АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ В РАЙОНЕ ЦЕРКВИ СВ. КОНСТАНТИНА (МАНГУП): II ГОРИЗОНТ ЗАСТРОЙКИ (XV В.)

А. Г. ГЕРЦЕН, В. Е. НАУМЕНКО

АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ В РАЙОНЕ ЦЕРКВИ СВ. КОНСТАНТИНА (МАНГУП): II ГОРИЗОНТ ЗАСТРОЙКИ (XV в.)

Статья продолжает серию публикаций основных результатов археологических исследований участка жилой и хозяйственной застройки вблизи церкви Св. Константина в центральной части Мангупского плато, начатую в 2007 г. (рис. 1; 2) [1, с. 89-96; 2, с. 233-298]1. Как уже отмечалось, важность данного объекта для изучения Мангупа состоит в том, что здесь, впервые на площади одного раскопа, в 1997 и 2001-2005 гг. были последовательно изучены культурные напластования и соответствующие им горизонты застройки, отражающие все основные этапы функционирования городища, от ранневизантийского до турецкого времени. Именно возможность ведения раскопок на широкой площади, с последовательной фиксацией разновременных строительных остатков, которые сопровождались репрезентативными коллекциями вещественных материалов и обилием уточняющих их датировку закрытых археологических комплексов (всего 71), превращает данный объект в один из эталонных при изучении основных периодов в истории Мангупского городища [2, с. 234-236].

На сегодняшний день в научный оборот введены результаты раскопок I (верхнего) горизонта застройки вблизи церкви Св. Константина, датированного второй половиной / концом XVI - началом XVIII вв. На площади раскопа он был представлен остатками двух зданий, стены-крепиды, семи хозяйственных ям, фрагментами отдельных кладок, а также участком безынвентарного некрополя за пределами ограды храма. Отметим, что все закрытые археологические комплексы, связанные с этим строительным ярусом, датируются концом XVII - началом XVIII вв. Это, скорее всего, не случайно и может указывать на характер использования данного участка городища населением Мангупа

в турецкое время - от его почти полной заброшенности на протяжении XVI и большей части XVII вв. к строительной активности в конце столетия, очевидно, после прекращения функционирования церкви Св. Константина и некрополя при ней [2, с. 241-244, 254-255].

Настоящая статья посвящена публикации результатов исследований следующего, II строительного горизонта, который образуют сооружения периода княжества Феодоро (XIV - третья четверть XV вв.). Речь идет о максимально полном, в рамках одной статьи, издании археологических комплексов этого времени, полученных в ходе раскопок. Такой формат работы помогает, на наш взгляд, лучше представить структуру вещественного комплекса находок Ман-гупского городища интересующей нас эпохи и попытаться выделить в нем надежные хроноиндикаторы для массового археологического материала, прежде всего, керамического. Как ни парадоксально, несмотря на то, что культурный слой и строительные остатки этого периода выражены в стратиграфии памятника практически повсеместно и достаточно хорошо, а такие архитектурно-археологические объекты, как Цитадель, Дворец 1425 г., Большая базилика, доминируют в планиграфии городища, такая работа предпринимается едва ли не впервые. До этого в историографии при публикации материалов XIV-XV вв. обычно речь шла либо об общей характеристике открытых объектов и иллюстрировании исследователями своих заключений наиболее яркими и показательными категориями находок [3, с. 342-346, рис. 10; 4, с. 390-418, рис. 8-10; 13; 15-16; 25; 32; 5, с. 228, рис. 4,14,16-18; 6, с. 442-450, рис. 11-12], либо об анализе отдельных групп артефактов, прежде всего, глазурованной керамики [7, с. 116130, табл. 1-4; 8, с. 102, рис. 42,1-7; 43-45; 9, с. 261-263, рис. 5-22]. В некоторой степени исключением являются недавние издания результатов раскопок дозорного и культового комплексов под оконечностью мыса Тешкли-бурун и стратиграфических исследований на его юго-восточном склоне, где вещественные комплексы находок XIV-XV вв. представлены максимально полно [10; 11]. Однако особые условия формирования стратиграфии этих памятников не дают возможности уверенно говорить об их узкой хронологии, в отличие от участка застройки вблизи церкви Св. Константина, где влияние антропогенного и природного факторов на этот процесс было менее значительным.

