Спросить
Войти
Леонид КУРАС
НАЦИОНАЛЬНОЕ И АГРАРНОЕ ДВИЖЕНИЕ БУРЯТ В НАЧАЛЕ XX в.
В статье рассматривается состояние общественно-политической мыспи у коренного населения Забайкалья в начале XX в., что нашло свое выражение в развитии национального и аграрного движения.
In the article the emergence of social and political thought in the native population of Transbaikalia in the early 20th century, which resulted in the development of the national and agrarian movement, is considered.
Забайкалье, общественно-политическая мысль, аграрное движение, национальное движение; Transbaikalia, social and political thought, agrarian movement, national movement.
КУРАС
Леонид
Владимирович — д.и.н., профессор, главный научный сотрудник отдела истории и культуры Центральной Азии Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН
kuraslv@yandex.ru
Национальное движение в Бурятии возникло в начале XX в. Складывалось оно под воздействием разрушения патриархально-феодальной замкнутости и развивающихся капиталистических отношений, резкого усиления эксплуатации как со стороны русской буржуазии, так и «инородческой» полуфеодальной верхушки, растущего национального самосознания и отсутствия права на самоопределение.
Толчком к выражению массового недовольства бурят послужило осуществление царским правительством в 1900—1901 гг. земельноадминистративных реформ, которые ухудшили положение широких слоев коренного населения. В конце XIX — начале XX вв. на Дальнем Востоке завязывается узел противоречий между ведущими державами. Правительство Российской империи имело свои интересы на Дальнем Востоке — в отношении Кореи, Маньчжурии, Северного Китая. Забайкалью же как пограничной области отводилась роль плацдарма в осуществлении этих планов. Превращение Забайкалья в такой плацдарм требовало ускоренной колонизации этой территории, резкого увеличения притока русского населения. Свободных земель для обеспечения значительного количества переселенцев было недостаточно. Для решения проблемы необходимо было перераспределить имевшийся земельный фонд за счет «породных» земель инородцев. Аграрная политика иркутских губернских властей строилась в русле общего колонизационного курса правительства, которое рассматривало занимаемые бурятами земли как собственность казны и Кабинета. Положение о том, что земельные наделы бурят отводились им в пользование, но не в собственность, позволяло изымать необходимое количество земли в колонизационный фонд, а также увеличить сборы государственной оброчной подати с инородцев за пользование землей.
В начале XX в. национальное движение было направлено главным образом против земельно-административной реформы. Реализация закона о землеустройстве была сопряжена с основательным изменением хозяйства и кочевого быта бурят и эвенков и потому не могла найти поддержку не только у основной массы бурят, но и у «степной аристократии», стоявшей во главе местного национального самоуправления. Поэтому в качестве подготовительной меры власти решили провести в Забайкальской области волостную реформу, которая предусматривала ликвидацию «степного управления».
Бурятское население понимало, что два закона — «Главные основания поземельного устройства крестьян и инородцев Забайкальской области» (5 июня 1900 г.) и «Об устройстве общественного управления и суда кочевых инородцев Забайкальской
области» (23 апреля 1901 г.) — неразрывно связаны. Землеустроительные законы нанесли удар по коренному населению. В колонизационный фонд передавалась огромная часть земель без учета интересов бурятского скотоводческого хозяйства, требовавшего обширных земельных пространств. Административная реформа ликвидировала бурятские степные думы и органы родового управления. Вместо них вводились русские территориальные единицы — волости, во главе которых стояли крестьянские начальники, вводилось русское делопроизводство и суд. Тем самым упразднялось бурятское самоуправление, существовавшее веками и законодательно закрепленное в 1822 г. Уставом об управлении инородцев, разработанным М.М. Сперанским.
Неприятие законов вылилось в открытое сопротивление проведению волостной реформы и в массовое движение народа за свои национальные права и свои «породные земли». Целью национального движения стало возвращение отрезанных у бурятского населения земель, ликвидация новых административных органов, предоставление национальной автономии, создание условий для развития национальной культуры, религии и языка.
В 1900—1903 гг. национальное движение носило стихийный характер. Это были отдельные выступления в форме подачи петиций и обращений царю об отмене или отсрочке введения земельного закона от 5 июня 1900 г. и сохранении системы родового управления. Инициаторами выступлений против аграрной реформы были родовая аристократия и буддийское духовенство. Наибольшую активность проявили нойоны и ламы Хоринского и Агинского ведомств. Они были осведомлены о содержании проекта земельного закона еще до утверждения его царем. Главный тайша Хоринской степной думы Вамбоцыренов подал царю прошение, в котором попытался убедить его учесть интересы бурят и по-иному разрешить земельный вопрос1.
