Оксфордское (Трактарианское) движение и его влияние на протестантско-католический конфликт в ранневикторианской Англии

Михаил Стецкевич

Оксфордское (Трактарианское) движение и его влияние на протестантско-католический конфликт в ранневикторианской Англии

Mikhail Steckevich

The Oxford (Tractarian) Movement in the Context of Protestant-Catholic Conflict in Early Victorian England

Mikhail Steckevich—Associate Professor, Department of Philosophy of Religion and Religious Studies, Saint-Petersburg State University, Russia. msstets@yandex.ru

The article deals with the role of the Oxford movement in the development of conflict between Protestantism and Roman Catholicism in Early Victorian England. The Oxford (Tractarian) movement and some of its leaders, especially J. H. Newman, denied the Protestant character of the Church of England. This denial gave a new dimension to the conflict. The analysis of events, connected with the so called «papal aggression» — the restoration of the Roman Catholic hierarchy in England (1850) — shows that the mobilizing potential of anticatholicism was quite limited, notwithstanding the widespread idea that the Tractarians were «secret agents» of Rome.

Исторический контекст: протестантско-католическое противостояние в Англии до начала XIX века

Межконфессиональные конфликты, как показывает история, могут быть не менее, а иногда и более острыми, чем конфликты межрелигиозные. Подобно последним, они сводятся не только к различиям в вероучениях, но имеют политическое, культурное, социальное измерения.

Эти обстоятельства в полной мере проявились в протестант-ско-католическом конфликте в Англии, восходящем к эпохе Реформации XVI века. В это время произошли такие события, как реставрация католицизма в период правления Марии Тюдор (1553-1558), сопровождавшаяся казнями протестантов, разгром испанской «Непобедимой Армады» (1588), раскрытие организованного преимущественно католиками «Порохового заговора» (1605), имевшего целью взрыв здания Парламента. Уже тогда в самых разных слоях английского общества появилось представление о «всемогуществе» папы, направляющем деятельность католических монархов, всепроникающем влиянии иезуитов, неспособности английских католиков, вследствие их духовной зависимости от римского понтифика, быть лояльными подданными монарха.

В XVII-XVIII столетиях масштабы протестантско-католиче-ского конфликта продолжали оставаться значительными. На наш взгляд, без учета этого противостояния невозможно адекватное понимание таких важнейших событий, как Английская революция середины XVII в., «Славная революция» 1688—1689 гг., якобитское движение конца XVII — первой половины XVIII вв., направленное на восстановление на британском престоле монархов из династии Стюартов. Одним из важнейших факторов, обусловивших возникновение в Англии революционной ситуации на рубеже 1630—1640-х гг., было подозрение в «папистских симпатиях» короля Карла I. «Славная революция» ознаменовалась свержением с престола короля-католика Якова II, а якобиты потерпели поражение главным образом вследствие того, что они устойчиво ассоциировались с католицизмом. При этом, наряду с теологическим неприятием католицизма как «неистинной» и «идолопоклоннической» религии, для которой характерно пренебрежение Библией, сложилась и устойчивая ассоциация его с деспотизмом, тогда как протестантизм связывался со свободой и процветанием1.

Современная исследовательница Л. Колли в своей имевшей широкий общественный резонанс работе «Британцы: изобретение нации» отводит протестантизму и производному от него антикатолицизму существенное место в процессе формирования национальной идентичности. По ее мнению, британцы осознали себя нацией в процессе реакции на «другое». Этим «другим» был католицизм и его наиболее яркое выражение — католическая Франция, с которой в XVIII в. Британия вела почти не прекращавшиеся войны2.

Однако после «мятежа лорда Гордона» (1780) — крупнейших антикатолических беспорядков в Лондоне, вызванных отменой некоторых законов, серьезно ограничивавших права немногочисленных английских католиков, — отношение к «папизму» стало постепенно смягчаться. Это было вызвано целым рядом обстоятельств: распространением в английском обществе, особенно среди образованных классов, одной из основополагающих идей Просвещения — свободы вероисповедания; окончательным затуханием якобитского движения; развитием, под влиянием событий Французской революции XVIII в., представлений о том, что наибольшую угрозу британским свободам несет «безбожие», а не католицизм.

