Отношения между коптами и сирийцами в свете открытий в Дейр ас-Сурйан

Syro-Coptica et Syro-Arabica

Йоханнес Ден Хайер

Отношения между коптами и сирийцами в свете открытий в Дейр ас-Сурййн

Johannes den Heijer

Relations between Copts and Syrians in the Light of Discoveries at Dayr as-Suryàn

Johannes den Heijer — Professor of Arabic Studies and President of the Centre d&études orientales, Institut orientaliste de Louvain, Université catholique de Louvain (Louvain-la-Neuve, Belgium). johannes.denheijer@uclouvain.be

This article offers a contextualizing analysis of archeological, iconographical and epigraphical data discovered mostly in the late 1990s at Dayr as-Suryân in Wâdï-n-Natrûn between Cairo and Alexandria. It highlights the historical relations between the Egyptian (Coptic) and Syrian Christian communities and the presence of Syrian monks at the monastic site in question, as well as in Cairo and in Egypt generally. The main textual evidence studied consists of epigraphical material that may be considered to be «synodical inscriptions» as they are shown to be related to the exchange of the well-established tradition of exchange of «Synodical letters» between the patriarchs of the two non-Chalcedonian sister Churches. Four such inscriptions, dated to the 8th, 9th, 10th, and 11th centuries A.D., are compared to external evidence and more particularly to Copto-Arabic historiography. In a concluding analysis, this phenomenon is briefly studied within the larger context of contacts and exchanges between the two communities and the migration of Syrian and other Oriental Christians to Egypt.

-j -j Q Ден Хайер И. Отношения между коптами и сирийцами в свете открытий в Дейр ас-Сурйан //Государство, религия, цер--L -L О ковь в России и за рубежом. 2015. №2 (33). С. 118-139.

Den Heijer, J. (2015) «Relations between Copts and Syrians in the Light of Discoveries at Dayr as-Suryàn», Gosudarstvo, religiia, tserkov&v Rossii i za rubezhom 33 (2): 118-139.

Synodical Letters, History of the Patriarchs of Alexandria, Bashmurites, Moses of Nisibis, Syrians in Egypt, Armenians in Egypt, Abbasids, Fatimids.

l. Введение

ВКОПТОЛОГИЧЕСКИХ исследованиях различных направлений уделялось немало внимания контактам и взаимодействию между Коптской Церковью и другими христианскими сообществами на Ближнем Востоке, в особенности нехалкидонским «Церквам-сестрам» Сирии, Армении, Нубии и Эфиопии. На различных уровнях Коптская Церковь всегда поддерживала особые отношения с этими Церквами, хотя эти отношения были разными. В настоящей статье предлагается рассмотрение некоторых аспектов истории отношений между коптами и сиро-ортодоксами, верными Антиохийскому патриархату1.

Среди работ, посвященных этим связям, достаточно упомянуть соответствующие разделы по «Монастырю сирийцев» {Дейр ас-Сурйан) в Нитрийской пустыне (Вйдй н-Натрун) во втором томе основательного исследования ХьюДж. Эвелин Уайта, посвященного монастырям в этой области2, и обстоятельную работу о. Жана Мориса Фие об истории взаимоотношений коптских и сирийских христиан3. Кроме того, в ходе относительно недавних исследований, проведенных в церкви Пресвятой Девы в Дейр ас-Сурйан, были открыты новые фрески, надписи на коптском, сирийском и арабском языках и новые рукописи в составе знаменитого собрания сирийских манускриптов; от сведений, содержащихся в некоторых из них, напрямую зависит наше представление

о сосуществовании коптов и сирийцев в этом монастыре с первой половины VIII до конца XVI в. Результаты этих исследований были опубликованы в серии статей. Следует упомянуть междисциплинарное исследование, предпринятое Карелом Иннеме, Петером Гроссманом, Конрадом Дженнером и Лукасом Ван Ромпаем, посвященное историческим, архитектурным и эпиграфическим материалам4, а также более аналитическую работу5, в которой Карел Иннеме и Лукас Ван Ромпай дискутируют о том, что «Монастырь сирийцев» был не обособленным владением сирийцев в Египте, но на разных этапах своей истории оказывался местом совместного проживания египетских и сирийских монахов, в котором часто проявлялись интересные формы культурного взаимодействия6.

