Губернские администрации Урала в 1895-1913 годах: социокультурный аспект

ИНСТИТУТЫ

Губернские администрации Урала в 1895-1913 годах: социокультурный аспект

Сергей Любичанковский

Функционирование аппарата государственного управления напрямую зависит от его кадрового состава. Вероятно, кадры «решают не все», однако уже дореволюционные отечественные государство-веды понимали, что «как бы ни было стройно и целесообразно задумано местное административное устройство, — его будущая судьба, его деятельность всегда будет зависеть от того, какие служилые люди наполняют местные учреждения. ...Управляют не учреждения, но люди» \

Долгое время этот тезис не использовался в полной мере в конкретно-исторических исследованиях. В Российской империи мешали цензурные ограничения, советская наука вообще не считала нужным изучать «реакционное» управление, тем более его работников в регионах. Только в конце 1970-х годов было открыто заявлено, что, «наряду с расстановкой общественных сил, определенной политической системой», на внутреннюю политику страны «оказывают немалое влияние и люди, стоящие во главе администрации»2. Дальнейшее развитие исторической науки показало, что раскрытие этого влияния происходит двумя способами. Первый способ — изучение биографий конкретных должностных лиц; у него много приверженцев, в первую очередь среди краеведов3. Второй способ предполагает

Сергей Валентинович Любичанковский, доцент кафедры истории России Оренбургского государственного педагогического университета, участник Школы молодого автора в 2004 году, Оренбург.

выделение и анализ определенных социокультурных параметров (возраст, вероисповедание, образование и т. д.) различных групп должностных лиц. Он применялся и применяется главным образом для характеристики лиц, занимавших на местном уровне власти ключевые должности: губернаторов, вице-губернаторов, непременных членов губернского присутствия и т. д.4

В предлагаемой статье проведен социокультурный анализ высшей страты региональных администраций. Это чиновники, возглавлявшие губернские правления Уральского региона на рубеже Х1Х-ХХ веков.

Уральский регион включал тогда Вятскую, Оренбургскую, Пермскую и Уфимскую губернии. Каждая из них управлялась по нормам «Общего Учреждения Губернского» (издания 1892 года), что делает корректным сравнение кадрового состава местных административных учреждений между собой.

В качестве нижней границы исследования избран 1895 год, когда Николай II впервые сам назначил нового министра внутренних дел И. Л. Горемыкина. Напомним, что от МВД зависело назначение всех основных высших губернских чиновников. Верхняя граница — год 1913, последний мирный год дореволюционной России (в дальнейшем на деятельность государственного аппарата стал оказывать сильное влияние затяжной военный конфликт). Выбранный для изучения период — фактически заключительный в истории Российской империи, что очень важно с исследовательской точки зрения, поскольку показатели этого периода можно рассматривать как итоговые в развитии аппарата государственного управления. Один из крупнейших специалистов по данной проблематике А. Я. Аврех отмечал: «Критические и особенно конечные периоды в жизни того или иного строя необычайно важны для истории, для науки и в познавательном, и в методологическом плане. Все предшествующее длительное развитие, его закономерности и особенности с необычайной яркостью фиксируются в конечной точке и позволяют сделать глубокие, порой основополагающие выводы»5.

Почему наше внимание сосредоточивается на руководстве губернского правления? Дело в том, что данное учреждение с момента своего создания в 1775 году позиционировалось законодателем как «высшее в губернии место». Функционирование государственной власти на местах во многом определялось именно его деятельностью, в системе губернаторской власти начала XX века оно было ключевым6. Конечно, реальное значение губернского правления менялось

с годами. Многие историки отмечают, что к концу XIX века оно окончательно превратились из независимой коллегии во вторую губернаторскую канцелярию7. Такая постановка вопроса снижает интерес к истории губернских правлений того времени, и этим можно объяснить отсутствие в дореволюционной и советской исторической науке соответствующих специальных исследований.