Состоявшаяся в 1829 году «эмансипация католиков», означавшая предоставление им избирательных прав, явилась результатом многолетних парламентских дискуссий, сопровождавшихся многочисленными митингами, петициями в Парламент (по данным, приводимым Т. С. Соловьевой, количество петиций против эмансипации превышало число обращений в пользу католиков не менее чем в десять раз3), но не привела к беспорядкам, даже отдаленно напоминающим «мятеж лорда Гордона».

В последующие три десятилетия антикатолические настроения не только не ушли в прошлое, но вновь оживились. Современный исследователь Дж. Волф полагает, что в последовавшие за эмансипацией пятьдесят лет антагонизм в отношении католиков проявлялся гораздо более очевидно, чем

в 1820-е гг.4 Реакцию же британского общества на «папскую агрессию» — восстановление папой Пием IX католической иерархии в Англии в 1850 году — он считает самым крупным проявлением антикатолицизма после «мятежа лорда Гордона» 5. Анализируя причины активизации антикатолических настроений, У Роллс обращает внимание на четыре обстоятельства. Во-первых, имела место активизация ирландской, а следовательно, почти исключительно католической иммиграции в Англию, приведшей к многократному увеличению числа приверженцев католицизма — с 30 ООО на рубеже XVIII-XIX вв. до 750 ООО в 1851 году. Во-вторых, партия тори (консерваторы) в своей полемике с партией вигов (либералы), которых часто поддерживали ирландские католические члены Парламента, стала прибегать к антикатолической риторике, повторяя старые тезисы о «неотделимости католицизма от деспотического правления» и о «двойном подданстве католиков», под которым подразумевалась их невозможность быть лояльными по отношению к британскому монарху вследствие духовного подчинения папе. В-третьих, значительно укрепились позиции английского католицизма: в 1848 году в лондонском районе Саутварк был торжественно открыт первый построенный в Англии после Реформации католический собор; его строителем был выдающийся архитектор О. Пьюджин — один из многих англичан, обратившихся в 1830-1840-е гг. в католицизм. Активно сооружались и приходские церкви. В Англии стали появляться монашеские ордена, в том числе и те, которые ранее не присутствовали в стране. Наконец, в качестве четвертого обстоятельства У Роллс называет отсутствие единства среди английских протестантов, которое, собственно, всегда имело место, поскольку с государственной Церковью Англии соперничали иные деноминации (баптисты, конгрегационалисты, пресвитериане, квакеры), именовавшиеся диссентерскими (от англ. dissent — несогласие). Однако в 1830-1840-е гг. и сама Церковь Англии, до того времени выглядевшая относительно единой, стала ареной острой внутренней борьбы6.

Следует отметить, что разнообразные течения в рамках Церкви Англии существовали практически всегда. Их появление было запрограммировано компромиссным характером английской Реформации и англиканского учения, официальным выражением которого стали «39 статей» (1563), сочетающие в себе как положения об авторитете «видимой церкви» в вероучительных вопросах, так и формулировки о наличии в Священном Писании всего необходимого для спасения. Соответственно, в англиканстве было течение, именовавшееся «Высокой церковью» (High Church), акцентировавшее внимание на историческом характере англиканского епископата, доктрине апостольской преемственности как основе претензий Церкви Англии на статус ветви Вселенской католической церкви. Высокоцерковники, отвергая протестантский принцип «только Писание», стремились опираться при его интерпретации на авторитет катехизисов, символов веры, отцов церкви. Они акцентировали внимание на значении «добрых дел», подчеркивали значения таинств крещения и причащения как каналов передачи благодати.