Основная цель настоящего исследования — предложить дополнительный комментарий по поводу исторического контекста некоторых из этих данных и таким образом внести вклад в углубление нашего знания не только истории «Монастыря сирийцев» в Египте, но и других аспектов взаимоотношений коптов и сирийцев.

Для истории отношений двух Церквей-сестер на высшем уровне наиболее значительным представляется обнаружение в «Монастыре сирийцев» ряда надписей, содержащих имена коптских и сирийских патриархов. Поскольку эти надписи, насколько мне известно, единственный памятник записи имен сирийских патриархов на стенах коптского религиозного здания, они требуют систематического анализа в контексте коптско-сирийских от4. Innemée, К. С., Grossmann, Р., Jenner, К. D., Van Rompay, L. (1998) «New Discoveries in the Al-&Adrâ& Church of Dayr as-Suryân in the Wâdî al-Natrûn», Mitteilungen zur christlichen Archäologie 4: 79-103.

ношений. Эти отношения характеризовались в первую очередь тем, что на протяжении веков имена Антиохийских патриархов поминались в коптских церквах за литургией, и, наоборот, литургия сирийской церкви содержит поминание патриарха Александрии. Затем обе церкви обменивались тем, что принято называть синодальными посланиями: одной из первых обязанностей новоизбранного патриарха, готовящегося взойти на патриарший престол, было оповещение об этом Церкви-сестры и исповедание в послании своей ортодоксальной веры. В коптских исторических документах такой обмен синодальными посланиями засвидетельствован до XIII в.

Такие «синодальные надписи» в Дейр ас-Сурйан датируются периодом от конца VIII или начала IX в. до конца XI в. Этими датами и определяется диапазон свидетельств, рассматриваемых ниже.

Самая старая надпись, из обнаруженных на сегодняшний день в Дейр ас-Сурйан, в которой фигурирует патриаршее имя, выполнена в удивительном орнаментальном стиле — сирийский текст написан вертикально и в зеркальном отображении7. Текст надписи прост: «Святейший Кириак, патриарх Антиохии». По предположению Л. Ван Ромпая, это, скорее всего, сиро-ортодоксальный патриарх Антиохии Кириак (793-817), который, по-видимому, каким-то образом оказал монастырю поддержку финансированием строительства или ремонта, или отправкой сирийских монахов насельниками в этот монастырь. Уместно напомнить, что этот Кириак был родом из г. Тагрит (араб. Тикрйт), расположенном на Тигре, в Месопотамии (ныне Ирак), и, возможно, поддерживал особые связи с общиной тикритцев в Каире, которая, как известно, играла значительную роль в ранней истории Дейр ас-Сурййн8.

Патриаршество Кириака весьма примечательно для истории коптско-арабских отношений. Как мы узнаем из своего рода

«официальной» истории Коптской Церкви —«Истории патриархов Александрии»9, — этот сирийский патриарх был избран после периода нестроений, начавшегося после того, как некий Исаак, епископ Харрана, был неканонично назначен Антиохийским патриархом распоряжением Аббасидского халифа &Абд Аллаха, в результате чего от него отвернулись египетские христиане-единоверцы. Отношения наладились только после того, как коптский патриарх Иоанн (Йуханна) IV (775-799) смог, наконец, отправить синодальное послание патриарху Антиохийскому Георгию и получить от него ответ10.

Георгию наследовал Кириак, тот патриарх, о котором идет речь, написавший в Александрию синодальное послание, доставленное туда Анастасием, митрополитом Дамаска11. Тем временем патриархом Александрии был избран Марк (Муркус) II (799-819).

