Спросить
Войти
УДК 908
И. С. СОЛОВЕНКО
Юргинский технологический институт (филиал) Томского политехнического университета
«РЕЛЬСОВЫЕ ВОЙНЫ» В РОССИИ В 1998 Г.
(ИСТОРИОГРАФИЯ ВОПРОСА)_____________________________________
Представлен историографический анализ «рельсовых войн» в России в 1998 г. Рассматриваются работы федерального, регионального и местного уровней.
Статья подготовлена при финансовой поддержке Федерального агентства по образованию в рамках реализации ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России на 2009—2013 годы», проект № П657.
Кризисные явления в нашей стране в большей мере носят системный воспроизводственный характер, а разразившийся глобальный финансовый кризис лишь приблизил его острую фазу. При этом общее состояние отечественной промышленности по сравнению с 1998 г., к сожалению, ухудшилось [1, с. 24]. Таким образом, не все уроки предыдущего финансово-экономического кризиса были учтены в стратегии развития Российского государства в период последнего десятилетия. Все это обуславливает высокую степень актуальности и практической значимости изучения протестного движения в стране во время перехода к рыночным отношениям. Особого внимания заслуживает анализ радикальных форм борьбы трудящихся, пенсионеров и безработных в процессе отстаивания своих экономических прав и интересов.
На основании вышесказанного научный интерес вызывает анализ протестных акций 1998 г., кульминацией которых стали «рельсовые войны». Их широкий резонанс отразился на значительном спектре трудов историков, философов, социологов, политологов и экономистов, посвящённых поднимаемой проблеме. Все труды можно представить двумя группами, критерием классификации которых является определение роли и места протестного движения в процессе демократизации общества во время перехода к рыночным отношениям.
В большинстве работ высокий уровень политической активности трудящихся, пенсионеров и безработных в 1998 г. связывается с существенными ошибками в экономике и социальной сфере, которые были допущены президентом и правительством РФ в процессе реализации «шоковой терапии». По мнению сторонников данной позиции, внутриполитический курс руководства нашего государства в 1990-е гг. мало соответствовал принципам демократического строительства. Протестное движение они считают инструментом, который сдерживал «антинародные» преобразования.
Одной из первых значимых работ этой группы является монография известного историка и социолога В. И. Ильина «Власть и уголь: шахтёрское движение Воркуты (1989— 1998 годы)» [2]. Исследователь подчеркнул видное место акций протеста 1998 г. в общественно-политической жизни страны, а также их особенности — масштабность шахтерских выступлений и эволюция требований: от экономических к политическим. Анализируя «рельсовое»
противостояние в мае 1998 г., В. И. Ильин показал высокую степень солидарности горняков Воркуты и Инты. Вместе с тем он отметил и негативные для воркутинцев последствия блокады Северной железной дороги, предпринятой интинцами. Участие воркутинцев в этой акции, по его мнению, создало проблемы в первую очередь для них самих, т.к. привело к потере доверия со стороны потребителей угля.
Автор монографии подчеркнул разочарование воркутинцев либеральными преобразованиями, которые привели к обострению социально-экономических проблем. Соответственно, главным итогом роста протестного движения в 1989— 1998 гг. стала «тенденция перехода части шахтеров от тотального антикоммунизма к радикальным формам коммунистической идеологии».
Все же научное сочинение В. И. Ильина имеет региональный характер. Освещение участия шахтеров Воркуты в «рельсовых войнах» представлено поверхностно.
Много полезной информации по нашей проблеме содержится в монографии В. А. Борисова «Забастовки в угольной промышленности (анализ шахтерского движения за 1989 —99 гг.)» [3]. В работе акцентируется внимание на таких важных для нас вопросах как: высокий уровень протестной активности работников бюджетного сектора угольных регионов, отрицательная динамика объема государственных дотаций в угольную промышленность, неэффективность переговоров угольщиков с разными департаментами министерства топлива и энергетики во время «рельсового» противостояния, распространение в 1998 г. практики стихийных акций протеста, преследование активистов «рельсовых войн» и др. Впервые на научном уровне критикуется отсутствие смены курса реформ правительством весной 1998 г., когда для этого был хороший шанс. Справедливо отмечается тенденция децентрализации и фрагментации протестной активности в угольной промышленности на протяжении всех 1990-х гг.
Общественно-политическая борьба в современной России стала объектом многих социологических изучений и их обобщений. Одним из наиболее авторитетных исследователей протестного движения является кандидат социологических наук И. А. Климов. Вскоре после «рельсовых войн» им были опубликованы статьи: «Протестное движение в России: взаимная обусловленность стратегий сторон» [4] и «Шахтёры
в "рельсовой войне": субъект социального действия или объект манипуляции?» [5], в которых анализируются результаты радикальных действий шахтёров. Автор подчеркнул отсутствие механизма разрешения подобных конфликтов в практике политических отношений в стране.
