Любанская операция: оптимистическая трагедия непрерывных атак

А. С. ТУРГАЕВ

ЛЮБАНСКАЯ ОПЕРАЦИЯ: ОПТИМИСТИЧЕСКАЯ ТРАГЕДИЯ НЕПРЕРЫВНЫХ АТАК

Любанская наступательная операция, блокада Ленинграда, группа армии «Север»

Статья посвящена деталям проведения Любанской наступательной операции, которая, по планам советского командования, должна была прорвать блокаду Ленинграда.

Автор подробно описывает причины, которые привели к разгрому частей и соединений Советской армии, брошенные на прорыв фронта.

Luban Offensive Operation, Siege of Leningrad, “North “group of armies

The article is devoted to the details of the Luban offensive operation, which, according to the plans of Soviet command, should break Siege of Leningrad. The author describes in detail the reasons resulted in defeat of Soviet army forces which were located inside the frontage break.

В статье, опубликованной в первом номере журнала за 2010 г., рассказывалось о событиях, связанных с подготовкой к Любанской наступательной операции,которая, по планам советского командования, должна была прорвать блокаду Ленинграда [19].

Уже 7 января 1942 г. войска 2-й ударной армии сломили оборону противника в районе населенного пункта Мясной Бор (на левом берегу реки Волхов) и глубоко вклинились в его расположение. 13 января после полуторачасовой артподготовки войска Волховского фронта атаковали противника на западном берегу реки Волхов. В соответствии с планом Ставки одновременно на-

чала наступление на Погостье и Тосно 54-я армия Ленинградского фронта. Удар двух фронтов должен был сломить противника и решить задачу освобождения Ленинграда от вражеской блокады.

Наступление на Волховском и Ленинградском фронтах развивалось медленно. С первых часов проведения операции были нарушены все графики прорыва вражеских позиций. В первый день наступления 2-й ударной армии Волховского фронта с большими потерями удалось преодолеть первый рубеж обороны немцев на участке Бор-Костылево. Наибольшего успеха добилась 327-я стрелковая дивизия полковника И. М. Антюфеева. Вы-

Тургаев А. С. Любанская операция: оптимистическая трагедия непрерывных атак

К 65-летию Великой Победы

бив подразделения противника из населенного пункта Красный Поселок, она овладела укрепленной позицией врага. Левее успешно действовала 58-я стрелковая бригада полковника Ф. М. Жильцова. В результате повторной атаки она отбила у врага населенный пункт Ямно. Еще левее правофланговые соединения 52-й армии вышли на западный берег реки Волхов. Здесь тоже обозначился прорыв обороны противника.

На следующий день К. А. Мерецков докладывал в Москву по прямому проводу: «Вчера, 13 января, все армии перешли в наступление и по всему фронту в течение всего дня 13-го шли исключительно тяжелые бои. В итоге дня боевой работы успех можно отметить только на фронте 2-й (ударной) и 52-й армий. Эти армии: 2-я почти полностью форсировала Волхов, а 52-я — своей ударной группировкой, по существу, вчера только зацепилась за западный берег» [23, л. 25-31]. Уже в этом докладе командующего Волховском фронтом прозвучало: «Наши трудности — до сего времени не собралась еще полностью предназначенная для нас авиация, мало отпущено снарядов, и подвоз их идет по железным дорогам с большими перебоями, поэтому при артиллерийском наступлении базируемся на прямой наводке. И последнее. Желательно, если возможно, ускорить прибытие пополнения»

[23, л. 25-31]. Это еще раз подтверждает, что армии фронта не были готовы к наступлению.

Вот как оценивала складывающуюся обстановку немецкая сторона: «Проведенная русскими яростная атака 13 января и в последующие дни через ставший большим ледяным мостом Волхов на широком фронте была отбита частями 126-й и 215-й пехотных дивизий. Основной удар русских пришелся на стык этих дивизий в направлении на Мостки. Здесь удался прорыв до шоссейной дороги. Было ясно, что новые задачи, которые пришлось решать этим двум дивизиям, превышали их возможности. Им была нужна помощь других соединений. Южнее Спасской Поли-сти была задействована быстро переброшенная туда артиллерийская часть 61-й пехотной дивизии. Под ее прикрытием 215-я пехотная дивизия, которая в ходе боев была вынуждена отвести от Волхова свою середину и южный фланг, пыталась восстановить по шоссе связь со стоящей южнее 126-й дивизией. Однако восстановить непрерывную линию фронта не удалось» [30, 8. 159].