В современной историографии подчеркивается, что в неформальной иерархии местного чиновничества второе место занимал правитель канцелярии губернатора8. Этому способствовала бюрократическая организация органов власти, в которых проекты решений готовились канцеляриями. Но то же самое относится и к руководству губернского правления. Даже если не признавать самостоятельности данного учреждения в конце XIX — начале XX века (что не бесспорно9), нельзя отрицать тот факт, что его чиновники влияли на процесс выработки администрацией решений по вопросам, входившим в сферу компетенции губернского правления. А она была громадной, охватывала основные вопросы жизнеобеспечения населения подконтрольной территории10.

С учетом вышеизложенного и в силу того, что в состав правлений входили высшие должностные лица губернии, губернатор и вицегубернатор, в статье под часто используемым далее термином губернская администрация будет пониматься руководство губернского правления. В условиях существовавшей в Российской империи авторитарной системы служебного подчинения эффективность функционирования губернских правлений очень сильно зависела от начальников. К их числу мы относим тех чиновников, которые обладали правом и возможностью принимать серьезные управленческие решения, не только касавшиеся непосредственных подчиненных, но и затрагивавшие интересы более широкого круга лиц. Руководствуясь действовавшим в тот период законодательством, сюда же необходимо включить тех, кто осуществлял общее руководство губернским правлением, равно как и глав структурных подразделений его канцелярии. Таким образом, речь идет о губернаторе — председателе губернского правления, о вице-губернаторе, который обязан был иметь «ближайший и ответственный надзор по всем частям губернского правления», о старшем советнике и советнике, о губернском инженере, врачебном и ветеринарном инспекторах. Поскольку в исследуемый период тюремное и межевое отделения не являлись постоянными структурными частями губернских правлений региона, их руководителей мы в расчет не берем.

В императорской России ежегодно издавался «Список лиц, служащих по ведомству МВД», содержавший систематизированную информацию из формулярных списков чиновников11. Он и послужил источниковой базой статьи, основой для составления всех приводимых далее в тексте таблиц и рисунков. Обработать практически полный комплект указанных сборников за 1895—1913 годы стало возможным в результате изучения фондов Российской государственной библиотеки, Государственной публичной исторической библиотеки, Пермской и Оренбургской областных научных библиотек, а также библиотек Государственного архива Оренбургской области и Центрального государственного исторического архива Республики Башкортостан. Иными словами, был проведен целенаправленный поиск этих справочных ежегодников, которые в настоящее время в разрозненном виде хранятся в разных городах страны.

В статье мы сосредоточимся на основных социокультурных характеристиках, так или иначе оказывавших влияние на служебные качества должностных лиц. Это возраст, семейное положение, вероисповедание, образованность, стаж работы. Национальная принадлежность не выяснялась, поскольку данный параметр как в формулярных списках, так и в названном выше официальном справочном издании не фиксировался.

Исследуемый период отчетливо делится на два крупных этапа — до и после революции 1905—1907 годов, несомненно, повлиявшей на все стороны жизни России, в том числе и на ее аппарат управления. Поэтому в структурном отношении статья разделена на две части, в которых последовательно раскрывается социокультурный облик губернских администраций Урала в 1895—1904 и в 1907—1913 годах. В третьей, заключительной части выявляются тенденции изменений в процессе формирования этого облика.

Социокультурный облик губернских администраций Урала в 1895-1904 годах

Начнем с выяснения того, в каком возрасте занимали свои должности губернские руководители. Точными датами рождения всех их мы не располагаем; но есть данные о времени поступления каждого чиновника на государственную службу. Прибавив к этой дате 20 лет — период детства и получения образования, — получаем возраст. Методика подсчета проверялась по сведениям о губернаторах и

Таблица 1

Распределение губернского руководства по возрасту, Урал, 1895-1904 годы (%)

Возраст 1895 1904

Составлено и подсчитано по: см. сноски 11 и 12.

вице-губернаторах уральских губерний, даты рождений которых из-вестны12, и доказала свою пригодность: отклонение расчетных дат от фактических не превысило двух лет.

В соответствии с общепринятой практикой13 в табл. 1 чиновники региона распределены по пятилетним возрастным интервалам.

