К истории создания балета М. И. Чулаки - Б. А. Фенстера «Мнимый жених»

О. В. Балинская

К ИСТОРИИ СОЗДАНИЯ БАЛЕТА М. И. ЧУЛАКИ -Б. А. ФЕНСТЕРА «МНИМЫЙ ЖЕНИХ»

Балет М. Чулаки1 «Мнимый жених»2 - одна из самых ярких, удачных постановок на сцене Малого оперного театра. На него широко откликнулась пресса, воздав должное и музыке, и хореографии, и сценическому оформлению. Изучение архивных материалов, материалов периодической печати, сбор сведений, рассеянных по различным изданиям и беседы с исполнителями позволили восстановить историю создания выдающегося спектакля.

Когда зародился замысел балета, кому он принадлежал, нам точно не известно. С определенностью можно лишь утверждать, что работа над спектаклем началась еще в предвоенное время. Об этом свидетельствовала в своих воспоминаниях художница Т. Бруни3. Она же рассказала и о тех, кто был причас-тен к началу работы над спектаклем: «Для создания либретто и оформления спектакля по пьесе К. Гольдони4 "Слуга двух господ"5 были приглашены братья Коломойцевы»6. Имена эти ныне забыты. Однако кое-что удалось узнать об этих людях.

Павел Коломойцев (1908-1942) был кинорежиссером, работавшим сначала на Киевской киностудии, а затем на Ленинградской киностудии малых форм, где поставил сатирическую комедию «Преступление и наказание» по сценарию М. Зощенко7. Современный историк кино пишет об этой работе: «Фильм интересен режиссурой Павла Коломойцева <...> Судя даже по одному "Преступлению и наказанию", это был человек не просто профессиональный, но, бесспорно, очень одаренный. Он мог бы стать замечательным кинокомедиографом...»8.

Первого января 1941 г. студия Малых форм прекратила свое существование, и П. Коломойцев остался не у дел. Весьма возможно, что он пытался сменить род деятельности. Может быть, тогда и зародилась у него мысль о постановке балета по пьесе Гольдони. Искрометность, острота драматургических положений, свойственная итальянскому драматургу, соответствовала комедийной природе его таланта.

Коломойцев написал сценарий. Нами найден документ, свидетельствующий о том, что либреттисту П. Коломойцеву был выплачен гонорар в размере 2000 рублей9.

Из рассказа Бруни, которая, по словам ее дочери, опекала молодого художника, помогая ему в первых театральных опытах10, следует, что к работе приступил и Анатолий Коломойцев (1916— 1942): им было сделано несколько эскизов к спектаклю. Это было не первое обращение его к музыкальному театру. К тому времени он успел оформить два балета: «Ночь перед рождеством»11 и «Сказка о попе и работнике его Балде»12.

Определен был и композитор спектакля. В одном из протоколов заседаний художественного совета МАЛЕГОТ написано: «Следующая работа композитора Чулаки над балетом по пьесе Гольдони (либретто П. Коломойцева)»13.

Меньше чем через месяц на заседании художественного совета утверждался репертуарный план театра, в который был включен балет Чулаки14. Примечательно, что имени балетмейстера в этом документе не значилось. Очевидно, вопрос в дирекции еще не был решен.

Когда же причастным к балету стал Б. Фенстер? Обсуждалась ли его кандидатура с самого начала — неизвестно. Будучи артистом балета Малого оперного театра, Фенстер уже тогда осуществлял свои первые балетмейстерские опыты. В сезоне 1940-1941 гг. он был занят, работая сначала над балетом Б. Асафьева15 «Ашик-Кериб»16 для Малого оперного театра, затем над балетом В. Дешевого17 «Бэла»18 для выпускного спектакля хореографического училища.

Осмелимся предположить, что замысел спектакля интересовал его. Во всяком случае, С. Шеина свидетельствует, что в то время часто видела Фенстера в обществе П. Коломойцева. И даже «было ощущение, что он (Коломойцев — О.Б.) все время стремился к общению с Борей»:19 возможно, что либреттисту был симпатичен талант молодого хореографа.

Начавшаяся война прервала работу. Братья Коломойцевы ушли на фронт и в 1942 г. погибли под Ленинградом.

Театр оказался в г. Чкалове (ныне Оренбург), куда быш эвакуирован в августе 1941 г. Там спектакли продолжали идти на крошечной сцене «Зеленого театра на базаре». Труппа работала в условиях, лишенных минимальных производственных удобств. Несмотря на это, театр не оставил мысли о постановке балета по пьесе Гольдони. Вместе с труппой в эвакуации находился и М. Чулаки.