Вторым крупным направлением в англиканстве была, если использовать терминологию позднейшего времени, «Низкая церковь» (Low Church). В XVIII — начале XIX в. это понятие использовалось преимущественно для характеристики «латиту-динарианства» (от англ. latitude — широта). По мнению латиту-динарианцев, убежденных в абсолютной достаточности Библии как источника вероучения, вопросы доктрины, литургической практики и особенно церковной организации имели второстепенное значение. Признавая англиканскую формулу веры, они полагали возможной ее весьма широкую интерпретацию. Позднее, в XIX столетии, под «Низкой Церковью» стали пониматься сторонники возникшего в 1740-е гг. евангелического течения, подчеркивавшего необходимость личного «обращения» — эмоционального принятия Христа в качестве личного спасителя — и следующей за «обращением» «святой жизни».

При всех различиях между «Высокой» и «Низкой» церковью, включая евангеликов, существовал, как отмечает П. Эйвис, и общий консенсус7. Он базировался на признании важности сохранения государственного, «установленного» статуса Цер7. Avis, P. (1986) «The Tractarian Challenge to consensus and the Identity of Anglicanism»,

Kings Theological Review 9 (1): 14.

кви Англии, ее протестантского характера. Характерно, что в последнем не сомневался архидьякон Ч. Даубени, чей объемный трактат «Руководство к Церкви», впервые изданный в 1798 году, считается одним из наиболее полных выражений высокоцерковных взглядов. Даубени решительно заявлял, что со времени Реформации Церковь Англии является «оплотом протестантизма»8.

Оксфордское движение в контексте протестантско-католического конфликта (1830—1840-е гг.)

Описанный выше консенсус был серьезно подорван начавшимся в 1833 году движением, именуемым обычно Оксфордским. Его лидеры — Дж. Г. Ньюмен (1801-1890), Дж. Кибл (1792-1866), Р. Х. Фруд (1803-1836) и Э. Б. Пьюзи (1800-1882) — были священниками-теологами, связанными с Оксфордским университетом. Другое название движения — Трактарианское, связанное с самой известной публикацией — «Трактатами для нынешнего времени», издававшимися с 1833 по 1841 г. Оксфордское движение подавляющим большинством исследователей признается крупнейшим явлением в истории англиканства XIX столетия, а иногда называется среди важнейших событий в истории западного христианства двух прошедших веков. Библиография движения огромна и насчитывает не менее полутора тысяч специальных исследований, изданных в XX-XXI веках9. Однако внимание историков трактарианства сосредотачивалось в первую очередь на его теологических аспектах, на фигурах лидеров и прежде всего Дж. Г. Ньюмена. Восприятие же идей Оксфордского движения викторианским общественным мнением остается гораздо менее исследованным. С другой стороны, в многочисленных работах по истории викторианского антикатолицизма (можно отметить прежде всего исследования Дж. Беста, Э. Нормана, Дж. Волфа10) «трактарианскому фак-

тору» редко (исключение — книга Д. Паза11) уделяется специальное внимание. Поэтому задачей настоящей статьи является анализ влияния трактарианства на развитие протестантско-ка-толического конфликта в 1830 — 1850-е гг. Сосредотачивая внимание на общественно-политических, а не теологических аспектах конфликта (дискуссии по вопросу о том, является ли Церковь Англии протестантской и / или католической, восходят по крайней мере к концу XVI в.), при выборе источников мы стремились использовать главным образом те из них, которые иллюстрируют сохранявшуюся в тот период времени теснейшую взаимосвязь «религиозного» и «политического». Поэтому пресса, памфлетная литература, парламентские выступления представляют в данном случае первостепенный интерес.