II горизонт жилой и хозяйственной застройки в районе церкви Св. Константина представлен остатками двух зданий (№№ 1 и 6) и двух хозяйственных ям (№№ 17 и 35) (рис. 3). Как уже отмечалось в публикации 2007 г., с его функционированием связано образование 3-го культурного слоя на большей части раскопа2. По структуре он представляет собой светло-серый плотный грунт, насыщенный мелким камнем, щебнем, керамической и известняковой крошкой, зольными пятнами, прослойками разложившегося известкового раствора и угля2 О стратиграфической ситуации в целом на участке исследований см.: 2, с. 238-241.

ми на поверхности, мощностью от 0,1 до 0,6 м. Вдоль северо-восточного борта участок исследований залегает непосредственно на скале. В то же время нужно отметить, что 3-й слой, как один из основных культурных горизонтов на площади раскопа, выделен несколько условно, так как сохранился в его пределах крайне неравномерно. Он совершенно отсутствует в центральной, южной и восточной частях раскопа (квадраты А, Б, В, Д, 3 и М), слабо выражен на площади квадратов Г и К. Лучше всего данный слой сохранился в северо-западной части участка исследований (квадраты И, Н, Л) и под зданием № 3 (квадраты Е и Ж) (рис. 4-6; 8). В целом же складывается впечатление, что основной массив застройки этого времени в верховьях Гамам-дере вместе с сопровождающими его напластованиями располагается где-то за пределами раскопа. На участке 1997 и 2001 -2005 гг., очевидно, мы имеем дело лишь с его периферией.

Из перечисленных выше строительных остатков лучше всего сохранилось здание № 1, открытое в юго-восточной части раскопа (квадраты А, Б, Д, Г, Е) (рис. 3; 7-9; 11-12). Оно представляет собой прямоугольную в плане постройку, вытянутую по оси север-юг и состоящую из нескольких помещений. На сегодняшний день раскопаны два из них - №№ 1 и 2 (внутренние размеры соответственно 3,8х3,6 и 3,8х3,2 м). Работы в помещении № 3 доведены до уровня «пола» постройки (слой № 3). Очевидно, такие же земляные «полы», которые фактически представляют собой грунтовые засыпи, нивелировавшие неровности скалы при строительстве комплекса, имели и другие помещения. Лишь в юго-восточном углу помещения № 2 был зачищен фрагмент половой вымостки из крупных обломков красноглиняных керамид, уложенных бортиками вниз, на поверхность 3-го слоя, сохранившейся на площади около 4 м2 (рис. 12).

Все стены постройки сложены из бутового разномерного камня, на грязевом связующем растворе, на скале, с использованием грунтовых нивелировочных подсыпок. Сохранность в высоту - 1-4 ряда кладки (до 0,8 м). Техника кладки -трехслойная, двупанцирная с забутовкой. Ряды выдержаны, для чего применялись мелкий бутовый камень и крупные фрагменты керамики. Углы помещений выкладывались крупными, хорошо обработанными блоками. Такой же крупный бутовый камень использовался и в нижних рядах стен помещений.

Все помещения здания № 1 открыты с восточной стороны. По крайней мере, каких-либо остатков стен либо скальных постелей под них в процессе работ обнаружено не было. В северо-восточном углу помещения № 2 сохранился вход в него в виде скальной лестницы шириной 0,6-0,7 м, марш которой состоял из трех ступеней высотой от 0,07 до 0,17 м и длиной 0,3 м. Рядом с ним зачищена так называемая «мельница» - скальная подрубка округлой формы диаметром около 0,5 м и глубиной 0,1 м, для установки круга жернова. В центре ее открыта еще одна скальная вырубка с конусовидным профилем, диаметром горловины до 0,2 м и глубиной 0,25 м, для установки сосуда (горшка), в который ссыпался помол в процессе работы «мельницы» (рис. 12).

Планиграфически наиболее ранним комплексом здания является помещение № 1, южная (кладка 1) и западная (кладка 2) стены которого, шириной до 0,8 м, сложены вперевязь. Снаружи западной стены, на протяжении почти 6,0 м, зафиксирована строительная траншея (№ 3) шириной 0,6-1,0 м и глубиной до 0,2 м, заполненная светло-серым плотным грунтом с пятнами желтой глины и извести3. Из невыразительных находок, встреченных в ее заполнении, отметим лишь медную римскую монету конца IV в. (см. Приложение, № 3) и фрагмент красноглиняной керамиды с остатками рельефной метки в виде греческой буквы «фита», характерной для строительной керамики городища периода Феодоро. Хронологически за ним следует помещение № 2, пристроенное встык с южной стороны. Наконец, наиболее поздний этап функционирования здания отражает разделение помещения № 1 на два комплекса с помощью кладок №№ 3 и 25, сложенных под прямым углом с кладкой 2.

