Спросить
Войти
* * * ЛИТЕРАТУРА
© Масалимов А. С.
УДК 341
И. А. АСЕЕВ, доцент кафедры истории и теории государства и права Уфимского юридического института МВД России, кандидат исторических наук, доцент (г. Уфа)
I. A. ASEEV, associate Professor of the chair «History and theory of State and Law ", candidate of historical sciences, docent (Ufa)
ЭТНИЧЕСКИЙ ФАКТОР В ПРОЦЕССЕ РАССЛЕДОВАНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПОЛИЦИЕЙ РОССИИ И ВЕЛИКОБРИТАНИИ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX вв.
THE ETHNIC FACTOR IN THE INVESTIGATION OF CRIMES BY THE POLICE IN RUSSIA AND THE UK IN THE LATE XIX - BEGINNING OF XX CENTURIES
Аннотация. В статье рассматриваются различные аспекты борьбы полиции двух стран в сражении с преступностью с учетом этнических особенностей населения. Особое внимание обращено на эффективность работы сотрудников, обладающих способностью «вжиться» в иную среду, в том числе в сфере национального образа жизни и поведения. Применительно к Англии подробно рассмотрен ход расследования по делу «Джека-Потрошителя».
Annotation. The article deals with various aspects of the fight the police of the two countries in the struggle against the crime, taking into account the ethnic characteristics of the population. Particular attention is paid to the efficiency of the staff with the ability to «get into» to another environment, including in the sphere of national life style and behavior. With regard to England discussed in detail the progress of the investigation on the case of «Jack the Ripper».
Говоря об особенностях расследования преступлений, связанных с деятельностью полиции в дореволюционной России, следует обратить внимание на тот факт, что она активно учитывала
реалии многонационального характера государства. Это проявлялось в том, что в борьбе с преступными элементами полицейские активно применяли возможности и приемы, связанные с исЩ
<ч а а
¥ а -с а
пользованием широкой категории лиц, добровольно сотрудничавших с правоохранительными органами. Сюда входили владельцы гостиниц, доходных домов, питейных заведений, дворники, обязанные представлять полиции необходимые сведения обо всех появившихся лицах и происшествиях. Как известно, среди дворников обеих столиц Империи было много представителей поволжских татар, что не могло не приниматься в расчет в процессе проведения сыскных мероприятий.
С другой стороны, учитывался и тот очевидный факт, что в многонациональной стране преступность не могла не приобрести гомогенную по этническому признаку природу. Причем преступные сообщества приобретали двойственный характер по своей национальной характеристике. В одних случаях преступные сообщества, состоявшие из лиц великорусской народности, практически не привлекали на свою сторону представителей (как тогда го-^ ворили «неправославного вероисповедания»), в других - возникали преступ-3 ные группировки из людей, представ-а лявших иную нацию или народность. В ^ качестве иллюстративного материала, Оц подтверждающего значимость указан-¡^ ной проблемы, позволим сослаться на ¡а воспоминания руководителя всего уго-| ловного розыска Российской империи ^ А. Ф. Кошко. Так получилось, что он Ц стал последним шефом дореволюцион-■е ного сыска страны.
^ Анализ мемуаров Аркадия
§ Францевича относительно работы сотрудников органов внутренних дел подтверждал справедливость принципа, ко-Ц гда высокий профессионализм должен | был сочетаться с внимательным и чут-| ким отношением к окружающим, тем Цг более в условиях многонациональной ^ страны, какой всегда являлась Россия. ^ Одним из ярких подтверждений подобна ного сплава профессионального и нрав§ ственного начал явилась описанная
знаменитого ограбления харьковского банка в самом конце 1916 года, накануне распада Российской монархии.
Общая картина преступления, со слов Анатолия Францевича, заставляла думать, что в данном случае орудовали так называемые «варшавские» воры.
Он писал в своих воспоминаниях: «Эта порода воров была не совсем обычная и резко отличалась от так называемых великороссийских. Типы «варшавских» воров большей частью таковы: это люди, всегда прекрасно одетые, ведущие широкий образ жизни, признающие лишь первоклассные гостиницы и рестораны. Идя на кражу, они не размениваются на мелочи, т. е. объектом своим выбирают всегда лишь значительные ценности. Подготовка намеченного предприятия им стоит больших денег: широко практикуется подкуп, в работу пускаются самые усовершенствованные и весьма дорогостоящие инструменты, которые и бросаются тут же, на месте совершения преступления. Они упорны, настойчивы и терпеливы. Всегда хорошо вооружены. Будучи пойманы, - не отрицают своей вины и спокойно рассказывают все до конца, но не выдают, по возможности, сообщников».
