Спросить
Войти
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 13. ВОСТОКОВЕДЕНИЕ. 2017. № 3
М.С. Круглова МАТТЕО РИПА:
МИССИОНЕР ПРИ ДВОРЕ ИМПЕРАТОРА КАНСИ
Федеральное государственное бюджетное учреждение науки
Российская академия наук
Институт Востоковедения
Маттео Рипа (1682-1746) - итальянский священник-миссионер, чье пребывание в Китае с духовной миссией позволило стать ему свидетелем двух по-разному эпохальных исторических событий: смерти императора Канси и так называемого спора о ритуалах - конфликта внутри католической церкви относительно трактовки значения китайских традиционных ритуалов, имевшего поистине разрушительные последствия для его участников, в том числе для могущественного иезуитского ордена. Вернувшись на родину, Рипа основал в Неаполе колледж - первое в Европе учебное заведение, где на академическом уровне велось изучение и преподавание дисциплин, связанных с исследованием Востока, - позже ставший Восточным университетом, а также написал мемуары - «Джорнале». Судьба оставленного им текста сложилась непросто: переиздавшие столетие спустя после смерти автора текст «Джорнале» иезуиты подвергли текст серьезной правке, что привело к искажению и потере изначально заложенных автором смыслов. Получив широкое распространение, версия «Джорнале», будучи по существу подделкой, на века вперед сформировала в том числе и в исследовательской среде неверное представление о жизни и личности Маттео Рипы, однако в настоящее время благодаря изданию оригинального текста у нас есть возможность восстановить правду в отношении итальянского миссионера.
Изучение истории католической духовной миссии в Китае - задача интересная со многих точек зрения. Это и собственно рассмотрение цепи исторических событий, связанных с реализацией миссионерских задач, и история того, как Запад открывал для себя Китай, ведь христианские миссионеры не только несли благую весть на Восток, но и изучали культуру китайской цивилизации во всех ее
Круглова Мария Семеновна - соискатель ученой степени кандидата исторических наук в Институте востоковедения РАН, младший научный сотрудник Института экономика РАН (e-mail: mashakruglova999@gmail.com).
проявлениях: от философии и письменности, до технологических и научных достижений китайского общества.
Один из важнейших этапов в истории католической миссии -период, вошедший в историю как «спор о ритуалах». По выражению ведущего российского исследователя истории католической духовной миссии в Китае Динары Дубровской, он стал «самым разрушительным спором, который потряс католический мир в Новое время»1.
«Спор о ритуалах» длился три столетия и касался вопроса допустимости соблюдения китайскими неофитами ряда конфуцианских ритуалов и ритуалов, связанных с китайским культом почитания предков. Миссионеры из числа иезуитов считали конфуцианские обряды и ряд других традиционных для китайцев обрядовых практик, скорее, актами гражданского, нежели чем религиозного свойства, и таким образом не препятствовали своей новообращенной пастве в почитании Конфуция и предков. Классифицируя как суеверия и по этой причине запрещая отдельные обряды2, иезуиты тем не менее строили свою миссионерскую политику согласно принципам, заложенным еще основателем иезуитской духовной миссии в Китае Маттео Риччи: «где ничто ясно не указывало на суеверие, он проявлял терпимость, но в то же время пытался постепенно привести церемонии в соответствие с христианской практикой»3. Основанная на идее поиска компромиссов политика была эффективна и поначалу не встречала противодействия со стороны официального Ватикана. Но в 1630-е годы часть высокопоставленного духовенства в самом Ватикане, а также миссионеры из доминиканского и францисканского орденов выступили с осуждением практики признания китайских обрядов, положив начало «спору о ритуалах». «Спор...» - изначально проблема исключительно практической значимости - превратился в «... предмет изобилующей неопределенностями спекулятивной полемики»4. В конечном итоге он оказал разрушительное воздействие как на судьбу католической духовной миссии в Китае, так и на судьбу иезуитского ордена: осуждение иезуитской практики признания китайских ритуалов, вынесенное в марте 1715 г. Папой Кли1 Дубровская Д.В. Миссия иезуитов в Китае. Маттео Риччи и другие (1552— 1775 гг.). М., 2000. С. 162.