В первых «Трактатах для нынешнего времени», увидевших свет осенью 1833 года, развивалась идея об апостольском преемстве. Она и ранее разделялась многими высокоцерковниками, но рассматривалась преимущественно как средство обеспечения должного церковного порядка. Оксфордцы же, представляя апостольское преемство в качестве важнейшего основания авторитета священника, противопоставляли его господствовавшим в обществе и Церкви Англии представлениям о духовенстве как исполнителе прежде всего полезных функций, обеспечивающем поддержание общественной стабильности. Не менее важным было отстаивание необходимости веры в «единую, святую, католическую и апостольскую церковь» (трактат № 2)12, «чистой» ветвью которой, как уточняется в трактате № 5, является Церковь Англии1з. Таким образом, трактарианцы с самого начала игнорировали то обстоятельство, что в общественном мнении под «католической» обычно подразумевалась Римская церковь.

London: G. Bell; Norman, E. R. (1968) Anti-Catholicism in Victorian England. London: George Allen Unwin; Wolffe, J. (1991) The Protestant Crusade in Great Britain, 1829-1860.

Если у широкой публики трактаты, выходившие к тому же очень небольшими тиражами, поначалу не вызвали большого интереса, то евангелические издания сразу же откликнулись на их публикацию. Автор статьи в газете «Рекорд» уже в декабре 1833 года отмечал, что если бы он не видел трактатов собственными глазами, то никогда бы не смог предположить «написание таких текстов... протестантским священником»14. Еще резче высказывался журнал The Christian Observer, обративший внимание на две силы, подрывающие позиции Церкви Англии. Первой из них названы диссентеры, «объединившие свои усилия с неверующими, радикалами и социнианами»15. Вторую силу представляют «члены сформировавшегося в Оксфорде общества, члены которого, претендуя на то, чтобы считаться наиболее ортодоксальными членами Церкви, начали распространять по стране публикации, которые своим фанатизмом и папизмом превосходят даже писания Лода и Сэчверелла»!6. В связи с этим журнал ставил задачу укрепления Церкви Англии как «в наибольшей степени основанной на Писании из всех существующих церквей, выступающей в качестве важнейшего инструмента в руках Бога, обеспечивающего духовное благополучие нашей страны»!7.

Затем, в 1834-1835 гг., критика в адрес участников Оксфордского движения несколько стихла. Евангелики, трактарианцы, представители традиционной высокоцерковной партии объединили свои усилия по противодействию планам допуска в Оксфордский университет диссентеров и против отказа от обязательного подписывания «39 статей» при зачислении в студенты. Последним примером взаимодействия евангеликов и трактари-анцев, которых, при всех расхождениях, объединяло стремление жестко следовать догме, серьезно относиться к религиозным вопросам и вести «святую жизнь» (хотя и по-разному понимаемую), явилось их совместное противостояние в 1836 году (за14. The Record. 5.12.1833.

кончившееся в конечном счете неудачно) назначению на пост королевского профессора богословия в Оксфордском университете либерального теолога Р. Гемпдена. Но уже в том же 1836 году появился трактат известного евангелика Э. Бикер-стета «Замечания по поводу продвижения папизма». Называя причины роста влияния римского католицизма в Англии, автор отмечает в качестве одной из них «отказ от рассмотрения Библии как единственного источника божественной истины», возражая против появления в университетах «группы уважаемых, образованных и искренних людей, чьи тексты свидетельствуют о стремлении отойти от протестантизма и приблизиться к папской доктрине». Правда, оговаривается Бикерстет, авторы «Трактатов для нынешнего времени» не разделяют «наиболее вопиющие заблуждения папизма» (папскую непогрешимость, почитание изображений), однако их увлечение «отцами церкви» и отрицание учения об оправдании верой приоткрывают ему дорогу18.