Таблица показывает, что руководители губернских правлений региона находились, в общем и целом, в поре расцвета своих сил и возможностей: от 36 до 55 лет. Но динамика изменений возрастной структуры кадров была отрицательной: доля лиц в возрасте до 40 лет уменьшалась, в возрасте свыше 70 — увеличивалась. В 1895 году самой многочисленной была группа чиновников в возрасте от 41 года до 50 лет (почти 41%), в 1904 году преобладали уже люди в возрасте от 46 до 55 лет (50%). Наиболее сильно за исследуемый период постарел руководящий состав Оренбургского губернского правления. Если в 1895 году более !/э его чиновников были моложе 41 года, а чиновников старше 60 лет вообще не было, то в 1904 году картина изменилась

точно наоборот: чиновников старше 60 лет — более 33%, моложе 41 года — ни одного. Руководство Пермского губернского правления, напротив, помолодело: в 1895 году половина его была в возрасте свыше 65 лет, в 1904 году «возрастных» осталось чуть более 4%.

Большинство губернских руководителей (43, или более 70%) на момент их назначения были женаты. Холостым был каждый пятый, вдовым — каждый десятый. Исключение составляло Оренбургское губернское правление, в руководстве которого около 40% приходилось на долю тех, кто еще не вступил в законный брак (6 человек из 16). Так, согласно нашим подсчетам, все без исключения советники, назначенные на эту должность в период с 1893 по 1903 годы (И. М. Страховский, Н. Н. Ардашев, Н. В. Смирницкий), были холостыми14.

Более 81% руководителей губернских правлений региона (50 человек) были православными, более 16% (10 человек) — католиками, один — лютеранином. Неправославные занимали в основном должности губернских инженеров. Очевидно, причиной тому была сложившаяся в стране практика замещения некоторых узкоспециализированных должностей представителями национальных меньшинств. В то же время наличие в регионе многочисленного мусульманского населения никак не отразилось на составе губернских администраций. В них работали даже иудеи (например, пермский губернский архитектор в 1891—1908 годов Н. М. Зелях), но не было ни одного человека, исповедовавшего ислам. Хотя формального запрета для мусульман занимать должности в государственном аппарате не существовало.

Чрезвычайно важную роль играло образование ответственных чиновников. Данные о нем приведены на рис.1.

Рис. 1. Образование чиновников губернских администраций Урала, 1895-1904 годы

Как видим, в 1895-1904 годах более 85% чиновников имели гражданское образование, военное было только у 13%, в основном — служащих в правлениях Оренбурга и Перми (шесть человек из восьми). На наш взгляд, профессиональные военные, попадая на гражданские должности, скорее всего были неадекватно подготовлены к исполнению своих служебных обязанностей. Исключение — Оренбургские гражданские губернаторы, должность которых предполагала одновременное исполнение обязанностей Наказного атамана Оренбургского казачьего войска15. Таковых было в изучаемый период двое: В. И. Ершов и Я. Ф. Барабаш. Их военное образование, конечно, не способствовало выполнению ими функций председателя губернского правления, однако было необходимым для руководства казачьими формированиями. Забегая вперед, отметим, что в послереволюционные годы (1907-1913) военное образование будет уже у трети руководящих должностных лиц региона. Таким образом, одним из итогов Первой русской революции стало ухудшение ситуации в этой области.

Во всех губерниях, кроме Пермской, не менее половины чиновников с гражданским образованием закончили высшие учебные заведения: Берлинский, Санкт-Петербургский, Московский, Казанский, Киевский университеты, Пажеский корпус, Институт гражданских инженеров, Академию художеств, Медико-хирургическую академию, Казанский, Дерптский и Харьковский ветеринарные институты. В Вяткинской губернской администрации чиновников с высшим гражданским образованием было более 76%, средний же показатель по региону — свыше 58%. Все руководители, кроме Н. Х. Логвинова, уфимского гражданского губернатора в 1894-1896 годах, получили образование государственного образца. Из остальных должностных лиц наиболее низкий уровень образования имел пермский советник в 1902-1909 годах С. М. Балевич: он окончил четыре класса Минской духовной семинарии.