Когда Чулаки приступил к сочинению музыки нового балета, он уже быш автором ряда опусов: произведений для фортепиано, скрипки, виолончели, оратории, клубной оперы, балета-пантомимы. В 1933 г. композитор закончил крупное симфоническое произведение «Концерт для оркестра», на сцене МАЛЕГОТа шел упомянутый выше балет «Балда», в котором, по словам В. Богда-нова-Березовского20 «раскрылись интересные черты творческой индивидуальности Чулаки, как композитора театрального <...> Театральны приемы сочетания описательности и действенности в музыкальной обрисовке сценических ситуаций»21.

Здесь в г. Чкалове композитор работал над партитурой балета. Местная печать время от времени информировала о ходе этой работы. Так, газета «Чкаловская коммуна» в августе 1944 г. упомянула о том, что «композитор Чулаки работает над балетом «Беатриче» для Ленинградского Малого оперного теат-ра»22. Из этой заметки мы узнаем о том, что первоначально балет носил имя главной героини спектакля. Несколько позднее газета «Сталинец» объявляла: «новый балет композитора Чулаки недавно завершен в Чкалове»23. Забегая вперед, укажем на то, что это сообщение было несколько преждевременным. До завершения было еще далеко.

Фенстера в г. Чкалове не было. Он остался в Ленинграде и в начале 1941 года быш руководителем танцевальной группы в агиттеатре Ленинградской армии народного ополчения. В ноябре того же года приехал в Новосибирск, где работал в Ленинградской филармонии. В августе 1942 г. был переведен в

г. Молотов (Пермь) на должность преподавателя Ленинградского хореографического училища. В 1942-1943 гг. он являлся артистом балета Свердловского оперного театра24. И только в

В сезоне 1945—1946 г. в театре шла параллельная работа над двумя разноплановыми произведениями: к постановке готовились первая часть оперы С. Прокофьева «Война и мир»29 и балет М. Чулаки «Мнимый жених».

Выбор спектаклей понятен. Опера Прокофьева была созвучна тем чувствам, которые испытывал народ-победитель. Закономерен был и выбор балета. Комедия К. Гольдони «Слуга двух господ», по мотивам которой построено либретто «Мнимого жениха», как нельзя лучше отвечала требованию времени и так же была созвучна всеобщему настроению подъема и светлых надежд. Не случайно в ГАТОБ им. С.М. Кирова шла работа по созданию светлой и поэтичной «Золушки»30 С. Прокофьева. (Премьера этого балета состоялась на месяц позже «Мнимого жениха»).

В декабре 1944 г. уже были намечены временные контуры репетиционно-постановочной работы, и даже срок сдачи спектакля. Из комитета по делам искусств пришел приказ: «Утвердить Малому оперному театру следующий репетиционный план

на второе полугодие 1945 г.: <...> "Мнимый жених", музыка Чулаки, срок выпуска — сентябрь»31. Однако театр не укладывался в намеченные планы. Следующий приказ отодвигал дату постановки на декабрь 1945 г.32

Имя Фенстера, балетмейстера предстоящей премьеры встречается лишь в документах, датированных декабрем 1945 г.33

К тому времени, когда Фенстер приступил к работе над балетом, за плечами у него было многое: работа артистом балета в Малом оперном театре и одновременно учеба на балетмейстерском отделении училища, где он занимался под руководством Л. Лавровского34, Ф. Лопухова35, В. Соловьева36, — сподвижника В. Мейерхольда37, знатока итальянского народного театра, автора разработанной им системы воспитания будущих режиссеров38. Режиссерская школа Соловьева была в полной мере воспринята Фенстером. «Именно с этого времени у молодого хореографа стало складываться твердое убеждение в том, что режиссура имеет решающее значение как организующее начало в балетном спектакле»39.

Фенстер сотрудничал с Лавровским в качестве ассистента при постановке его балетов40. По свидетельству Б. Хайки-на41, Лавровский уже в то время «видел большие перспективы Б. А. Фенстера как балетмейстера-постановщика»42. Сам Фенстер позднее вспоминал: «Работа в качестве ассистента Л. М. Лавровского при постановке учебных спектаклей сослужила мне неоценимую службу. Побывав репетитором, режиссером, ставя хоть и небольшие, но совершенно самостоятельные эпизоды, я смог на практике познать технологию балетного спектакля»43. Еще будучи студентом, Фенстер ставил танцы в операх. Кроме того, им самостоятельно поставлено несколько небольших балетов: «Том Сойер»44, «Ашик-Кериб», «Бэла». О нем писали: «Уже в первых своих постановках — «Ашик-Кериб» в Малом оперном театре и «Бэла» в театре им. С. М. Кирова — Б. А. Фенстер проявил новаторский подход к решению спектаклей, большой вкус и высокое мастерство <...>»45. Таким образом, к постановке балета М. Чулаки Фенстер приступил сложившимся хореографом.

