Концепция спецкурса "язык советской поэзии" и опыт его чтения студентам университета

Национальные приоритеты России. 2013. № 3 (10)

УДК 372.882

КОНЦЕПЦИЯ СПЕЦКУРСА «ЯЗЫК СОВЕТСКОЙ ПОЭЗИИ» И ОПЫТ ЕГО ЧТЕНИЯ СТУДЕНТАМ УНИВЕРСИТЕТА

Б. И. Осипов

Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского

В статье излагается историческая и лингвистическая концепция спецкурса по истории языка русской советской поэзии для студентов университета.

В течение ряда лет, начиная с 90-х гг., я читал спецкурс «Язык советской поэзии». Первоначально спецкурс читался студентам специальности «Русский язык и литература», затем - как межфакультетский в Омском университете им. Ф. М. Достоевского. Интересно отметить, что в этот период в него записывались и студенты неязыковых специальностей: физики, химики, историки, иногда составлявшие даже большинство слушателей.

Разумеется, при чтении курса на филологическом факультете к слушателям предъявлялись несколько иные требования, нежели при чтении студентам разных факультетов. Слушатели межфакультетского спецкурса освобождались от конспектирования специальной литературы по стилистике и поэтике, но и от них требовалось сделать на зачете анализ языка какого-либо стихотворения одного из поэтов, о которых шла речь в лекциях. При этом выбор стихотворения оставался за студентом, никакого обязательного списка не давалось. Кроме того, на зачете я просматривал конспекты лекций.

Но, при некотором различии требований, содержание спецкурса оставалось одинаковым.

Собственно филологической части предпосылалась лекция, в которой я излагал свои взгляды на советский период отечественной истории. При этом акцентировалось внимание на постепенном формипрвании революционной ситуации в России и, соответственно, на том, что советская поэзия имела предшественников в лице революционных поэтов конца XIX - начала ХХ в. Революционные борцы воспринимались в народе как герои, жертвующие своим благополучием, свободой, а зачастую и жизнью во имя борьбы за народное счастье. Так было во время первой русской революции, подавление которой и последовавшая за этим столыпинская реакция однозначно осуждались всеми честными людьми (даже таким далеким от революционных идей писателем, как Л. Н. Толстой). Героями виделись народу и участники Октябрьской революции, и красные бойцы последовавшей за нею гражданской войны. Соответственно в партии большевиков народ видел революционный авангард в борьбе за новую жизнь.

Но советская политическая система, первоначально сложившаяся как двухпартийная (с участием большевиков и эсеров), вскоре превратилась в однопартийную: в июле 1918 г. эсеровские руководители, поставив целью единоличный захват власти, подняли мятеж, но потерпели поражение, в результате чего единоличная власть досталась руководству большевиков. Это, в свою очередь, привело к тому, что власть Советов стала активно ограничиваться властью партии. К концу 20-х гг. в стране вместо пропагандируемой большевиками диктатуры пролетариата сформировалась диктатура партийной бюрократии, а сама партия, прежде всего в лице ее номенклатуры, стала перерождаться в новый эксплуататорский класс. Первым ярким проявлением этого процесса стала сталинская коллективизация - по сути дела создание государственного крепостничества. Однако притягательная сила идей социализма была так велика, что общество не сразу осознало суть происходящего. Этому осознанию мешала и международная обстановка - враждебное отношение к социализму со стороны правительств ведущих мировых держав, постоянная опасность новой войны. В этой обстановке репрессии против «врагов народа» многим казались неизбежными: страна усвоила психологию осажденного лагеря с гипертрофированным опасением измены и шпионажа. Во время Отечественной войны 1941-1945 гг. партия, вне всякого сомнения, выполняла роль организующей и вдохновляющей силы в достижении победы над фашизмом, а человеконенавистническая суть фашизма в ходе войны стала столь очевидной, что авторитет