Описанная ситуация не оставалась неизменной. Как она менялась, показывает рис. 2. В целом образовательный уровень исследуемой группы чиновников повышался, доля лиц с военным образованием хотя и удвоилась — с 8,33% до 16,67%, но все же осталась относительно небольшой, группа работников с высшим гражданским образованием увеличила свое представительство с 41,67% в 1895 году до 58,33% в 1904 году. Оба эти изменения произошли главным образом за счет резкого сокращения удельного веса служащих со средним образованием: с 45,83% до 20,83%. Особенно заметно

а. Высшее гражданское б. Военное в. Среднее гражданское

Рис. 2. Изменения в распределении чиновников губернских правлений по образованию за 1895—1904 годы

улучшилась ситуация в Перми: к 1904 году там в администрации не осталось людей с военным образованием, а доля руководителей с высшим гражданским образованием с 16,67% подскочила до 66,67%.

Обратимся теперь к такой социокультурной характеристике руководящего состава губернских администраций Урала, как стаж работы. Мы располагаем данными о времени нахождения чиновников: а) на государственной службе, б) в ведомстве МВД, в) в занимаемой должности. Они отражены в табл. 2.

Таблица позволяет заключить, что около 60% чиновников в губернских администрациях Урала поступили на государственную службу в 1870—1885 годах. Примерно то же можно сказать и о чиновниках каждой из четырех уральских губерний в отдельности: большинство из них составляли достаточно опытные люди с немалым стажем. Никто не начал свою карьеру в исследуемый период, а трое (в Пермском губернском правлении) поступили на службу еще при Николае I. При этом более половины стали работать в ведомстве Министерства внутренних дел в 1880—1894 годах, еще около 25% — в более ранние сроки, с 1855 года. Доля пришедших в 1895—1904 годах

Таблица 2

Распределение должностных лиц губернских администраций по годам начала работы и стажу, Урал, 1895-1904 годы

Годы начала работы Служащие со стажем работы:

общим в МВД в занимаемой должности

человек % человек % человек %

Составлено и подсчитано по: см. сноски 11 и 12.

составляла лишь около 15% от общего состава губернских администраций региона. Очевидно, что большинство их сотрудников имели опыт работы в иных ведомствах. Приобретенные там знания помогали им избегать узковедомственных подходов и в определенной мере способствовали поддержанию взгляда на губернское правление как «высшее в губернии место».

В свою должность в интересующий нас период вступили более 60% чиновников губернских администраций Урала. Всего в эти годы на руководящих постах в регионе находился 61 человек. Меньше всего высших должностных лиц было в Перми (13), больше всего — в Вятке (17). Сменялись они с разной степенью интенсивности.

В 1890-1904 годы руководящий состав каждые пять лет обновлялся примерно на 30%. По Уралу в целом наиболее «текучими» были кадры губернаторов, вице-губернаторов и губернских инженеров (11 человек); напротив, в должности старшего советника в исследуемый период бессменно работали одни и те же люди. Но даже с учетом этого обстоятельства ни о каком застое в руководстве не может быть и речи. Общие для региона тенденции были более или менее характерны и для каждой его губернии. Видимо, совпадение большинства показателей по уральским губерниям можно расценивать как проявление единого подхода руководства МВД к процессу смены кадрового состава губернских администраций.

Итак, в 1895-1904 годах типичный представитель губернских администраций Уральского региона был православным женатым мужчиной в возрасте от 41 до 55 лет с высшим либо средним гражданским образованием. В момент назначения он был коллежским или статским советником, на государственную службу пришел при Александре II или в первые годы правления Александра III, успел поработать в учреждениях, не относящихся к ведомству МВД.

Социокультурный облик губернских администраций Урала в 1907-1913 годах

Для вычисления возраста членов губернских правлений Урала в этот период опять применим описанную в первом разделе методику. Полученные результаты представлены в табл. 3. Сразу бросается в глаза, что за семь лет средний возраст чиновников увеличился: в 1907 году наиболее многочисленной среди руководящего состава была группа лиц в возрасте от 36 до 40 лет, в 1913 — от 46 до 50. Как и в предыдущее десятилетие, чиновники губернских администраций Урала находились на пике своих интеллектуальных возможностей, однако их возраст неуклонно увеличивался. В 1913 году более 15% руководителей преодолели рубеж в 60 лет, тогда как в 1907 году таких было около 7%. Следовательно, происходил процесс старения руководящих кадров управления.

