Коран как отражение форм и образов мусульманской художественной культуры в Западной Сибири

уДК 94:7.033 (571.1) ю. А. БОРТНИКОВА

Филиал Тюменского государственного университета в г. Заводоуковске

КОРАН КАК ОТРАЖЕНИЕ ФОРМ И ОБРАЗОВ МУСУЛЬМАНСКОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ КУЛЬТУРЫ В ЗАПАДНОЙ СИБИРИ

Статья посвящена влиянию Корана на развитие мусульманского искусства Западной Сибири. Автор анализирует соответствующие суры Корана, а также дает характеристику местным рукописным источникам как произведениям искусства. Особенное внимание уделено эксклюзивному экспонату — Корану из фондов Омского музея образования.

Роль мусульманских первоисточников — Корана и Сунны — в становлении и развитии мусульманской художественной культуры является основополагающей: они заложили основы теории исламского искусства. Согласно Корану, направления в исламском искусстве обусловлены религиозным понятием «калам» [1, с. 728]. Высший калам понимался как мировой разум, который «пишет на дощечке судьбу мира». Комментарий к Сунне конкретизировал это понятие для «земного» творчества: «Первый калам — растительный, тростниковое перо каллиграфа. Второй калам — животный, кисть «живописцев». Таким образом, оформилось два пути развития искусства: первому каламу соответствовали орнаменты (растительные в своей основе) и каллиграфия; второму — пейзажная живопись, где отражалась красота земли, райского сада [1, с. 728].

Для искусства значимы и другие суры Корана: например, там упоминается коричневый сор (мусор), следовательно, этот цвет не может включаться в цветовую гамму ислама. Упоминание убитой желтой коровы не позволяет использовать этот цвет как основной в орнаментах [2, с. 3 и др.]. Однако описание райского сада сформировало яркие цветочные орнаменты — «ислими», а зеленый — цвет растительности — стал основным цветом ислама, и т.д. Интересно упоминание о том, что Мухаммед не позволял своим женам носить красные платья [3, с. 289], так как это цвет первотворящей крови, который часто применяется в персидских миниатюрах шиитов, но не приветствуется у суннитов. Полагаем, фактический отказ от красного цвета был вызван тем, что он является одним из основных в христианстве, символизируя кровь Христа. Отмежевание от этой цветовой гаммы наблюдается и в других ситуациях: у христиан траурная одежда — черная, повседневная — светлая, а на мусульманском Востоке наоборот: траурная — белая, повседневная — черная.

В конце XVI —первой половине XVIII вв. для мусульман Западной Сибири литература по исламу была малодоступна и чаще всего имела рукописный характер. Даже печатные книги, появившиеся в конце XVIII — XIX вв., были очень дорогими. В частности, Императорский Указ от 21 декабря 1797 г.

«О рассылке напечатанного на арабском языке Алкорана для продажи в те губернии, где населены народы магометанского исповедания» установил высокую цену Корана — 6 руб. 5 коп. за экземпляр [4, с. 852]. Сложно провести аналоги на этот год, но в Москве в 1750 г. можно было приобрести лошадь за 3 руб. [5, с. 20]. В Сибири цены на книги были выше, чем в Москве [5, с. 20]. Поэтому, когда при их покупке выбор стоял между Кораном и хадисами (Сунной), предпочтение, естественно, отдавалось первому.

В результате среди сохранившихся мусульманских книг и манускриптов, находящихся на руках у сибирских татар и казахов на территории, например, Тюменского региона, полевые исследования автора не зафиксировали ни одного экземпляра Сунны. В музеях тенденция та же: например, фонды Тюменского областного краеведческого музея содержат два Корана, материалы по шариату, историю Пророков, книги по мусульманской морали, рассказы духовного и исторического содержания, книги «для обучения молодых мусульманской вере» и учебники для медресе и мектебе [6]. Музей-заповедник татарской истории и культуры с. Ембаево хранит рукописи и печатные издания примерно такого же содержания [7].

Таким образом, именно Коран был главной книгой мусульман не только в плане религии, но и религиозного искусства. Поскольку Коран является СЛОВОМ Аллаха, то украшение и обложки, и текста представляется логичным проявлением к нему любви и уважения верующих. В мусульманском мире страницы Кораны украшались великолепными орнаментами и миниатюрами, но главным было искусство каллиграфии — изящного письма, в котором выработано несколько почерков и их модификаций. Кроме того, на полях рисовали медальоны с именами Пророков — «печати».

В Омском музее просвещения хранится рукописный Коран из д. Айткулово Тарского района (Инв. № ВОМО 124/6.), украшение которого отразило региональные особенности ислама. Это редчайший экземпляр с медальонами, которые выполнены в виде шестигранников, внутри которых отсутствует текст.

ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 5 (122) 2013 КУЛЬТУРОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ

КУЛЬТУРОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 5 (122) 2013

Вместо имен Пророков внутреннее пространство «печатей» закрашено желтым цветом. От каждого шестигранника, расположенного на полях, отходит еще по одной фигуре меньшего размера, также шестигранной формы. Подобными рисунками украшены не только поля, но и основной текст.

Шестигранники (внутренняя часть Звезды Давида) считаются священными в мусульманской культуре Западной Сибири. Этот древний знак первоначально имел много значений, в частности, как астрологический символ Сатурна или взаимодействие двух начал Вселенной: небесного и земного, и прочее. В космологическом плане, с чем связана солярная символика, Звезда Давида изображает шесть сторон света: север, юг и крайние точки восхода и захода солнца в дни летнего и зимнего солнцестояния. Эти точки горизонта делят окружность на шесть равных частей [1, с. 666].

Именно такое изображение (Звезда Давида с особо выделенным шестигранником в центре) находится на исламском шамаиле (религиозном настенном панно) из музея д. Янтык Тюменской области (Инв. № 26). В его центре — изображение круга (с надписями на арабском языке внутри и снаружи), разделенного на 6 равных частей. Так как деление произведено двойными линиями, то в круге фактически получается 12 зон, шесть из которых являются основными, значительно большими по размеру, треугольной формы. За счет двойных линий в центре получилась шестиугольная звезда, внутри которой — правильный шестиугольник. Данный шамаиль, кроме религиозного предназначения, является также древним лунным календарем, заимствованным из доисламских, тенгрианских верований, что выяснилось в процессе изучения его истории.

Именно в такой же традиционной форме выполнены почти все захоронения мусульманских святых шейхов. Эти некрополи (астана) имеют в своей основе деревянные шестигранные замкнутые срубы, и вход вовнутрь запрещен. Эти места считаются сакральными для сибирских татар и являются местами поклонения. Среди 25 астана, сохранившихся на юге Тюменской области, в виде четырехугольного сруба выполнена только одна — Якушинская-1, а в виде шестиугольного сруба — 12: Аллагуловская, Баишев-ская, Юрумская и т.д. [8]. Ссылаясь на источники, представитель татарской культуры К. С. Садыков упоминает о 35 — 40 мавзолеях шейхов (астана), выполненных в виде деревянных шестиугольных срубов, «которые до настоящего времени почитаются местными жителями за святые захоронения и оберегаются» [9, с. 115]. Согласно дореволюционным источникам, в регионе находилось около 50 астана [10, с. 51-72].

Шестиугольные гробницы известны с древности. В частности, А. В. Комар относительно ранних хазар в Северном Причерноморье отмечает: «Над рядовыми погребениями насыпался курган, над погребениями же знати строились каменные прямоугольные или шестиугольные мавзолеи» [11, с. 32]. Шестиугольные гробницы в целом характерны для культуры тюркских народов Сибири, в частности, у тюрков Алтая из 435 исследованных объектов почти все (более 400) имели в основании шестиугольную форму [12, с. 55]. В. В. Мерзликин исследовал архитектуру гробниц сибирских татар и пришел к выводу, что часть из них также была выполнена в виде шестигранников [13, с. 133]. Даже в настоящее время в отдельных местах в исключительных случаях многоугольные (в том числе шестигранные) срубы ставят

на сельских кладбищах на могилах особо уважаемых стариков из сибирских татар.

Особенностью минаретов, как в ХУІІІ — ХІХ вв., так и в настоящее время, является часто встречающаяся шестигранная форма, что необычно для мусульманской архитектуры. В Западной Сибири это представляется логичным явлением: минарет повторяет шестиугольную форму астана. Такие минареты расположены на десятках мечетей [14].

Число «шесть» является магическим и в шаманизме, и в тенгрианстве. Как у обских угров, так и у древних тюрков шаман «имеет шесть пальцев», «про некоторых шаманов говорят, что они за свою жизнь загнали шесть коней, т.е. сменили шесть бубнов» [15], на бубне «в верхней части обечайки устанавливали шесть столбиков, вырезанных из березовой губы» [16], и т.д.

Значение этого символического числа (и шестиконечной лучевой солярной розетки) Б. А. Рыбаков объяснил древним культом, связанным с поклонением снегу, т.е. снежинкам, имеющим форму шестиконечной звезды: «Кристаллы снега, как правило, состоят из шести основных р адиально р асположен-ных лучей, осложненных маленькими поперечными черточками. Рисунок снежинок разнообразен, но основу его всегда составляют шесть лучей; редко встречаются снежинки из 12 лучей и еще реже — из трех. Но никогда не встречаются снежинки, сконструированные из четырех или восьми лучей» [17, с. 150]. Поклонение снегу автор связал с ассоциацией «снежная вершина — небо — боги», что было характерно для некоторых народов, проживающих в других регионах. Однако это объяснение для Западной Сибири представляется недостаточным.

