Спросить
Войти
УДК 911.5
DOI: 10.2441/9999-006А-2018-00002
ОТ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ ПРИРОДЫ К ОПТИМИЗАЦИИ ЛАНДШАФТОВ: «ОПЫТЫ» Ф.Н. МИЛЬКОВА И ЗАВЕЩАНИЕ Ф. ЭНГЕЛЬСА2 А.А. Чибилёв, П.В. Вельмовский, Д.А. Грудинин
Институт степи УрО РАН
Россия, г.Оренбург e-mail: orensteppe@mail.ru
В статье, посвященной 100-летию со дня рождения Ф.Н. Милькова (1918-2018 гг.), рассматриваются взгляды на проблемы взаимоотношений человека и Природы с позицией современного ландшафтоведения. Анализируются четыре сценария развития этих взаимоотношений (1 - «Вместе с Природой», 2 - «Против Природы», 3 - «Назад к Природе», 4 - «Вперед к Природе»). Сделан вывод, что самый древний сценарий «Вместе с Природой» может быть модернизирован и адаптирован к современной реальности на основе природоподобных технологий.
FROM THE TRANSFORMATION OF NATURE TO THE OPTIMIZATION LANDSCAPES: "EXPERIMENTS" OF F.N.MILKOV AND TESTAMENT OF F.ENGELS
A.A.Chibilyov, P.V.Velmovsky, D.A.Grudinin
Institute of Steppe of the UB RAS
Russia, Orenburg e-mail: orensteppe@mail.ru
In the article devoted to the 100th anniversary of the birth of F.N. Milkov (1918-2018), examines the views on the problems of the relationship between man and Nature with the position of modern landscape studies. Four scenarios of development of these relationships are analyzed (1 - "Together with Nature", 2 - "Against Nature", 3 - "Back to Nature", 4 - "Forward to Nature"). It is concluded that the most ancient scenario "Together with Nature" can be modernized and adapted to modern reality on the basis of natural-like technologies.
В 2018 году исполняется 70 лет со дня старта известного сталинского Плана преобразования природы 1948 года. Реализация этого Плана, в части его научного сопровождения, оказала большое влияние на организацию научных исследований в академических учреждениях и вузах страны. Можно сказать, что основной потенциал биологических и географических наук задействован на обоснование Плана преобразования природы. Даже члену-корреспонденту АН СССР Н.П. Дубинину запрещают заниматься генетикой и направляют орнитологом вниз по Уралу, чтобы определить, как население птиц поможет в борьбе с вредителями лесов и полей. Одним из эпицентров реализации сталинского Плана стал г. Чкалов (ныне Оренбург), где в местном пединституте работал Ф.Н. Мильков (1918-1996) - самый молодой в стране доктор географических наук, только что защитивший диссертацию о лесостепной зоне Европейской части СССР. Так лучший в стране знаток лесостепи получил возможность доказать свою профпригодность, разумеется, на общественных началах, в деле решения важнейшего государственного задания.
Постановление Совета Министров СССР и Центрального Комитета ВКП(б) № 3960 от 20 октября 1948 года «О плане полезащитных лесонасаждений, внедрения травопольных севооборотов, строительства прудов и водоемов для обеспечения высоких и устойчивых урожаев в степных и лесостепных районах европейской части СССР» было безоговорочно принято к исполнению местной наукой в Оренбурге.
В разработке проекта облесения долины р.Урал принимал участие в качестве консультанта Ф.Н. Мильков. По мотивам этого проекта он написал книгу, скорее брошюру «От горы Вишневой до Каспийского моря» [4]. В ней он убедительно показывает, что до недавнего времени степная зона Заволжья и Южного Урала изобиловала разнообразными
лесами (водораздельными и байрачными колками, сосновыми борами и редколесьями на песках, пойменными дубравами и т.д.). Он предлагал увеличивать лесистость и развивать лесомелиоративный каркас именно в пределах былого распространения естественных лесов и ограничить создание лесополос на плакорах. Однако это мнение осталось без внимания.
В 1950 году Ф.Н. Мильков переехал в г. Воронеж и уже через 10 лет возглавляемая им кафедра физической географии была сложившейся университетской школой страны со своими учебниками, учебными пособиями, словарями, которые входили в научно-образовательную базу всех университетов СССР. Это была первая особенность воронежской географической школы.