«Опасность положения требовала не прекращать попыток закрыть возникшую между дивизиями брешь или, по крайней мере, уменьшить ее так, чтобы прорыв не имел оперативного успеха. Корпус и армия требовали, чтобы брешь была закрыта с помощью контр-

атак», — сообщается в мемуарах 215-й пехотной дивизии [31].

Спасать положение на этом участке фронта были брошены батальоны полицейской дивизии СС, которые на машинах и маршевым порядком поспешили к месту прорыва советских войск. Они заняли оборону в районе Любина Поля и Мостков. «Находящаяся между Мостками и Любиным Полем школа, относящаяся к Мосткам, была занята 1-м батальоном 2-го полка СС-полицейской дивизии и оборудована как опорный пункт с господствующим положением, из которого можно было отражать атаки не только на Любино Поле, но и на Мостки с западного и северо-западного направлений», — писал в истории полицейской дивизии СС Ф. Хуземан [30, 8. 163]. Имевшие большой боевой опыт солдаты полицейской дивизии сумели практически на голом месте создать мощный опорный пункт, который так и не удалось преодолеть советским частям, штурмовавшим оборону немцев на этом участке фронта.

Для развития успеха командующие 2-й ударной и 52-й армий с утра 15 января ввели в бой вторые эшелоны. Гитлеровцы отошли на рубеж реки Полисть и встретили наступающих сильным огнем. 18 января Ф. Гальдер отметил в своем дневнике: «Положение на Волховском фронте очень напряженное» [3, с. 594-595].

В это время в Москве решали вопросы снабжения. 16 января было принято Постановление Государственного комитета обороны «О недостатках в обеспечении Волховского и Северо-Западного фронтов и мерах по их устранению». В нем говорилось: «В начале января месяца Волховский и Северо-Западный фронты оказались не только без необходимых запасов продовольствия и горючего, но даже по ряду этих видов снабжения начались перебои в частях и армиях. Все это произошло в результате канцелярско-бюрократического отношения к своим обязанностям со стороны начальника Управления снабжения горючим Красной Армии генерал-майора танковых войск Котова П. В., начальника Управления продоволь ственного снабжения Главного интендантского управления Красной Армии генерал-майора интендантской службы Белоусова В. Ф. и врид. начальника тыла Волховского фронта генерал-майора Субботина А. А.» [1, с. 88]. Все они были сняты со своих должностей. Но для наступающих частей Волховского фронта это вопросы обеспечения продовольствием и боеприпасами не решило.

Начальник политуправления Волховского фронта дивизионный комиссар П. И. Горохов докладывал в политуправление Красной Армии

Тургаев А. С. Любанская операция: оптимистическая трагедия непрерывных атак

К 65-летию Великой Победы

статках в боевой деятельности и материальном обеспечении войск фронта. Недостатком за истекшие два дня явилось: совершенно неудовлетворительная работа связи во время боя, техническая связь часто прерывалась и очень медленно восстанавливалась, что сильно затрудняло оперативное руководство войсками. В отдельных частях неудовлетворительно работала разведка, в результате чего имелись значительные потери. Так, 15 января части 23, 24 и 25-й стрелковых бригад двигались к Ямно, полагая, что Ямно уже занято нашими войсками, а поэтому разведку и боевое охранение не выслали. В действительности же оказалось, что в Ямно находился еще противник, который подпустил части указанных бригад на близкое расстояние и открыл ураганный огонь. Между отдельными частями 52-й армии, на стыках между ними была совершенно недостаточная связь, этим воспользовался противник и обрушил свой огонь с флангов по наступающим нашим подразделениям...

В частях 52 и 59-й армий положение со снабжением продуктами питания и фуражом продолжает оставаться напряженным: в некоторых частях увеличивается падеж лошадей от истощения... Вывоз раненых с передовых позиций в тыл в 59-й армии проходит крайне неудовлетворительно» [29, л. 8487].

Эти и другие недостатки так и не были устранены в ходе дальнейших боев. Снабжение частей ухудшалось с каждым днем. 26 января П. И. Горохов вновь докладывал: «В армиях совершенно отсутствуют махорка, сахар, сухари, мясо, концентраты, мука. Ухудшилось положение с фуражом, овес на исходе, сено израсходовано, конский состав сильно истощен... Армейские госпитали переполнены ранеными, санитарные поезда подаются несвоевременно для эвакуации раненых и больных. Особенно перегружены госпитали на станции Крестцы» [28, л. 134-135].