Одним из первых подозреваемых лиц оказался чиновник банка, возле квартиры которого велся подкоп в течение двух недель. Как отмечал А. Ф. Кошко: «опрошенный мной арестованный чиновник оказался заядлым поляком, все отрицавшим и жестоко возмущавшимся незаконным, по его мнению, арестом» [1, с. 411].
Однако руководитель сыскной полиции был подготовлен во всеоружии: он взял с собой агента Линдера, выходца из Польши и обладавшего «истинным даром подражания манере говорить по-русски всяких инородцев». В результате оперативных действий и благодаря искусству Линдера, который сумел войти в доверие грабителей банка, все причастные к преступлению лица были задержаны.
Любопытно проследить окончание блестящей операции, проведенной сыщиками. Курнатовский, встретивший февральскую революцию в должности начальника Харьковского сыскного отделения, куда он был назначен через две недели после раскрытия вышеописанной кражи, был «определен» в ту же харьковскую тюрьму, где и встретился и с Горошком, и с Квятковским, и прочими участниками банковской кражи. К чести последних, отмечал Кошко, необходимо отметить, что ни мести, ни злорадства они к Курнатовскому не проявили и вообще поведением своим в этом отношении резко отличались от остальных российских воров.
Далее А. Ф. Кошко в своих воспоминаниях пишет о периоде, когда он попал в Киев в разгар гражданской войны: «В эту мрачную пору я брел как-то по Крещатику. Вдруг слышу голос:
- Никак пан Кошко?
Поднимаю голову и вижу пред
собой Квятковского и Горошка. Я так и обмер! Ну, думаю, пропал я: сейчас же выдадут большевикам! Но Квятковский, видя мое смущение, сказал:
- Успокойтесь, пане Кошко, зла против вас не имеем и одинаково с вами ненавидим большевиков.
Затем, взглянув на мое потертое платье, участливо предложили:
- Быть может, вы нуждаетесь в деньгах? Так, пожалуйста, я вам одолжу!...
На мой отрицательный ответ он, улыбнувшись, заметил:
- Вы, быть может, думаете, что деньги ворованные? Нет, мы теперь это бросили и занимаемся честной коммерцией!..
Я, разумеется, отказался и от «честных» денег, но не скрою, что от души был тронут этими людьми, что впрочем, им и высказал» [1, с. 420].
К сожалению, подобный опыт учета национальной специфики представителей преступного мира пришлось восстанавливать впоследствии сотрудникам органов внутренних дел уже в советское время. Но Россия была не единственной страной, где полиция внимательно вглядывалась в национальную принадлежность лиц, преступивших столь опасную черту.
В Великобритании этническая составляющая учитывалась уже в силу четкого исторического разделения страны на составные части: Шотландию, Уэльс, Англию и Ирландию. Сам процесс развития полицейских органов в стране происходило на основе формирования указанных структур в этих составных частях государства. Государство было вынуждено реагировать на появление такого феномена в конце XIX в. как ирландский политический терроризм. В 1883 г. создается специальное (ирландское) подразделение, предназначенное для борьбы с ирландскими националистами (фениями). Данное подразделение было призвано также ^ противостоять «всем врагам государ- ^ ства». Таким образом, полиция приоб- ^ ретала особые функции борьбы с поли- ^ тическими противниками короны. §
Однако борьба с уголовными |
преступлениями по-прежнему остава- ¡^
лась в центре внимания полиции метро- 05
полии. ^
Наиболее известным и громким, § оставившим след в истории Лондона и | страны, стало дело Джека- | Потрошителя. Достаточно сказать о Ц том, что только в художественной литературе выведены десятки образов пред- | полагаемых убийц. Однако предприни- у маемые вновь и вновь усилия исследо- &Ц вателей, в том числе и полицейских, Щ наших современников, оставляют лишь четырех человек в качестве реальных | лиц, которым заочно можно выдвинуть ? обвинения. Вот их список:
ший еврей, родом из Польши, прожива- «
вал в лондонском районе Уайтчепель, §
¥ а -с а
где и происходили кровавые преступления.