Вторая особенность - это широта взглядов и динамизм идей Ф.Н. Милькова. Ф.Н. Мильков как учитель давал очень много свободы - чем активнее работал его ученик, тем больше он получал свободы. Скорее всего, именно поэтому столь широка география учеников и последователей Милькова и столь разнообразны их научные интересы. Однако все они укладываются в рамки мильковской школы отечественного ландшафтоведения. Прошло уже более 20 лет как нет с нами Фёдора Николаевича, но идеи Милькова находят всё больше и больше своих сторонников на всём пространстве России от Владивостока до Калининграда.
I. Становление ландшафтоведения и школы Милькова
Становление ландшафтоведения в отечественной географической науке в 20 веке происходило по двум основным направлениям: теоретическому и прикладному. В теоретическом плане значительные усилия ведущих ландшафтоведов нашей страны (Арманд Д.Л., Гвоздецкий Н.А., Исаченко А.Г., Мильков Ф.Н., Солнцев Н.А., Сочава В.Б. и др.) были направлены на решение противоречий в трактовке понятия «ландшафт». Именно эти споры классиков отечественной физической географии, на наш взгляд, отвлекли их внимание от практического использования достижений ландшафтоведения для разработки теоретических и прикладных основ оптимизации природопользования и сценариев гармонизации взаимоотношений человека и Природы. В результате эта ниша в теории и практике природопользования была занята конструктивной географией, а также представителями других (негеографических) научных направлений, которые развивали (и развивают) либо ноосферные, либо социо-эколого-экономические [6, 7, 8, 10] подходы к решению глобальных и региональных проблем так называемого устойчивого развития.
В то же время необходимо отметить, что уже в начале 20 века ученики и последователи В.В. Докучаева не только создали теоретические представления о природных комплексах, но и разработали на их основе конкретные проекты, реализация которых была направлена на оптимизацию и охрану ландшафтов нашей страны. В качестве примера приведем три таких проекта уже со столетней историей.
Первый их них был направлен на развитие географической сети заповедников, которая была разработана Постоянной Природоохранительной комиссией Императорского Русского географического общества и изложена в докладе В.П. Семёнова-Тян-Шанского в октябре 1917 года [11]. В этом докладе впервые был представлен проект территориальной охраны природы, разработанный на основе регионального и типологического ландшафтного разнообразия страны. Необходимо отметить, что, несмотря на подчас трагическую судьбу отечественного заповедного дела в 20 веке, благотворная тень этого первого проекта до сих пор сохраняет нам надежду на то, что даже в условиях технократических тенденций 21 века нам удается сохранить сеть островов выживания природных ландшафтов России. Целенаправленное развитие данного проекта и его модернизация на ландшафтной основе с учетом современных реалий может обеспечить сохранение природного разнообразия страны [12].
В качестве второго примера следует привести региональные труды С.С. Неуструева по оценке земель Самарской и Оренбургской губерний (1910; 1916; 1918), которые Ф.Н. Мильков (1977) [5], считал «непревзойденным образцом региональной ландшафтно-географической работы». С.С. Неуструев первым применил для практических целей и, в
частности, для оценки земельных ресурсов Заволжья и Южного Урала ландшафтоведческие идеи Л.С. Берга. В своем выступлении на открытии Высшей Вольной Школы в г. Оренбурге в октябре 1918 года он говорил: «Не зная характера ландшафта и его значения, нельзя согласовать хозяйственные мероприятия с естественными условиями». Уникальные ландшафтные исследования С.С. Неуструева долгое время оставались невостребованным наследием и не были учтены при освоении целинных земель в 50-60-е годы прошлого столетия. С.С. Неуструев был самым ярким последователем В.В. Докучаева, он видел в географическом ландшафте общее понятие, не имеющее таксономического значения, что наиболее последовательно развивал Ф.Н. Мильков.
В качестве третьего примера можно привести научно-практические разработки Л.Г. Раменского (1938) [9]. В его агроландшафтном учении были заложены основы ландшафтной типологии земель, опирающейся на синтетическое изучение природных особенностей, что возможно сделать только с использованием ландшафтного подхода с выделением таких единиц картографирования земельных угодий как тип местности.
Взгляды Л.Г. Раменского были использованы В.Р. Вильямсом при разработке ландшафтно-аналогового принципа в земледелии [1]. На его основе разрабатывая учение о травопольной системе, ученый одним из первых пришел к выводу о необходимости развития природоподобных технологий в земледелии, что приобрело особую актуальность в наши дни применительно к другим направлениям природопользования.
