2003. 03. 028. Наттрасс Н. , сикингс Дж. Демократия и проблемы социального перераспределения в странах с крайне неравными экономическими условиями: пример ЮАР. Nattrass N. , seekings J. democracy and distribution in highly unequal economies: the case of South Africa. // J. of mod. Afr. Studies. Cambridge, 2001. Vol. 39, № 3. P. 471498

2003.03.028. НАТТРАСС Н., СИКИНГС Дж. ДЕМОКРАТИЯ И ПРОБЛЕМЫ СОЦИАЛЬНОГО ПЕРЕРАСПРЕДЕЛЕНИЯ В СТРАНАХ С КРАЙНЕ НЕРАВНЫМИ ЭКОНОМИЧЕСКИМИ УСЛОВИЯМИ: ПРИМЕР ЮАР.

NATTRASS N., SEEKINGS J. Democracy and distribution in highly unequal economies: the case of South Africa. // J. of mod. Afr. studies. - Cambridge, 2001. - Vol. 39, № 3. - P. 471-498.

В период апартеида ЮАР характеризовалась чрезвычайным неравенством доходов между белыми и черными. Последние ожидали, что представительская демократия обеспечит перераспределение доходов. Однако с 1994 г. мало что изменилось: на 10% самых богатых семей приходится половина общих доходов общества, их доход в 10 раз превышает доход семей со средним уровнем дохода и в 100 раз выше дохода малообеспеченных семей. Авторы выясняют, удалось ли АНК избежать участи «латиноамериканских правительств», пошедших по пути «макроэкономического популизма», т.е. проведения внутренней экономической политики, способной обеспечить краткосрочные выгоды, приносящей в жертву последующую макроэкономическую стабильность и экономический рост (с. 474).

Опубликованная ограниченная информация по доходам южноафриканского общества после 1994 г. позволяет говорить о том, что с приходом к власти АНК ситуация даже ухудшилась. Этот факт, а также то, что АНК придерживался консервативной фискальной политики, позволили некоторым аналитикам заявить, что АНК предал идеалы революции и что демократизация общества мало способствовала ликвидации большого разрыва в доходах, межрасовое неравенство в доходах сменилось внутрирасовым неравенством в доходах. Если к началу 90-х годов в ЮАР 30% населения были безработными, то к концу 90-х годов их стало уже 40%. Неравенство в ЮАР уже стало вопросом занятости, а не расовой дискриминации, «социальный класс более не ассоциировался с расой» (с. 473). С точки зрения авторов, реализация АНК консервативной фискальной политики вовсе не означает, что он отказался от заявленной программы ликвидации большого разрыва доходов. АНК просто мог решить, что «консервативная фискальная политика является необходимым условием для осуществления программы перераспределения». (с. 474)

В 1993 г. на 12% семей, которые в большинстве своем были белыми, приходилось 45% общенационального дохода. Еще на 43%

населения приходился 41% дохода, к ним относились учителя, служащие, управляющие, медсестры, квалифицированные рабочие, рабочие со средним и низким уровнем квалификации. На беднейшие 41% населения приходилось лишь 10% дохода, в половине таких семей были безработные и в половине - не обеспеченные пенсией пожилые люди (с. 478).

Придя к власти в 1994 г., АНК создал Комитет реконструкции и развития, ответственный за «передачу контроля за финансовыми потоками от министерств непосредственно местным социальным учреждениям». Но уже к 1996 г. комитет вступил в конфликт с местными структурами, оказался в политической изоляции и был закрыт. Фискальный контроль стал абсолютным приоритетом Министерства финансов. Вопреки неудачам такой структурной реформы Министерство финансов заявило о том что, «первые годы политического перехода ознаменовались значительными социальными изменениями в сфере перераспределения средств от богатых граждан к бедным», социальные расходы на поддержание наименее обеспеченных групп граждан увеличились на 40% (с. 480).

Первое демократическое правительство ЮАР, возглавленное АНК, ввело такую систему налогообложения, при которой «социальные расходы осуществлялись за счет богатых в пользу бедных, поскольку именно на граждан с высоким уровнем доходов приходится львиная доля налоговых отчислений» (с. 477). Как указывают авторы, налогообложение в ЮАР более прогрессивно, чем в Чили, где шли сходные демократические процессы: там на состоятельных граждан приходится 15% социальных отчислений, а в ЮАР - вдвое больше.

