Спросить
Войти
0-1. с)1. 0-1икитин.с1
Нотариальные функции волостных правлений как источник информации о социальном пространстве
псковской деревни второй половины XIX — начала XX в.1
Волостное крестьянское управление являлось одним из звеньев крестьянского самоуправления, созданного в ходе крестьянской реформы 1861 г. Его деятельность на примере Псковской губернии анализировалась ранее в литературе, как с точки зрения его функционирования, так и деятельности должностных лиц, работы волостного суда2. Крестьянское волостное управление состояло из волостного схода, волостного суда и волостного старшины с волостным правлением. В состав последнего входил волостной старшина, сельские старосты данной волости и сборщики податей. Функции волостного правления определялись «Высочайше учрежденным Общим положением о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» в их число входило и ведение книг сделок и договоров. Статья 91 Общего положения гласила: «В сию книгу вносятся по желанию договаривающихся сторон всякого рода сделки и обязательства (на сумму не свыше трехсот рублей), заключенные крестьянами как между собою, так равно и с помещиком или посторонними лицами.. ,»3. Законодательство предусматривало, что процедура нотариального оформления такой сделки в волостном правлении будет гласной в присутствии не менее чем двух свидетелей. Подобная норма засвидетельствования сделки будет включена и в общероссийское «Положение о нотариальной части» 1866 г. Исследователь А. Р. Хайбуллин отмечает, что в Башкирии в волостных правлениях имелись постоянные свидетели, которые за материНикитина Наталья Павловна — кандидат исторических наук, доцент кафедры отечественной истории ПсковГУ, декан исторического факультета.
альное вознаграждение подписывались под нотариальными актами4. Имела ли место подобная практика в Псковской губернии, сказать сложно: документов по данному вопросу обнаружить пока не удалось. В 1891 г. по поручению губернатора К. И. Пащенко вице-губернатором Н. С. Брянчаниновым была проведена ревизия ряда волостных правлений. В ходе проверки было указано на тот факт, что в некоторых волостных правлениях отсутствуют книги приговоров и сделок. К ряду правлений были высказаны замечания по ведению данных книг. Например, в Пожин-ском волостном правлении Торопецкого уезда были отмечены следующие недостатки: «в книге сделок и приговоров большей частью имеются подписи одной стороны, заключающей договор. По объяснению старшины, это происходит потому, что некому расписываться (в околодке все неграмотные)»5. Таким образом, основываясь на материалах ревизии волостных правлений, возможно предположить, что институт постоянных свидетелей в Псковской губернии не был развит. К настоящему времени удалось выявить только один архивный документ, напрямую касающийся сделок и договоров, регистрируемых волостным правлением: это «Ведомость Зезюлинского волостного правления Псковского уезда о заключенных договорах и сделках за 1862 и 1863 гг.»6. Любопытно, что данный документ находится в ф. 23 (Псковский губернский статистический комитет). Собственно волостных книг договоров и сделок по Псковской губернии пока выявить не удалось. Фонды, отражающие деятельность крестьянского самоуправления в Псковской губернии в Государственном архиве Псковской области сохранились крайне плохо.
Представленный в ведомости материал охватывает период с апреля 1862 г. по январь 1863 г. В данном документе представлены в основном договоры о поставке работников: указывается, кто и кому предоставил какого работника и на какой период. Изредка имеется указание о виде работы.
В качестве работников крестьяне поставляли:
• дочерей — 5 случаев из 14 (35,7 %);
• сыновей — 3 случая из 14 (21,4%).
Из этих данных видно, что дети довольно часто сдавались в работники, при этом мальчики отдавались в работники реже, чем девочки, т. к. труд первых был более продуктивным на сельскохозяйственных работах. В отличие от девочек они являлись не просто ревизскими душами, а наряду с отцом главными работниками в семье. Вспомним хотя бы произведения Н. А. Некрасова «Мужичок с ноготок».
Есть примеры сдачи в работники и братьев — 5 случаев из 14 (35,7 %).
Характерно, что в двух случаях братья являлись младшими. А крестьянин деревни Долгая Нива заключил договор о поставке в работники не только своего младшего брата Михаила, но и его жены. Имя жены в ведомости не фигурирует. Возможно предположить, что это была молодая пара, т. к. в противном случае старший брат взял бы на себя заботу о детях, отправляя брата с женой в работники почти на год — с 3 февраля по 3 декабря. Данный факт указывает на незавидную участь младших братьев, которые будучи членами большой крестьянской семьи, являясь даже уже женатыми людьми, оставались зависимыми от «большака». В данном случае любопытен и тот факт, что младший брат Михаил выступает в договоре не от своего имени. Хотя на дворе был уже 1863 год, и на все категории крестьян Псковской губернии (и государственных, и бывших помещичьих) распространялось право свободного вступления в различные договоры и сделки. В то же время, поскольку договор заключается в волостном правлении, то в данном случае действовали нормы обычного права, и младший брат, будучи не разделенным со старшим, не выступал как физическое лицо при заключении договора.
И только один раз в ведомости упоминается о том, что работником стал сам крестьянин: крестьянин Михайло Егоров нанимался на весь период сельскохозяйственных работ — с 23 апреля по 14 ноября — с условием проживания трех дней в неделю дома7. Можно предположить, что эти дни он планировал для приведения в порядок своего хозяйства. Договор не оговаривал вопрос о том, что данные дни предоставлялись подряд или с перерывом. Уход крестьянина в работники так же мог свидетельствовать о том, что крестьянин являлся безземельным.