Естественно, возникает справедливый вопрос об обоснованности подобных упреков. Сегодня ни один серьезный исследователь не разделяет весьма популярную в ранней историографии трактарианства точку зрения, согласно которой оно зародилось не в Оксфорде, а в Риме, где совершавшие в 1833 году путешествие по Средиземноморью Дж. Г. Ньюмен и Р. Х. Фруд встретились с будущим главой католической иерархии в Англии Н. Уайзменом, а все участники движения, в том числе и сохранившие верность Церкви Англии, маскируя свои истинные взгляды, изначально стремились привести ее под власть папы!9. Но в то же время можно согласиться с Д. Боуэ-ном, рассматривающим Оксфордское движение как попытку «клерикальной контрреформации» Церкви Англии20. Действительно, уже в «Трактатах для нынешнего времени», написанных и изданных в 1833-1834 гг. (время, когда они писались и печатались с наибольшей интенсивностью), можно встретить не только положения о «католичности» Церкви Англии, об авторитете «видимой церкви», что в целом не выходило за рамки

высокоцерковной традиции, но и о необходимости опираться на авторитет Древней церкви при интерпретации Священного Писания (трактат № 1521), что впоследствии станет одной из центральных идей Оксфордского движения, а также о желательности «второй Реформации». Она, по мнению трактари-анцев, была необходима для восстановления идеалов Древней церкви и очищения от новых, теперь уже протестантских, наслоений (трактат № 4122). Активно развивалась идея «среднего пути» (Via media) Церкви Англии, лежащего «между так называемыми реформаторами и римскими католиками» (трактаты № 38, 4123). Одновременно анализировались «негативные тенденции в протестантизме», заключавшиеся в абсолютизации Писания (трактат № 4524).

Во многих трактатах (№ 41, 71, 79) присутствовала и критика «папистских заблуждений». Однако наряду с ней выражалось и сожаление, что союз с Римом невозможен без его «очи-щения»25. Ньюмен в «Лекциях об оправдании верой» (1838) и Пьюзи в трактате о крещении (трактат № 67) развивали взгляды, которые, по крайней мере евангеликам, представлялись папистскими. Относительно последнего «Крисчен Обсервер» заметил, что его автору следовало бы читать лекции в Ватикане, а не в Оксфорде2б.

До поры до времени трактаты и идеи оксфордцев были известны почти исключительно в церковных кругах. Ситуация изменилась с выходом в свет в 1838 году первых томов «Наследия» (Remains) Р. Х. Фруда — одного из зачинателей Оксфордского движения, скончавшегося в 1836 году. Ньюмен и Кибл, подготовившие публикацию, прекрасно отдавали себе отчет в ее

Михаил стецкевич

возможных последствиях2 7. Но желание представить «святого» (так называл Ньюмен Фруда в частной переписке) и завоевать новых сторонников «католичности» победило, и в 1838 году первые два тома «Наследия» увидели свет. В них есть свидетельства личного духовного опыта Фруда: изнурительные посты и молитвы, отказ от сна или сон на полу. Подобные методы «борьбы со страстями» более типичны для римо-католиков, нежели протестантов, включая англикан. Однако отнюдь не это вызвало серьезную общественную реакцию, а недвусмысленное осуждение Фрудом Реформации. Достаточно привести следующие высказывания: «с каждым днем я становлюсь все менее лояльным сыном Реформации» 28; «я действительно ненавижу Реформацию и реформаторов все больше и больше»29; «Реформация была плохо сросшимся переломом, который необходимо повторить заново с целью исправления нынешней ситуации»зо. Необходимо отметить, что в «Наследии» есть и достаточно резкие выпады против римского католицизмаЗ!, и вполне типичные для идеологии Оксфордского движения выражения: «мы католики без папизма, и люди Церкви Англии без протестан-тизма»32. Однако ни предисловие к первому тому «Наследия», написанное Ньюменом, в котором Фруд именовался «христианским воином» и священником «не какой-либо церкви, установленной человеческими усилиями, но единой святой Католической церкви», существующей как в Англии, так и в других местах33, ни попытка, с помощью редакторского комментария, уточнить различие между антипротестантизмом автора и ри-мо-католицизмом34 не могли сгладить негативное впечатление от книги, сложившееся как в Церкви Англии, так и в обществе в целом.