Духовное и физическое здоровье нации

его победителей (и Советского Союза, и коммунистов в захваченных Германией странах) необычайно возрос во всем мире. Но в образовавшемся социалистическом лагере коммунистические партии также оказались единственными обладателями власти, и в этих партиях начался тот же самый процесс перерождения. Первым его осознал югославский коммунист М. Джилас, который в середине 50-х гг. опубликовал книгу «Новый класс» (на русском языке опубликована в 1992 г. в сборнике работ М. Джила -са «Лики тоталитаризма»). Однако коммунистическая идеология, по-прежнму пользовавшаяся огромной популярностью в народных массах множества стран, заставляла партийных лидеров ограничивать процесс и размеры обогащения партийной «элиты». Перелом наступил в начале 70-х годов, когда в СССР были открыты запасы сибирской нефти, а США вели многолетнюю тяжелую войну во Вьетнаме, нуждались в горючем, что привело к огромному росту мировых цен на нефть. И когда в советскую казну хлынули нефтедоллары, бюрократическая номенклатура загорелась желанием, чтобы эти потоки настоящего богатства из государственного кармана были перенаправлены в ее карманы, в карманы частников. Начались подковерные трения между промышленным отделом ЦК КПСС и его идеологическим отделом, который стремился сохранить хотя бы декорацию верности коммунистическим идеалам. В конце 80-х -начале 90-х гг. идеологи потерпели поражение, советская буржуазия сбросила идеологическую узду и превратилась в буржуазию обычную, а на смену «военно-феодальному социализму» пришел олигархический капитализм, свидетелями которого мы и являемся.

В соответствии с изложенной исторической концепцией строится и история советской поэзии и ее языка.

Спецкурс начинается не непосредственно с советской, а с агитационной поэзии предреволюционной эпохи (с таких произведений, как песни «Смело, товарищи, в ногу...», «Замучен тяжелой неволей...» и других произведений этого плана).

Затем подробно рассматривается поэзия первых лет революции, начиная с политических произведений поэтов, сложившихся еще в предреволюционные годы, но принявших идеи Октября: А. Блока, В. Маяковского, С. Есенина - и заканчивая романтической поэзией гражданской войны и первых послевоенных лет (стихи А. Безыменского, А. Жарова, Э. Багрицкого, М. Светлова). Констатируется, что если в прозе и драматургии этого периода появляются уже реалистические произведения (такие, как «Тихий Дон» М. Шолохова, «Любовь Яровая» К. Тренева), то в поэзии решительно господствует революционный романтизм с его идеализацией будущего и пламенным, призывным, зачастую плакатным языком.

Романтический характер советской поэзии сохраняется и в следующий период. Сложность этого периода состоит в том, что, с одной стороны, в обществе сохраняется мажорная нацеленность на новую жизнь, энтузиазм строительства социализма, а с другой - складывается жесточайший репрессивный режим. Но надо учесть, что о ГУЛАГе тогдашняя советская общественность не знала ничего: так жестко была ограничена всякая информация. И поэтому преобладали настроения радости, ожидания лучшего и т. д., хотя масштаб репрессий был таков, что бесследное исчезновение репрессированных не могло оставаться без некоторого резонанса. Как впоследствии напишет Е. Евтушенко,

Две разных жизни было у страны: В одной - «Вставай, кудрявая!» и вихрь Аплодисментов там, в кремлевском зале, В другой - рыданья: «Ночью папу взяли» -И звезды на пол с маршалов моих.

В этой обстановке сложилось парадоксальное направление поэзии, в котором идеализировалось не прошлое, как в созерцательном романтизме начала XIX в., не будущее, как в революционном романтизме, а настоящее. Парадоксальность состоит в том, что идеализировать настоящее как будто невозможно: ведь оно у всех перед глазами. Но дело как раз в том небывалом информационном зажиме, каким характеризовались сталинские годы: вести о лагерях если и проникали через информационный заслон, все-таки воспринимались как некая периферия тогдашней жизни, а как главное ощущалось вот это:

Не спи, вставай, кудрявая! В цехах звеня, Страна встает со славою На встречу дня.

Это песня на стихи Б. Корнилова - одного из ранних представителей того самого парадоксального направления советской поэзии, которое столь же парадоксально можно назвать охранительным романтизмом. Необходимо заметить, что это направление далеко не сразу стало бездарным славословием. Мажор первых пятилеток был искренним, и на первых порах это направление давало по-настоящему талантливые произведения. Наиболее ярким его представителем был, несомненно, В. Лебедев-Кумач. А поскольку перед поэзией в этот момент ставились в основном агитационные задачи, то господствующим жанром стал песенный текст. И песни на слова Лебедева-Кумача пела, без преувеличения, «вся Советская страна» (это строчка их его песенного текста «Москва майская»). Другие яркие представители этой поэзии - В. Гусев, А. Сурков, А. д&Актиль.