д. Цитаты из «Истории патриархов Александрии» в этой статье даются по изданиям Evetts, В. Т. А. (1904-1915) History of the Patriarchs of the Coptic Church of Alexandria. T.I, pp.99-214, T.V, pp. 1-215, T-X, pp.357-551. (Patrología Orientalis). Paris: Firmin-Didot и Atiya, A. S., Abd al-Masîh, Y., Khs-Burmester, О. H. E, Khater, A. (1943-1974) History of the Patriarchs of the Egyptian Church, known as the History of the Holy Church, by Sawirus Ibn al-Muqaffa&, bishop of al-Asmümn. T. I -IV. Le Caire: [Société d&archéologie copte]. Следует отметить, что ни то, ни другое издание не является критическим, и потому ни текст, ни перевод не могут рассматриваться как надежные. См.: den Heijer, J. (1989) Mawhüb Ibn Mansür Ibn Mufarrig et l&historiographie copto-arabe. Étude sur la composition de l&Histoire des Patriarches d&Alexandrie (Corpus Scriptorum Christianorum Orientalium, vol. 513: Subsidia, torn. 81). Lovanii: E. Peeters; den Heijer, J. (1991) «History of the Patriarchs of Alexandria», in Atiya, A.S. (ed.) (1991) Coptic Encyclopedia, vol. 4, pp. 1238-1242. New York: Macmillan; Pilette, P. (2010), «La recension primitive du texte arabe de l&Histoire des Patriarches d&Alexandrie: problématique et perspectives», Acta Orientalia Bélgica 23: 141-155; den Heijer, J., Pilette, P. «Transmission et diffusion de l&Historiographie copto-arabe: nouvelles remarques sur les recensions primitives et vulgate de l&Histoire des Patriarches d&Alexandrie», in Monferrer Sala, J. P., Torallas Tovar, S. (eds) (2013) Cultures in Contact. Transfer of Knowledge in the Mediterranean Context. Córdoba — Beirut: CNERU —CEDRAC; Pilette, P. (2013) «L&Histoire des Patriarches d&Alexandrie: Une nouvelle évaluation de la configuration du texte en recensions», Le Muséon 126 (3-4): 419-450. В настоящее время (2014) новое критическое издание этого текста, основанное на его первоначальной редакции, готовится в рамках международного проекта по коптско-арабской историографии (International Copto-Arabic Historiography Project — IСАНР), который координируется Центром восточных исследований Лувеиского Института востоковедения (Institut orientaliste de Louvain — CIOL), одного из подразделений Института цивилизаций, искусств и словесности (Institut des civilisations, arts et lettres — INCAL) Лувенского Католического университета. Подробнее см.: http://www.uclouvain.be/443718.html, доступ от 05.10.14.

Хотя положение и Марка Александрийского, и Кириака Антио-хийского, очевидно, было сложным ввиду означенного противостояния14, они тем не менее чувствовали себя в силе поддерживать регулярные взаимоотношения, выражающиеся на официальном уровне в обмене синодальными посланиями. Что же всё это значит для интерпретации рассматриваемой нами надписи? С одной стороны, можно предполагать, что сирийские монахи, населявшие Дейр ас-Сурйан, испытывали облегчение от того, что отношения между их патриархатом и патриархатом принимающей их страны, наконец, нормализовались. С другой стороны, тот факт, что упомянут только их собственный патриарх и что надпись так декорирована, может быть понят как выражение подчеркнутой верности ему на фоне обвинений со стороны коптского патриарха в недостаточном усердии в борьбе с диссидентами в Сирии.

Вторая надпись, только часть которой сохранилась до наших дней, сообщает о совместном строительном предприятии и обустройстве монастыря неким Маттаем и Йа&кубом, имевших место во дни Йа&куба (Иакова), патриарха Александрии (819-830) и знаменитого Дионисия Теллмахрского (818-845). Л.Ван Ром-пай датирует этот текст 818/819 г.15

Тот факт, что в этой надписи поименно названы как коптский, так и сирийский патриарх, заслуживает особого внимания, хотя бы потому, что это первая известная надпись с подобным упоминанием в восточнохристианском контексте. Прежде всего, хотелось бы отметить, что эта надпись датируется самым началом периодов патриаршества обоих названных патриархов, т. е. временем, когда прямых контактов между ними еще не было, т.к. только в 825 и 830 гг. Дионисий персонально совершит путешествия в Египет и вручит свои синодальные послания. Тем не менее именно эти два визита Дионисия в Египет и его активное участие в политических событиях своего времени придают значимость контекстуализации рассматриваемой надписи в истории отношений двух патриархатов, засвидетельствованной коптскими и сирийскими историческими источниками.