Особенно показательным в этом отношении является прошение царю, поданное в декабре 1901 г., в котором от имени 10 тыс. забайкальских и иркутских бурят высказывалась просьба «освободить их от... тяжкой
участи, в крайнем случае повелев отложить реформу на 50—60 лет, пока буряты не примирятся с мыслью о реформе»2. В качестве аргументов высказывались следующие доводы: «Скотоводство, составлявшее единственное богатство бурят, с ограничением земельного надела безусловно уничтожится. А так как нет земли, годной для занятия хлебопашеством, и, кроме того, буряты ведут искони кочевой образ жизни, то естественно, столь неожиданная реформа может погубить еще неокультуренных бурят». Этот документ привлек особое внимание правительства, был рассмотрен царем, но прошение не было учтено.
Не ограничиваясь прошениями, родоначальники стали посылать делегации от имени родовых сообществ к губернатору области, приамурскому генерал-губернатору, высокопоставленным чиновникам в Петербург и к самому царю в надежде добиться приостановления введения реформы. В сентябре 1902 г., добиваясь встречи с царем, группа бурят выехала в Ливадию, где в то время отдыхал Николай II, но он отказался принять делегацию, и она ограничилась подачей прошения дворцовому коменданту. В ответе на прошение царь отказался удовлетворить ходатайство об отмене законов.
В 1903 г. царское правительство предпринимает решительную попытку форсирования поземельного устройства в Забайкальской области. Однако при практическом осуществлении намеченных мер оно столкнулось с серьезными трудностями, связанными с запутанностью земельного вопроса. Причиной тому были последствия предыдущих этапов колонизации. Стихийный, а затем направляемый правительством процесс переселения крестьян в Иркутскую губернию и Забайкалье в предшествующие годы привел к образованию «чересполосицы» бурятских и русских земель, которая «вызвала массу поземельных споров, портивших взаимоотношения русских и инородцев»3. С проведением же работ по землеустройству, когда «приток русских переселенцев внезапно усилился, захват инородческих земель стал принимать головокружитель-
ные размеры»1. «Чересполосица» земель и протесты бурят против введения законов 1900—1901 гг. ограничивали и сдерживали темпы работы вневедомственной комиссии и землеустроительных отрядов.
При введении волостной реформы в различных местностях Забайкалья стали появляться случаи неповиновения властям. Необходимо отметить, что для бурят, зависимых и покорных любому чиновнику русской администрации, это было делом неслыханным. Если в 1902 г. путем насилия и обмана со стороны крестьянских начальников в некоторых ведомствах (например, в Баргузинском) удалось провести выборы должностных лиц областного и сельского управлений, то уже в начале 1903 г. бурятское население ответило решительным отказом на принуждение со стороны властей. О том, насколько сильным был протест, говорят постановления булучных сугланов, а также донесения крестьянских начальников военному губернатору. 15 декабря 1903 г. военный губернатор представил начальству списки волостей, население которых отказалось от выборов. Приведенный перечень волостей свидетельствовал о широте движения, развернувшегося против реформы. С протестом выступили Агинская, Цугольская, Онгоцонская волости, а также Оронгой-ская волость Селенгинского уезда, Ходайская волость Верхнеудинского уезда. 22 декабря 1903 г. военный губернатор доносил приамурскому генерал-губернатору, что, по полученным от крестьянских начальников сведениям, добровольные выборы должностных лиц кочевыми инородцами не состоялись нигде.
было решено отсрочить на год. Только к концу 1904 г. насильственно проводимая реформа управления была в основном завершена.
Таким образом, находясь в течение двух столетий в составе Российской империи, буряты впервые открыто выступили против законов государства. Отказ правительства удовлетворить многочисленные ходатайства бурят укреплял их решимость продолжать борьбу против земельной и волостной реформы. Отдельные стихийно возникавшие выступления постепенно стали выливаться в массовое общенациональное движение.