Работу над «Мнимым женихом» Фенстер начал в содружестве с опытным художником Т. Бруни46. Впервые они встретились в хореографическом училище, при создании выпускных спектаклей «Том Сойер» и «Бэла». Впоследствии этот контакт перерос в многолетнее творческое содружество.

Круг излюбленных тем и образов Бруни был довольно определенным. Ее привлекали сюжеты, в которых доминировали лирическое начало, легкий юмор, незлая ирония. Фенстер тяготел к тому же.

«Мне кажется, что у каждого театрального художника есть "свой" режиссер, с которым он одними глазами видит мир, театр, жизнь. Наверное, многим из нас так никогда и не удается встретить этого режиссера, но я принадлежала к числу счастливцев - для меня этим режиссером был Фенстер»47.

Создавая балет, они многое придумывали вместе. Бруни принимала участие в работе над либретто, входила во все мелочи постановки. Иногда балетмейстер просил художницу нарисовать ему поддержку или какую-нибудь группу. Вспоминая о том времени, Бруни писала: «Работая вместе, мы ни разу не повздорили <...> Мы без конца говорили о танце, обсуждая встававшие перед нами проблемы и находя их решение»48.

Бруни и Фенстера связывали общность взглядов, одинаковое понимание природы балетного искусства, единая театральная вера, и это определяло характер поставленных ими в будущем балетов49.

С композитором работа шла не так дружно. Хотя первоначально премьера была назначена на декабрь 1945 г. до выпуска спектакля было далеко. В одном из протоколов читаем: «Подготовка "Мнимого жениха", - сообщал директор театра на очередном заседании 20 декабря 1945 г., - идет в очень замедленных темпах. Выпуск этого балета намечен еще на осень 1945 г., но до сих пор музыкальная сторона еще не готова и партитура обещана только через месяц. Что касается постановочной части, то она определила творческую бригаду и у нее как по линии декораций, так и костюмов все готово»50.

Чулаки продолжал работу над балетом вплоть до 1946 г. Что было причиной задержки в работе композитора? Ведь чкаловс-кие газеты еще в 1944 г. писали о том, что партитура завершена. Неверна ли была информация, просочившаяся в печать, или, закончив свой опус, Чулаки был им неудовлетворен? Думается, причина заключалась в другом.

Композитор писал музыку по либретто П. Коломойцева, которое было основательно переработано Фенстером. К сожалению, нам не удалось обнаружить коломойцевский вариант сценария. Но уже одно то, что было изменено первоначальное название балета, свидетельствовало о том, что вместо лирической героини Беатриче на первый план выдвинулся Труф-фальдино, с которым связано буффонное начало. Вот почему имя Фенстера в качестве второго сценариста появилось в афише. Разумеется, партитура Чулаки по своей стилистике не соответствовала новому варианту либретто. Это, в свою очередь, потребовало от композитора дополнительной работы. Обида на Фенстера осталась у него навсегда. Объяснение находим в воспоминаниях Чулаки: «Хореограф придал балету совсем иную, не свойственную произведению направленность - превратил лирический балет-комедию в буффонаду, обнажив условность приемов в манере комедии dell& arte, подчеркивая невсамделишность переживаний героев. Что касается несоответствия музыке, то его устранили путем купюр, перестановок, несообразных темпов»51. Возможно, этим и объясняется затяжная работа композитора над партитурой.

Сценические репетиции и оркестровые корректуры начались лишь в феврале. К ним Фенстер приступил, тщательно продумав весь спектакль. Подробная экспликация предстоящего балета, доложенная труппе, делала подготовительную работу над спектаклем серьезным звеном будущей постановки.

Еще в пору создания «Ашик-Кериба» (1940) в газете Малого оперного театра отмечалось, что Фенстер, «работает с артистами балета по заранее выработанному плану, переделки и перестановки у него - редкое явление <...> Отличительные

черты - внимательное отношение к работе, большая организованность и продуманность»52.

Подобным образом проходил постановочно-репетиционный процесс и при создании «Мнимого жениха».

Стремление Фенстера к планомерной и вдумчивой работе вызывало положительные отклики в труппе. Всеми приветствовался такой метод, когда балетмейстер заранее готовил план той сцены, которую нужно было репетировать. В работе с актерами практически осуществлялась продуманная хореографом сцена. В процессе постановочной работы вносились некоторые коррективы. Такой метод имел свои неоспоримые преимущества: репетиции проходили планомерно, без срывов, без топтанья на месте, без значительных переделок. Постановщик имел возможность уделить внимание каждому участнику массовой сцены, разъясняя отдельные движения и рисунок танца. И, что особенно ценно, Фенстер помогал артистам уяснить тот образ, который они должны были представить зрителю.

Артисты, принимавшие участие в постановках Фенстера, вспоминали: «Будучи великолепным репетитором, он никогда не торопил актера, а старался заставить быстрее работать его воображение. Сам он очень образно умел показать ту или иную сцену, но никогда не требовал, чтобы его копировали, а помогал актеру самому найти правильную линию поведения»53.