Приведенные выше примеры из истории отечественного ландшафтоведения свидетельствуют о том, что накануне и в период великой земельной реформы, связанной со сменой общественного строя после 1917 года, наша наука была готова к тому, чтобы обеспечить не только научное сопровождение грандиозных проектов по улучшению природной среды и оптимизации систем землепользования на ландшафтной основе, но и остановить проекты, угрожающие экологическими катастрофами. В послевоенные годы уже новое поколение ландшафтоведов в ведущих научных географических школах страны возвращается к идеям ландшафтного обоснования пространственного развития страны, а, по сути, к разработке сценариев взаимоотношений человека и Природы.
Одним из центров отечественной географии, где наиболее плодотворно разрабатывались эти проблемы, был географический факультет Воронежского университета и научная школа Ф.Н. Милькова. Фёдор Николаевич был неистовым ландшафтоведом, по каждому проблемному вопросу, прежде чем высказать свое мнение, приводил массу фактов и аргументов. Основным транслятором его идей и мнений были личные контакты учителя с учениками. Причем эти контакты были очень индивидуальны, а главное - его книги и статьи, в которых либо между строк, либо невзначай, но, вникнув в суть, можно познать глубину его мыслей. Аксиомы Милькова можно изложить в следующем виде:
II. Аксиомы или «опыты» Милькова
«Опыт» первый. Нет науки столичной и региональной, а есть общее научное пространство и все в нем равны.
И в Воронеже (1951-1996 гг.), и в Оренбурге (1941-1950 гг.) Ф.Н. Мильков добивался результатов национального и мирового уровня. Студенты и аспиранты географического факультета ВГУ 1960-70-х годов знали, что воронежская ландшафтная школа ни в чём не уступает московской, ленинградской, иркутской. Учебники, учебные пособия, словари Милькова выходили большими тиражами в центральных издательствах и были доступны во всех вузах страны. На географическом факультете ВГУ частыми гостями были ученые из МГУ, ведущие ученые Института географии АН СССР, профессора из Ташкента, Киева, Львова, Ростова. Ф.Н. Милькову удалось действительно создать научную школу национального уровня, а его ученики стали ведущими учеными во многих регионах страны.
«Опыт» второй. Научная школа нуждается в постоянном развитии. Особенно это касается научных географических школ в регионах страны. Имея значительно меньшие ресурсы и исследовательский потенциал, географические научные школы в регионах призваны не только повышать степень изученности своих территорий, но и поддерживать
высокий научно-теоретический уровень. Ф.Н. Мильков и его школа блестяще справлялась с обеими задачами. Ландшафтная изученность Центрально-Черноземного региона к 70-м годам прошлого века была наилучшей в стране. Практически по всем ключевым проблемам физической географии Ф.Н. Мильков внес свой вклад, развивая научные взгляды и гипотезы В.В. Докучаева, Л.С. Берга, А.А. Григорьева. В числе инновационных теорий, разработанных ученым:
- учение о ландшафте как общем понятии и ландшафтной сфере Земли;
- представления о периодической системе географических зон;
- о явлении вертикальной дифференциации ландшафтов равнин;
- об антропогенных ландшафтах и антропогенном ландшафтоведении;
- о парагенетических и парадинамических природных комплексах
и многие другие.
В своей научной школе Ф.Н. Мильков не терпел застоя. На протяжении нескольких десятилетий он с удивительной регулярностью (примерно каждые 2-3 года) не только публиковал в центральных издательствах новую монографию, но и формулировал новые подходы, идеи, теории, каждая из которых была новым качественным шагом в отечественном ландшафтоведении. Студенты, аспиранты, ученики - члены кафедры Ф.Н. Милькова могли наблюдать за своеобразным соревнованием ведущих ландшафтоведческих школ страны, в котором воронежская школа была представлена широкой географией учеников (Крым, Якутск, Томск, Омск, Уфа, Самарканд, Махачкала, Винница, Оренбург, Брянск, Астрахань и все центрально-черноземные области).
