the years of 1950-1960 are reconstructed. The authors examine the socio-demographic character, reconstruct peculiarities of culture, adaptation and daily life of Chinese workers in Molotov.
Сведения об авторах
Ян Шушен, доктор наук, преподаватель Института гуманитарных исследований Политехнического университета г. Циндао (Китай); e-mail: yangshusheng2004@126.com
Каменских Михаил Сергеевич, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник отдела истории, археологии и этнографии, Пермский научный центр УрО РАН (ПНЦ УрО РАН), 614990, г. Пермь, ул. Ленина, 13А; e-mail: pomidorrr@mail.ru
Материал поступил в редакцию 03.08.2015 г.