В соответствии с задачей вдохновлять народ одним из распространенных языковых приемов поэзии этого направления было насыщение текста словами положительной семантики (необязательно торжественно-поэтическими, но обозначающими нечто хорошее). Прием этот только на первый взгляд может показаться простым и даже примитивным. В действительности он требует очень большой осмотрительности и чувства меры. Переизбыток слов с положительной семантикой как раз способен превратить поэзию в назойливое словословие, что и произошло с этим направлением после войны, когда оно свело все свои творческие усилия к прославлению Сталина. Вот отрывок из песенного текста С. Алымова (слова положительной семантики выделены):

На все века великими делами Прославил Сталин наш родной народ. Над миром реет лениское знамя, На путь борьбы и подвиги зовет. Для нас открыты солнечные дали, Горят огни победы над страной. На радость нам живет товарищ Сталин, Наш мудрый вождь, учитель дорогой.

На восемь строк - около полутора десятков «положительных» по значению слов.

Воскресить после войны охранительный романтизм не удалось, в частности, потому, что в суровую военную пору советская поэзия проделала путь от романтизма к реализму. Особенно интересно проследить этот путь на примере одного и того же автора. В первые дни войны А. Сурков опубликовал «Песню смелых» - вполне еще романтическое по тональности произведение:

Ринулись ввысь самолеты, Двинулся танковый строй, С песней пехотные роты Вышли за Родину в бой. Песня, крылатая птица, Смелых скликает в поход. Смелого пуля боится, Смелого штык не берет!

Но вот осень 41-го. Фашисты у ворот Москвы. И вроде бы снова романтический текст, но тональность его гораздо более суровая:

На марше равняются взводы, Гудит под ногами земля. За нами - родные заводы И красные звезды Кремля.

Наконец, декабрь - и перед нами песня, со всей силой реализма изображающая настроение солдата на фронте:

Национальные приоритеты России. 2013. № 3 (10)

Бьется в тесной печурке огонь, На поленьях смола, как слеза, И поет мне в землянке гармонь Про улыбку твою и глаза.

«Землянка», первоначально осужденная критикой, завоевала огромную популярность у солдат и прошла (нередко в различных переделках, как это бывает с народными песнями) буквально все дороги Отечственной войны.

Переход к реализму способствовал и обращению к большой форме - к форме поэмы. На этом пути были и неудачи, но был и подлинный шедевр -«Василий Теркин» А. Твардовского. Даже чисто вроде бы лозунговые строки звучат в контексте поэта очень сильно. Вот финал главы «Переправа»:

Переправа, переправа! Пушки бьют в кромешной мгле. Бой идет, святой и правый, Смертный бой не ради славы -Ради жизни на земле.

И как же по-новому, совершенно иначе звучат те же строки в главе «О награде»: Где девчонки, где вечорки, Где родимый сельсовет? Знаешь сам, Василий Теркин, Что туда дороги нет.

Нет дороги, нету права Побывать в родном селе.

Страшный бой идет, кровавый, Смертный бой не ради славы -Ради жизни на земле.

Вместо святой и правый - страшный, и вся тональность фразы меняется с пафосной на мучительно-горестную.

В послевоенные годы попытка реанимировать охранительный романтизм вылилась, как уже сказано, в бездарное славословие, и советская поэзия оказалась на какой-то момент в творческом тупике. Но умер Сталин, и первым почином сменившейся партийной власти оказался призыв больше уделять внимания вопросам быта советских людей, жизни семьи и т. п. Началась борьба за укрепление семьи, против «пошлости и мещанства». В области поэзии плодом этой краткой, но по-своему знаменательной эпохи (1953-1955 гг.) было появление таких авторов, как Н. Доризо, Э. Асадов и некоторые другие, развивавшие идею безусловной верности в супружестве, вообще единственной и неизменной любви и т. п. - зачастую слишком прямолинейно и нравоучительно.