ментом XI в булле Ex ilia die, было использовано Папой Климентом XIV, распустившим в 1773 г. орден иезуитов, в качестве морального оправдания его решения5.
История «спора о ритуалах» как в зарубежной, так и в отечественной исследовательской литературе освещена подробно. Более того, сама суть «спора о ритуалах», бывшего «войной книг»6, предопределила то, что «уже к 1680 году составленная иезуитами библиография по данному вопросу вполне могла бы удовлетворить необходимость в источниках»7. Но в силу обстоятельств исторического момента сложилось так, что общее представление о ходе событий в рамках «спора о ритуалах» было сформировано преимущественно на основе написанных членами иезуитского ордена трудов. Учитывая же, что Общество Иисуса было одной из сторон конфликта, более того стороной пострадавшей, точка зрения членов этого ордена считаться в полной мере беспристрастной и объективной не может. Отличным примером того, как иезуиты сознательно исказили отдельные эпизоды и элементы «спора...», является биография итальянского миссионера Маттео Рипы и судьба написанных им воспоминаний о тех событиях.
В трудах отечественных китаистов, посвященных истории католической духовной миссии в Китае, имя Маттео Рипы встречается редко. Так, например, в шестом томе «Истории Китая с древнейших времен до начала XXI века», посвященном периоду правления династии Цин (1644-1911), отдельная глава отведена истории западных миссионеров в Китае в XVI-XVIII вв. Значительная часть главы посвящена истории «спора о ритуалах», однако Маттео Рипа в тексте не упоминается8. Тоже относится и к труду А. Ломанова «Христианство и китайская культура»9. В другом же монументальном исследовательском труде, посвященном миссии иезуитов в Китае, Рипа назван иезуитом10, хотя в действительности он всю жизнь оставался секулярным священником, яростно отстаивавшим позицию Святого Престола.
Как вычеркивание имени Маттео Рипы из истории «спора о ритуалах», вероятно, по причине незначительной его роли в этой истории,
так и неверная идентификация его в качестве члена Общества Иисуса - суть деятельности тех иезуитов, что в свое время издали текст воспоминаний Маттео Рипы в своей особой редакторской правке. Однако благодаря трудам профессора Восточного университета Неаполя Микеле Фатики по изданию оригинального текста воспоминаний итальянского миссионера историческая справедливость может быть восстановлена.
В статье описываются основные эпизоды биографии Маттео Рипы, предлагается обратиться к истории издания текста воспоминаний Рипы - «Джорнале», обстоятельства которой в конечном итоге и повлияли на исторический образ этого итальянского священника-миссионера.
Маттео Рипа родился в г. Эболи, что в 80 км от Неаполя, 29 марта 1682 г. в дворянской семье баронов Пьянкетелла, происходящей из г. Бриндизи. Отец Маттео Рипы - Джан Филиппо - был врачом, мать Антония Лонг занималась домашним хозяйством. К сожалению, когда мальчику было пять лет, она скончалась. Когда Маттео исполнилось 15 лет, отец отправил его учиться в Неаполь. Сам Маттео мечтал о профессии художника, однако отец выбрал для своего сына юриспруденцию11.
В Неаполе молодой Маттео «забросил книги, связался с разнузданными сверстниками и окунулся во все пороки, свойственные молодым»12. Переломный момент наступил в 1700 г., когда Рипе исполнилось 18 лет: тогда он случайно услышал молитву францисканского монаха около дворца Вичере и решил стать священником. «Вернулся к себе домой и с этого момента стал серьёзно думать о том, как мог бы наилучшим образом служить Господу. Во мне проснулось желание стать священником, но и еще что-то большее. Думал об этом и в течение последующих пяти лет, но не мог понять, чем же было то «большее», чего от меня ждал Господь»13.
В мае 1701 г. Рипа, заручившись благословением своего духовника отца Антонио Торреса, начал свой клерикальный путь, а 28 мая 1705 г. с согласия Папы (которое потребовалось, так как Рипе на тот момент еще не было 24 лет) был рукоположен в священники в г. Салерно.