Новая волна выступлений и подъема национального движения приходится на начало 1904 г., когда в ответ на массовые отказы должностных лиц из местного населения от выполнения своих обязанностей правительство приняло решение о замене их лицами русского происхождения или из числа крещеных бурят. Всего было назначено таким образом до 90 чел. Противостояние приняло ярко выраженный характер межэтнического конфликта. Правительство открыто показало свое недоверие к бурятскому населению как к инородцам и иноверцам. Сопротивление же бурят введению реформы и ликвидации своих органов национального самоуправления теперь уже стимулировалось интересами сохранения себя как этноса, что свидетельствовало о возросшем национальном самосознании народа.
Срывы выборов местных должностных лиц в 1904 г. стали частым явлением в Забайкалье. Так, читинский уездный начальник в своем рапорте 13 января сообщал, что в селении Агинском во время выборов «толпа, негодуя на вновь назначенных должностных лиц, не расходилась... полетели камни в головы несчастных должностных инородцев... Таким образом, акт приведения к присяге вновь назначенных инородческих должностных лиц состояться не мог...»2. Буряты Хоринского ведомства угрожали побить тех крещеных бурят, которые согласятся занять должности. Крестьянский начальник 1-го участка Верхнеудинского уезда доносил о беспорядках, которые произошли 31 января 1904 г. в Галзотской волости. Подобные беспорядки происходили и в других ведомствах Забайкальской
области. Размах движения бурят Закаменской и эвенков Армакской инородных управ был настолько велик, что введение административно-судебного устройства в них было отсрочено.
Прямой саботаж действий правительства заставил приамурского генерал-губернатора применить военную силу, что свидетельствовало о серьезном ухудшении обстановки в Забайкалье в связи с ростом национального движения бурят и эвенков. 5 февраля 1904 г. местность, в которой располагались кочевья бурятских ведомств Хоринской, Селенгинской, Агинской и Баргузинской степных дум, а также Онгоцаганской, Куржетаевской и Цонгольской инородческих управ, была объявлена на положении усиленной охраны. С введением в Забайкалье военного положения политика царских властей приняла характер открытых репрессий. Репрессиям подвергались представители родовой знати, а также другие активные участники выступлений, обвиненные в подстрекательстве к беспорядкам. Так, ширетуй Агинского дацана был обращен в светское состояние и немедленно выслан в пределы Баргузинского уезда. Карательные меры коснулись и представителей бурятской знати, находившихся в Петербурге: бывшего тайшу Хоринского ведомства Вамбоцыренова, Вампилова и Цыренова выслали из Петербурга1.
В период реакции представители родовой знати оказались в положении заложников, так как репрессии, в первую очередь, были направлены на них. В результате часть из них вынуждена была временно отказаться от активной борьбы против введения волостного управления, а другая под давлением властей стала поддерживать точку зрения правительства, убеждая своих соплеменников отказаться от сопротивления и принять реформу.
Репрессии правительства 1903—1904 гг. временно снизили активность бурятских выступлений против реформ. Но война
с Японией и особенно революция 1905— 1907 гг. не могли не оказать революционизирующего влияния на бурят, увидевших в поражении Российской империи слабость военной мощи государства, которое до этого внушало им только страх. Война и ее тяжелые последствия — неурожай 1905 г. и усиление гнета — способствовали росту недовольства бурят политикой правительства в социально-экономической области. Именно с этого времени, наряду с национальными, все чаще выдвигаются социально-экономические требования. Например, в «приговорах» бурятских крестьян Галзутской, Хаоцайской и Кубдутской и других волостей прозвучали требования уменьшить подати и обложение хозяйств производить в зависимости от их размеров и доходов.
Революция 1905 г. вскрыла несправедливость государства в отношении «инородцев» и способствовала подъему национального самосознания народов Российской империи. По мнению одного из видных представителей бурятской интеллигенции Э.-Д. Ринчино, революция «пробудила в них революционное и национальное самосознание... сибирские инородцы уже не покорные и верноподданные “дети белого царя” и не могут являться оплотом реакции в Сибири, так как они в целом примкнули к движению 1905 г., выдвинув требования свободы национального самоопределения...»2. Влияние русской революции, а также Манифест 17 октября 1905 г., «даровавший» свободу исповеданий, активизировали роль ламского духовенства.
После поражения революции вступил в силу закон о землеустройстве, одновременно с которым вводилось волостное управление. С 1908 г. в Бурятии продолжилась повсеместная землеустроительная работа как основа переселенческой политики царизма.