Вопреки оптимистичным рапортам об успешном проведении социальных реформ обеспечение граждан ЮАР общественными услугами часто оказывается неудовлетворительным: в новых клиниках часто не хватает персонала, в некоторых районах плохо обслуживаются новые водопроводы. Более того, в 2002 г. на оборону, полицию, суды и тюрьмы правительство потратило больше, чем в 1996 г., а на образование и социальные проекты - меньше. С середины 90-х годов социальные расходы уменьшались на 1% в год, пенсии за то же время уменьшились на 20%. Если в 1995 г. на создание рабочих мест на местном административном уровне тратилось 250 млн. рандов (около 50 млн. долл. США), то 2,5 года спустя всего 140 млн. рандов, причем 100 млн. рандов из этой суммы было перечислено неправительственными

организациями. Беднейшие провинции, которым особенно были нужны такие программы, абсолютно безуспешно пытались получить свою долю денег на эти проекты. В то же время в образовании, так же как и в здравоохранении, большая часть расходов шла на выплату заработной платы.

Как подчеркивают авторы, начало социальных реформ в ЮАР не является прерогативой АНК. Еще в 70-х годах на рынке труда начались изменения в этой сфере - расовая дискриминация постепенно начала исчезать, а либерализация торговли началась в середине 80-х годов. Курс на постепенное уравнивание рас в правах в последние годы апартеида включал в себя и расширение финансирования социальных программ, которые стали распространяться и на черное население: пенсий, здравоохранения, государственного образования. К тому времени, как АНК пришел к власти, «экономика была более открытой, чем в худшие дни апартеида» (с.482). АНК отказался от «идеологии государственной изоляции... практика стимулирования спроса, а значит, и экономического роста путем государственных вливаний была признана порочной, а Министерство финансов превратилось в бастион фискального консерватизма» (с. 483).

С точки зрения авторов, одной из причин медленного экономического роста ЮАР является быстрый рост заработной платы, поскольку он «распространяется на всю отрасль, что ставит в невыгодное положение небольшие предприятия», в то же время «увеличение заработной платы и уменьшение занятости означают, что производительность труда выросла, а капиталы стали использоваться более эффективно» (с. 484). В конце 90-х годов заработная плата росла на 2,5% в год, тогда как занятость - на 2,5% уменьшалась.

Демократизация в ЮАР означала, что впервые «бедные формально стали обладать теми же политическими правами, что и богатые», большая часть избирателей АНК, получившего на выборах 64% голосов, в прошлом была абсолютно бесправна. В то же время многие аналитики заявляли о том, что «при решении задачи социального перераспределения АНК придется осуществлять перераспределение средств по горизонтали от белых к черным, а также по вертикали от богатых - бедным». «Черные» предполагали, что у них будет тот же уровень жизни, что и у белых при апартеиде, следовательно, АНК столкнулся с «кризисом завышенных ожиданий» (с. 485).

Избиратели АНК, т.е. черное население, активно «поддерживали высокие налоги для компаний и богатых (белых) налогоплательщиков, а также налоги на "греховные" товары (алкоголь и табак) и были против повышения налогов на продажи» (с. 486). Когда требовалось назвать наиболее важные для правительства цели, лишь немногие граждане называли общественные услуги, в то же время безработица была на третьем месте после насилия и преступности.

На своих первых выборах в 1994 г. АНК выступал под лозунгом «Лучшая жизнь для всех» и обещал создать 2,5 млн. рабочих мест за 10 лет и построить 1 млн. домов за 5 лет. На выборы 1999 г. АНК вышел с лозунгом «Ускорить преобразования» и заявил, что он «заложил фундамент для лучшей жизни» (с. 487). Вопреки тому, что к концу 1998 г. число людей, недовольных экономической политикой правительства, увеличилось в 2 раза, на выборах 1999 г. стало ясно, что за АНК проголосовал больший процент избирателей, но явка избирателей была удручающе низкой. По мнению авторов, АНК сумел выиграть выборы 1999 г., поскольку «разочарование граждан в экономической политике и программе создания рабочих мест не привело к разочарованию в политике правительства в целом»; среди тех, кто поддерживал АНК, 80% оценивали социальную политику правительства в целом как правильную и 15% как неверную (с. 488).

Избиратели АНК остались верными своей партии, а значит, и проводимой им экономической и социальной политике, поскольку они «выбирали АНК, дабы проголосовать против партий, ассоциировавшихся с апартеидом» (с. 489). Для того чтобы активно требовать от АНК необходимых социальных изменений, избирателям была нужна партия такого же типа, что и АНК, но большинство оппозиционных партий воспринимается избирателями с подозрением, как партии, ассоциирующиеся с апартеидом. Даже если бы бедные избиратели и проявляли недовольство АНК, то «он не встретил бы конкуренции со стороны аналогичной партии, которой в 1994 г. просто не существовало» (с. 490).

В.С. Олишевко