По возвращении в Неаполь Рипа отправился к своему духовнику Торресу, который ранее предлагал Рипе вступить в Конгрегацию белого духовенства Благочестивых тружеников, членом коей он являлся, однако сам Рипа не чувствовал к этому призвания14 и опасался, что Торрес снова предложит ему место в конгрегации. Опасения Рипы не подтвердились: увидев Маттео, падре Торрес воскликнул: «Благородный человек, готовься в Китай!»15, чем поразил Рипу, который не знал даже, где этот Китай находится. В этот день Рипа понял, к чему «большему» он был призван: «Господь хочет видеть тебя миссионером в Китае», - сказал ему тогда Торрес16. Уже 26 ноября 1705 г. Маттео Рипа отбыл в Рим.
О времени, проведенном в Риме, ожидая отправки в Китай, Рипа писал так: «Остался в Риме один, углубленно изучал нравственное богословие. По праздникам объяснял Катехизис женщинам в церкви Святого Петра. По специальному разрешению Папы проповедовал солдатам в церкви еремитов. Хотел на приближающийся пост 1707 года получить амвон в каком-нибудь близком к Риму местечке -только, чтобы не сидеть без дела»17.
Звездный час Рипы пробил в июле 1707 г., когда Папа Климент XI решил присвоить кардинальское звание Шарлю Мэллару де Турнону, направленному в Китай еще в 1702 г. в качестве апостольского легата при императорском дворе в Пекине. По замыслу Папы, кардинальская шапочка должна была быть отправлена ему через миссионеров. С этой целью была создана группа из шести миссионеров, самым молодым из которых стал 24-летний Рипа.
Уже 13 октября миссионеры покинули Рим. Их путь в Китай лежал через Лондон, откуда они должны были доплыть до Дальнего Востока. Спустя месяц, прошедший с начала путешествия, был сражен ударом руководитель миссии отец Фунари, в результате чего руководство перешло к Рипе.
Путешествие оказалось долгим и трудным: к тяготам дальней дороги добавились еще и внутренние склоки среди миссионеров. К моменту же их прибытия в Китай обнаружилось, что де Турнон был в сложном политическом положении: вступив в конфликт с императорским двором по вопросу трактовки китайских ритуалов, он вместе с тем находился в конфликте и с миссионерами, прежде всего представителями иезуитского ордена.
Однако уже в 1710 г. де Турнон скончался, а 24 июня 1710 г. был издан императорский указ, согласно которому ко двору должно было прислать троих европейцев, обладающих знаниями в рисовании и науке. Оговаривалось, что художник должен был предварительно нарисовать четыре картины и прислать их ко двору для оценки18.
Прибыв в Гуанчжоу, Рипа создал четыре картины, которые были пересланы императору. Однако сверх того придворные сановники приказали Рипе написать с натуры портрет одного китайца. И это испытание Рипа прошел с честью, и уже 5 ноября пришел приказ прибыть миссионерам ко двору. Сам Рипа так писал об этом событии: «... я очень переживал по поводу своего мастерства, ибо не имел достаточной практики»19. Путешествие из Гуанчжоу в Пекин длилось около двух месяцев. По пути Рипа проповедовал христианство при каждой удобной возможности: он «обратил в христианство двух китайцев и окрестил девочку, которой дал имя Мария»20.
Миссионеры прибыли в Пекин 5 февраля 1711 г., где были приняты с почестями и накормлены блюдами императорской кухни. А уже на следующий день Рипа был препровожден в мастерскую, где до него работал со своими учениками Джованни Джерардини из Пьемонта - профессиональный итальянский художник и декоратор, первым начавший использовать в Китае масляные краски. Увлечение живописью в известной степени спасло Рипу: просто миссионера при китайском дворе не приняли бы, западные люди интересовали китайский двор исключительно как носители каких-то определенных навыков, и в данном случае приобретенные Рипой познания в живописи поспособствовали молодому итальянскому миссионеру.