В Ставке советского командования с первых дней наступления вызывало недовольство его замедленные темпы. Уже 17 января начальник оперативного отдела Генерального штаба Красной Армии А. М. Василевский в переговорах с военным советом Волховского фронта категорически настаивал: «Учитывая исключительно тяжелое положение Ленинграда, необходимо принять все меры к быстрейшему продвижению вперед» [2, с. 37]. Ставка была обеспокоена не только медленными темпами наступления 2-й ударной и 52-й армий, но и тем, что 4-я и 59-я армии продвижения вперед не имели совсем. Стало ясно, что атаки всего правого крыла Волховского фронта перспективными назвать нельзя. К тому же, 54-я армия Ленинградского фронта, которая была частью общего замысла

операции, израсходовала все боеприпасы и 17 января прекратила крупные боевые действия. Она остановилась на рубеже населенных пунктов гора Пушечная, Лодва, станция Малукса, станция Погостье, Посадников Остров, поселок Новые Кириши и прорвать вражескую оборону не смогла.

С разрешения Ставки Волховский фронт сконцентрировал свои усилия на центральном участке в полосе наступления 2-й ударной армии. 52-й и 59-й армиям предстояло расширять прорыв и поддерживать фланги 2-й ударной. Поэтому 59-я армия передала 4-й армии северный фланг своих позиций (За-вижа, Выя), а сама переместилась ближе к району села Спасская По-листь, где вскоре приняла участок Крупичино-Коломно. По плану тесная группировка трех армий должна была после прорыва вражеской обороны обойти с тыла укрепления врага на Волхове и прорываться вдоль них на 80 км севернее, к Любани, а затем вместо фронтальных атак ударами с фланга и тыла уничтожить волховские рубежи немцев [2, с. 37]. Все эти передвижения армий происходили в ходе ожесточенных боев и ничего кроме общей дезорганизации в управлении войсками не привносили.

Только 24 января 366-я дивизия полковника С. И. Буланова овладела Мясным Бором. Командующий фронтом тут же ввел в образовав-

шуюся брешь 13-й кавалерийский корпус генерала Н. И. Гусева. Кавалеристы вскоре превратились в пехотинцев. Снег доходил лошадям по брюхо, они не могли преодолевать буреломы и незамерзающие под снегом топи.

По мере продвижения 13-го кавалерийского корпуса и других частей 2-й ударной армии в глубину расположения противника территория, занимаемая советскими войсками, все время расширялась, а плотность боевых порядков уменьшалась. Многие части действовали сами по себе, наступали по расходящимся направлениям. Это беспокоило командующего фронтом. Он приказал создать временные оперативные группы, командиры которых принимали на себя управление всеми войсками, которые находились поблизости, вне зависимости от того, к каким дивизиям и армиям они принадлежали. Так, во 2-й ударной армии соединения, образовавшие фронт, обращенный на северо-восток, были объединены в группу генерал-майора П. Ф. Привалова. Несколько позднее и в 59-й армии была создана оперативная группа под командованием генерал-майора П. Ф. Алферьева.

Запись в военном дневнике Ф. Гальдера от 24 января отмечала: «На севере положение несколько лучше, т. к. противник наносит удар в том направлении, куда мы подтягиваем силы. В противном случае

Тургаев А. С. Любанская операция: оптимистическая трагедия непрерывных атак

К 65-летию Великой Победы

мы не могли бы удержать фронт у Ленинграда» [3, с. 597]. У 2-й ударной армии была реальная возможность разгромить противника и выполнить задачу по освобождению Ленинграда от блокады, но в штабе Волховского фронта не располагали разведданными о перегруппировке сил противника, а значит, не могли соответствующим образом отреагировать на складывающуюся ситуацию.