Как только Дионисий стал преемником Кириака на патриаршем престоле Антиохии, он получил послание от Марка Александрийского, на которое ответил своим собственным синодальным посланием16. Впервые он посетил Египет в 825 г., сопровождая Аббасидского халифа ал-Ма&муна. Его основным мотивом для совершения этого путешествия было желание встретиться с новым патриархом Йа&кубом, тем более, что он пока не получал от него синодального послания17. При следующем коптском патриархе, Иосифе (830-849), политическая обстановка ярко окрашена восстанием башмуритов, живших в болотистых областях близ Тиннйса, на юго-востоке Дельты, и регулярно бравшихся за оружие, чтобы противостоять угнетению со стороны сборщиков налогов Аббасидского правительства. Считается, что эти нестроения помешали Дионисию отправить свое синодальное послание новому коптскому патриарху18. Халиф собственной персоной отправился в Египет, стремясь умиротворить восставших, и взял с собой Дионисия. В ходе этого, второго, визита Дионисий вместе с Иосифом Алек16. Evetts, В.Т. A.History of the Patriarchs, I iv, pp. 548-551 (Patrologia Orientalis X, PP-434-437)17. Evetts, B.T.A.History of the Patriarchs, I iv, pp-579-58l (Patrologia Orientalis X, pp. 465-467); Fiey, J.-M. «Coptes et Syriaques», pp.320-321. Неопубликованная вторая часть первоначальной редакции «Истории патриархов Александрии» содержит более пространное сообщение об этом эпизоде: Ms. París ar. 303, fol. 28b — 31b. Об изначальной и популярной версиях см. Den Heijer, J.Mawhüb Ibn Mansür Ibn Mufarrig et l&historiographie copto-arabe, pp. 14-80.

сандрийским тщетно старался убедить башмуритов прекратить сопротивление. Когда терпение ал-Ма&муна иссякло, он послал своего военачальника ал-Афшйна подавить восстание. Многие повстанцы погибли в ходе подавления, и многие уцелевшие были депортированы в Ирак19. Этот эпизод, оставивший следы в коллективной памяти коптов, сохраняющиеся по сей день, особенно важен для настоящего исследования, поскольку это единственный случай в истории, когда глава сирийской Церкви прямо и активно вмешался во внутренние дела части коптского населения, и не только в пастырском качестве, но и как лицо, привлеченное мусульманским правителем20.

Возвращаясь к надписи в Дейр ас-Сурйан, следует указать на одну хронологическую проблему. X. Дж. Эвелин Уайт утверждал, что монастырь, по всей видимости, был перестроен между 830 и 859 гг., и что «весьма вероятно, что его перестройка была прямым или косвенным следствием посещения сирийского патриарха Дионисия Египта в 829-830 гг.»21. Однако новооткрытая

надпись, как уже было указано выше, ясно указывает на строительную деятельность в самом начале патриаршества Дионисия и, таким образом, не имеет никакого отношения к его визиту. Значит ли это, что датировку Эвелин Уайта следует скорректировать? Или же нужно допустить, что имели место две перестройки монастыря, одна в 819 г. и другая и или 40 лет спустя? Как бы то ни было, первое предприятие строительства соответствует реконструкции, датированной У. Моннере де Вийяром временем между 819 и 836 гг., поскольку оно было предпринято после набега бедуинов в 817 г.22: надпись в самом деле подтверждает такую датировку, привязывая сообщение к 819 г. Что же касается второго строительного предприятия или восстановительных работ, можно предположить, что это было связано с приобретением монастыря сирийскими монахами, состоявшимся между 851 и 859 гг.23, но мы, кажется, не располагаем надежными доказательствами для такой идентификации.