Резкая реакция евангелического журнала The Christian Observer, заявившего о необходимости «вновь начинать битву за Реформацию»35, была предсказуема. На «Наследие» обратил внимание и близкий к евангеликам епископ Честерский Дж. Самнер (впоследствии — архиепископ Кентерберийский), в послании к духовенству своего диоцеза заявивший о «подрыве оснований нашей протестантской церкви людьми, находящимися в ее стенах»зб. Недовольство проявили и представители высокоцерковной партии. Один из них, Э. Чертон, даже заявил по поводу некоторых выражений Фруда, что он предпочел бы потерять правую руку, чем увидеть их напечатанным^7. Сильный удар был нанесен непосредственно в Оксфорде, когда 20 мая 1838 года университетский профессор и священник Дж. Фассе, также представитель «Высокой церкви», прочитал проповедь, в которой выразил возмущение тем, что авторы «Трактатов» и «Наследия» под видом католических доктрин предлагают римско-католические. «Кто рискнет назвать их верными и последовательными членами Церкви Англии? Кто усомнится в том, что их мнения развиваются в направлении папизма?», — говорил Фассе, выражая удовлетворение лишь тем, что подобные взгляды не выходят за пределы узкого круга образованных людей38.

Последнее мнение уже не соответствовало действительности. Публикация «Наследия» привела к тому, что на трактари-анскую литературу обратили внимание крупнейшие литературные и общественно-политические журналы того времени — The Edinburgh Review и The Quarterly Review. Первый, выражая вигско-либеральную точку зрения, в снисходительном тоне высмеял духовные поиски Фруда, отметил сходство его идей с римско-католическими, завершив статью панегириком Реформации и констатацией факта непобедимости протестантизма в Англии, поскольку «не родились еще великаны, способные его сокрушить»39. Консервативный The Quarterly Review

London, J. Hatchard and Son.

Paul Elek.

писал о трактарианцах со значительной долей симпатии, отмечая их верность «высоким принципам», соглашаясь с их определением Церкви Англии как «истинной ветви Католической церкви» и даже защищая их от нападок ультра-протестантов. Однако и The Quarterly Review не мог согласиться с критикой фрудом Реформации, видя ее достижение как в «очищении» от папизма, так и в установлении независимой национальной церкви40.

Вопрос о «Наследии» Фруда был затронут даже в одной из парламентских дискуссий. 30 июля 1838 года вигский оратор лорд Морпет процитировал наиболее критичные в отношении Реформации пассажи из сочинения Фруда, назвав Ньюмена лидером «новой школы», получающей все большее распространение в Оксфорде. Попытка еще только приобретавшего известность политика У Гладстона, симпатизировавшего трактарианцам и разделявшего многие их идеи, решительно отвергнуть тезис о проримской ориентации оксфордцев выглядела не слишком убедительно4!.

Биограф Ньюмена Ш. Джилли справедливо отмечает, что антипротестантизм был «ахиллесовой пятой Оксфордского движения»42, а в обыденном понимании любой антипротестант автоматически становился римо-католиком4 3. В конце 1830-х — первой половине 1840-х гг. развитие трактарианско-го движения сопровождается нарастающей чередой конфликтов, в которых вопросы о «папизме» и протестантизме неизменно занимали центральное место. Например, когда в октябре 1838 года священник Ч. Голайтли создал комитет по строительству в Оксфорде памятника «мученикам Реформации» — архиепископу Т. Кранмеру, епископам Х. Латимеру и Н. Ридли, сожженным в Оксфорде в 1555 году, в период правления королевы Марии Тюдор, то Кибл, Ньюмен и Пьюзи отказались жертвовать деньги на сооружение мемориала. Пьюзи сразу же воспринял проект сооружения мемориала как «удар, направленный против нас»44. Э. Аверстоун подчеркивает, что предложения

Green and Co.

о строительстве памятника восходят еще к концу XVIII века, а его сооружение имело не столько антитрактарианскую, сколько антикатолическую направленность45. Однако, поскольку строительство памятника (архитектор Дж. Скотт) было завершено только в 1843 году, противники трактарианцев рассматривали готовность поддержать сооружение мемориала как своеобразный тест на верность протестантизму и Реформации, который участники движения, игнорируя просьбу Оксфордского епископа Р. Бэгота, не прошли4б.