Император был доволен творчеством Рипы, а спустя два месяца попросил его выгравировать на меди географическую карту, начерченную иезуитами. Рипа признался императору, что знаком с техникой гравирования, но до сих пор не имел нужной практики. Первые попытки оказались неудачными, однако в итоге Рипе удалось получить результаты, удовлетворившие императора, который утвердил миссионера в новой должности.
Должность при дворе, с одной стороны, была несомненным благом, с другой же - ограничивала возможности для миссионерской деятельности. Каждый предоставляемый судьбой случай Рипа ис18 Fu Lo-Shu. A Documentary Chronicle of Sino-Western Relations (1644-1820). Arizona Press, 1966. P. 116.
пользовал для того, чтобы нести христианскую благую весть китайскому народу. Во время путешествия в Жэхэ21 в 1714 г., куда Pипа был направлен, чтобы создать гравюру с изображением плана местности, он посетил небольшую христианскую общину в одной из деревень. Там он крестил под именем Джанбатиста мальчика из христианской семьи. Pипа заметил задатки к священническому призванию в этом мальчике и потому взял его с собой для обучения. В Жэхэ Pипа крестил двух китайцев: носильщика и конюха. На обратном пути из Жэхэ Pипа посетил еще одну небольшую деревенскую христианскую общину, где построил маленькую часовню.
Спустя пять лет, в 1719 г., уже в Пекине Pипа свел знакомство с юношей, крещенным под именем Джузеппе, которого также включил в круг своих учеников. Затем он познакомился еще с двумя молодыми крещеными китайцами. Так постепенно у Pипы созрел замысел «создать простую школу, чтобы завершить мою жизнь в Китае. Знал, что эта обширная нива нуждалась в большом количестве работников»22.
Образовательная деятельность Pипы раздражала китайских сановников, которые и без того были недовольны самим фактом того, что император благосклонно принимал итальянского миссионера. Учрежденная Pипой школа была перенесена в императорский дворец, чиновники же всеми силами старались помешать ее развитию, используя все средства административной борьбы, в том числе обман и клевету. Своей цели они в какой-то степени достигли, сам Pипа пишет об этом так: «Я отдавал себе отчет в том, что не нужно было слишком раздражать сановников. Я решил не принимать новых учеников в ожидании лучших времен. Не было никого, кто бы помогал заниматься с учениками, да и денег на это не хватало»23.
В 1716 г. на пути католической духовной миссии возникло еще одно препятствие: Папой было опубликовано апостольское послание Ex illa die, в котором Святой Престол снова в еще более жестких формулировках осудил китайские ритуалы и указал на неизбежные санкции в отношении тех, кто пошел бы против установленных Ватиканом норм. В результате иезуиты решили прекратить свою миссионерскую деятельность, Pипа же, предприняв попытки отговорить руководство иезуитской миссии от принятого решения, вскоре предложил заменить свернувший свою деятельность иезуитский
орден в предместьях Пекина. В новой ситуации Рипа сосредоточился на работе с женской частью паствы: открыл для них три центра содействия, где женщины могли проходить курсы религиозного образования, а раз в месяц проводились мессы. Женщинам было запрещено участвовать в мессах вместе с мужчинами, а иезуиты проводили богослужения для женщин два раза в год, таким образом Рипа расширил горизонт возможностей для женской части паствы.
Очевидно, что отец Рипа всей душой тянулся к тому, чтобы активно вести апостольскую деятельность на китайской земле, придворное же положение было существенным к тому препятствием. В письме от 23 октября 1719 г. он писал следующие полные горечи и светлого романтичного чувства слова: «Я всегда умолял и просил разрешить мне покинуть эти палаты, чтобы уйти в провинцию, заниматься той миссией, для которой я сюда приехал. Я хотел свободы, как птица, которая летает без препятствий, чтобы повсюду объявлять о приходе Царствия небесного»24.