Вслед за кавалерийским корпусом в прорыве приняли участие и другие части 2-й ударной армии. Они быстро продвигались в сторону Любани, Глубочки, станций Чолово и Глухой Керести, охватывая небольшой частью своих сил с юго-запада чудовскую группировку противника. В результате упорных боев армия генерала Н. К. Клыкова продвинулась на 75 км. Она перерезала железную дорогу Новгород-Ленинград и вышла на подступы к Любани. Как воевали в эти дни, рассказал в воспоминаниях участник тех событий, командир взвода отдельного артдивизиона 76-миллиметровых пушек 59-й отдельной стрелковой бригады И. Д. Елоховский: «Идет бой — роем окоп в снегу, чтобы сохранить расчет и пушку: ведь били в основном прямой наводкой. Но если с закрытых позиций из 100 снарядов в цель попадет два-три, то на прямой — три из тридцати пяти. Снарядов всю операцию не хватало. Да разве только снарядов? Все снаб-

жение с января до самого конца было отвратительным. Питание мизерным: суп-пюре гороховый, котелок на 10 человек, вот и все. Спасало, что артиллерия была на конной тяге. Но ведь и лошадей кормить нечем. Одни березовые ветки, но сколько лошадь их съесть может? Лошади гибли, а мы их ели. Раз в неделю перепадало» [18, с. 116-117].

Бывший командир штабного взвода связи 1267-го полка 382-й стрелковой дивизии И. Д. Никонов писал в воспоминаниях: «Помню три молодежных батальона лыжников: лет по двадцать в белых халатах. Как пришли — отправили в наступление, через полтора часа почти никого не осталось... Пополнения приходили и вели наступление, а немец нас как траву косил... В командирской землянке сидели шесть майоров — как я понял, командиров полков. Стали выяснять, сколько у кого бойцов. В одном полку оказалось пять, в другом — шесть, в нашем — семь человек. Всего на переднем крае осталось 35 штыков. А приказ тот же: наступать! Утром наступали. К полудню осталось: ты да я, да мы с тобой... Получили пополнение и опять наступали с правой стороны шоссе. Вновь заняли водокачку, но силы к концу дня иссякли. Вернулись на исходные позиции» [18, с. 149].

Потери в январских кровопролитных боях составили две трети личного состава. На правом фланге

фронта в 59-й армии 6 сибирских дивизий были обескровлены в наступательных боях, но так и не смогли прорвать вражескую оборону. Если на 1 января 1942 г. каждая из этих дивизий насчитывала в среднем 10 тыс. штыков, то на 1 февраля — немногим более 3 тыс., и в дальнейшем пополнялась только до этого предела [27, л. 7]. Такое же положение сложилось и на левом фланге, где 52-я армия после многочисленных безуспешных атак в населенных пунктах Копцы и Любцы перешла к обороне, прикрывая горловину прорыва от ударов врага со стороны Новгорода.

«Советское командование, несмотря на все усилия, явно недостаточно серьезно отнеслось здесь к немецкому сопротивлению и положилось на эффективность своего удара в глубину, вместо того, чтобы сначала наступать по обеим сторонам шоссе на север и на юг», — считал X. Польман [17, с. 77].

Безвозвратные и санитарные потери Волховского фронта за январь 1942 г. составили 73 028 человек [16, с. 44]. Учет немецких потерь по дивизиям, сражавшимся на Волховском участке фронта, был затруднен, т. к. здесь находился стык 16-й и 18-й армий группы «Север». Так, 18-я армия в январских боях на фронте от Ораниенбумского плацдарма до устья р. Тигоды потеряла 7778 человек, в том числе убитыми — 1876 человек [16, с. 44].

В этот период основные потери 16-й армии приходились на дивизии, которые сражались южнее озера Ильмень. В зоне боев 39-го моторизованного корпуса, который держал фронт от Новгорода на север по реке Волхов, в январских боях безвозвратные и санитарные потери составили более 3,5 тыс. человек [16, с. 45].

Сравнительная статистика потерь, составлявшая 7 : 1, говорит не только о тяжести боев, которые вели советские войска на любанском направлении, но и о том, что в начале 1942 г. командование Красной Армии в силу своей слабой подготовки воевало не умением, а числом. Вот как объяснял такую ситуацию бывший командующий Ленинградским фронтом и Волховской оперативной группой М. С. Хозин: «Существенные недостатки имелись в тактической подготовке войск и командного состава. Наспех созданные стрелковые части и соединения несли в боях большие потери и если добивались успеха, то дорогой ценой. Наступательный бой войска вели неумело. Часто наступление заканчивалось взятием первой траншеи, т. к. ближний бой в траншеях и ходах сообщения солдаты вести не умели» [21].