Ныне здравствующие участники той незабываемой премьеры - и С. Шеина и Н. Мириманова вспоминают об удивительно благожелательной и по-настоящему творческой атмосфере. Они отмечают необычайную легкость работы с Фенстером. Интеллигентность балетмейстера, его внутренняя организованность, четкое и ясное понимание своих задач и задач коллектива способствовали обстановке поиска и заинтересованности будущим спектаклем.

При строгости к организационной стороне процесса он, тем не менее, всегда давал артистам возможность высказывать свои соображения по спектаклю. И даже иногда спорил с ними, отстаивая свою позицию. «Фенстер считал, - говорит Н. Мириманова, что актер - это соавтор спектакля. Он задавал пластическую мысль, подсказывал, что именно тут нужно, но позволял актеру найти это самому. Фенстер «вынимал» из актера индивидуальное преломление того, что он хотел бы видеть»54. В таком подходе к артисту, к его роли в создании спектакля, сказались годы учения у Соловьева, напрямую связывавшего деятельность режиссера с индивидуальностью актера.

Стремление к жизненной правде было основой творчества Фенстера. Потому его балеты, и «Мнимый жених» в их числе, требовали от актера умения мыслить, проникая в сложный драматический образ.

В условиях послевоенного времени, когда труппа, и без того не блиставшая профессиональными кадрами, была обескровлена утратами, только такой стиль работы и мог быть по-настоящему эффективным. Балет Малого оперного театра нуждался в энергичном и внутренне организованном руководителе. Именно таким был Фенстер, когда возглавил труппу и представил на суд зрителей первую послевоенную балетную премьеру.

За несколько дней до нее состоялся общественный просмотр. В зале присутствовала комиссия по приему спектакля. Ее составили корифеи оперно-драматической сцены, известные композиторы, маститые театроведы. На последовавшем обсуждении балета члены комиссии высоко оценили проделанную работу всего творческого коллектива.

Премьера прошла с большим успехом. Всем было ясно: спектакль являл собой зрелище подлинно театральное, живое, стремительное, завораживающее игрой цвета, непринужденностью пластики, сменой ритмов и настроений. После премьеры в Ленинградском отделении ВТО состоялось ее обсуждение. В одном из протоколов читаем: «В практике Ленинградского отделения Всероссийского театрального общества это был единственный случай, когда после премьеры балета «Мнимый жених» руководство ВТО до всяких обсуждений и рецензий послало телеграмму театру за подписями Ю. Юрьева, Е. Тиме и М. Янковского, в которой поздравило участников спектакля с интересной,

свежей и молодой работой. И это было продиктовано не непосредственным эмоциональным ощущением от спектакля, которое на следующий день может быть пересмотрено, а явлением значимости этого спектакля <...>»55.

Балет был выдвинут на Сталинскую премию и получил ее. Приехавшая из Москвы комиссия, среди членов которой были: Ю. Завадский56, С. Михоэлс57, А. Гольденвейзер58, Л. Лавровский, — оставила самые благожелательные отзывы о спектакле, как об одном из ярких проявлений искусства. Спектакль имел долгую сценическую жизнь, знал вторую редакцию59 и сохранился в памяти как исполнителей, так и благодарных зрителей.

ПРИМЕЧАНИЯ

&Чулаки Михаил Иванович (1908-1989), русский композитор. В 1931 г. окончил Лениградскую Государственную консерваторию по классу В.В. Щербачева.

&Факты биографии П. Коломойцева любезно сообщены сотрудником сектора кино РИИИ А. Загулиным.

&Промфинплан на 1943 год // ЦГАЛИ СПб, ф. 290, оп. 1, ед. хр. 12S, л. 7.

"Протокол заседания художественного совета Малого оперного театра от 22 апреля 1941 г. //ЦГАЛИ СПб, ф. 290, оп. I, ед.хр. 106, л. 6.

A. д& Актиля и М. Волобринского по одноименной поэме М. Лермонтова, балетмейстер Б. Фенстер, художник С. Вирсаладзе. Премьера 3 декабря 1940 г., МАЛЕГОТ.

"Из записи беседы автора с С. Шеиной от 14 апреля 2006 г.

B.Дмитриев, костюмы Т. Шорр. Премьера 12 июня 1946 г., МАЛЕГОТ.

&"Протокол заседания художественной коллегии при директоре Малого оперного театра от 20 декабря 194S г. // ЦГАЛИ СПб, ф. 290, оп. 1, ед. хр. 138, л. 4.

&&Стенографический отчет обсуждения постановки балета «Мнимый жених» в Ленинградском отделении ВТО 27 апреля 1946 г. // Музей МАЛЕГОТ.