Предпосылки создания народных домов в Сибири в начале XX в

Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2019. № 2 (22). С. 76-84. УДК 940.2

DOI 10.25513/2312-1300.2019.2.76-84

Д. И. Попов

ПРЕДПОСЫЛКИ СОЗДАНИЯ НАРОДНЫХ ДОМОВ В СИБИРИ В НАЧАЛЕ XX в.

Рассматриваются исторические предпосылки создания в Сибири народных домов, являвшихся одной из важнейших организационных форм отечественного культурно-просветительного движения начала XX в.

D. I. Popov

PRECONDITIONS FOR CREATING COMMUNITIES HOUSES IN SIBERIA AT THE BEGINNING OF THE 20th CENTURY

The article is devoted to the historical preconditions for the creation of communities houses in Siberia, which were one of the most important organizational forms of the national cultural and educational movement at the beginning of the 20th century.

Во второй половине XIX в. в России развернулась капиталистическая модернизация, логика которой диктовала необходимость сравнительно глубоких социокультурных преобразований, поскольку о долгосрочном общественном прогрессе в условиях господства архаичной культуры и безграмотности значительной части населения страны не могло идти и речи. Осознанная образованной частью российского общества необходимость социокультурных изменений, гораздо более глубоких, по сравнению с теми, которые предполагались (и допускались) царским правительством, вызвала к жизни культурно-просветительное движение, принявшее на себя решение широкого круга задач в области начального школьного и внешкольного образования. Его организационными формами в России стали негосударственные культурно-просветительные формирования, объединившие отечественную интеллигенцию, готовую, по словам современ© Попов Д. И., 2019

ника тех событий, видного общественного деятеля Я. Абрамова, «принести себя в жертву интересам народа, работать исключительно в его пользу, отдать этой работе все свои силы и всё своё время» [1, с. 26-27].

В Сибири во второй половине XIX - начале XX в. участники культурно-просветительного движения - местная интеллигенция и предприниматели - сосредоточили свою работу в общественных организациях, цель которых заключалась в распространении знания во всех его областях. Как и в центре страны, сибирские культурно-просветительные общества открывали начальные народные училища, воскресные школы, профессиональные курсы, проводили народные чтения, научно-популярные лекции, лекционные курсы, образовательные экскурсии, учреждали бесплатные народные и общественные библиотеки, музеи и выставки, организовывали литературно-художественные и музыкальные вечера, театрализованные представления и т. п. Наиболее интенсивную работу на ниве просветительства вели общества попечения о начальном (народном) образовании, открытые почти во всех городах сибирского региона (Томске, Омске, Красноярске, Барнауле, Каинске, Енисейске, Тюмени, Минусинске, Иркутске, Нерчинске, Колывани, Бийске, Новониколаевске и др.) [2, л. 23; 3, л. 10; 4, л. 3; 5, л. 56; 6, л. 18; 7, л. 31; 8; 9, с. 92; 10, с. 92-93; 11; 12].

В условиях общественного подъёма рубежа веков развитие культурно-просветительного движения в Сибири происходило как «вглубь», так и «вширь». Начало XX в. отмечено интенсивным ростом числа просветительных обществ не только в губернских и крупных уездных городах, но и в сравнительно небольших населённых пунктах. Одновременно в регионе создаются губернские просветительные организации, охватывающие своей деятельностью не только городское население, но и территорию сельской местности. В частности, в 1900 г. Министерством внутренних дел было зарегистрировано Общество распространения народного образования и народных развлечений в Иркутской губернии, в 1902 г. развернуло работу Общество по устройству народных чтений в Иркутске и Иркутской губернии [13, л. 71; 14, с. 1]. В 1901 г. по инициативе сибирского просветителя П. И. Макушина было создано Общество содействия устройству сельских бесплатных библиотек-читален в Томской губернии [15, с. 1].