Далеко не во всех договорах указывалось, на какие именно виды работ нанимались крестьяне. Чаще всего фигурирует довольно расплывчатая формулировка «в работники», и очень редко имеется указание на вид будущей деятельности. Так, крестьянин деревни Маковка Кирила Трифонов поставил свою дочь Степаниду для пастьбы скота8. Так же поступил и крестьянин Федор Петров, отправив пасти скот своего сына. При этом, выполняя одну и ту же работу, мальчик получал больше, чем девочка: В данном случае разница составляла 1 руб. Несомненно, что в основе различия мог лежать и тендерный признак, а может быть, и численность поголовья скота. Сроки, на которые нанимались работники, были продолжительными, и в большинстве случаев охватывали период сельскохозяйственных работ с весны до зимы. Иногда речь шла о целом годе. Интересно соотнести дату заключения сделки со временем начала работы, заявленным в договоре. Только в одном случае дата записи совпала с датой начала работы; в двух случаях дата заключения сделки приходилась на время, когда работник уже фактически находился при исполнении своих обязанностей. В большинстве же случаев договоры о работе заключались значительно раньше. Это свидетельствует о том, что с одной стороны наниматели стремились заранее обеспечить себя рабочими руками, а с другой, наемный работник стремился заключить договор, чтобы так же гарантировать себе место работы и заработок. Договоры заключались в основном поздней осенью, зимой или ранней весной. Летом в разгар сельскохозяйственных работ крестьянам было не до заключения договоров.
Оплата труда варьировалась от вида работы, сроков, возраста и пола работника. Так, за пастьбу скота оплата составляла от 4 до 5 руб. Стоит оговориться, что речь шла об оплате, по всей видимости, за весь срок работы, а не за месяц. В договорах значилась фраза «сумма ... руб.» или «за ... рублей». Иногда имелось указание на вид денег — серебро.
Оплата труда работника женского пола за восемь месяцев варьировалась от 7 руб. до 10 р. 50 коп., в то время как мужского пола за такой же период времени — от 12 руб. до 20 руб. Годовой заработок мужчины-работника колебался от 20 руб. до 40 руб. Причем оба эти случая касались найма работников со стороны помещиков. Оплата труда мужа и жены за десять месяцев составила 41 руб.
В подавляющем числе случаев — 10 из 14 — работники нанимались крестьянами этой же Зезюлинской волости, но других селений. Один раз работник был нанят в Михайловскую волость Псковского уезда, имелось два случая найма работников помещиками, причем в одном случае указывалось, что нанимал работника холмский помещик. В этих случаях срок работы определялся в один год. Нанимал работницу и священник, правда отсутствует указание на церковь и приход.
Документооборот волостного правления вел писарь, он же занимался и нотариальными сделками. Приведенные выше результаты ревизии волостных правлений свидетельствуют о недостаточной компетентности волостных писарей относительно нотариальной деятельности. «Общее положение» признавало юридическую силу таких договоров и сделок в ходе судебных разбирательств, которые были внесены в книгу и признавались действительными. Для этого договор должен быть внесен в книгу и подписан обеими сторонами и свидетелями, в противном случае договор мог считаться подложным. За совершение сделки взимался сбор в размере 5 коп. с каждого из договаривающихся, данный сбор шел в пользу доходной части волостного бюджета9, но была в нем минимальной. Например, в 1891 г. в Медведовской волости Великолукского уезда поступления от засвидетельствования договоров и сделок
составили всего 4 руб. 55 коп. (при уплате пошлины в 5 коп. с каждого участника сделки это составляет около 45 сделок за год), в то же время штрафы, наложенные волостным судом в пользу волости, составили 74 руб. 50 коп., а поступления от мирского сбора — 1263 руб. 80 коп.10 Незначительность дохода от регистрации договоров и сделок, с одной стороны, может свидетельствовать о том, что в крестьянской среде практика нотариального заключения договоров и сделок даже через волостное правление была не развита. В то же время ряд архивных документов уже 1890-х гг. свидетельствует о развитости сутяжничества в крестьянской среде. Скорее всего, здесь имеет место факт недостаточной распространенности найма работников в крестьянской среде в данной местности.
Помимо ведения книг приговоров и сделок волостное правление осуществляло и такую нотариальную функцию, как выдачу доверенностей на ведение дел, как со стороны сельских сходов, так и отдельных домохозяев. Такие доверенности выдавались на основе решения сходов и только крестьянам данной волости. Такие доверенности часто встречаются в материалах мировых, окружных судов. Волостное правление удостоверяло личность крестьян, выдавая им, по их просьбе удостоверения. Так, в книге проектов завещаний новоржевский нотариус И. В. Борисенко фиксировал, что 28 июня 1908 г. явился к нему крестьянин Петр Александров Чистяков и подтвердил свою личность, представив удостоверение Туровского волостного правления, выданное 27 июня 1908 года № 509". Для учета выдаваемых удостоверений в волостных правлениях также велись специальные книги.
Таким образом, сфера нотариальной компетенции волостных правлений, хотя и касалась крестьянства волости, в то же время была широкой. Документы, связанные с нотариальной деятельностью волостных правлений, указывают на высокую социальную позицию домохозяина в крестьянской среде, на подчиненную позицию детей и младших братьев, которые по воле семьи для повышения доходной части семейного бюджета становились наемными работниками.
Примечания
Оп. 1. Д. 73. Л. 8 об. Он. 1. Д. 1. Л. 1-1об.