Здание 6 расположено в северной части раскопа (квадрат Е-Ж-Л) (рис. 3; 7-8; 13-16). Оно представляет собой однокамерную постройку полуземляночного типа, сориентированную по оси северо-восток - юго-запад, общей площадью около 14 м2 (внутренние размеры 3,25х4,25 м). Стены сложены вперевязь, на грязевом (?) растворе, в технике однорядной (кладки 37-39) и двурядной, однолицевой, бутовой кладки шириной до 0,6 м (кладка 45), из камня крупного и среднего размера, на поверхности скалы либо 4-го слоя. Фактически кладками были обложены борта «котлована» глубиной, по отношению к окружающей дневной поверхности (4-му слою), до 0,20,3 м. Сохранность стен в высоту - 1-2 ряда кладки (до 0,4 м). На расстоянии 0,25 м от северного угла здания открыта «ниша» шириной около 1,0 м. Здесь, по-видимому, был устроен лестничный спуск-вход в постройку, от которого сохранились два нижних камня с заглаженной от постоянного хождения поверхностью. Вдоль юго-восточной стены (кладка 39) зачищены четыре вырубленные в деструктированной скале круглые ямки - основания для деревянных конструкций пола (?) (рис. 13-14).

Хозяйственная яма № 17 зачищена в южной части раскопа (квадрат М) (рис. 3; 9). Она округлая в плане, диаметром 1,3 м, с сужающимися ко дну бортами. Выкопана с уровня 3-го слоя на глубину до 0,4 м. Заполнена серым рыхлым грунтом и сверху мелким камнем. Археологический комплекс находок представлен мелкими фрагментами раннесредневековых амфор - типа V, по ХК-71 [ 12, с. 85], типа 95, по Зеест [ 13, с. 118-119], классов 1, 2 и 24, по ХК-95 [14, с. 16, 19, 50-51], а также обломком мраморной плитки. Таким образом, единственным основанием для отнесения ямы № 17 к горизонту застройки периода Феодоро являются стратиграфические наблюдения.

Хозяйственная яма № 35 открыта в центральной части квадрата Л, около северо-западной стены здания 6 (кладка 37) (рис. 3; 9). Несмотря на то, что в процессе раскопок яма была полностью зачищена лишь с поверхности 4-го слоя, стратиграфически уверенно она может быть соотнесена со временем формирования на площади раскопа 3-го слоя и, таким образом, является синхронной зданию 6. Округлая в плане, диаметром 0,36-0,4 м, с сужающимися ко дну бортами. Сохранилась на глубину 0,22 м. Заполнена серым рыхлым грунтом с камнем, щебнем и мелкими невыразительными фрагментами керамики, среди которых определяются обломки амфор типа 1_РД 1, по Райли [15, р. 212-216] и типа V, по ХК-71, а также фрагменты византийской бело-глиняной глазурованной керамики групп GWW-I и GWW-II, по Хейсу [16, р. 15-29].

Хронология строительных остатков II горизонта определяется на основе анализа вещественных находок из 3-го слоя и отдельных закрытых, в археологическом смысле, комплексов, связанных с этим ярусом застройки.

Археологический комплекс 3-го слоя состоит, в основном, из фрагментов керамики (всего 1406)4. Даже их первичный анализ, на уровне определений, показывает значительное преобладание в нем материалов XIV-XV вв. (около 70%). Остальные либо не имеют точной атрибуции (17%), либо относятся к раннесредневековому времени (13%). Такое соотношение датирующих и не датирующих находок в слое резко отличается от структуры археологических комплексов I (верхнего) яруса застройки, где первых было значительно меньше, не более 30% [2, с. 244-254].