Толчком к возвращению Маттео Рипы на родину стала смерть императора Канси 20 декабря 1722 г. Смерть императора, правившего Поднебесной 61 год, стала значительной потерей не только для империи, но и для католической духовной миссии: пребывание католических миссионеров на китайской земле было возможно благодаря указу императора Канси от 1692 г. Известно, что Канси с симпатией относился к западным миссионерам и их навыкам, чем и обеспечивалось наличие католических миссионеров при дворе, но что не могло не раздражать китайских придворных сановников. «Некоторые придворные постоянно стремились помешать мне. Клеветали и наговаривали на меня, тем самым создавали атмосферу склок и скандалов»25, - писал Рипа. Преемник Канси император Юнчжэн разделял, скорее, точку зрения сановников, и уже в 1724 г. было объявлено об отмене указа Канси, легализовывавшего христианство в Китае.
Согласно указу императора Юнчжэна, принявшие крещение китайцы, должны были отречься от христианства, миссионеры же, за исключением прикрепленных к Ведомству астрономии, должны были покинуть Китай. Собственность католических миссий была конфискована. «Последующие 120 лет христианство официально
определялось как еретический культ, мало отличающийся от тайных обществ, которые периодически ставили под угрозу стабильность существования династии»26.
Рипа не должен был покидать Китай, однако в новых условиях его пребывание в стране было по существу бессмысленным. В итоге Рипа передал императору записку с просьбой отпустить его. Император Юнчжэн согласился с желанием Рипы покинуть Китай. Почитая память своего отца, для которого Рипа сделал многое, император решил наградить Рипу: «Европейцы очень ценят наш фарфор, - сказал он, - отведите его в хранилище нашего личного фарфора, и пусть он выберет то, что ему больше понравится, пусть возьмет столько, сколько захочет. А также дайте ему шелковой ткани»27.
Как и прежде, путь Рипы лежал через Англию. Весть о прибытии Рипы получила широкую огласку в английском обществе, так что сам король Георг I пожелал встретиться с итальянским миссионером. С большим почетом Рипа был принят при дворе и получил в дар от короля мешочек золотых монет стоимостью 300 неаполитанских дукатов.
Уже 20 ноября 1723 г. Рипа и его ученики прибыли в Неаполь, где поселились на вилле в окрестностях Мергелины.
Сразу по прибытии группа во главе с Рипой приступила к работе. За время своего пребывания в Китае Рипа пришел к выводу о том, что для успешного развития католической миссии в Китае остро необходимы священники-миссионеры из числа самих китайцев, но прошедшие подготовку и обучение в Европе. Простая, казалось бы, идея была на то время, если не революционной, то, по крайней мере, смелой, ведь традиционной схемой была отправка священников-миссионеров из числа европейцев в нехристианские страны. Идея же подготовки священников из числа самих китайцев была оправдана сразу с двух точек зрения. Во-первых, с политической точки зрения
священник-китаец гарантированно более «свой» для членов общины человек, который мог бы действительно стать стержнем в борьбе общины против репрессий. Во-вторых, идея подготовки священников из числа китайцев имела свои плюсы также и с точки зрения культурной рефлексии и рецепции культурных стандартов. Маттео Рипа был очевидцем событий, ставших частью «спора о ритуалах», спора, чье деструктивное воздействие он ощущал в том числе и на себе, и который «был не о христианских догмах, а о некоторых обычаях китайцев»29. Подготовленные же в Европе священники из числа китайцев могли быть более точными в трактовках родных для их культуры ритуалов, а их понимание христианских норм и доктрин можно было корректировать еще на стадии обучения в европейских образовательных центрах.
Спустя почти десять лет, прошедших с момента его возвращения в Италию и благодаря упорным трудам, 5 апреля 1731 г. Рипа получил одобрение Папы на открытие колледжа, руководил которым он вплоть до своей смерти в 1746 г.
Открытый им институт стал основным жизненным завоеванием Рипы и вместе с тем главным его вкладом в историю и общественный прогресс. Если Маттео Риччи стал тем первопроходцем, что открыл китайскому миру блага европейской цивилизации, то Маттео Рипа создал своего рода институциональную площадку для культурного и духовного обмена между Востоком и Западом. И дело не ограничилось только лишь Китаем. Уже в 1750 г. в Колледже было открыто отделение для учеников из стран Ближнего Востока, находившихся под турецким игом.