Наконец, уместно упомянуть, что в «Истории патриархов Александрии» именно контакты между патриархами Дионисием и Иосифом представлены как образец отношений между патриархами Антиохии и Александрии, и на важность обмена синодальными посланиями указывается следующим образом:

И кто не подивится, услышав о сих чудесах? Ведь каждый патриарх, восседающий на святом престоле, направляет свою заботу на три отделения дел: заботу о синодальном послании патриарху Антиохии, затем наши отношения с абиссинцами и нубийцами, и, наконец, исполнение предписаний, изданных правителем Египта в отношении патриархов и епископов, чтобы дела православных церквей поддерживались в добром порядке. И Бог свел эти три отделения дел воедино у отца нашего, патриарха Аввы Иосифа, посредством прибытия халифа ал-Ма муна из сей страны и патриаршего собеседования с ним, и прибытия Дионисия, патриарха Антиохии, с которым он имел общение, и прибытия сына царя нубийцев, [а также] преус22. Monneret de Villard, U. (1928) Les églises du Monastère des Syriens au Wâdî en-Natrûn. Milano: Tipografia pontificia arcivescovile San Giuseppe; цит. по: Fiey J.-M. «Coptes et Syriaques», p. 325-326, n. 137.

пеяния в делах, видения поистине великой славы, как сказал пророк Давид: «Все народы будут служить ему»24.

До недавних открытий единственными текстами на монументальных памятниках, содержавшими имена коптского и сирийского патриархов, были сирийские надписи на деревянных дверях церкви. В первой надписи, датируемой 914 г., упоминаются Гавриил I Александрийский (910-920) и Иоанн (Йуханнан) Ан-тиохийский. Во второй надписи, датируемой 926/927 г., упоминаются Косма (Кузма) III Александрийский (920-932) и Василий (Басилиос) II Антиохийский25. Эти две надписи относятся ко времени строительной деятельности известного архимандрита Моисея Нисивинского, который привез с собой в монастырь некоторое число сирийских рукописей из Месопотамии26.

Эти двери — весьма примечательный памятник истории совместного коптско-сирийского существования в Дейр ас-Сурййн. По словам Ж.-М.Фие (который воспроизводит оценку У.Монне-ре де Вийяра), в них проявилось соединение коптского мастерства и сирийского вдохновения27. К.Иннеме и Л.Ван Ромпай отмечают как любопытный факт, что в надписях первым упоминается коптский патриарх, и затем Антиохийский, при том, что надписи относятся к «наиболее сирийскому периоду» истории Дейр ас-Сурййн28.

Хотя мы знаем, что контакты тогда существовали, по меньшей мере между Василием 11 Антиохийским (923-935) и Космой III Александрийским (920-932), мы не находим в «Истории патриархов Александрии» упоминания обмена синодальными посланиями между названными патриархами. Фие полагает, что причина этого, возможно, в том, что автор этой серии биографий, епископ Михаил Тиннйсский, не испытывал особого интереса к этому предмету29. Однако, как мы увидим, такое объяснение плохо согласуется с другими имеющимися сведениями.

Последняя надпись, которую мы рассмотрим, явным образом указывает на традицию обмена синодальными посланиями между этими патриархами. Надпись датируется 1076/1077 г., и ее текст следующий (как его дает Л.Ван Ромпай):

Синодальное [послание] Map Дион[и]сия, [п]атриарха Антиохии и Сирии, Map Кириллу Александрийскому, в год 139° македонцев, во дни Map Иуханнана [Та]гритского.

Как справедливо отмечает Л. Ван Ромпай, «в данном случае мы имеем дело с формальным сообщением, утвержденным руководством монастыря и выполненным профессиональным писцом», и что эта надпись «очевидно, должна была служить объявлением монахам и посетителям о существовании» указанного синодального послания. Ван Ромпай также вкратце реконструирует непосредственный исторический контекст создания этой надписи30. Нет необходимости воспроизводить здесь всю дискуссию, но, поскольку Фие указывает на некоторую путанность в «Истории патриархов Александрии» в том, что касается идентификаManuscripts», p. 171/paragr. [8], ill. 3, 4. Представляется вполне правдоподобным, что оба текста указывают на самом деле на того же самого Моисея Нисивинского (вывод из устного общения с К. Иммене и Л. Ван Ромпаем). Если такой вывод окажется верным, то можно будет отметить как примечательный факт, что рассматриваемая надпись выполнена по-коптски, а не по-сирийски.

ции сирийских патриархов второй половины XI в.31, имеет смысл добавить некоторые замечания.