Поставленные в жёсткие условия самофинансирования, просветительные организации вынуждены были постоянно соизмерять объёмы своей работы с имеющимися материальными возможностями. Нередко прекращение стабильного финансирования (со стороны меценатов и плативших взносы действительных членов) влекло за собой сокращение масштаба деятельности общества и, зачастую, его последующее закрытие. В большинстве случаев закрытие просветительных организаций происходило явочным порядком. Оставаясь зарегистрированным в органах государственной власти, общество фактически прекращало свою работу: не проводились общие собрания, заседания правления и комиссий, участники прекращали платить взносы и т. д. Если находилась группа энтузиастов, общество через определённый промежуток времени могло возобновить свою деятельность. Число просветительных обществ в Сибири изменялось ежегодно, а в определённые промежутки времени (например, в годы Первой российской революции) эти изменения были весьма существенными. В 1909-1910 гг., когда общественные организации в Сибири начали преодолевать вызванный правительственной реакцией спад в своей деятельности, в Томске функционировало 50 обществ, деятельность которых в той или иной степени носила просветительный характер, в Тобольске насчитывалось 15 обществ, в Омске - 20, в Красноярске - 12, в Иркутске - 23. В целом, в Сибири в этот период действовало около 150 культурно-просветительных организаций (посчитано автором по: [16, л. 41-42; 17, л. 1-2; 18, с. 42-44; 19, с. 259-261; 20, с. 127-135]).

Принцип общедоступности, провозглашённый уставами обществ, предоставлял потенциальную возможность вступать в них на правах действительных членов представителям всех категорий населения России. Минимальный набор обязанностей, возлагавшихся на каждого действительного члена, включал ежегодную уплату членских взносов, а также участие в заседаниях высшего органа управления - общего собрания. Всё это позволило просветительным организациям в Сибири стать относительно массовыми формированиями. Численность их действительных членов варьировалась от нескольких десятков до нескольких сотен человек (подробнее об этом см.: [21, с. 230-234; 22, с. 8993]). При этом следует учитывать, что в том или ином населённом пункте, как правило, складывалась неформальная группа, объединявшая местную интеллигенцию, и выступавшая движущей силой культурно-просветительной работы на данной территории. Представители этих групп являлись учредителями, руководителями и наиболее активными сотрудниками местных просветительных организаций, одновременно совмещая членство в нескольких обществах. Очевидно, что свободное время, которое «просветители» могли посвятить общественно значимой работе, не было «резиновым». Поэтому им приходилось, расставляя приоритеты, сосредоточиваться на работе в одном-двух обществах, в ущерб интересам остальных организаций, членами которых они продолжали оставаться. Активному ядру членов каждого из просветительных формирований приходилось нести на своих плечах весь груз повседневной работы. Эта ситуация явилась одним из важнейших факторов, негативно сказывавшихся на продуктивности функционирования общественных организаций в Сибири, качестве и результативности их просветительной работы. В 1910 г. газета «Сибирская жизнь» так характеризовала динамику развития культурно-просветительных формирований Барнаула: «Интересно выяснить причину быстрого замирания наших обществ. При возникновении говорятся горячие речи, обещается сделать что-то очень много нужного и полезного для населения и т. д. Но проходит год-другой, рвение, деятельность членов постепенно ослабевает и, в конце концов, общество начинает влачить жалкое существование, не принося никому пользы, не имея никакого общественного значения» [23].

Недостаток финансовых средств, с которым сталкивалось большинство просветительных формирований, служил естественным ограничителем их развития. Зачастую приходилось экономить на учебной литературе, наглядных пособиях, мебели для занятий, отказываться от музыкального сопровождения народных чтений и т. д. Такая экономия негативно отражалась на организации и содержании учебного процесса, но из двух зол (отсутствие у населения возможности получить начальное образование или низкое качество такого образования) сотрудники просветительных обществ выбирали меньшее, одновременно стараясь за счёт собственных усилий, времени и даже денежных средств повысить качество обучения. Особо остро проблема финансирования отражалась на работе воскресных школ. Занятия часто проводились на частных квартирах или в предоставленных (не всегда безвозмездно) учебными властями аудиториях низших учебных заведений. Учащиеся обходились минимальным набором учебных пособий. Такая экономия позволяла расходовать на содержание воскресных школ весьма незначительные суммы. В частности, в конце XIX - начале XX в. ежегодно на обучение одного учащегося воскресной школы Минусинское общество попечения о начальном образовании тратило 87 коп., Красноярское общество попечения о начальном образовании - от 51 коп. до 2 руб. 59 коп., Барнаульское общество попечения о начальном образовании - 68 коп., Ишимское общество попечения о начальном образовании - 80 коп. и т. д. [24, с. 163, 178, 192, 206, 213]. Создание материальной базы просветительной работы требовало от обществ весьма значительных расходов. Лишь немногие из них могли позволить себе приобретение или аренду специально оборудованных помещений. В 1910 г. газета «Сибирь» сообщала, что в Иркутске «просветительные общества находятся в полном загоне, ютятся на частных квартирках и на детской площадке, откуда ежеминутно могут быть изгнаны» [25].