Опасения по поводу наличия у трактарианцев проримских симпатий были по крайней мере частично оправданными. Если Кибл и Пьюзи, при всем стремлении опираться на авторитет Древней церкви, не подвергали сомнению необходимость своего дальнейшего пребывания в Церкви Англии, то Ньюмен, а также примкнувшие к движению в конце 1830-х гг. Ф. Оук-ли (1802-1880) и У Д. Уорд (1812-1882) постепенно двигались в направлении Рима. Шведский исследователь Р. Имберг подверг серьезному сомнению утверждения Ньюмена об отсутствии у него «мыслей о Риме» до лета 1839 года, приводимое им в автобиографии «Апология моей жизни» (1864). Проведя сравнительный анализ первоначальных и более поздних изданий «Трактатов для нынешнего времени», написанных Ньюменом, Имберг обнаружил значительное смягчение критики в адрес Римско-католической церкви еще в переизданиях 1837 года, и особенно в редакциях 1840 года47. Оукли и Уорд опубликовали в редактировавшемся Ньюменом с 1838 по 1841 г. журнале «Бритиш критик» ряд статей, в которых отстаивался тезис о необходимости «депротестантизации» Церкви Англии.

Желая разрешить собственные накопившиеся сомнения в «католичности» Церкви Англии и не дать себе и некоторым своим приверженцам переступить черту, отделявшую ее от Римско-католической церкви, в феврале 1841 года Ньюмен публикует Трактат № 90, которому суждено было стать последним в начавшейся в 1833 году серии. Анализу Трактата № 90 посвя-

History 54 (2): 278-285.

Development of Tractarian Leaders, pp. 53, 90-96. Lund: University Press.

щено огромное количество исследований48. Его основные идеи сводились к следующему. В предисловии Ньюмен утверждает, что хотя «39 статей» и являются «продуктом некатолической эпохи», под ними может подписываться «католик в сердце и по убеждениям»49. Подробнейшим образом разобрав 14 из 39 статей, Ньюмен попытался обозначить различие между «римскими», «католическими» и «римско-католическими» догматами. Только первые, подчеркивал оксфордский теолог, однозначно осуждаются в «39 статьях». Под последними он понимал не только положения, сформулированные Древней неразделенной церковью, но даже многие решения Тридентского собора (1545-1563). Такая логика приводит Ньюмена к следующему умозаключению: учение о чистилище, призывании святых, почитании изображений и мощей, осуждаемое 22-й статьей, отрицается не в принципе, а лишь в той мере, в какой оно является частью «римской» практики, не подтвержденной официальными церковными решениями50. Касаясь вопроса об отрицании в статье 21 непогрешимости Вселенских соборов, Ньюмен распространил его преимущественно на факт созыва их государственными властями5!.

Затронув такой важный вопрос, как отрицание папской власти над Англией (статья 38), Ньюмен провел параллель между папской и королевской супрематией над церковью, отказывая им обоим в богоустановленности. «Мы находились под властью папы ранее и подчинялись ему, сейчас же мы под властью короля и находимся у него в подчинении», — резюмировал Ньюмен52. В заключительной части трактата Ньюмен, решительно противопоставляя себя протестантизму, отстаивал правомерность «католической» интерпретации «39 статей», мотивируя это несением

обязанностей только перед «Католической церковью», но не перед их составителями5 3.