Датирующие керамические находки представлены следующими категориями изделий:

№ Наименование Всего %

п/п фр-в

плоскими ручками с росписью линиями светлого ангоба 44 4,4

Из таблицы видно, что около половины находок составляют фрагменты строительной керамики - красноглиняных керамид и калиптеров, покрытых светлым ангобом, сформованных из плотного теста с примесью известняка, шамота и железистых частиц. Керамиды имеют подпрямоугольный в сечении верхний и трапециевидный, реже треугольный, боковой бортики, хорошо выраженный коленчатый изгиб в нижней части и невысокие рельефные водосливные валики. Края калиптеров с дуговидным профилем иногда оформлялись неглубоким уступом («манжетом»). Для Мангупского городища это доминирующий вид кровельной черепицы периода княжества Феодоро (XIV - третья четверть XV вв.) [11, с. 380]. Фрагментарность находок из 3-го слоя не позволяет пока сузить эту датировку. Отметим лишь, что технологически и морфологически к ним близки керамиды и калиптеры из раскопок Дворца 1425-1475 гг. в центральной части Мангупского плато [4, с. 401, рис. 14,а], крестообразного храма на его юго-восточном склоне [5, с. 229, рис. 5,13-19] и позднесредневеко-вых городских центров и поселений Юго-Западной Таврики, прежде всего, Херсона [17, с. 118-121, рис. 85; 85а; 18, с. 78-79, рис. 18-19; 19, с. 104-119, рис. 1; 20, с. 231-232, рис. 4,1-3; 21, с. 113, рис. 12-15; 22, с. 42-43 (группа 1)].

Группа тарной керамики представлена следующими видами изделий:

наиболее показательные с точки зрения структуры слоя - «3-й слой снаружи здания 6» и «зачистка 4-го слоя снаружи здания 6» в квадрате Л (2004 г.).

fig. 6]. На древнерусских памятниках встречены только их обломки [29, с. 350 (тип VI)]. В связи с этим закономерной является гипотеза о местном происхождении данного типа амфор, в одном из гончарных центров юго-западной части полуострова, хотя следов последних до сих пор не обнаружено [12, с. 95; 32, с. 194]. На Мангупе амфоры класса 52, как и амфоры типа Гюнзенин IV, характеризуют группу тарной керамики XV в. [6, с. 445-446, рис. 12,2-9; 11, с. 382].

Среди обломков бытовой неглазурованной керамики преобладают фрагменты плоскодонных одноручных шаровидных горшков с отогнутым венчиком, украшенным врезными концентрическими линиями по горлу (рис. 18,13,5,7,9-10). Как показывают недавние публикации результатов археологических исследований Мангупа, Алустона, Фуны, Чембало, их датировку теперь, вероятно, следует ограничить второй - третьей четвертью XV в. [6, с. 450; 11, с. 384; 34, с. 172, рис. 112; 35, с. 147, 154, рис. 65,1; 72,5-6; 36, с. 67, рис. 58,2,4; 37, с. 157, рис. 24,3; 38, с. 334, рис. 221,4]. Им синхронны кувшины с округлой в сечении двуствольчатой ручкой, покрытой росписью линиями светлого ангоба (рис. 19,6). Менее определена хронология шаровидных неорнаментированных горшков с отогнутым венчиком (рис. 18,4,6) [11, с. 384] и сосудов (кувшинов?), украшенных гребенчатым линейным и волнистым рифлением (рис. 19,1-5). Скорее всего, они могут быть датированы в комплексах городища пока лишь исключительно в широких хронологических пределах (XIV-XV вв.).

Глазурованная керамика из 3-го слоя представлена, прежде всего, фрагментами красноглиняных сосудов открытого типа на высоких кольцевых поддонах - мисок с вертикальным и тарелок с сильно отогнутым краями. Глиняное тесто плотное, хорошо промешанное, с мелкими включениями известняка, органики, карасана, песка, иногда без видимых примесей. Внутреннее поле изделий, как и верхний наружный кант мискообразных сосудов, покрывались монохромной зеленой либо желтой глазурью («Monochrome (Yellow or Green) Glazed Wares») (рис. 19,12-15,17,19; 20,5; 21,5), иногда с зеленой и коричневой

подцветкой окислами металлов (так называемая «полихромная глазурованная керамика»). Последняя группа сосудов, как правило, декорирована в технике «сграффито» по светлому ангобу («Polychrome (Brown and Green) Sgraffito Ware») (рис. 20,2-4,6-7; 21,1-3,6-7). Типичны композиции растительного характера, обрамленные одной или двумя концентрическими линиями.