«Опыт» третий. Географ, изучая то или иное пространство, должен опираться на труды своих предшественников. Это важно как для получения базовых знаний, так и для оценки происшедших изменений. Данный подход Ф.Н. Мильков блестяще воплотил на примере Оренбургского края, в который он впервые попал совсем молодым человеком (в 23 года). Изучение этого совершенно незнакомого ему региона он начал с трудов в то время преданных забвению ученых царской России. Он переиздает и возвращает в научный оборот одну из первых в современном понимании географических монографий П.И. Рычкова («Топография Оренбургская», 1759), книгу Э.А. Эверсманна («Естественная история Оренбургского края», 1840, в переводе В.И. Даля). Эти две замечательные книги 18 и 19 веков он дополняет работой С.С. Неуструева («Естественные районы Оренбургской губернии», 1918). Сначала эти книги под редакцией Ф.Н. Милькова и с его комментариями выходят в Оренбурге, а затем в одном томе в издательстве Географиздат в Москве в 1950 году. Издание трудов ученых дореволюционной России в эти годы было настоящим подвигом. Они были своеобразным ответом ученого на вызовы времени: в стране уже приступили к реализации Великого плана преобразования природы, которому в этом году исполняется 70 лет, и началась подготовка к освоению целины. В 1950 году Ф.Н. Мильков был вынужден покинуть Оренбургский край и не смог повлиять на ход дальнейших событий, связанных с освоением природы региона.
«Опыт» четвертый. Базовой основой разумного природопользования должен быть естественный ландшафт. Это положение Ф.Н. Мильков унаследовал от С.С. Неуструева. В отличие от конструктивной географии, которая главной своей задачей видела преобразование ландшафтов, научное сопровождение великих проектов покорения Природы, антропогенное ландшафтоведение Ф.Н. Милькова предусматривает трансформацию естественных ландшафтов с сохранением его основных параметров, т.е. с использованием природоподобных и адаптивно-ландшафтных технологий.
«Опыт» пятый вытекает из предыдущего и сводится к неразрывной связи ландшафтной географии с практикой. Одна из его монографий 1966 года так и называлась «Ландшафтная география и вопросы практики». В ней он показывает, что нет сферы деятельности человека, связанной с географическим пространством и природными ресурсами, где бы не требовался ландшафтный подход. В землеустройстве, заповедном деле, районной планировке и градостроительстве, мелиорации и рекультивации земель, лесном,
охотничьем, водном хозяйстве и многих других отраслях природопользования в настоящее время используются ландшафтные подходы Ф.Н. Милькова. А тип местности в его понимании стал главной территориальной единицей в ландшафтно-адаптивном земледелии.
«Опыт» шестой касается языка науки. По мнению Ф.Н. Милькова, и это он реализовал на практике, язык географии должен быть ясным, лаконичным, доступным для студентов и широкого круга читателей. Он всячески избегал наукообразия. Широко использовал народные термины и способствовал их возвращению в научный оборот. Ф.Н. Мильков принадлежал к ученым, которые считали, что География находится ближе всех других наук к искусству и художественному творчеству. В этом он был наиболее ярким последователем Александра Гумбольдта, В.В. Докучаева, Л.С. Берга. Развивая идею, что язык географа должен быть приближен к языку художественной литературы, он сформулировал особый взгляд на художественную географию, воплотив это в представлениях о художественном ландшафтоведении. Очерки Ф.Н. Милькова и его учеников о ландшафтах России, стали ярким свидетельством того, что главное в Природе -не разнообразные ресурсы, а её Красота, которую повторить невозможно. Ею можно только восхищаться, как это делали поэты, художники, музыканты, и сохранять!
III. «Вместе с Природой»
В истории человечества можно выделить четыре основных сценария развития взаимоотношений человека и Природы: 1. «Вместе с Природой»; 2. «Против Природы»; 3. «Назад к Природе»; 4. «Вперед к Природе». Все эти четыре сценария могли существовать одновременно, но с разной степенью реализации. Но, самое главное, все эти сценарии не потеряли своих сторонников и в современную эпоху.
Самым древним, безусловно, является сценарий «Вместе с Природой». На заре человечества дикая природа развивалась по своим законам, и, несмотря на вмешательство человека, еще длительное время его воздействие на Природу не приводило к необратимым процессам.
Сценарий «Против Природы» стал реализовываться после того, как человек выделился из остальной Природы и стал создавать новую экологическую нишу. Но в начале этого пути, используя природоподобные технологии (кочевое животноводство, собирательство, охота), человек балансировал на гране двух сценариев: «Вместе с Природой» и «Против Природы».