Вместе с тем по возрастному показателю руководители разных губерний Урала отличались друг от друга. В Вятском губернском правлении в 1907 году на руководящих должностях находились или сравнительно молодые чиновники, или те, кому было свыше 55 лет, чиновники в возрасте 46-55 лет отсутствовали. Данные за 1913 год

Таблица 3

Распределение губернского руководства по возрасту,

Урал, 1907-1913 годы (%)

Возраст 1907 1913

Оставлено и подсчитано по: см. сноски 11 и 12.

показывают, что состав руководства заметно постарел: более чем у 14% возраст был свыше 61 года. В Оренбургском губернском правлении в 1907 году почти 30% руководящих чиновников были старше 55 лет, а в 1913 году таким же был удельный вес руководителей, чей возраст перевалил за 60 лет. В Пермском губернском правлении в 1907 году более 14% руководящего состава находились в возрасте 76-80 лет — своеобразный рекорд среди чиновничества губернских правлений Урала. В Уфимской администрации в 1907 году более трети руководителей были моложе 40 лет, в 1913 году таковых не оказалось вовсе.

Из всех губернских администраций региона только в Перми средний возраст чиновников стал меньше (на год), в остальных он поднялся. Самым молодым был руководящий состав Вятского губернского правления, самым «возрастным» — Пермского в 1907 году и Оренбургского в 1913 году. Сильнее прочих постарело руководство Уфимского правления — на семь лет.

Что касается семейного положения членов губернских правлений в 1907-1913 годах, то в каждой из четырех уральских губерний не менее 70% руководящего состава (а в среднем по региону — более 80%) на момент вступления в соответствующую должность были женаты. Правительство явно предпочитало назначать на столь важные в системе губернаторской власти посты мужчин с устроенной семейной жизнью. У читателя может возникнуть вопрос: а возможен ли был другой подход к формированию руководящих кадров? Факты позволяют ответить утвердительно. Напомним, что, согласно нашим подсчетам, приведенным в предыдущей части статьи, все без исключения советники Оренбургского губернского правления, назначенные на эту должность в период с 1893 по 1903 годы, не были женаты. Но в 1907-1913 годах ситуация была иной.

Данные о вероисповедании чиновников губернских администраций региона в 1907-1913 годах свидетельствуют, что, как и в предыдущий период, практически все руководители исповедовали христианство. Абсолютное большинство из них (в среднем — более 90%) были православными, а остальные — либо католиками (5,5%), либо лютеранами (около 4%). В регионе со значительной долей в населении мусульман и после издания законов о веротерпимости приверженцы ислама по-прежнему не были представлены в высших эшелонах власти, из-за чего в уральских губерниях могли возникать определенные трудности при разрешении межконфессиональных конфликтов.

Многое здесь зависело от уровня образованности соответствующих чиновников. Данные о нем приведены на рис. 3.

Рис. 3. Образование чиновников губернских администраций Урала, 1907-1913 годы

Как видно из диаграммы, большинство руководящих кадров (в целом по Уралу — 60%) имело высшее гражданское образование. Первое место по уровню образованности занимало руководство Вятской губернии (с высшим образованием — более 73%), последнее — Оренбургской (около 43%). Чиновников с военным образованием в среднем по региону было 25%. Особенно весомой была их доля в руководстве Оренбургского (почти 36%) и Пермского (более 33%) губернских правлений. В Оренбурге к тому же была самая высокая доля руководителей со средним образованием. У 5,5% чиновников было незаконченное среднее образование. Лица с домашним образованием отсутствовали. Среди руководящего состава преобладали выпускники Института гражданских инженеров, Московского университета, Николаевского кавалерийского училища и уездных училищ.

Таким образом, во второй, послереволюционный, период уровень образованности руководящего состава губернских правлений Урала оставался достаточно высоким, однако значительным был и удельный вес лиц с военным образованием. При этом в Оренбурге и Перми уровень образованности чиновников был заметно ниже, чем в Уфе и Вятке. Губернское начальство игнорировало директиву Департамента общих дел от 1910 года о замещении должностей советников только лицами с высшим юридическим образованием16. Из восьми советников губернских правлений Урала, находившихся на должностях после 1910 года, такое образование получили лишь старший советник Вятского правления П. С. Пащевский, советник Пермского правления А. И. Перфильев и советник Уфимского М. Н. Вилькен. Остальные советники не имели высшего образования.