Аналогичная поливная керамика хорошо известна по раскопкам многих позднесредневековых поселений и городищ горной и южнобережной частей Таврики, где является важнейшим хроноиндикатором для их датировки [11, с. 386]. На сегодняшний день можно говорить о значительном прогрессе в решении вопросов ее происхождения и хронологии. Отвечая на первый из них, очевидно, следует подчеркнуть, что встреченная на памятниках полуострова глазурованная керамика типа «Monochrome (Yellow or Green) Glazed Wares» и «Polychrome (Brown and Green) Sgraffito Ware» в большинстве случаев является продукцией местных специализированных гончарных центров, следы которых обнаружены в ходе исследований Каф-фы, Солдайи, Алустона, Чембало, Фуны, Мангупа [2, с. 245, рис. 44,2; 33, рис. 81; 34, рис. 104, 119; 35, рис. 80-81; 36, с. 49, рис. 40,8; 39, с. 147; 40, с. 68; 41, с. 82-89; 42, с. 108-112; 43, рис. 86; 44, с. 324-333, рис. 1-14; 45, с. 409, рис. 2]. Важно отметить, что при ее изготовлении местными гончарами сохранялись основные морфологические и композиционно-орнаментальные принципы поздневизантийской поливной посуды в технике «сграффито» эпохи Палеологов5. Общая хронология производства и бытования таких поливных изделий на поселениях Таврики укладывается в пределах 60-х гг. XIV в. - 1475 г., что в целом не противоречит результатам раскопок Мангупского городища [9, с. 261-262]. Однако необходимо подчеркнуть, что такая хронология, особенно ее нижняя граница, в большей степени интуитивна и еще требует стадии накопления материала. Если бытование этой посуды на протяжении первых трех четвертей XV в., особенно в 1420-1470-х гг., подкреплено публикациями выразительных археологических комплексов из раскопок Фун, Чембало, Алустона, Каффы, Мангупа [38, рис. 70; 143; 198-209; 217; 225-226; 267-272; 326-327; 330-331; 367; 371-372; 48, с. 216218, табл. 6-7], то для доказательства тезиса о ее более раннем производстве в нашем распоряжении данных немного. Фактически, до недавнего времени, речь шла о двух свидетельствах - «слое пожара» конца XIV -начала XV вв. из здания, предшествовавшего Фуннскому укреплению [36, с. 49, рис. 40,2] и группе полихромных глазурованных изделий с орнаментом в технике «сграффито», скорее всего, последней трети XIV в., следы

производства которой обнаружены при раскопках Алустона [44, с. 324-333, рис. 3-14]. Сейчас их число следует пополнить комплексом с подобной керамикой из так называемого «слоя строительства» октагонального храма Мангупской цитадели, который датируется концом XIV - первой четвертью XV вв. (около 1427 г.) [6, с. 449-450, рис. 12,16-19].

Среди других разновидностей поливных изделий из 3-го слоя выделяется группа красноглиняных мисок и тарелок типа «Monochrome (Yellow-Brown) Sgraffito Ware» (рис. 19,16,18; 20,1,8; 21,4). По цвету глазури (монохромная, желто-коричневая, иногда с хорошо видимыми пятнами не растворившегося красителя) и форме она напоминает византийскую глазурованную керамику конца XIII - XIV вв., орнаментированную, в том числе, врезными концентрическими окружностями в центральном поле сосудов [46, р. 76, 78, 213-215, 258, pl. 78, 81, 244-246, 258]. Однако, как и в случае с «Polychrome (Brown and Green) Sgraffito Ware», речь, вероятно, идет лишь о сходстве местной гончарной продукции с византийскими прототипами. По крайней мере, мы уже отмечали присутствие аналогичных сосудов на Мангупском городище в комплексах третьей четверти XV в. и, возможно, несколько позднее [9, с. 263-264, рис. 21,12]. Начиная с XV в., начинают изготавливаться также поливные кувшины, горшки, туваки под зеленой, различных оттенков, монохромной глазурью, встреченные в небольшом количестве в 3-м слое (рис. 19,7-11) [9, с. 264].