В целях усиления группировки советских войск на внешнем фронте блокады в конце января 1942 г. из Ленинграда по льду Ладожского озера в южное Приладожье были пере-

Тургаев А. С. Любанская операция: оптимистическая трагедия непрерывных атак

К 65-летию Великой Победы

брошены полевое управление и части 8-й общевойсковой армии, которая сражалась на Ораниенбаумском плацдарме, а затем на Невском пятачке [4, с. 184]. Она заняла правый фланг фронта от берега Ладожского озера до стыка с 54-й армией, которая наступала в сторону Любани для соединения с частями 2-й ударной армии. Тем самым, Ленинград оказал существенную поддержку частям, которые прорывали блокаду во время Любанской наступательной операции.

Немецкая сторона тоже проводила перегруппировку войск и совершенствовала управление ими. Из-за неблагоприятного для группы армий «Север» развития событий после выхода войск 2-й ударной армии к шоссе Новгород-Чудово и невозможности эффективного управления и снабжения 16-й армией, 21 января участок обороны 39-го моторизованного корпуса с войсками был передан 18-й армии.

Управление корпуса осталось в 16-й армии. С 22 января разграничительная линия между 16-й и 18-й армиями была установлена в месте прорыва войсками 2-й ударной армии второго оборонительного рубежа немцев между Мостками и Мясным Бором. То есть советские войска наступали на стыке двух немецких армий. Это обстоятельство не учитывалось командованием Волховского фронта при дальнейшем развитии наступательной операции.

Немецкое командование группы армий «Север» своевременно отреагировало на изменение ситуации на фронте и учло его возможные последствия для обеих своих армий из-за слабости управления на участке их стыка. С 23 февраля была установлена разграничительная линия между этими армиями по озеру Ильмень. С этого дня 18-я армия оборонялась против войск Волховского фронта на рубеже от озера Ильмень до устья реки Тигода и далее по фронту до Ладожского озера против войск 54-й и 8-й армий Ленинградского фронта [11, с. 119].

На 23 февраля 1942 г. на волховских рубежах 18-я армия имела в своем распоряжении: 38-й армейский корпус в составе 250 и 126-й пехотных, 20-й моторизованной дивизий, 285-й охранной дивизии, 2 пехотных бригад, 8-й танковой дивизии, добровольческих легионов СС «Фландрия» и «Нидерланды», латышских батальонов; 1-й армейский корпус, в который входили 254, 225 и 61-я пехотные дивизии, полицейскую дивизию СС, 215, 21 и 11-ю пехотные дивизии, эстонские батальоны [11, с. 120].

После ввода в прорыв 2-й ударной армии задача по расширению бреши на ее левом фланге, в районе Мясного Бора, в основном легла на 59-ю и 52-ю армии, практически сомкнувшиеся. Они же обеспечивали коммуникации 2-й ударной армии в горловине прорыва. В сере-

дине февраля 59-я армия вплотную подошла к Спасской Полисти. Горловина прорыва расширилась до 13 км. Но это не решало проблемы в целом. Противник прочно удерживал ключевые позиции на флангах наступающей армии, что создало хорошие предпосылки для контрударов. Как писал К. А. Мерецков, «наступление 2-й ударной армии хотя и продолжало развиваться, но не в том направлении, в каком нам бы хотелось. Армия имела успех, продвигаясь в основном на запад и северо-запад, т. е. туда, где противника почти не было, и, удаляясь тем самым, от прямой цели наступления — железнодорожной линии на Ленинград. Те же части, которые поворачивали на восток и наступали на Любань, успех имели незначительный. Очень скоро они уперлись в оборонительную позицию противника. Враг все время усиливал оборону» [13, с. 262]. Это подтверждает тот факт, что управление войсками внутри прорыва со стороны командующего фронтом было потеряно. Командующий фронтом плохо контролировал ситуацию и не мог влиять на ход событий.

Выполняя приказ наступать, усталые и обескровленные войска углублялись в леса и болота, куда им позволял продвигаться противник. На стратегически важных участках немцы укрепляли оборону и не позволяли частям 2-й ударной

армии приблизиться к Любани. В этом сражении немецкие войска показали пример стойкости и умения грамотно распределять силы в тяжелой ситуации.

Об этом свидетельствует приказ по полицейской дивизии СС того периода. В нем говорилось: «Господин командующий I АК направил в дивизию следующее письмо: “Выражаю свою благодарность и полную признательность I батальону

Своей героической борьбой I батальон 2 стрелкового полка вписал в историю СС-полицейской дивизии новую славную страницу. Выражаю батальону мою особую благодарность и признательность. Подп. Вюнненберг» [30, 8. 184].