Ещё одним фактором, определявшим специфику работы сибирских просветительных формирований, стало отсутствие в регионе земских учреждений. Как известно, Положение о губернских и уездных земских учреждениях 1864 г., обязав «городские и сельские общества» принять участие в попечении о народном образовании, позволило органам самоуправления стать союзником просветительных формирований частной инициативы. Организационная и финансовая поддержка земства существенно содействовала стабильности развития просветительных формирований европейской части России [26, с. 2]. Утверждённое вслед за законом о земстве Городовое положение 1870 г. распространило на территорию сибирской окраины такой институт публичной власти, как местное самоуправление. Городские думы как органы самоуправления получили право содействовать развитию народного образования, учреждать библиотеки, театры, музеи и другие подобного рода учреждения [27, с. 823]. При этом объём думских полномочий в сфере народного образования был ограничен исключительно материально-финансовой помощью городским учебным заведениям. Следует отметить, что практика строительства системы местного самоуправления в Сибири в конце XIX - начале XX в. выявила его хроническую «болезнь» - нехватку денежных средств. Осуществление обязательных общегосударственных расходов поглощало значительную часть и без того скудных городских бюджетов, поэтому на финансирование необязательных расходов (к которым относились сфера образования и культуры) направлялся весьма незначительный объём ресурсов. Но даже в этих условиях городские думы выступали соучредителями просветительных организаций, отводили для их нужд земельные участки, предоставляли помещения для размещения библиотек, музеев и других структурных подразделений обществ. Таким образом, учреждения общественной инициативы и органы местного самоуправления в Сибири становились равноправными союзниками в решении общезначимых для городского социума проблем. Именно этот опыт совместной работы оказался востребованным в ходе организации таких центров образовательной, культурной и общественно-политической жизни сибирских городов, как народные дома.

Отечественная практика создания народных домов опиралась на западный опыт просветительства. Первые народные дома появились в конце XIX в. в европейских странах. В частности, в 1887 г. Народный дворец был открыт в Лондоне. В его основе лежала идея, высказанная писателем Вальтером Безантом в романе «Люди всех состояний». Фабула романа строится на любви столяра Гарри и швеи Анжелы, которая на самом деле является обладательницей миллионного состояния и, раскаиваясь, мечтает вернуть свои миллионы народу, тяжёлым трудом которого они приобретены. Результатом отношений Гарри и Анжелы стало появление дворца для народа, в стенах которого «простые люди» могли бы получать «умственное и нравственное развитие» [28]. Средства на строительство лондонского Народного дворца были пожертвованы английским истеблишментом, в числе филантропов находилась сама королева Виктория. Преследуя цели содействия народному образованию «во всех его видах» и доставления народу «разнообразных здоровых и дешёвых развлечений», организаторы разместили в стенах Народного дворца дневные и вечерние технические профессиональные школы и ремесленные классы, клубы по интересам (литературный, шахматный, драматический, билли-ардный, велосипедный и др.), научно-образовательные выставки, спортивные секции.

Культурно-образовательные, досуговые, а также филантропические функции выполняли народные дома в Берлине, Амстердаме, Брюсселе, Париже и других европейских городах [29, с. 216; 30].

В конце 90-х гг. XIX в. идея народного дома получила распространение в России. Один из активных участников отечественного культурно-просветительного движения Ф. Я. Дьяков отмечал, что на рубеже XIX-XX вв. «потребности общественной жизни выдвинули систему внешкольного образования на самостоятельное место, внушили ему самостоятельное значение, с особыми от школы задачами и программами, с особыми органами, руководителями и исполнителями. Вполне естественным и необходимым завершением внешкольного строительства на местах явилась... счастливая идея создания народного дома». По мнению Ф. Я. Дьякова, народный дом, представляя собой «прочную базу для систематического и планомерного насаждения различных видов внешкольного образования», «подобно универсальному магазину должен вобрать в себя разнообразие местных культурных учреждений и из одного фокуса распространять всюду в окружающую среду духовный свет» [31, с. 16].

