Спросить
Войти
СОИГСИ
ЭТНОГРАФИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ О СВЯТИЛИЩЕ ДИГОРИ ИЗЯДИ ЛЯГЯТ В ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ ПЕЧАТИ (А.М.ШЕГРЕН, ИНАЛ, Я.А. РИСКИН)
Д.В. СОКАЕВА
Говоря об этнографических сведениях в трудах дореволюционных исследователей, мы хотим предложить не персональный подход (такой принцип реализован в статьях С.З. Габисовой1 [1]), а систематизировать материал по описываемому объекту. В данном случае- это святилище Дигорского ущелья Дигори изхди лжгжт (курсив наш. — Д.С.). А.Д. Цагаева дает следующее описание рассматриваемого топонимического объекта: «ДигоризхЬи лжгжт «Покровителя дигорцев пещера», «Духа дигорцев пещера»... Огромная священная пещера в скале к востоку от с. За-далеск. Сюда приходили на праздник перед косовицей только представители мужского пола жителей с. Задалеск. Легенда гласит, что с потолка этой пеще1 «Интереснейшие материалы о фольклоре осетин, которые мы извлекаем из трудов ученых-путешественников по Кавказу, дают нам возможность говорить о том, что фольклором был пронизан весь быт осетин (семейно-родо-вые обряды, представления их о происхождении родов, о постройке храмов, о святых рощах и т.д.). Эти материалы отрывочно привлекаются историками, этнографами, фольклористами в качестве историографического материала в связи с различными целями. Проблема же комплексного изучения фольклорных материалов, приводимых в трудах ученых кавказоведов, систематизация их, оценка ценности и качества этих материалов, специально не ставилась исследователями. Ценность же их несомненно велика, так как они относятся к периоду, когда зарождается и углубляется интерес России не только к экономическому, социальному и общественному строю, но и этической и эстетической стороне жизни осетин» [1, 178].
ры свисала цепь небесного происхождения, которая в день пиршества сама регулировала уровень котла с мясом жертвенного животного над костром. Когда в Дигорию пришли войска шаха, они поднялись в святилище, надругались над святыней, сорвали цепь и вынесли. На ночь войска расположились лагерем у подножья горы с пещерой Дигоризжди лжгжт. В наказание на них обвалилась гора, и войска шаха погибли. Действительно, в том месте у подножия горы люди обнаруживали шлемы и остатки кольчуг воинов. Возможно, под обвалом и погибли здесь когда-то войска, что нашло отражение в легенде. Эту же пещеру некоторые иностранные путешественники называют Олисай-донж (Олиссай- Дона) и связывают ее с именем какого-то древнего певца. Кроме того, в осмыслении Е. Зичи [2, 290] топоним Олиссай-Дона не «Река (вода) Олисса», а «Место Олисса». Заметим, что род Олисатж «Олисаевы» жили в с. Ханаз2. Жители же этого селения поклонялись другому святому - Зиния3, а не Дигоризаду» [3, 299-300]. К описанию этого топонимического объекта Цагаева приводит небольшую библиографию литературы, в котором он упоминается [4, 557; 5, 885; 6, 45]. Если рассмотреть дореволюционный контекст, в частно2 Село в Дигорском ущелье.
сти, касающимся сведении о святилище Дигори изжд, то наИдем довольно богатый материал, что говорит о том, что просто упоминание того или иного топонимического объекта местности с определением его значения в культуре исследуемого народа выступает в качестве прецедента дальнейших опросов и изысканий.
В связи с обозначенной темой мы представляем вашему вниманию три описания Дигори зжди лжгжт. Особо остановимся на том, что в публикации Я.А. Рискина, в отличие от двух других публикаций, определена религиозная направленность жителей данной местности, в тексте встречаются тонкие замечания этнографического характера.
Представленная парадигма дореволюционных описаний святого места Дигории Дигори изжд лжгжт (А.М. Ше-грен, Инал, Яков Рискин) и пояснения особенностей функционирования этнографических и фольклорных реалий, упоминаемых в привлеченных источниках, позволяет нам быть более объективными в оценке и дореволюционных, и современных свидетельств о святых местах Осетии.
ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ
лись через Садилиске (Задалеск - Д.С.) (Ханаса (Ханаз — Д.С.) лежит выше на горе в сторону) и примерно в 1-2 верстах впереди мы увидели Лесгоре на другом берегу напротив нас. Кумбулта не была видна с дороги; она должна лежать выше между горами, но севернее, чем Дони-фарс, который довольно хорошо виден между <селениями> Садил (не выяснили — Д.С.), Ханаса, Лесгор и Нара1. По всей округе дома из камня. В Садил, на поле, огороженном камнями, и на небольших участках земли во многих местах подобные <ранее виденным> каменные столпы, как и описанные выше, которые отмечают места захоронений. В этот день был праздник св. Николая, и благочинный сказал, что этот святой во всей Осетии почитается только жителями Донифарса и других селений, лежащих на южном берегу реки по соседству; эти селения составляют один приход, церковь которого, построенная еще во времена Тамары, находится в Донифарсе. В <селении> Нара (Нэрэ) нам сообщили, что из-за ошибки в вычислении времени праздник святого отметили уже неделю назад. Приход состоит только из двух селений — Кумбулта и Лесгоре. Фарсикан (Фараскат — Д.С.) больше не существует. Кадакура также здесь не найдешь, а только в Алагирской долине. Местные жители не зависят от Бадилатов2, кроме того, здесь есть два собственных дворянских рода Занигата (не выяснили — Д.С.) и Кабегата (Кобегкаевы — Д.С.). Они живут очень мирно и, по уверению благочинного, весьма скромны и даже в религиозном отношении самые примерные люди во всей округе. В Нара большинство мусульмане, и только несколько дворов — христиане» [7, 252-253].
по скале своим мечом и копьем. Далее автор статьи приводит связанные с пещерой легенду, предание и обряды. Из грозной боевой башни Астани фи-дартж, что близ Махческа, вылетел Ди-гори изжд в направлении Морги лжгжт1. Следуя за ним, Астан2 проник в одну пещеру и увидел в ней очаг с железной цепью. С тех пор пещера эта становится местом поклонения всех дигорцев. Поднявшись в пещеру, автор статьи видел в ней рога оленя, черепа зубров (домбай), ящик с монетами, ложками, рогами. Предметы эти употребляются во время жертвоприношений, среди которых наиболее важным считается заклание жертвенного быка перед началом сенокоса. Бык этот определялся по жребию за год до праздника и откармливался отменно. К шее его привязывалась деревянная, довольно изящная фигурка, вероятно, символ чего-то, которую добровольно изготовлял кто-нибудь из жителей. Перед закланием фигурку с веревочкой снимали и вешали в пещере на столбе (их насчитал автор статьи 91). Когда на столбе накоплялось много фигур, их бросали в глубину пещеры. Таким образом, заключает он, дигорцы пользуются пещерой с ХУ-ХУ1 вв. Коллекция фигур чрезвычайно разнообразна и интересна. В пещере много стрел, копий, шапки персидского образца. По преданию, когда-то войска персидского шаха - шаха Аббаса - явились в Диго-рию из местности Кета. Жители попрятались по домам и войска шаха Аббаса вошли в пещеру и решили унести с собой огромную железную цепь. Но как только собрались уходить обратно, начался обстрел. Персы частью были перебиты: от них остались шапки, стрелы,
копья. Чужеземцы бросили и цепь, которая хранится в одном из донифарс-ских могильников. Возможно после разгрома Грузии, шах Аббас проник и в Осетию, с целью наказания союзников грузин. О шахе Аббасе говорят много и старожилы Куртатинского и Алагир-ского ущелий. В пещеру Морги лжгжт3 шли с приношениями (жертвенный баран, пироги, арака, пиво) семьи, где рождался мальчик, кто выдал дочь замуж, женил сына: оттого здесь так много черепов. Приношения поступали и от охотников на диких животных. Самым славным среди охотников был Гуцуна-ти Габица [8, 9, 10]: Афсати считал его своим другом. Однажды после охоты Габица отдыхал под одним деревом и уснул. Вдруг его разбудил какой-то разговор. Он прислушивается. Оказывается, Афсати приглашает к себе в гости бога лесов, но последний отказывается, ссылаясь на то, что у него в гостях Гуцу-нати Габица, и что он не может оставить его»4 [11, 136-137].
статьи. Яков Аронович Рискин был вольнопрактикующим врачом в г. Владикавказе, как стало известно из документа 1921 года1 [14, 1-1об.]. Также о нем известно в контексте открытия филиала Русского горного общества: «В мае 1912 года было разрешено открытие во Владикавказе филиала «Русского горного общества». Его учредителями выступили упомянутый выше А.И. Духовской-Штейнгерь, врач Я. Рискин, ветеринар Ендржеевский, преподаватели
Кадетского корпуса Н. Златовратский и К. Проскура, журналист М. Спичкин, топограф П. Цирюльников. Общество обязывалось содействовать массовым экскурсиям учащихся из России, а также объединять исследователей гор и любителей горных путешествий, изучать горы. По Уставу оно могло проводить научные исследования, экскурсии, чтения, выставки, музеи, съезды» [15, 158].
Таким образом, проясняется неслучайность участия в горных экспедициях Якова Рискина. Он также упоминается в очерке Дзахо Гатуева о С.М. Кирове «Мироныч». В этом произведении Рискин упоминается дважды: «В ночь мне предстояло дежурить в самообороне. Я был уверен, что в штабе нашего самооборонческого участка найдутся люди, знающие все новости. И через пятнадцать — двадцать минут я уже рассказывал Миронычу, что Совет разгромили офицеры и
пятидесяти пяти лет ей удавалось благодаря четко выработанной программе, соединению информативности с аналитичностью, серьезному тону публикаций, а также широкому кругу публицистов, стоявших у руля газеты. Сотрудники и редакторы «Русских ведомостей» были не только профессионалами высокого уровня, но и имели четкую гражданскую позицию» [13].