Части 2-й ударной армии пытались наступать по всей линии фронта. 59-я бригада после ожесточенных

Тургаев А. С. Любанская операция: оптимистическая трагедия непрерывных атак

К 65-летию Великой Победы

боев овладела деревнями Дубовик, Большое и Малое Еглино. 87-я кавалерийская дивизия, 53-я и 57-я бригады втянулись в многодневные бои за село Ручьи, в 25 км от Люба-ни. Наступление войск 4-й армии не получило развития, и командующий Волховским фронтом решил перебросить часть сил в направлении, где наметился успех. Об этом свидетельствует директива Ставки В ГК № 0026 от 3 февраля 1942 г., в которой говорилось: «Противник, опираясь на чудовский укрепленный узел, упорно обороняет западный берег р. Волхов от Киришей до Вергежа и вторую полосу обороны вдоль железной дороги Чудово-Новгород. Одновременно производит перегруппировку сил с киришс-кого и ленинградского направлений в район Любань, Апраксин Бор, ст. Бабино... Приказываю: 4-й армии в связи с усиленным отводом войск противника с фронта Кири-ши, Грузино вести на широком фронте разведку усиленными отрядами с целью выявить слабые участки противника для последующего их прорыва. Подготовить все войска к выступлению и немедленному развитию успеха на участках прорыва. Овладеть 4 февраля 1942 г. грузинским узлом обороны» [28, л. 154-156]. *

Упорные бои на фронте продолжались на фоне кадровых перестановок. К. А. Мерецков отстранил от командования 4-й армией генерала

П. А. Иванова за невыполнение задачи, поставленной перед 4-й армией, назначив на его место генерала П. И. Ляпина. Ставка указала на незаконность отстранения генерал-майора Иванова, «т. к. командующий армией может быть отстранен только специальным приказом Ставки Верховного Главнокомандования», но оставила решение К. А. Мерецкова в силе [25, л. 186].

«Эта директива означала по существу отказ Ставки от своего первоначального замысла, изложенного в директиве от 17 декабря. Поняв, что для его выполнения не хватает ни сил, ни средств. Ставка предложила последовательно разгромить вначале любань-чудовскую, а затем уже мгинскую группировки. Будь такое решение принято вначале, т. е. при организации операции, возможно, и исход ее был бы другой. Но в конце февраля, когда последовала уточненная директива Ставки, положение изменилось, силы и средства оказались израсходованными, а Ставка, по условиям той обстановки, которая сложилась на всем советско-германском фронте, не могла дать необходимого для развития операции усиления. Поэтому наступление и в измененных направлениях также имело незначительные результаты. Продвижение 2-й ударной и 54-й армий захлебнулось, наши войска остановились, не дойдя до Любани 10-12 км», — писал после войны бывший командующий Ленинградским фронтом М. С. Хо-зин [21].

К. Е. Ворошилов передал К. А. Мерецкову и его штабу требование Москвы «активизировать наступательные действия на любанском направлении» [21]. На заседании военного совета фронта, на котором присутствовал и маршал К. Е. Ворошилов, были поставлены вопросы о необходимости перегруппировки

сил, подвозке боеприпасов, возможности отдыха солдатам, обессилившим на передовой и т. д. Важное значение имела перегруппировка сил, которая позволила бы усилить 2-ю ударную и 59-ю армии, которые в наступлении добились наибольших успехов.

Ставка ответила, что она не возражает против предполагаемого усиления 2-й ударной и 59-й армий, но высказалась против того чтобы привести в порядок наступавшие дивизии, т. к. для этого необходимо было приостановить атаки, и в категорической форме потребовала от военного совета фронта не прекращать наступательных действий 2-й ударной и 59-й армий на любан-ском и чудовском направлениях, а также любым способом выйти в срок до марта на железную дорогу Любань-Чудово. С целью оказания помощи Волховскому фронту Ставка дала указание Ленинградскому фронту силами 54-й армии продвинуться навстречу 2-й ударной армии, чтобы ликвидировать чу-довскую группировку противника и освободить Любань [13, с. 263].