Уровень образованности менялся со временем. Динамика изменений наглядно представлена на рис. 4.

Столбцы в диаграмме показывают отрицательную динамику: удельный вес чиновников с высшим гражданским образованием уменьшался, чиновников с военным и средним образованием — увеличивался. Доля руководителей, имевших высшее гражданское образование, сократилась в среднем по региону на 10%. Наиболее заметный спад наблюдался в Оренбурге (15%), стабильно высокой эта доля оставалась только в Уфимской губернии (более 70%). Руководителей, получивших военное образование, стало по Уралу больше тоже на 10%. Наибольший их рост наблюдался в Перми (43%), сокращение произошло только в Уфе (на 14%). Доля руководителей со средним образованием увеличилась следующим образом:

О ^& а. Высшее гражданское б. Военное в. Среднее гражданское

Рис. 4. Изменения в распределении чиновников губернских администраций по образованию за 1907—1913 годы

по Уралу — на 3%, в Вятке и Уфе — на целых 14%, в Оренбурге осталась прежней (14%), а в Перми сошла к нулю. В целом же тенденция изменений этой социокультурной характеристики губернских администраций за 1907—1913 годы вырисовывается тревожная: общий уровень образованности падает, по виду полученного образования кадровый состав «милитаризуется». Но, несмотря на это, нельзя согласиться с О. Н. Богатыревой в том, что в Вятской и Пермской губерниях «в отличие от губернаторов, образовательный уровень среднего чиновничества... вплоть до начала XX века оставался преимущественно начальным или незаконченным средним»17. Вывод этот не согласуется с накопленным фактическим материалом, и в любом случае его нельзя распространять на руководящий состав губернских правлений Вятки и Перми, да и всего Урала.

Остается рассмотреть, как обстояло дело со стажем работы сотрудников губернских администраций региона. Чтобы сопоставле-

Таблица 4

Распределение должностных лиц губернских администраций по годам начала и стажу работы, Урал, 1907-1913 годы

Годы начала работы Служащие со стажем работы:

общим в МВД в занимаемой должности

человек % человек % человек %

Составлено и подсчитано по: см. сноски 11 и 12.

ния были корректными, используемые в них временные промежутки должны быть равными, а так как интересующий нас период равен семи годам, то и все остальные интервалы времени сделаны в табл. 4 семилетними. Нет необходимых сведений о первом и втором видах стажа только по одному человеку18.

Как видим, более 60% чиновников губернских администраций Урала поступили на государственную службу в 1879—1892 годах, то есть в основном в царствование Александра III. Примерно та же картина — в каждом из четырех правлений региона. Следовательно, опять можно говорить о том, что большинство губернского руководства образовывали люди достаточно опытные, на службе искушенные. Среди них не было ни одного «новичка», чей общий трудовой стаж начался бы после 1906 года. Зато в Перми трудился ветеран, принятый на госслужбу еще при Николае I! Из таблицы также видно, что более половины чиновников стали служить по ведомству Мини-

стерства внутренних дел в 1886-1899 годах, хотя попадались и такие (два человека, 3,6%), которые, поступив на службу в это министерство как раз после 1906 года, в первые же семь лет своей служебной деятельности заняли руководящие посты в губернском правлении.

Сравнение времени поступления на государственную службу и в МВД дает основание сделать вывод о том, что большинство чиновников начинали свою служебную карьеру не в этом министерстве, а в Министерстве юстиции, военном и других. Как уже было отмечено выше, подобная кадровая политика в известной мере способствовала поддержанию высокого статуса губернской администрации.

Наконец, таблица показывает, что 42% чиновников заняли руководящие посты в губернских правлениях в 1900-1906 годах, а 40% — в 1907-1913 годах. Остальные 18% приходятся на долю руководивших деятельностью правлений с более раннего времени, начиная с 1886 года. В целом, 60% служащих стали работать в качестве руководителей еще до 1907 года.