Народные дома являлись своего рода общественно-культурными центрами, в которых размещались различные образовательные, просветительные, досуговые учреждения, кассы взаимопомощи, книжные лавки, столовые и т. п. Центральным принципом, лежавшим в основе идеи народного дома, был принцип гармоничного развития, предполагавший всестороннее (умственное, духовное, физическое, эстетическое) совершенствование человека. Отсюда следовал принцип комплексности, предполагавший использование в просветительной работе всех компонентов начального школьного и внешкольного образования. Так, программа внешкольного образования, утверждённая в 1914 г. комиссией Санкт-Петербургской городской думы, исходила из того, что народные дома являются «учреждениями, где безграмотный люд находит для себя и отдых и удовольствие в облагораживающих его развлечениях. где понемногу, исподволь можно пробудить и умственные запросы, заронить в узкий, тёмный кругозор этого люда новые мысли и

хотя некоторые познания, чтобы приохотить на первых порах к посещению только лекций, а затем у многих само собой может явиться и желание систематического обучения» [32, с. 41].

Концепция народного дома, разработанная усилиями таких общественных деятелей и педагогов, как В. Г. Вахтеров, Е. Н. Медынский, В. И. Чарнолуский, Н. В. Чехов, Ф. Я. Дьяков, Б. К. Дорошкевич предполагала четырёхступенчатую образовательно-воспитательную систему этих формирований, включающую дошкольное воспитание, школу, внешкольное образование, культурно-досуговые учреждения. Первая ступень предполагала открытие в стенах народного дома яслей, детского сада, игровых площадок; вторая - учреждение начального народного училища воскресной школы, библиотеки-читальни; третья - создание профессиональных классов, мастерских, музея, книжного магазина, проведение публичных научно-популярных лекций, выставок, четвертая -организацию любительского театра, музыкально-драматического кружка, гимнастического зала, буфета, проведение народных чтений, спектаклей, литературно-художественных и музыкальных вечеров, народных праздников. В стенах народных домов, по мысли их теоретиков, должен был осуществляться широкий комплекс просветительных мероприятий, призванных поднять образовательный и нравственный уровень городских трудящихся и крестьянства, расширить их кругозор, показать необходимость самообразования и дальнейшего культурного развития (см., например: [33-35]). «Народный дом соединяет в стройную систему внешкольного образования отдельные просветительные мероприятия и усиливает образовательно-воспитательный эффект каждого из них, удовлетворяя основным требованиям правильной организации внешкольного образования: систематичности, планомерности и самодеятельности населения», - писал Е. Н. Медынский [33, с. 91].

Народные дома были призваны решить ещё одну немаловажную задачу: объединить в своих стенах просветительную работу функционировавших в том или ином населённом пункте культурно-просветительных организаций. Тем самым достигался синерге-

тический эффект. Предполагалось, что в результате интеграции усилий социально активной части местной интеллигенции существенно возрастёт эффективность их просветительной работы, в значительной мере усилится её финансовая база. Как отмечал один из организаторов народных домов в Тверской губернии Б. К. Дорошкевич: «К сожалению, вне кооперации до сих пор была совершенно невозможна какая бы то ни была общественная жизнь, общие интересы. Было очень трудно устраивать не только собрания, но и лекции, и простые народные чтения...» [35, с. 4]. Подобная кооперация разнообразных просветительных учреждений, по мысли теоретиков внешкольного образования в России, должна была стать первым шагом по пути полного объединения местных культурно-просветительных обществ в одну городскую или сельскую организацию.

Кроме того, народные дома рассматривались в качестве эффективного инструмента органов местной власти в решении задач развития городского образовательного и культурного пространства. Такое партнёрство городских дум и негосударственных общественных формирований, по мнению участников культурно-просветительного движения, позволяет создать «Дом народа в самом полном смысле этого слова (в отличие от Дома для народа)», естественным хозяином которого должна явиться «местная самоуправляющаяся община» [32, с. 8-9]. Один из организаторов внешкольного образования в России Е. Н. Медынский подчёркивал особое значение народных домов как центров местной социальной жизни, развивающих дух общественности в населении и связывающих экономическую и духовную жизнь последнего в нечто целое» [33, с. 98].