Во время пребывания маршала К. Е. Ворошилова на Волховском фронте он посетил редакцию газеты 2-й ударной армии «Отвага» [8, с. 87]. В беседе с сотрудниками газеты, бойцами и командирами представитель Ставки стремился разобраться в причинах неудач, почувствовать настроение солдат. Во всех

Тургаев А. С. Любанская операция: оптимистическая трагедия непрерывных атак

К 65-летию Великой Победы

его выступлениях в войсках звучало одно: «Наступать».

Следуя этому требованию Ставки, 19 февраля 2-я ударная армия вновь начала наступление на Лю-бань. Ей оставалось пройти 15 км. 54-я армия Ленинградского фронта находилась от Любани в 30-40 км. При таких условиях залогом успеха должна была стать согласованность действий двух советских группировок. Однако между соседними фронтами отсутствовала координация действий. Ставка не предприняла усилий, чтобы добиться этого взаимодействия. Только после того как наступление 2-й ударной армии на Любань провалилось, 28 февраля Ставка сочла необходимым уточнить первоначальный план операции. Теперь 2-я ударная и 54-я армии должны были наступать навстречу друг другу и соединиться в Любани, окружить и уничтожить Любанско-Чудовскую группировку врага, а затем нанести удар на Тосно и Сиверскую для разгрома Мгинской группировки и прорыва блокады Ленинграда. Начать наступление 54-й армии было приказано не позднее 1 марта [14, с. 30; 21].

Замысел операции не вызывал сомнений. Но при этом не учитывалось, что 2-я ударная понесла большие потери, а 54-я армия не была готова к наступлению. Ставка приказала Волховскому фронту создать в армиях ударные группировки: во

Командование фронтом требовало скорейшего выхода частей 2-й ударной армии на железную дорогу Москва-Ленинград и взятия стратегически важного мощно

укрепленного опорного пункта противника в Любани. Командующий 2-й ударной армией генерал

Н. К. Клыков докладывал: «В воздухе все время господствует авиация противника и парализует действия войск. Дорожная сеть в плохом состоянии. Подвоз фуража, продовольствия, горючего и боеприпасов далеко не обеспечивает существующих потребностей. Для развития успешного наступления армии надо три свежие дивизии, дивизион ракетных установок, не менее двух автобатальонов, не менее трех дорожно-строительных батальонов, не менее пятнадцати бензовозов, сено, пополнить

конский состав и прикрыть армию с воздуха» [28, л. 48]. Ничего этого сделано не было. Армия боролась, имея скудное обеспечение и весьма ограниченные людские ресурсы.

За первые три месяца 1942 г. группа армий «Север» пополнилась 6 дивизиями, переброшенными из Франции, Дании, Югославии и самой Германии. Часть этих войск в срочном порядке была направлена в район Любани. Командование 18-й немецкой армии сняло из-под Ленинграда 58-ю пехотную дивизию генерала Альтрихтера, которая занимала позицию в районе Уриц-ка, и бросило ее в район прорыва на Волхове. Немцы были серьезно обеспокоены создавшимся положением. Но в группе армий «Север» начинали понимать, что наступление советских войск выдыхается. От пленных и перебежчиков они располагали данными о численном составе полков и дивизий. «Опять подтвердилась хорошая информация, что в русских полках численность бойцов составляла не менее одного батальона, и что снабжение продовольствием было довольно плохое, и, в лучшем случае, шло тонкой струйкой», — написано в истории полицейской дивизии СС [30, 8. 223].

Из Москвы в штаб Мерецкова шли требования усилить наступательные действия и во что бы то ни стало овладеть Любанью. Однако пополнения приходили на фронт

очень медленно. Они быстро таяли в кровопролитных боях. Командующего фронтом и его помощников обвиняли в нерешительности и топтании на месте. В Ставке не принимали во внимание, что против Волховского фронта действовали 385 боевых самолетов противника. К концу января 1942 г. самолетный парк Волховского фронта насчитывал 313 боевых машин. Но истребителей из них было всего 20 [16, с. 53].

Основную ударную силу авиации фронта составляли ночные бомбардировщики По-2. В войсках не было бронетехники.