Оценка этой ситуации вполне может совпадать с той, которая давалась современниками и которой нам и следует придерживаться. Стоит привести четко заявленную и аргументированную позицию орловского губернатора В. А. Друцкого-Соколинского в отношении губернских правлений: более десяти лет в должности советника (не говоря уже о более низких по рангу главах отделений) — это свидетельство застоя кадров. И объясняется такая «неподвижность» только одним — незаконными доходами19. Необходимо иметь в виду, что для правительственной политики исследуемого периода была характерна частая смена губернаторов и вице-губернаторов (по разным уральским губерниям — от двух до четырех раз). На фоне постоянной ротации первых лиц в губернском руководстве застой на уровне глав отделений и в регионе, и в каждой отдельно взятой губернии еще более заметен. Наименее сменяемыми были должности губернского инженера и губернского врачебного инспектора.

По своему социокультурному облику губернские администрации Урала в последние мирные годы Российской империи не были однородными, что можно считать косвенным доказательством отсутствия целенаправленной политики по их формированию. Самым отсталым в социокультурном плане было руководство Оренбуржья. Преобладающий тип губернского руководителя остался тот же, что и в 1895-1904 годах: возраст наибольших интеллектуальных возможностей, нахождение в браке, христианское вероисповедание, высокий уровень образованности, большой стаж практической ра-

боты на государственной службе, опыт работы в учреждениях, не подведомственных МВД. Негативными моментами в динамике социокультурного облика губернских администраций региона были: отсутствие в руководстве представителей мусульман; падение уровня гражданского образования и рост числа чиновников с военным образованием; неуклонное увеличение среднего возраста чиновников; за исключением самого высшего звена, — медленная смена руководящих кадров.

Заключение: вектор изменений

Если по таким характеристикам, как возраст, семейное положение, вероисповедание, стаж госслужбы и опыт работы в иных учреждениях, «усредненный» чиновник 1907-1913 годов практически не отличался от своего собрата, служившего в губернской администрации в 1895-1904 годах, это еще не дает оснований утверждать, что с 1895 по 1914 годы мало что изменилось. Сравнение данных дореволюционного десятилетия и послереволюционного семилетия, выделенных и проанализированных по единому образцу, позволяет выявить достаточно значимые изменения в социокультурных особенностях формирования губернских администраций Уральского региона на заключительном этапе существования Российской империи. Они таковы.

а к 1913 году уменьшилась до 60%. Более драматичным было изменение соотношения двух видов полученного образования — гражданского и военного. Доля руководителей с военным образованием неуклонно росла все время с 1895 по 1913 годы, причем одинаковыми темпами, и в итоге поднялась с 8 до 29%.

Вполне можно допустить, что обрисованный в статье социокультурный аспект формирования в 1895-1914 годах губернских администраций Урала не был следствием продуманной целенаправленной политики государственной власти, образовался во многом стихийным образом и, если можно так выразиться, негласно. Однако это ни в коей мере не отменяет необходимость его учета при изучении опыта развития отечественной государственности на финальной стадии существования Российской империи.

ПРИМЕЧАНИЯ

11 Список лиц, служащих по ведомству Министерства Внутренних Дел в губерниях, областях и градоначальствах. Ч. 2. Исправлен по 15-е Июня 1895 г. СПб., 1895; Список лиц, служащих по ведомству Министерства Внутренних Дел в губерниях, областях и градоначальствах. 1897 года, исправленный по 1 Мая. Ч. 2. СПб., 1897; Список лиц, служащих по ведомству Министерства Внутренних Дел в губерниях, областях и градоначальствах. 1898 года, исправленный по 1 Мая. Ч. 2. СПб., 1898; Список лиц, служащих по ведомству Министерства Внутренних Дел в губерниях, областях и градоначальствах. 1900 года, исправленный по 1 Марта. Ч. 2. СПб., 1900; Список лиц, служащих по ведомству Министерства Внутренних Дел в губерниях, областях и градоначальствах. 1901 года, исправленный по 20 Апреля. Ч. 2. СПб., 1901; Список лиц, служащих по ведомству Министерства Внутренних Дел в губерниях, областях и градоначальствах. 1902 года, исправленный по 1 Марта. Ч. 2. СПб., 1902; Список лиц, служащих по ведомству Министерства Внутренних Дел в губерниях, областях и градоначальствах. 1903 года, исправленный по 1 Марта. Ч. 2. СПб., 1903;