Главным итогом участия шахтёров в «рельсовых войнах» 1998 г. автор справедливо считает появление навыков совместных действий и организационное оформление протестных акций, а также утверждение мнения, что реально защитить свои интересы можно только широкомасштабными акциями, решительными действиями и категоричными требованиями.
На протяжении многих лет вопросы развития рабочего движения изучает кандидат философских наук Института социологии РАН Б. И. Максимов. Результаты его социологических исследований отражены в монографии «Рабочие в реформируемой России, 1990-е — начало 2000-х годов» [6]. В ней проводится сравнительный анализ зарубежного и российского забастовочного движения, на основании чего выделяются уникальные особенности современного отечественного протеста, с которыми сложно не согласиться: апелляция к справедливости и привлечение внимания к бедственному положению, коллективный и высокопотенциальный характер, нескоордини-рованность действий и дефицит солидарности, втягивание рабочих в борьбу против новых собственников и т.д. Автор уверен в том, что рабочее движение 1990-х гг. является составной частью общедемократического движения.
Не оставил без внимания Б. И. Максимов и блокаду железных дорог трудящимися и пенсионерами в 1998 г. «Рельсовые войны» в Кузбассе в мае — июле этого года он характеризует как «крупное сражение перманентной войны труда с капиталом, показавшее силу рабочего сопротивления».
Среди ученых, чьи труды посвящены исследованию протестного движения, выделяется доктор философских наук Л. А. Булавка. В 2004 г. вышла в свет ее монография «Нонконформизм: социокультурный портрет рабочего протеста в современной России» [7]. Работа содержит жесткую оценку «рыночных реформ», а протест рассматривается логическим ответом на ухудшение жизни большей части населения России. По мнению автора, в 1998 г. рабочие уже выступали против «святая святых» рыночных реформ — сложившегося в результате приватизации распределения прав собственников и характера экономической власти на предприятиях. Примечательно, что протестное движение она характеризует в первую очередь культурной и лишь потом социальной альтернативой современной российской реальности.
«Рельсовым войнам» 1998 г. в данной монографии посвящен отдельный параграф. Обращают на себя внимание выделенные автором причины, породившие эту радикальную форму протеста: экономическая бесперспективность, неотесанность и грубость начальства, его стремление жестко подавить рабочих лидеров. Однако анализ «рельсовых войн» ограничивается двумя страницами, которые освещают события в Кузбассе. Другие регионы, где происходили перекрытия железнодорожных магистралей, не получили должного освещения.
Решение рабочего вопроса в контексте политического развития современной России рассматривает доктор экономических наук, профессор М. И. Воейков. В его статье «Рабочий вопрос в России» [8] анали-зируется влияние общественно-политических орга-I низаций на рабочее движение. Сложно не согласиться
с ученым в том, что «российские профсоюзы никогда не выступали как боевой авангард и организующая сила рабочего класса», что особенно было заметно во время «рельсовых войн» 1998 г.
Рабочий класс и рабочее движение в России является объектом научных исследований доктора исторических наук, профессора В. П. Андреева из г. Томска. В его статье «От "шокотерапии" к "рельсовой войне"» [9] делается справедливый вывод о том, что рабочие и другие слои трудящихся, оказались не в силах себя защитить в условиях «рыночных реформ» 1990-х гг.
В Кузбассе «рельсовое противостояние» в 1998 г. явилось наиболее мощным, радикальным и последовательным на фоне других очагов протестного движения в стране. Высокий уровень политической активности кузбассовцев имел место на всем протяжении 1990-х гг. В течение этого времени произошли качественные изменения в их взглядах на цели, задачи и методы борьбы. Данные изменения хорошо отражены в статье Д. В. Воронина «Протестные выступления в Кузбассе в 90-х гг.: смена парадигм» [10]. Учёный убедительно показал смену парадигм борьбы трудящихся края, в основе которой была тенденция перехода от чисто экономических требований и протеста, от обращений к властям и предпринимателям — к попытке трудовых коллективов взять в свои руки налаживание экономической жизни предприятий.