Сравнительно широкому распространению народных домов по территории России способствовал ещё один немаловажный фактор. Речь идёт о регулировавшем порядок образования, функционирования и прекращения деятельности общественных организаций законодательстве, выражавшем, в свою очередь, всю сложность отношений формирований частной инициативы с центральными и территориальными органами государственной власти. Эти отношения отличались известной двойственностью. С одной стороны, в общественных организациях власти видели незаменимого помощника в деле распространения начального образования среди демократических слоёв населения империи, повышения общего уровня их культуры и нравственности. Перед сотрудниками просветительных обществ законодательство открывало возможности использования в повседневной работе широкого спектра приёмов и средств просвещения городского и сельского населения России. В то же время законодательно закреплённая система административного надзора за деятельностью общественных формирований в известной мере сдерживала их развитие. В начале XX в. действовала весьма сложная, по сути разрешительная, процедура утверждения уставов обществ, существовало огромное количество юридических тонкостей и противоречий в законодательстве, сохранялась его тесная зависимость от политической конъюнктуры. Газета «Сибирь» отмечала, что «в основах текущей практики применения правил 4 марта 1906 г. (регламентирующих порядок учреждения новых общественных организаций. - Д. П.) положено недоверие к общественной организованной самодеятельности. Весьма твёрдо и прочно, по-видимому, установилось мнение, что под видом благотворительных и всяких иных обществ и союзов возникают общества, преследующие главным образом политические цели» [36]. Несмотря на законодательно закреплённый уведомительный порядок создания общественных организаций, царская администрация на местах фактически сохранила в своих руках возможность разрешать или не разрешать открытие новых формирований и часто предпочитала отказывать учредителям в соответствующей регистрации уставов новых обществ. Именно поэтому отсутствие необходимости получать разрешение местных властей на открытие народного дома ставило его инициаторов в сравнительно благоприятные условия. Для того чтобы народный дом начал свою работу, достаточно было резолюции общего собрания уже действовавшей общественной организации (например, кооператива или просветительного общества), органа земства или местного самоуправления, выступающих в качестве учредителя народного дома и приглашающих к работе

в нём все заинтересованные просветительные формирования той или иной губернии или области [37; 38, с. 500].

Практика открытия народных домов в европейской части России и в Сибири имела свои различия. В регионах с земским самоуправлением, наряду с местными культурно-просветительными организациями, учредителями народных домов выступали земские органы и городские думы. Одними из первых в стране проекты создания народных домов разработали Нижегородское, Самарское, Уфимское, Пермское и Московское губернские земства [32, с. 25-39]. Три первых проекта предполагали организацию по инициативе и на средства земства сети народных домов, которые должны были располагаться не только в губернских, но и в уездных, а также волостных центрах. Пермский и московский проект в деле открытия народных домов полагался на местную инициативу и предусматривал различные формы её поддержки. «Всякое учреждение, всякая организация, навязанная населению извне и не вызванная потребностью самого населения, не может рассчитывать на процветание», - говорилось в докладе пермской губернской земской управы [32, с. 26]. Например, только в 1915 г. Московским губернским земством было удовлетворено 18 ходатайств (из них 16 исходили от кооперативов и просветительных обществ) о пособиях на строительство народных домов [32, с. 36]. За период с 1912 по 1914 г. в Пермское губернское земство с ходатайствами об ассигновании пособий на постройку народных домов поступило от 41 до 90 заявлений. Следует отметить, что эти два типа народных домов явились прообразами для остальной земской России [39, с. 79].

В Сибири ведущую роль в деле открытия народных домов играли местные культурно-просветительные общества, состоявшие в тесном партнёрстве с городскими думами. Так, в конце XIX - начале XX в. с инициативой открытия народных домов выступили Барнаульское и Красноярское общества попечения о начальном образовании, Томское и Новониколаевское общество попечения о народном образовании [40, с. 70; 41, с. 72; 42, л. 1, 16-18, 22; 43, л. 1]. В Иркутске действовала комиссия по устройству народного дома, объединившая местные просветительные организации: «Просвещение», «Иркутские общедоступные курсы» и др. [44, с. 17; 45]. В Омске проекты открытия народного дома разрабатывались Обществом попечения о начальном образовании и Обществом взаимного вспомоществования учащим и учившим Акмолинской области [46; 47, с. 37].