Духовное и физическое здоровье нации

Но прошел ХХ съезд партии, рухнул сталинизм - и на этой почве возник новый (и, как показала история, последний) всплеск романтичской веры в коммунистические идеалы. Но и память о трагедиях сталинской поры, которые теперь были преданы гласности и горячо обсуждались, не прошла бесследно. На этой почве возникла новая волна поэтического романтизма, который можно было бы назвать опять несколько парадоксально - критическим романтизмом. Да, воскресла вера в то, что общество очистится от чинуш и горлопанов, что светлое будущее наступит, но вместе с тем было и осознание продолжающихся безобразий отнюдь не исчезнувшей бюрократической системы. Певцы этой эпохи - люди, потрясенные, как сказал Е. Евтушенко,

И столькими нашими стройками,

И столькими нашими свинствами.

Кроме Е. Евтушенко, к плеяде «шестидесятников» принадлежат Р. Рождественский и А. Вознесен-кий, Б. Ахмадулина и Б. Окуджава. К тем же истокам восходит и творчество несколько позднее проявившего себя В. Высоцкого.

Никогда поэзия не пользовалась такой популярностью, как в эти годы. И объясняется это не только тем, что поэты новой волны были по-настоящему талантливы - дело еще и в том, что поэзия в этот период фактически выполняет роль политической оппозиции (поскольку о создании настоящей политической партии оппозиционного толка не могло быть и

речи). Выполняя эту роль, поэты разработали своего рода эзоповский язык, позволявший говорить и на темы, остававшиеся запретными.

С началом общего кризиса социализма в 70-е - 80-е годы эта роль была утрачена, и поэзия последнего советского периода (а также и постсоветского) характеризуется, с одной стороны, тем, что под влиянием творческих достижений «шестидесятников» возрос общий уровень поэтической культуры: появились случаи, когда у совершенно неизвестного, иногда даже «самодеятельного» поэта встречаешь первоклассные, просто превосходно написанные стихи - и вместе с тем не выявилось каких-то лидеров поэтического цеха, каких-то общепризнанных авторитетов. Подобное положение в целом сохраняется и до наших дней. К этому надо добавить, что чтение и слушание стихов снова стало делом любителей поэтического творчества, а не делом гражданской позиции, как это было в 60-х.

Такова в общих чертах концепция спецкурса «Язык советской поэзии». Дальнейшая судьба этого курса, к сожалению, неясна. Сокращение сроков высшего образования ведет, соответственно, к сокращению числа спецкурсов (да и общих курсов), но что еще печальнее - падает интерес молодежи к советской эпохе, а вот этого мы не должны допускать. Какой бы противоречивой ни была эта эпоха и ее литертура, это было время величайших событий, и нельзя забывать ни эти события, ни их отражение в поэтическом слове.

Осипов Борис Иванович - доктор филологических наук, профессор кафедры иностранных Статья поступила в редакцию

языков Омского государственного университета им. Ф. М. Достоевского. 23 ноября 2013 г.

© Б. И. Осипов, 2013

Научные конференции

III Международная научно-практическая конференция «Экономика и социум: современные модели развития общества в аспекте глобализации»

Саратов, 12 февраля 2014 г.

Учредители:

UniversitePierreMendesFranceDeGrenoble, Саратовский государственный гехническийгниверситет, Северо-Западный государственный заочный технический университет (СПб.), Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина Основные направления конференции:

• Актуальные проблемы экономики, социологии, управления, философии;

• Исследование социально-экономических систем в современных условиях;

• Социально-экономические аспекты управления современной организацией;

• Роль государственного регулирования социально-экономических процессов;

• Информационные технологии в современном обществе;

• Современная организация: проблемы социально-экономического развития;

• Образование, его роль в формировании современной экономики;

• Особенности и тенденции формирования социального мировоззрения в условиях глобализации;

• Проблемы управления персоналом и экономики труда в условиях развития современного общества.

Для участия в конференции приглашаются преподаватели вузов, специалисты, докторанты, аспиранты, магистранты, студенты, руководители и специалисты региональных и муниципальных органов власти, а также все лица, проявляющие интерес к рассматриваемым проблемам.

Форма участия - заочная.

Представление документов в оргкомитет конференции до 12 февраля 2014 г. по эл. почте: conferent6@yandex.ru Контактные лица:

Тягунова Людмила Анатольевна, тел. 8-903-3822-603; Вадивасова Ольга Андреевна, тел. 8-917-213-60-50.