Вопреки замечанию Ж.-М.Фие о том, что Михаил Тиннйсский не испытывал особого интереса к синодальным посланиям, сообщения этого автора в составе «Истории патриархов Александрии» изобилуют упоминаниями его собственного участия в обмене патриархов такими посланиями. Так, он приводит пространный рассказ о своей миссии по доставке синодального послания его патриарха Христодула (1047-1077) в Мелитену (Малатиййю), где в то время находилась резиденция сирийских патриархов32. Мйха йл Тиннйсский сначала рассказывает о нескольких эпизодах из жизни предыдущего сирийского патриарха Иоанна (Йуханнан) X бар Абдун (ум. 1030 или 1033; по-арабски просто Йуханнан ибн &Абдун)33 и затем переходит к рассказу о том, как он вместе с другим коптским епископом, Гавриилом Сайским, доставили синодальное послание патриарха Христодула Йуханнану XI ибн Абдуну (1042-1057; по-арабски тоже: Йуханнан ибн Абдун!) в 765 г. мучеников, т.е. 1048-1049 гг. н. э.34

В конце жизнеописания 66-го коптского патриарха, Христодула, его биограф, Мавхуб ибн Мансур ибн Муфарридж35, упоминает, что патриархом Антиохии стал другой Иоанн36 — это Йуханнан XII бар Шушан, почивший в 1072 г. Вслед за этим Мавхуб цитирует послание Христодула Йуханнану XII, но не обозначает его явным образом как синодальное. Христодул получил ответное послание, о котором тоже не говорится как о «синодальном». Ответ был доставлен ему сирийским священником по имени Самуил, который не стал возвращаться обратно, но поселился как от31. FieyJ.-M. «Coptes et Syriaques», p. 351, n. 273.

шельник37 в скиту Азрй38, в Джазйрат Банй Haçp, районе Дельты39. В 1074 г- Иоанн XII скончался, и ему наследовал Василий40, который правил только полтора года, после чего умер. В течение его краткого патриаршества синодальное послание от него получено не было, и в египетских церквах продолжали поминать его предшественника41. После некоторого перерыва, обусловленного некими проблемами в среде сирийцев, патриархом был поставлен, в 1077 г., Лазарь, настоятель монастыря Бар Савмы, который принял имя Дионисия V42. Это и есть тот патриарх, который упоминается в рассматриваемой нами надписи, и Мавхуб ибн Мансур ибн Муфарридж в самом деле рассказывает, что он отправил синодальное послание, доставленное священником по имени Фома (Тума), который позже стал епископом Багдада. Изначально послание было адресовано Христодулу43, но затем, когда Фома об37. Позднее (в 1092 г.) этот сирийский отшельник всерьез рассматривался как кандидат на место коптского патриарха, но в конечном счете был отвергнут по док-тринальным соображениям. См. Atiya, A. S. [et al.] History of the Patriarchs of the Egyptian Church, II iii, pp. 233-239; пер.: pp. 370-381 и den Heijer, J. (2004) «Les Patriarches coptes d&origine syrienne», in Ebied, R. Y., Teule, H. Festschrift P. Samir Khalil Samir. Leuven: Peeters, pp. 45-63.

наружил, что этот патриарх умер, и ему наследовал Кирилл II, он соответственно исправил имя адресата44. Таким образом, заманчиво думать, что надпись в Дейр ас-Сурйан представляет собой официальное подтверждение исправления в оригинале синодального послания.

Помимо рассмотренных четырех (или, скорее, пяти) надписей, три из которых были открыты недавно, есть еще один текст, написанный на стене церкви Пресвятой Девы в «Монастыре сирийцев», где два имени не читаются, но весьма вероятно, что они являются именами патриархов45. В «Истории патриархов Александрии» мы находим указания на гораздо большее число синодальных посланий периода от VI46 до XI, а также XIII вв.47 Цитата из одного из этих ранних обменов посланиями, а именно от Анастасия (593-598) к Афанасию, красноречиво свидетельствует о характере отношений между двумя патриархатами:

Истина явилась из страны Египетской, и праведность воссияла с Востока. Египет и Сирия стали едиными в исповедании; Александрия и Антиохия стали одной Церковью, одной девой-невестой Одного непорочного Жениха, Господа нашего Иисуса Христа, Единородного Сына, Слова Отчего48.