Некоторые из этих планов нашли своё практическое воплощение. В частности, народный дом с 1900 г. действовал в составе Барнаульского общества попечения о начальном образовании [48, л. 5]. В создании томского народного дома активное участие приняло местное Общество попечения о народном образовании. Основным спонсором строительства нового в городе просветительного учреждения был П. И. Макушин. В 1909 г. он представил городской думе докладную записку, в которой утверждал, что «заботы о народном просвещении могут быть вполне плодотворны только тогда, когда они будут в руках общественных учреждений и когда общественные учреждения будут находиться под полным контролем общества» [49, с. 46]. Поэтому П. И. Маку-шин предложил сосредоточить деятельность местных просветительных обществ в стенах народного дома, названного им Домом науки. Сибирский просветитель ассигновал на строительство Дома науки необходимые средства и предложил разместить в нём Народный университет с его учреждениями, советы и правления всех томских культурно-просветительных организаций. По его замыслу в Доме науки должны были проходить съезды народных учителей Томской губернии, действовать библиотека, общеобразовательные курсы, читаться образовательные и научно-популярные лекции. Строительство Дома науки, вмещавшего 8 аудиторий на 960 слушателей, 7 учебных аудиторий, столовую, служебные помещения, было завершено в 1912 г. С этого времени народный дом стал одним из ведущих центров культурно-просветительной работы в Томске [50; 51, с. 46-49].

Красноярское общество попечения о начальном образовании строительство народного дома начало в 1913 г. Благодаря материальной помощи городского самоуправления и местных предпринимателей строительство Дома просвещения завершилось в 1915 г. После принятия здания в эксплуатацию в нём разместились библиотека-читальня, педагогические курсы и музей, был оборудован лекционный зал [52, с. 144].

В 1916 г. по инициативе городской думы и местных общественных организаций народный дом был открыт в Нижнеудинске Иркутской губернии. Городское самоуправление приобрело помещение, а специально созданное общество «Культура» открыло в нём различные просветительные учреждения (детский клуб, библиотеку-читальню, кинематограф и т. п.) [53].

Всего, согласно подсчётам Ф. Ф. Шама-хова, в межреволюционный период в Сибири функционировали в общей сложности 13 народных домов [41, с. 72]. Они являлись не только центрами народного образования (как школьного, так и внешкольного), но в значительной мере объединяли общественную жизнь города и сельской местности.

Литература

вопросы внешкольного образования. Народные чтения. Библиотеки. Школы для взрослых. Музеи. Экскурсии. Народные дома. Книжные склады. - СПб., 1913. - 249 с.

Информация о статье

Дата поступления 7 февраля 2019 г.

Дата принятия в печать 28 мая 2019 г.

Сведения об авторе

Попов Дмитрий Иванович - д-р ист. наук, доцент, профессор кафедры истории и теории международных отношений Омского государственного университета им. Ф. М. Достоевского (Омск, Россия)

Адрес для корреспонденции: 644077, Россия, Омск, пр. Мира, 55а E-mail: 55popov@mail.ru

Для цитирования

Попов Д. И. Предпосылки создания народных домов в Сибири в начале XX в. // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2019. № 2 (22). С. 76-84. DOI: 10.25513/2312-1300.2019.2.76-84.

Article info

Received February 7, 2019

Accepted May 28, 2019

About the author

Dmitry I. Popov - Doctor of Historical Sciences, Associate Professor, Professor of the Department of History and Theory of International Relations of Dostoevsky Omsk State University (Omsk, Russia)

Postal address: 55a, Mira pr., Omsk, 644077, Russia

E-mail: 55popov@mail.ru For citations

Popov D.I. Preconditions for Creating Communities Houses in Siberia at the Beginning of the 20th Century. Herald of Omsk University. Series "Historical Studies", 2019, no. 2 (22), pp. 76-84. DOI: 10.25513/2312-1300.2019.2.7684 (in Russian).