Из индивидуальных находок отметим, прежде всего, наличие фрагментов коричневоглиняных крышек (рис. 21,8-9), в том числе с конусовидным профилем, которые хорошо известны по раскопкам памятников конца XIV -XV вв. на территории Крыма, Болгарии, Румынии, Турции. Ближайшая аналогия - крышка из слоя пожара 1475 г. в башне Орта-Куле (Алустон) [38, с. 314-315]. Среди фрагментированных металлических изделий лучше всего сохранились железные черешковые наконечники стрел с листовидной и ромбовидной в сечении головкой (рис. 21,10-12) и фрагмент медного перстня со вставкой из белого пастового стекла (рис. 21,13).

При зачистке и выборке 3-го слоя на площади раскопа обнаружено 14 монет (одна не атрибутирована). Из них датирующий характер носят медные золотоордынские пулы XIV-XV вв. и серебряное акче хана Менгли Гирея I, выпуска 1467-1475 гг. (см. Приложение, №№ 16-20).

Перейдем к характеристике материала из восьми закрытых археологических комплексов на участке исследований.

возведения жилого комплекса, так и его функционирования. Следует сказать, что данный археологический комплекс находок наименее выразителен среди полученных на площади раскопа, и его датировка (первая треть XV в.) во многом опирается на наши общие представления о хронологии сооружений и культурных горизонтов, открытых здесь. По структуре же комплекс состоит из обломков керамики (всего 376), из которых только 18 (4,8%) имеют датирующий характер. Остальные либо остались без точной атрибуции (около 20%), либо отнесены к раннесредневековому времени. Датирующие находки представлены фрагментами уже описанной красноглиняной ангобированной черепицы XIV-XV вв., бытовой керамики с гребенчатым линейным и волнистым орнаментом (рис. 22,1-6), а также стенками поливных сосудов под монохромной светло-желтой или коричневой глазурью. Из «пола» извлечены медная сильно потертая византийская монета VI-VII вв. (см. Приложение, № 12) и обломки двух пряслиц - коричневоглиня-ного усеченно-конического (рис. 22,7) и плоского из мергелевой плитки, украшенной прочерченным «солярным» орнаментом (рис. 22,8).

Характеризуя их, отметим, что датирующий характер носят около 66% артефактов (265 из 400 фрагментов). Они подразделены на следующие категории изделий:

№ Наименование Всего %

п/п фр-в

Значительное преобладание строительной керамики в комплексе не должно удивлять. Это обычная ситуация на многих археологических объектах периода Феодоро на Мангупе. Сочетание же в нем амфор класса 52, по ХК-95, бытовой красноглиняной керамики (рис. 22,15-17), в том числе горшков, украшенных врезными концентрическими линиями по горлу (рис. 22,18), с полихромной глазурованной керамикой с орнаментом в технике «сграффито» (рис. 22,19-24) позволяет уверенно датировать комплекс в пределах второй трети XV в.

Археологический комплекс находок из «слоя пожара» состоит из фрагментов керамики (всего 140), из которых 41 фрагмент (29,2%) носит датирующий характер:

№ п/п Наименование Всего фр-в %

Из комплекса происходит целое ядро от баллисты из мраморовидного известняка (рис. 24,6). Наличие коричневоглиняных горшков с врезными концентрическими линиями по горлу (рис. 24,1) и красноглиняной полихромной

глазурованной керамики с орнаментом в технике «сграффито» (рис. 24,2-4) указывает на вторую - третью четверть XV в. как наиболее вероятный период образования «слоя пожара». Конечно, было бы соблазнительным соотнести его с событиями 1475 г. на Мангупском плато. Но в керамическом комплексе этого времени в районе церкви Св. Константина не хватает одного очень важного компонента - поливной керамики группы «Милетская серия» производства г. Изник. Поэтому дата - 1430-1460-е гг. - пока более обоснована.

№ п/п Наименование Всего фр-в %

Для понимания верхней границы образования комплекса ( не позднее 60-х гг. XV в.) наиболее важным является присутствие в нем одновременно коричневоглиняных кувшинов с венчиком-воротничком и широкими плоскими ручками с росписью линиями светлого ангоба (рис. 23,6-7), горшков с концентрическими врезными линиями по горлу (рис. 23,1), поливных сосудов групп «Polychrome (Brown and Green) Sgraffito Ware» (рис. 23,14-16,21) и «Monochrome (Yellow-Brown) Sgraffito Ware» (рис. 23,1718,20). Необходимо также отметить в комплексе мелкие фрагменты византийской глазурованной керамики XIV в. с орнаментом в технике «сграффито», покрытой монохромной желтой (рис. 23,13,19) или зеленой (рис. 23,22) глазурью [46, p. 84, pl. 93; 47, р. 118-119].