Круг первых трех подозреваемых определил сэр Мэлвилл Макнагтен. Вступив в полицию Лондона в качестве помощника главного констебля, он к июню 1889 г. занимал второй пост в Управлении уголовных расследований (СИД) в Скотланд-Ярде. В его докладе, датированном от 23 февраля 1894 г., указаны эти три лица, хотя реальных улик у полиции против них на момент совершения убийств не было. К тому же, в докладе содержались серьезные фактические ошибки, причем странного характера.
В «пользу» Косминского склонялся шеф СИД доктор Роберт Андерсон, а также офицер, отвечавший за поиски убийцы, главный инспектор Дональд Свансон. Друитт в списке Мак-нагтена стоял на первом месте. С другой стороны, историки ломают голову, как в круг подозреваемых попал Острог, который был арестован и уже был подвергнут полицией допросам еще до того, как был подготовлен доклад. В отношении четвертого подозреваемого, Тамблти, высказывалось следующее предположение: он был «среди подо-
зреваемых» и «на мой взгляд, весьма вероятным». Эти слова принадлежат бывшему в 1888 г. главе специального подразделения Скотланд-Ярда, главному инспектору детективов Джону Джорджу Литтлчайлду. Подобные мысли инспектор доверительно изложил в письме, датированном 23 сентября 1913 г., которое он направил журналисту и автору криминологических исследований Джорджу Р. Симсу.
Большинство исследователей полагают, что данный список не может считаться полностью заслуживающим доверия. К тому же, против ни одного из указанных подозреваемых не было предъявлено прямых улик [2].
Нам представляется в этой связи весьма характерным обстоятельством, что трое подозреваемых в этом списке не являлись коренными жителями британских островов. Естественно, что отдельные публикации в газетах эксплуатировали материалы о «засилии чужеземцев», об «утрате чисто британских традиций». Можно также отметить тот факт, что раздувание прессой в этот период непроверенных фактов послужило распространению слухов и домыслов, и, в определенном смысле, нагнетанию антисемитских и ксенофобских настроений в столь консервативном британском обществе.
Если взглянуть внутрь самой этнической картины взаимоотношений населения страны, следует отметить, что существовала многовековая составляющая непростой природы ежедневных контактов шотландцев и англичан, ирландцев и англичан. Подтверждением тому служит английская литература, где жанр детективного повествования получил всестороннее развитие. Одним из признанных классиков этого жанра стал Гилберт Кит Честертон, который представил миру отца Брауна, священника, способного распутывать самые замысловатые и непостижимые по своей интриге сюжеты и всегда находить преступника.
В одном из рассказов герой Честертона, обращаясь к представителям закона, говорит о предубеждении англичан к шотландцам: «Любопытно, что тори, радикальные консерваторы, или как их не называй, - иными словами, все, кто противился торгашескому движению вигов, - неприязненно относились к шотландцам. Это и Коббетт, и доктор Джонсон... Свифт описал шотландский акцент в одном из своих самых язвительных пассажей, и даже Шекспира обвиняли в предубежденном отношении к ним. Пожалуй, тому была причина. Шотландцы жили на скудной сельскохозяйственной земле, которая потом стала богатой промышленной землей. Они были деятельными и способными людьми, искренне считавшими, что несут блага индустриальной цивилизации с севера. Они просто не представляли, что значат долгие столетия земледельческой цивилизации на юге. Их предки тоже были земледельцами, но нецивилизованными» [3, с. 695].
В современных условиях представляется целесообразным в этой связи в определенной степени воспроизвести и переосмыслить этот накопленный опыт. К тому же, необходимо помнить о последствиях мирового экономического кризиса, который также сказался на процессах миграции части населения из одних государств в другие. В этом отношении необходимо четко скоординировать усилия правоохранительных структур государств для обеспечения интересов личности на фоне общепризнанного мировым сообществом права личности на реализации ее прав в трудовой сфере и преодоления негативных последствий «массового десанта» рабочих рук в Россию из соседних стран.
С другой стороны, сегодня Европа испытывает трудности в связи с массовым потоком беженцев из стран Северной Африки и Ближнего Востока. Все вышеперечисленное и должно получить свое отражение в ходе проведения занятий, когда рассматриваются вопросы истории органов внутренних дел, в том числе России и Великобритании.
© Асеев И. А.
¥ а -с