Надписи и их исторический контекст, рассмотренные выше, служат надежным подтверждением выдающегося положения «Монастыря сирийцев» — Дейр ас-Сурййн — в истории тесных отношений между двумя Церквами-сестрами, Египта и Сирии. Они не только релевантны для истории официальных взаимоотношений, но также весьма информативны для истории сирийской христианской общины в Египте в целом, как в пределах, так и за пределами монастыря.

Первый существенный вопрос, который имеет смысл рассмотреть в данном контексте, это вопрос регионального происхождения сирийских христиан Египта. Три из четырех надписей, перечисленных выше, некоторым образом связаны с городом Тикрйт на Тигре. В самом деле, в исследованиях истории Дейр ас-Сурййн тикритской общине уделялось немало внимания. В VIII в. они образовывали поселение в ал-Фустате (или Мисре, т.е. Старом Каире), где у них было две церкви49.

Считалось, что сирийцы из Тикрйта (в частности, один из их знатных представителей Марута бар Хаббйб) приобрели монастырь, ставший вследствие этого Дейр ас-Сурййн, как полагал Эвелин Уайт, примерно в 710 г. Другие исследователи проявляли скептицизм относительно столь ранней даты, и позднее Карел Иннеме и Лука Ван Ромпай полностью отказались признать историчность приобретения монастыря тикритцами50. Это, конечно, не отменяет их особых связей с монастырем, и их присут48. Evetts, В.T. A.History of the Patriarchs, I ii, p. 218 (Patrología Orientalis I, p. 482).

ствие в ал-Фустате достаточно хорошо задокументировано в отношении IX в.51 В отношении начала XI в. нужно отметить, что в нескольких сирийских рукописях упоминается некто Абу Алй Закарийа, глава тикритцев в 1005-1006 гг.52 С другой стороны, надо признать, что ни египетские (будь то коптские или арабские), ни сирийские исторические источники не содержат каких-либо сообщений о поселении выходцев из Тикрйта в пределах Каира. Можно даже сказать, что эти источники едва ли дают какую-либо информацию о сирийских общинах здесь вообще53. Единственное явное упоминание сирийской общины в «Истории патриархов Александрии» обнаруживается в «Житии» 67-го патриарха Кирилла (Кйриллуса) II, которое составил Мавхуб ибн Мансур ибн Муфарридж. Он сообщает, что визирь и военачальник Бадр ал-Джамалй, армянин по происхождению, приказал группе сирийцев (сурййн) эвакуироваться из области ал-Хусай-ниййа. В XII в. Абу Салих/Абу-л-Макарим сократил сообщение Мавхуба, и указание на сирийскую общину у него выглядит как «многочисленное собрание сирийцев» (датаа kabïra min as-Suryän)54. Бадру ал-Джамалй нужна была эта территория, чтобы разместить воинские части, состоявшие из армян, которые по его распоряжению прибыли из Сирии в Египет, чтобы спасти фатимидский халифат в Каире от полного распада. Сирийцы, в лице своего представителя, Ибн ат-Тавйля, обратились к Бадру ал-Джамалй с требованием, чтобы в виде компенсации за выселение из области ал-Хусайниййа им была предоставлена новая церковь. Визирь распорядился, чтобы коптский патриарх уступил сирийцам не использовавшуюся церковь в Дейр ал-Хандак (ныне Анба Рувайс)55.

X. Дж. Эвелин Уайт задается вопросом, можно ли идентифицировать этих сирийцев как тикритцев56. Ж.-М.Фие подписывается под этой идеей, но он обосновывает это ошибочным допущением, что тикритцы жили в квартале, называемом ал-Хасаниййа, который находился близ Фумм ал-Халйдж, поблизости Старого Каира, и в котором, должно быть, была сирийская церковь57.

Хотя «ал-Хусайниййа» и в самом деле может быть ошибкой переписчика, вместо «ал-Хасаниййа», обратное гораздо более вероятно в данном случае, поскольку ал-Хусайниййа находилась как раз за новыми воротами и стенами, которые возвел Бадр ал-Джамалй вокруг фатимидской столицы58. Вероятно, это та причина, по которой он хотел, чтобы его собственное