В основе мировоззрения всех древних народов лежало представление об устройстве Вселенной, реальном и загробном мире, переходе из одного мира в другой. Соответственно, и шестигранники на Коране, и рисунок на шамаиле должны были отражать именно эту идею. Однако и в угорском шаманизме, и в тюркском тенгрианстве отсутствует идея шести миров, или шести уровней мира: там сформировалось представление о девяти мирах. Там также распространено число «семь» (три мира и четыре времени года), а также числа, кратные семи — четырнадцать и двадцать один [16].

Представление о шести мирах, через которые проходит душа, существует только в буддизме [18, с. 41]. Влияние буддизма на культуру сибирских татар кажется невозможным в силу отсутствия прямых многочисленных контактов, а также раздельного проживания данных народов. Однако относительная близость Монголии и Китая, общие этногенетические корни народов, относящихся к монголоидной расе, создавали предпосылки для проникновения в культуру сибирских татар элементов буддийского мировоззрения. Кроме того, в одном из древних рукописных источников сообщается, что к 165 г. до н. э. тюрки уже обладали сложившейся религией, близкой буддийским канонам; в ней взяла начало ветвь буддизма, получившая самостоятельное развитие и оформившаяся как тенгрианство [19, с. 214].

Кроме того, шестигранные формы, не характерные для искусства ислама в целом, в отдельных его направлениях (суфии, хуруфиты) все же признаются. Более того, число шесть там считается священным, так как исходит из известных коранических представлений о шести днях творения мира. Считается, что все сущее обладает шестью сторонами или измерениями. В частности, мусульманский богослов

Фазлуллах Наими (ал-Хуруфи) в работе «Джавидан-и Кебир» утверждает: «Каждое создание имеет шесть сторон», «Бог есть шесть сторон» [20, с. 252]. Как известно, именно суфии привнесли ислам в Западную Сибирь: согласно мусульманским рукописям, в конце XIV века 366 суфийских шейхов во главе с основателем ордена Накшбандия начали религиозную войну за обращение в ислам коренного населения региона [21]. Таким образом, шестигранные формы на предметах культа отразили религиозный синкретизм: от отголоска буддийских верований до тенгрианства и суфийского ислама.

Учитывая, что шестигранники являлись сакральными и были отличительной чертой религиозных изображений на территории Западной Сибири, можно с уверенностью утверждать, что Коран из Омского музея просвещения имеет местное происхождение и написан сибирскими каллиграфами. Этот Коран — пока единственный найденный образец такого рода. Остальные рукописные первоисточники далеки от художественного оформления. Это объясняется сложившейся в Западной Сибири традицией переписывания текстов: считалось, что воспроизведение именно СЛОВА Аллаха имеет сакральное значение, т.е. смысл имеет сам текст, а не его оформление.

Примером является рукописный Коран XVII в., хранящийся в фондах Тюменского областного краеведческого музея (Инв. № ОФ 1324). Он не имеет ни рамок, ни орнаментов, ни медальонов; на странице — от 11 до 14 строк, высота букв колеблется в пределах от 5 до 10 мм, поля не выдержаны. Текст на арабском создан несколькими почерками, наиболее вероятно — беличьей кистью, что определяется по написанию букв, точек, а также насыщенности чернил. При использовании кисти чернила (тушь) выглядят прозрачными, значительно менее насыщенными, чем при использовании пера. Кисть была настолько тонкой, что не соответствовала ни одной из современных (даже № 0), которыми пользуются художники. Этот Коран был создан не татарами, а сибирскими бухарцами, которые в XVII в., по-видимому, еще не переняли сакральность шестигранных форм, но заимствовали идею значимости СЛОВА, а не орнамента, и в то же время — уже не соблюдали среднеазиатские традиции оформления манускриптов.

Примером среднеазиатского рукописного Корана является экземпляр, найденный в ходе полевых исследований автора. Он (точнее, часть Корана из 19 листов, без начала, конца и обложки — на настоящее время) находился в ю. Тураевских Тюменской области у Казбековой (Исхаковой) Айли Абделька-римовны, 1909 г.р., из семьи сибирских бухарцев, и передан автору ее правнучкой. Со слов информатора, Коран появился в семье в начале XX в., однако датировка его создания более ранняя. Он также без украшений, но выполнен с соблюдением основных правил каллиграфии, что выпадает из местной традиции написания манускриптов. Его характеризуют ровность строки, полей и букв, четкое количество строк на странице. Почерк практически без наклона.