После незначительной перегруппировки войск, усиления 2-й ударной и 59-й армий вновь начались бои на любанском направлении. Ценой огромных усилий соединения 2-й ударной армии атаковали противника и прорвали его оборону. Для развития прорыва была использована вновь прибывшая 80-я кавалерийская дивизия и 1100-й полк 327-й дивизии полковника И. М. Антюфеева. Остальные части стрелковой дивизии не успели войти в прорыв. Противник нанес фланговые удары и закрыл брешь. В журнале боевых действий 18-й армии от 27 февраля 1942 г. сделана запись: «Группа фон Бассе соединилась с 254-й пехотной дивизией севернее железной дороги Чу-дово-Веймарн. Русские за железной дорогой отрезаны» [16, с. 54].

Тургаев А. С. Любанская операция: оптимистическая трагедия непрерывных атак

К 65-летию Великой Победы

Проникшие за линию фронта соединения оказались отрезанными от основных сил армии. В течение десяти дней они отбивались от пехоты и авиации противника. «Запасы боеприпасов и продуктов закончились, снабжение с воздуха наладить не удалось. Связь оборвалась из-за выхода из строя радиостанций. Отряд вынужден был уничтожить всю боевую технику, тяжелое вооружение, вплоть до станковых пулеметов. С личным оружием воины в ночь с 8-го на 9-е марта пробились к своим», — писал в воспоминаниях командир 327-й дивизии И. М. Антюфеев [18, с. 40].

Еще 1 марта в войска Волховского фронта была послана директива Ставки ВГК № 153189/14, в которой говорилось: «Ставка Верховного Главнокомандования приказывает немедленно расследовать обстоятельства позорной сдачи Красной Горки немцам, у которых для этого не было даже достаточных сил — наступал всего лишь один полк противника. Ставка приказывает немедленно донести, кто командовал войсковым соединением, так позорно сдавшим Красную Горку. Результаты расследования немедленно донести в (Генеральный) штаб» [22, л. 64].

В Центральном архиве Министерства обороны РФ хранятся ежедневные донесения командира 80-й кавалерийской дивизии полковника Л. А. Сланова о безвыход-

ном положении отряда, оказавшегося в окружении без продовольствия и боеприпасов. Пытаясь спасти людей, в ночь с 8 на 9 марта Л. А. Сла-нов вывел отряд в расположение советских войск. Но он уже не был командиром 80-й кавалерийской дивизии. Его отстранили от командования. С 1 марта дивизию принял подполковник Н. А. Поляков.

В журнале боевых действий 18-й армии запись от 8 марта сообщала о 1093 пленных и 1556 убитых русских под Красной Горкой [16, с. 55].

Кавалеристов и стрелков, участвовавших в прорыве, из-за плохого управления войсками штабом 2-й ударной и фронта не поддержали основные силы армии. Командование фронта, армий и дивизий в решении боевых задач постоянно сталкивалось с отсутствием надежной связи, из-за чего информация об изменении боевой обстановки опаздывала. По этой причине несвоевременно принимались решения, которые могли повлиять на ход событий.

На военном совете фронта, к участию в котором было приглашено и командование 2-й ударной армии, был сделан вывод, что одним из факторов невыполнения поставленных задач является несогласованность в работе военного совета и штаба армии и как следствие — отсутствие четкого и твердого руководства войсками. Имелись случаи пренебрежи-

тельного отношения к приему пополнения: маршевые роты во время пути не обеспечивались горячей пищей, для них не было пунктов обогрева. Персональный учет раненых и убитых практически не велся.

Командование армии не знало даже приблизительно количество потерь и численный состав дивизий и бригад, которые находились на передовой.

Начальник оперативного отдела 2-й ударной армии полковник Пахомов недостоверной информацией вводил в заблуждение штабы армии и фронта. Перед последними боями штаб 2-й ударной армии допустил грубые просчеты во времени на подготовку войск для боя. Распоряжения о выполнении боевой задачи некоторые части получили с опозданием на день. По предложению Военного совета фронта Ставка отстранила от должностей начальника штаба 2-й ударной армии генерал-майора В. А. Визжилина и начальника оперативного отдела Пахомова. На их должности соответственно были назначены полковник П. С. Виноградов и комбриг Буренин. Этой же директивой на должность заместителя командующего 2-й ударной армией был назначен генерал-майор П. Ф. Алферьев [24, л. 60].

Не лучшим образом складывалась обстановка с наступлением и на участке Ленинградского фронта. 54-я армия из района Погостье

наносила удар в направлении на Любань для соединения с частями Волховского фронта, а 55-я армия предприняла неудачные атаки в направлении на Тосно.

54-я армия Ленинградского фронта, которая шла на соединение с войсками Волховского ф