структуре близок к 3-му слою на площади раскопа. При изучении полученного в процессе разборки субструкции археологического комплекса находок выяснилось, что только 9 фрагментов керамики принадлежат коричневогли-няной желобчатой черепице типа «татарка» и, таким образом, могут быть датированы турецким временем. Большинство же артефактов (238 из 356 фрагментов; около 67% от общего числа находок) составляют довольно цельный закрытый комплекс периода Феодоро. В таком случае развал камня, зачищенный в здании № 6, следует интерпретировать как его «слой разрушения», искусственно превращенный со временем в субструкцию под плитовую вымостку более позднего здания № 4.

Датирующие находки в комплексе представлены следующими категориями находок:

№ п/п Наименование Всего фр-в %

Неглазурованную гончарную керамику характеризуют обломки горшков с врезными концентрическими линиями по горлу (рис. 25,1) и кувшинов с округлой в сечении, двуствольчатой ручкой (рис. 25,3). Глазурованная керамика представлена фрагментами мисок групп «Polychrome (Brown and Green) Sgraffito Ware» (рис. 25,8-14) и «Monochrome (Yellow-Brown) Sgraffito Ware» (рис. 25,7), а также кувшинов и туваков под монохромной зеленой кроющей глазурью (рис. 25,5-6). Все это позволяет датировать комплекс второй третью XV в. Из индивидуальных находок отметим фрагмент красноглиняной плитки-изразца под бирюзовой кроющей глазурью (рис. 25,15), свинцовую плоскую гирьку (?) с отверстием (рис. 25,16), а также медную монету императора Констанция II (337-361) (см. Приложение, № 2).

№ п/п Наименование Всего фр-в %

Датировку комплекса, в пределах второй трети XV в., определяют фрагменты кувшинов с венчиком-воротничком и широкими плоскими ручками с росписью линиями светлого ангоба, горшков с врезными концентрическими линиями по горлу (рис. 26,2) и красноглиняной поливной монохромной и полихромной керамики с орнаментом в технике «сграффито», в том числе с изображениями птиц (рис. 26,5,6,8,9). Из комплекса происходят две медные византийские монеты -стертая V в. (?) и декануммий Юстиниана I (527-565) (см. Приложение, №№ 7, 10).

№ п/п Наименование Всего фр-в %

Присутствие в комплексе фрагментов горшков с врезными концентрическими линиями по горлу (рис. 27,1-2) и красноглиняных глазурованных полихромных и монохромных изделий с орнаментом в технике «сграффито» (рис. 27,3-5,7-10) позволяет уверенно датировать его в пределах второй трети XV в. Из индивидуальных находок отметим фрагменты коричне-воглиняной крышки с конусовидным профилем (рис. 27,13) и браслета из синего пастового стекла (рис. 27,12), а также бронзовый анонимный фол-лис времени императора Иоанна Цимисхия (969-976) (см. Приложение, № 15).

Хронология II горизонта застройки. Общие хронологические рамки функционирования этого горизонта жилой и хозяйственной застройки в районе церкви Св. Константина укладываются в пределах первой - второй трети XV в. Для обоснования более ранней даты начала формирования основного культурного слоя на площади раскопа (слой № 3) наличия золотоор-дынских монет, при почти полном отсутствии синхронного им массового керамического материала, выглядит пока явно недостаточным. Верхнюю же хронологическую границу горизонта определяют присутствие в нем монеты хана Менгли Гирея I выпуска 1467-1475 гг. и структура керамического комплекса 3-го слоя. Анализируя последнюю, обращаем внимание на керамику, типичную для второй - третьей четверти XV в. на Мангупе - кувшинов с венчиком-воротничком и широкими плоскими ручками с росписью линиями светлого ангоба, горшков с концентрическими врезными линиями по горлу, поли-хромной глазурованной керамики с орнаментом в технике «сграффито». В то же время показательным является отсутствие красноглиняной керамики с подглазурной росписью кобальтом производства г. Изник (так называемая «Милетская серия»), категории керамических изделий, определяющих хронологи?