По мере развития общества для того, чтобы сохранить свою монополию над остальным миром человек стал самым агрессивным существом на планете. Противоприродная сущность человеческой деятельности была закреплена философскими доктринами (например, утверждение Ф. Бэкона о том, что наши знания и наше могущество имеют целью служить покорению Природы, или якобы мичуринское «нам нечего ждать милости от Природы ...»). Реализация сценария «Против Природы» привела к катастрофическим последствиям на всех континентах Земли за исключением, может быть, Антарктиды. Многочисленные международные природоохранные проекты и государственные инициативы не смогли противостоять этим процессам.
Разработка сценария «Назад к Природе» началась в 19 веке. Наиболее ярко идеи возвращения человечества к первозданной Природе проявились в художественной литературе и поэзии (Н.М. Карамзин, С.Т. Аксаков, Н.К. Рерих и др.). Уже с середины 19 века эта идея стала проникать в научную среду, а в России наиболее ярко проявилась в начале 20 века в деятельности членов Постоянной Природоохранительной комиссии Русского географического общества, представлявших эколого-эстетическое направление [12]. Нереальность развития данного сценария очевидна [10], но деятельность его сторонников, безусловно, играет важную роль в противодействии природопокорительским проектам.
Еще один сценарий - «Вперед к Природе» [2] предусматривает активное вмешательство человека в процессы эволюционного развития жизни. Его сторонники выделяют человека из Природы, ратуют за искусственное поддержание круговорота в
биосфере. Данный сценарий может лишь смягчить или оттянуть на средний или даже длительный срок глобальный экологический кризис.
И, наконец, необходимо вновь вернуться к сценарию «Вместе с Природой», который был присущ человечеству на заре его становления. Этот сценарий имеет несколько вариантов [6, 10]. Главная сущность его реализации, на наш взгляд, должна заключаться в развитии природоподобных технологий. В современных условиях это должен быть совершенно другой уровень, основанный:
во-первых, на признании существующей ландшафтной сферы (и биосферы, а не ноосферы) - единственно пригодной для человека среды обитания;
во-вторых, на «возвращении» человека «внутрь Природы» и отказа от антропоцентризма;
в-третьих, на сохранении саморегулируемой структуры вмещающего ландшафта;
в-четвертых, на постепенном замещении антиприродных технологий природоподобными или адаптированными к Природе, в том числе управляемыми, не приводящими к необратимым процессам в жизнедательной среде.
В современную эпоху считается не модным обращаться к работе Ф. Энгельса «Диалектика природы» из-за якобы её марксистко-ленинской идеологической направленности. Однако в этой работе были заложены вполне современные взгляды на проблему взаимоотношений человека и Природы. Хотелось бы напомнить их, особенно нашей молодежи. Достаточно лишь без иронии вспомнить ключевые мысли ученого: «... Мы отнюдь не властвуем над природой так, как завоеватель властвует над чужим народом ... мы, наоборот, нашей плотью, кровью и мозгом принадлежим ей и находимся внутри её (выделено А. Ч.), всё наше господство над ней состоит в том, что мы, в отличие от всех других существ, умеем познавать её законы и правильно их применять» (К. Маркс, Ф. Энгельс, 1934, С. 89) [3]. Утверждая, что человек «ничего не может создать без природы», что «человек живет природой» и «человек есть часть природы», Ф. Энгельс по сути был первым идеологом сценария развития «Вместе с Природой».
Возвращаясь к трудам Ф.Н. Милькова, 100-летие которого мы отметили в 2018 г., хотелось бы заострить внимание на том, что очень важно перечитывать и переосмысливать труды наших предшественников. Это особенно касается тех трудов и той эпохи, когда ученые не могли открыто излагать собственное видение тех же проблем взаимодействия человека и Природы, тем более выступать с критикой государственных планов, сформулированных политическим руководством страны. Но вдумчивое изучение этих трудов позволяет нам убедиться, что они не только не потеряли своей актуальности, но и помогают в поисках оптимальных решений в современном природопользовании.
Статья подготовлена в рамках проекта Института степи УрО РАН «Степи России: ландшафтно-экологические основы устойчивого развития, обоснование природоподобных технологий в условиях природных и антропогенных изменений окружающей среды» (№ ГР АААА-А17-117012610022-5).
- С. 99-106.
LITERATURA
- M.: Sel&hozgiz, 1938. - 621 s.
Образец оформления ссылки для цитирования:
Чибилёв А.А. От преобразования природы к оптимизации ландшафтов: «опыты» Ф.Н. Милькова и завещание Ф. Энгельса // Вопросы степеведения. 2018. - № 14. - С. 45-51. DOI: 10.2441/9999-006А-2018-00002.