Этот Коран по стилю оформления текста очень близок другому экземпляру из Средней Азии, также обнаруженному в ходе полевых исследований. История находки такова. В 1970-е гг. турист из Калининграда В. Захарюгин, осматривая в ходе экскурсии старый мавзолей (в силу многочисленности путешествий в Среднюю Азию он не мог вспомнить, какой это был район — Бухары, Самарканда или проч.),

обратил внимание, что один из камней вставлен в стену неестественно. Отодвинув камень, он обнаружил там завернутую в хлопчатобумажную ткань рукописную книгу с арабским текстом. Из нее турист «на память» вырвал два листа, а саму книгу предал местным жителям. С его слов, тут же собрались старейшины общины, которые сказали, то это утерянный древний Коран, о существовании которого они знали и много лет искали. Находку отправили на экспертизу в Москву, а затем долго освещали событие по местным телеканалам. Вырванные из Корана листы турист вклеил в альбом и в 2011 г. передал авторам, у которых и появилась возможность провести сравнительное исследование.

В настоящее время рукописные Кораны на территории Западной Сибири не создаются. Эта традиция утеряна, причиной чего является не только длительный атеистический период в истории страны, но и изменения, произошедшие в последние десятилетия. Кораны продаются в магазинах, их оформление стандартное, больше не отражающее специфику региона. Между тем на руках у местного населения остался целый массив Коранов и иных рукописных источников, который характеризует не только религиозную, но бытовую и даже правовую культуру [22, с. 31] западно-сибирского общества.

Библиографический список

ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 5 (122) 2013 КУЛЬТУРОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ

КУЛЬТУРОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 5 (122) 2013

М. Д. Назарли. - М. : Российский государственный гуманитарный университет, 2006. - 288 с.

БОРТНИКОВА Юлия Александровна, ассистент кафедры гуманитарных дисциплин.

Адрес для переписки: hea2004@mail.ru

Статья поступила в редакцию 12.04.2013 г.

© Ю. А. Бортникова

УДК 1302 Н. А. КРЮКОВА

Омский государственный технический университет

МЕДИАКУЛЬТУРА И ЕЕ РОЛЬ В СОВРЕМЕННОМ ИНФОРМАЦИОННОМ ОБЩЕСТВЕ

В статье рассказывается о новом типе культуры современного общества —медиакультуре. В настоящее время медиакультура требует всестороннего изучения и осмысления, т.к. ее влияние на процессы и явления жизни становятся заметными и ощутимыми.

У каждой эпохи свои основания для расширения пространства культуры. На изменения как в социальных отношениях, образе и стиле жизни, так и в культуре в целом, которые произойдут в связи с научно-техническими открытиями и связанными с ними технологическими изменениями, а именно с расширением телекоммуникаций и повсеместным внедрением компьютерной техники, Д. Белл указывал еще в начале XX в. [1]. Но о становлении нового типа культуры, о его специфике заговорили сравнительно недавно, в последней трети XX в.

В связи со стремительным формированием нового информационного мышления предметом научных дискуссий и исследований культурологов, философов и социологов стала информационная культура, или медиакультура, как все чаще ее называют. Медиакультура, которая может выступать системой уровней развития личности человека, «способного воспринимать, анализировать, оценивать медиатекст, заниматься медиатворчеством, усваивать новые знания в области медиа, является активной участницей этого процесса и включает в себя культуру передачи информации и культуру ее восприятия» [2].

Медиа (от лат. «media», «medium» — средство, посредник) — термин, первоначально введенный для обозначения феномена «массовой культуры» («mass culture», «mass media»). Это тип культуры информационного общества, который входит в понятие общей культуры и представлен печатными изданиями такими как: книги, газеты, журналы, кино, радио-и телевидение, Интернет-ресурсами, — всем тем, что связывает человека с окружающим миром, информирует, развлекает, пропагандирует, оказывает воздействие на оценки, мнения и поведение людей [3]. Близкие этому термину понятия: «информационная культура», (information culture), «видеокультура» (video culture), «аудиовизуальная культура» (audiovisual culture), «медиум».

Термин «медиакультура» практически впервые в отечественной научной практике прозвучал на международном семинаре, посвященном средствам коммуникации и проблемам развития личности ребенка, состоявшемся в 1993 г. в г. Звенигороде [4, с. 7]. Сегодня нельзя утверждать, что содержание рассматриваемых терминов обрело тематическую завершенность и общепринятую смысловую определенность. Можно обозначить два основных подхода к объяснению термина «медиакультура»: через её коммуникативную роль и через наделение ее значительной ролью в формировании общественного мнения. Медиакультура предстает проявлением собственно культуры и трактуется как всеобщая доступность культуры для человека посредством продукции средств массовой информации.