В дальнейшем колледж стал учреждением министерства просвещения, превратившись в Азиатский королевский колледж с советом директоров. Тогда институт был разделен на колледж для выходцев из восточных стран и школу для иногородних итальянцев и иностранцев, которые должны были совершенствоваться в языках и в дисциплинах, связанных с торговлей и изучением Востока, а 27 декабря 1888 г. бывший Китайский колледж был переименован в Неаполитанский королевский восточный институт.
Вторым после университета «даром Рипы» потомкам стал оставленный им текст воспоминаний - «Джоранале» Маттео Рипы. Вопреки названию, которое можно перевести как «дневник», текст «Джорнале» является, скорее, мемуарами, оставленными итальян29 Minamiki G. The Chinese Rites Controversy: From Its Beginnings to Modern Times. Chicago, 1985. P. 40.
ским священником, так как писал он их не в режиме создания дневниковых записей через описание событий минувшего дня или же более продолжительного отрезка времени, а спустя много лет, вспоминая события ушедших лет.
К созданию своего литературного труда Рипа приступил сравнительно поздно. Несмотря на то что к нему неоднократно поступали просьбы со стороны представителей церковных властей о создании текста воспоминаний, написание мемуаров Рипа долгое время откладывал, ссылаясь на загруженность заботами о работе колледжа. Когда же работа над текстом воспоминаний была окончена, стало ясно, что, вышедший из-под пера Маттео Рипы труд, получивший имя «Джорнале» - сочинение весьма объемное: всего Рипой было написано и продиктовано материалов общим объемом в пять рукописных томов.
Впереди текст «Джорнале» ждала сложная судьба, предопределенная тексту сутью эпохи. Свидетель событий «спора...», выступавший на противоположной иезуитам стороне, Рипа не мог не создать текст, который ситуативно стал бы книгой антииезуитского содержания и, как следствие, еще одним свидетельством в борьбе ватиканского истеблишмента против иезуитского ордена30.
Понимая это, в 1832 г. иезуиты, к тому времени сумевшие восстановить структуры ордена, выпустили три тома отредактированного текста воспоминаний Рипы31 под общим заголовком "Storia della fondazione... Collegio dei cinesi" («История создания. китайского колледжа»). Редакторская правка проводилась в основном под предлогом необходимости сближения языка оригинала с современным итальянским языком. В итоге же изданный иезуитами текст представлял собой некий новый далекий от оригинала исторический документ, которому суждено было на десятилетия вперед сформировать вполне определенное, далекое от действительности, представление о жизни и деятельности итальянского миссионера.
Спустя полтора столетия итальянский профессор Микеле Фатика под своей редакцией издал в 1991 г. под эгидой Восточного университета Неаполя первый том «Джорнале» (1705-1711), объемом в 241 страницу, а в 1996 г. второй том (1711-1716), объемом в 234 страницы. Именно это издание Восточный университет, основателем которого был Рипа, определяет в качестве аутентичного текста, рекомендуя его к использованию в академических исследованиях.
Сравнив иезуитское издание «Джорнале» и текст «Джорнале» 1990-х годов издания, можно понять систему и принципы, которыми руководствовались иезуитские редакторы, работавшие не только над приближением староитальянского языка оригинала к современным лингвистическим нормам. Прежде всего видно, что редакторы иезуитского издания работали над сокращением текста, но также и структура текста подверглась изменениям. В изданных профессором Фатикой двух томах текст в большей степени похож на дневниковые записи и состоит из маленьких главок, каждая из которых обладает точной датировкой. Трехтомник же в издании иезуитов - текст другого жанра. Каждый том разделен на большие главы, в первом 22, во втором 25, а в третьем девять. Каждая глава предваряется ее кратким содержанием, точная же датировка отсутствует.