«Рельсовые войны» в Кузбассе разразились в первый год губернаторства А. Г. Тулеева. Поэтому он неоднократно высказывал свое мнение по поводу данной акции протеста. При этом в каждой последующей работе объем материала посвященный разблокированию Транссиба в мае и июле 1998 г. всегда увеличивался. В своей последней книге «Преодоление» [11] доктор политических наук, профессор А. Г. Тулеев 12 страниц посвятил всекузбасской акции протеста. На этих страницах публикуются не только воспоминания, но и высказывается позиция губернатора по отношению к пикетчикам, правительству и Президенту РФ. По его мнению, органы федеральной власти не проявили мобильности и решительности в сложившейся ситуации, а разрешать конфликт пришлось региональной исполнительной власти. Сочувствуя трудящимся и пенсионерам, губернатор Кемеровской области подчёркивает разрушительный характер «рельсовых войн» как для региона, так и для страны.
Важным явлением в изучении роли и места «рельсовых войн» в протестном движении Кузбасса и страны стало появление монографии юргинских историков и краеведов И. С. Соловенко и К. В. Епифанцева «"Рельсовая война" в Юрге в 1998 году» [12]. Авторы сумели показать основные причины, этапы, особенности, результаты и значение блокады Транссиба в районе г. Юрги Кемеровской области во время всероссийской акции протеста.
Вторая группа трудов является менее объемной, но вполне представительной. Протестные действия россиян во время перехода к рыночным отношениям (особенно во второй половине 1990-х гг.) оцениваются исследователями данной группы как угроза либе-рально-демократическому развитию страны. Радикальные акции, в том числе «рельсовые войны» представляются попытками левой оппозиции воспользоваться «объективными временными трудностями».
Наиболее авторитетным исследователем второй группы является доктор исторических наук Л. А. Гордон. Совместно с коллегами он опубликовал в 1999 г.
обстоятельное исследование — «Крутой пласт: Шахтёрская жизнь на фоне реструктуризации отрасли и общероссийских перемен» [13]. Ученые справедливо указывают на такую особенность протеста шахтёров в 1990-е гг., как сочетание в их действиях стихийных и организованных начал. Особое внимание авторов приковано к блокаде Транссиба в мае и июле 1998 г. В оценке «рельсовых войн» подчёркивается «преобладание всё-таки организованности». Коллектив Л. А. Гордона солидарен с позицией И. А. Климова в том, что «рельсовая война» оказалась действенным (и, пожалуй, единственно эффективным) средством заставить власти и работодателей искать пути выхода из кризиса невыплаты заработков.
Между тем в содержании книги прослеживается отрицательно отношение авторов к «рельсовым войнам». Л. А. Гордон и его коллеги часто ставят в пример факты поведения шахтёров во время забастовочного движения в конце 1980-х — начале 1990-х гг., которое носило «более рациональный» характер.
В течение 2000 — 2001 гг. вышли два тома совместной работы Л. А. Гордона и Э. В. Клопова «Потери и обретения в России девяностых» [14—15]. В книге отражено влияние условий труда и уровня жизни большинства населения страны на рост забастовочной активности. Во втором томе впервые в историографии проблемы дается жесткая оценка действий политической элиты страны во время «рельсовых войн» 1998 г. По мнению ученых, в этот момент страна оказалась перед угрозой «социального распада». Все же протестные акции 1998 г. представляются как угроза либерально-демократическому движению.
Многие особенности, тенденции и закономерности протестного движения во время «рельсовых войн» в 1998 г. выявил известный исследователь рабочего класса А. М. Кацва в своей монографии «Массовый протест в социально-трудовой сфере. Коллективные действия наёмных работников в современной России: истоки, проблемы и особенности» [16]. Это низкий авторитет профсоюзов среди рабочих, психологическая опустошенность народных масс, радикализация морально-психологических настроений в обществе, масштабность забастовочного движения, радикализация форм и методов протеста, разрушительный характер протестных действий, угроза социального взрыва, разрастание межпрофес-сионального конфликта и т.д. Впервые в научной литературе «рельсовые войны» 1998 г. характеризуются не как «майская вспышка недовольства», а конфликт растянувшийся «на довольно значительное время».
В монографии обстоятельно показаны социально-экономические предпосылки массовых протестов в 1998 г.: усиление роста социальной дифференциации, рост производственного травматизма со смертельным исходом на предприятиях угольной промышленности и др. Несмотря на критику «шоковой терапии», по мнению автора, вектор протестного движения в конце 1990-х гг. все-таки был направлен на сворачивание демократических реформ в стране.
Однако сложно согласиться с мнением А. М. Кацвы по вопросу роли КПРФ в «рельсовых войнах» 1998 г. На наш взгляд, действия компартии и ее роль в инициировании всероссийской акции протеста им несколько преувеличены.