Реакция на Трактат № 90 последовала незамедлительно. В 1856 году церковный историк Дж. Марсден писал: «Никогда ни один памфлет, за исключением, возможно, „Размышлений о революции во Франции" Э. Берка, не производил сенсации такого масштаба, глубины и силы» 54. Достаточно сказать, что только за 1841 год было издано 12 500 экземпляров трактата55, тогда как другие «Трактаты для нынешнего времени» выходили тиражом не более тысячи экземпляров и распространялись очень медленно. В завязавшейся острой теологической дискуссии оппоненты лидера Оксфордского движения, в числе которых оказалось и значительное большинство высокоцерковников, упрекали его в селективности при интерпретации статей, употреблении применительно к ним таких фраз, как «продукт некатолической эпохи», «двусмысленность формулировок», считая неудовлетворительным само разграничение между «римскими» и «римско-католическими» догматами5б. На протяжении 1841—1842 гг. епископы Церкви Англии в своих посланиях весьма критично отзывались о Трактате № 90, а некоторые — и о трак-тарианстве в целом, но, как правило, избегали прямых упреков в «папизме»57.

Гораздо более жесткой оказалась реакция той, подавляющей, части английского общества, которую интересовали не теологические нюансы, а общий смысл и направленность Оксфордского движения. Газета The Morning Chronicle иронично замечала: «По мнению авторов „Трактатов", мы все, оказывается, настоящие паписты, хотя и не знаем об этом»5 8. В Парламенте вновь взял слово лорд Морпет, обвинив трактарианцев «в постоянном подрыве очевидного протестантского характера Церкви Англии»59. В петиции жителей города Блекберна епископу Чеширскому осу53. http://anglicanhistory.org/tracts/tract90/conclusion. html, accessed on 04.02.2013.

ждению подверглись англиканские священники, «разрушающие те стены, которые они должны защищать, и стремящиеся вернуть страну в то состояние рабства, которое наши предки уже не могли стерпеть»6о.

Оксфордский университет, в котором сторонники тракта-рианства не являлись большинством, не желал представать в качестве покровителя «папизма». 15 апреля 1841 года главы колледжей обнародовали декларацию, осуждающую Трактат № 90, а издание «Трактатов» было остановлено. Ньюмен вначале удалился в деревню Литтлмор недалеко от Оксфорда, затем сложил с себя обязанности англиканского священника, а в 1845 году был принят в лоно Римско-католической церкви. За ним последовали Уорд, Оукли и некоторые другие священники. Однако движение, в котором на роль ведущего авторитета выдвинулся Пьюзи, в связи с чем за его участниками окончательно укрепилось наименование «пьюзеиты», не прекратилось, хотя фактически перестало быть как «Оксфордским», так и «трактарианским».

Очевидно, что неприятие движения как в церковных кругах, так и в гораздо большей степени — в английском обществе в целом было связано с его открытым антипротестантским характером и «папистским уклоном», по крайней мере некоторых его лидеров. Однако, как ни парадоксально, это давало трактариан-ству шанс на выживание, хотя, конечно, в несколько измененных формах. Для этого необходимо было, прежде всего, смягчить антипротестантскую риторику, перейти от теологических дискуссий к практической деятельности, сосредоточив внимание на сакрализации англиканского богослужения. Примечательно, что торийский журнал The Quarterly Review, называя категорически неприемлемыми как осуждение Реформации, так и движение Ньюмена в «папистском направлении», в то же время воздавал должное трактарианцам за их благочестие, теологические познания, подчеркивание духовных аспектов священнической миссии, не возражая даже против наименования Церкви Англии «католической» и выражая надежду на то, что вскоре от «трактарианской агитации» останется лишь приверженность англиканской догме в той форме, в какой она выражена в «39 статьях»б!.

В этом отношении весьма показательны вышедшие в середине 1840-х гг. памфлеты У Гризли, в которых автор, называя себя трактарианцем, решительно отмежевывался от Ньюмена и «проримской тенденции»^, позитивно отзывался об английской Реформации63 и даже, хотя скорее по умолчанию, признавал Церковь Англии (часто употребляя выражение «английская церковь») протестантскойб4. Важнейшую задачу Гризли видел в том, чтобы сделать Церковь Англии на практике тем, чем она является в теории, — то есть ветвью Вселенской католической церкви, поддерживая ее учение и дисциплинуб5.

Трактари