Детально сопоставив оба текста, можно увидеть, что его сокращение происходило по определенной системе: убиралось все то, что бросало тень на отцов-иезуитов или же сводилось к обострению противоречий в рамках «спора...» В подтверждение слов приведем следующие примеры из текста: «Император попросил меня рассказать о том, как умер кардинал де Турнон. Этот вопрос был вызван подозрением, что он был отравлен иезуитами»32, - читаем мы в двухтомнике. В трехтомнике же об этом сказано так: «... он был отравлен его врагами»33; в двухтомнике читаем: «5 декабря губернатор опять получил приказ отправить в Пекин двух отцов-иезуитов, прибывших недавно математиков, отца Тилиса - богемца (чеха) и отца Кардозо - португальца, а также нас троих: господина Педрини, отца Фабри и меня. При этом вице-король объяснил, почему нас не отправляли раньше. Мы были от его святейшества господина кардинала де Турнона, который создавал здесь большие проблемы своими постоянными заявлениями о том, что китайские ритуалы являются суеверием, что иезуиты придают им гражданское о политическое значение, а Святой Престол считает их неотделимыми от суеверия»34. Выделенный жирным фрагмент текста в трехтомнике отсутствует35.
В еще более сокращенном варианте текст «Джорнале» был издан в Англии в 1844 г.: на основе иезуитского текста был подготовлен вариант, выпущенный под названием "Ripa Matteo, Memoirs of Father Ripa."36 («Мемуары отца Маттео Рипы за 13 лет пребывания при дворе в Пекине в императорском Китае c рассказом о Колледже для обучения китайских учеников в Неаполе»). В этой версии оригинальный текст «Джорнале» был сокращен до степени превращения его в занимательное повествование о путешествии в Китай, изобилующее подробностями бытового порядка, на фоне отсутствия фрагментов, затрагивающих церковную и политическую проблематики.
Подводя итог, хотелось бы сказать, что Маттео Рипа - человек, по воле случая услышавший молитву францисканского монаха и после этого избравший для себя священническое призвание, священник, поехавший проповедовать в далекий Китай и поначалу не знавший, где находится эта страна, человек самоотверженного труда и огромной силы воли, он был страстным мечтателем, создавшим свой колледж, продолживший существовать и после его смерти. В силу особенностей исторического момента Рипа оказался в гуще событий «спора о ритуалах», что предопределило не только его жизнь, но и судьбу посмертной памяти о нем многих последующих поколений. После себя он оставил колледж, позже ставший Восточным университетом, работающим и поныне, а также обширные воспоминания -текст «Джоранле». Видимо, сила и значение как самого Рипы, так и созданного им текста были настолько велики, что члены общества Иисуса, противником которых он так или иначе стал, уже спустя столетие «свели с ним счеты», подготовив переиздание его дневников в своей особой редакторской правке. Созданный ими, по сути, заново текст сформировал далекий от действительности образ этого итальянского священника-миссионера. Но «нет ничего тайного, что не сделалось бы явным»: благодаря переизданию оригинального текста «Джорнале» мы, ныне живущие, можем восстановить историческую справедливость в отношении этого человека, желавшего быть художником, но ставшего священником.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Maria S. Kruglova
MATTEO RIPA: MISSIONARY AT THE COURT OF THE EMPEROR KANGXI
Matteo Ripa (1682-1746) was an Italian missionary priest, whose stay in China with the spiritual mission permitted him to witness two different historical events: the death of Emperor Kangxi and the of the so-called "Chinese rites controversy", a conflict within the Catholic Church regarding to the interpretation of Chinese traditional rituals meaning. The conflict had destructive consequences for its participants, including the powerful Jesuit order. Returning home, Ripa founded the college in Naples, the first educational institution in Europe, where the study and teaching of disciplines connected with the study of the East was conducted at the academic level. Later it became the Oriental University. Ripa also wrote memoirs - "Giornale". The fate of the text he left was complicated: Jesuits have done the "Giornale" text reprints and republished a century alter after the author death, subjected the text to a serious revision, which led to distortion and loss of initially author& meanings. Having received the general distribution, the fake version of "Giornale", formed in the research environment a misconception about the life and personality of Matteo Ripa, but now, thanks to the publication of the original text, we have the opportunity to restore the truth about the Italian missionary.
About the author: Maria S. Kruglova - Junior Researcher, Institute of Economics,
Russian Academy of Sciences (RAS); Applicant, Institute of Oriental Studies (RAS)
(e -mail: mashakruglova999@gmail.com).
REFERENCES