Из региональных работ первоочередной интерес представляют последние труды доктора исторических наук, профессора Л. Н. Лопатина — «Рабочее движение Кузбасса в воспоминаниях его участников и очевидцев» [17] и «Шахтёры и "начальство" о рабочем движении Кузбасса в 1989 —90-е гг.» [18]. Они
содержат богатую источниковую базу о рабочем движении в шахтёрском крае с конца 1980-х гг. до наших дней. Кроме того, автор представил краткий анализ забастовочного движения шахтёров 1989 — 1991 гг., который позволяет выявить общие с «рельсовыми войнами» 1998 г. тенденции и особенности развития. Это действие единого координационного центра, ведущая роль шахтёров и т.д.
Л. Н. Лопатин негативно отозвался о «рельсовых войнах» 1998 г., обвинив левую оппозицию в организации данной акции. Причины кризисных явлений в 1990-е гг. в экономике края исследователь связал с отсутствием сильных общественных структур, способных, как они делали в 1989— 1991 гг., контролировать социально-экономическую ситуацию «снизу». Однако сложно согласиться с данным выводом, так как вполне достаточно вспомнить результаты социально-экономического развития периода 1989— 1991 гг. К сожалению, «рельсовые войны» 1998 г. остались почти незамеченными.
В целом, анализ степени изученности проблемы имеет следующие положительные особенности: 1) имеются сочинения федерального, регионального и местного уровней; 2) хорошо освещены причины и факторы осложнения социально-экономической и политической обстановки в стране и угольных регионах во второй половине 1990-х гг.; 3) встречаются работы, в которых отражены позиции непосредственных участников «рельсового противостояния»; 4) труды, в которых имеется информация о протестных акциях в различных регионах страны, дают возможность провести сравнительный анализ лозунгов, требований, особенностей стратегии и тактики борьбы и т.д.; 5) альтернативные взгляды исследователей позволяют объективнее рассматривать анализируемые процессы; 6) хорошо отражено участие в «рельсовых войнах» шахтеров.
Вместе с тем историография вопроса характеризуется следующими недостатками: 1) имеется только одна, причем местного уровня, конкретно-историческая работа о «рельсовых войнах» в 1998 г.; 2) наблюдается дефицит информации о протестных действиях пенсионеров и других социальных и профессиональных групп населения; 3) в основном упоминаются «рельсовые войны», которые произошли в мае 1998 г., другие крупные блокады железнодорожных путей этого года почти не упоминаются.
Библиографический список
ющемся мире: предпосылки перемен в условиях труда и уровне жизни / Л. А.Гордон, Э. В. Клопов. — М., 2000. — 304 с.
СОЛОВЕНКО Игорь Сергеевич, кандидат исторических наук, доцент кафедры экономики и автоматизированных систем управления.
Адрес для переписки: e-mail: igs-71@rambler.ru
Статья поступила в редакцию 19.10.2010 г.
© И. С. Соловенко
УДК 94(571.1) «1920/30» о. А. ОЗЕРОВА
Омский государственный педагогический университет
ПОЛИТИКА
ЗАПСИБКРАЙКОМА ВКП(Б)
ПО ВОВЛЕЧЕНИЮ ТЮРКСКИХ ЖЕНЩИН КРАЯ В КЛАССОВУЮ БОРЬБУ (КОНЕЦ 1920-х ~ 30-е гг.)_________________________
В статье анализируется механизм вовлечения женщин партийным руководством Западно-Сибирского края в кампании (хлебозаготовки, коллективизация), а также классовую борьбу против кулаков, баев и священнослужителей. Особое внимание уделяется репрессивной политике райкомов ВКП(б) и партячеек на местах (аулах, юртах, деревнях) по отношению к женщинам, выразивших свое несогласие с генеральной линией ЦК ВКП(б).
В конце 1920-х гг. Сибкрайком ВКП(б) по указанию ЦК ВКП(б) начал широкомасштабную кампанию по вовлечению женщин в классовую борьбу против кулаков, баев и духовенства, тем самым увеличив число своих сторонников. В отчетах районных партийных собраний Западно-Сибирского края отмечалось либо отсутствие, либо недостаточное число женщин-мусульманок, выдвинутых на руководящую работу или избранных в аулсоветы [1]. Например, в Наримановском аулсовете Марьяновского района Омского округа, в который входило шесть аулов,
не было ни одной женщины [2]. В связи с этим в 1929 г. в период предвыборной кампании в местные Советы и Горсовет Сибкрайком партии призвал тюркское население края выбирать в них и женщин. Так, в Омский Горсовет были выдвинуты кандидатуры Файзу-линой Ханифы, Кулевой Хайтамы, Курмановой Га-надхан, Абдуловой Гайши, Каримовой Хаят, Муфа-хутдиновой Фатимы [3]. Также от мусульман-комму-нистов и комсомольцев прошла кандидатура Куржен-баевой [4]. Е. С. Алагызова, ойротка, член ВКП(б), была выбрана председателем райисполкома (Элекмо-