урядники Осетинского полка, что они увели в казармы Ноя Буачидзе, Мамия Орахелашвили и Рискина — меньшевика-интернационалиста. Жены наши спали во второй комнате, Миронычу я предоставил кушетку в первой. А он не ложился. Тускло горела керосиновая лампа, и Мироныч шагал из угла в угол и курил, курил» [16, 145], и другой отрывок: «Я был у Мироныча, когда к нему пришли Мамия и Рискин. Стоял вопрос о жизни и смерти Мамия и его семьи, а Рискин все время врывался в разговор, декламируя по меньшевистской манере.
— Привезли ко мне в госпиталь осетина. Рана в живот. Спрашиваю, кто ранил? — ингуш. вот вам и содружество трудящихся.
— Перестаньте, Яков Ароныч, — умолял Киров, — глупости говорите.
А Мамия принимал удары Рискина и отвечал двойными по силе» [16, 146].
Содержание публикации Рискина следующее: «Рассказы о священной пещере осетин-дигорцев2 Олисай-дон, где хранятся черепа зубров, мне приходилось слышать давно. Об этой пещере осетины рассказывают так много, что я решил воспользоваться первым удобным случаем, чтобы лично побывать в ней. Случай этот мне представился летом прошлого года. Найденное мною на месте действительно оказалось настолько интересным, что я решил записать мои впечатления и познакомить с ними интересующихся природой горного Кавказа и остатками старины его туземных обитателей.
целли1 [17] и А.П. Ендржеевским2 возвращался с Карагомского ледника. Нас сопровождали три проводника. Из селения Дзинага3 мы выехали верхами часов в 7 утра. Ущелья, по которым мы проезжали, - одни из самых красивых на Кавказе; хорошее описание их дано у Н.Я. Динника в его «Путешествии по Дигории (Записки кавказского отделения Императорского русского географического Общества)», кн. XIV, вып. I, Тифлис, 1890). Часам к 12-ти мы подъезжали к аулу Задалеску4, расположенному по правому берегу р. Уруха. Имея в виду посетить священную пещеру, мы, зная, что вход в нее закрыт, ключ же от нее находится у одного из жителей Задалеска, послали одного из наших проводников в аул, чтобы попросить ключ и разрешение посетить пещеру. Сами же мы, в надежде на любезность заведующего пещерой, отправились от проезжей дороги к пещере.
У самой дороги растущие здесь де1 «Ветеринарный врач, специалист по оленеводству. Родился в г. Бендин Петроковской губернии Царства Польского. После окончания института работал в ветеринарной лаборатории. В 1907 году по Большеземельской тундре в очередной раз прокатился колоссальный падеж домашних оленей. Масштаб этого явления заставил правительство принять меры для выяснения его причин. В 1908 году Керцелли был командирован в Большеземельскую тундру, где жил и кочевал вместе с зырянами-оленеводами. Четырежды он пересек тундру с юга на север о обратно, проделав в общей сложности свяше 1000 км. Результаты его исследований были отражены в капитальном научном труде «По Большеземельской тундре с кочевниками» (1911)»[17]; Его работы по Кавказу: [18].
ревья поражают своими накрученными слева направо стволами. Стволы изогнуты по спирали довольно значительно; объясняется это дующими здесь часто с плоскости к Урухскому ущелью ветрами, которые и заставляют стволы изгибаться в соответственную сторону. Верхушки деревьев производят такое впечатление, как будто они согнуты сильным порывом ветра. Таких деревьев здесь довольно много.
Растительность около Задалеска напоминает растительность вообще средней полосы гор: небольшие сосенки, ольха, барбарис, можжевельник. Жители рассказывают, что когда-то в окрестностях Задалеска был значительный лес, но теперь о нем сохранились только предания. Сеют здесь ячмень, пшеницу.
Но дорожкам, расположенным между пахотными участками, мы на лошадях взбирались около получаса. Из птиц мы здесь видели красноносых альпийских ворон. (Fregilus graculus L.), черных стрижей (Cypselus apus L.), маленьких красногрудых воробьев (Pirgula erythrina Pall.). Очень милы легкие раскачивающиеся чеканы (Saxicola oenanthe). На деревьях и на хлебных полях масса черноголовых соек (Garrulus Krinickii Kalen.) п дроздов (Turdus viscivorus L.). Высоко над нами носились ягнятники (Gypaëtus barbatus L.).
Проехавши верхом около полчаса, мы оставили лошадей и наши вещи под надзором мальчиков-пастухов и дальше отправились пешком. Дорога идет по карнизу гор, образованных слоями известняков. Эти известняки отступили от долины Уруха: в долине же находятся более древние слои, состоящие из песчаника вперемежку с рухляковыми слоями и крупно-зернистым кварцевым песчаником. Проследить геологический характер долины Уруха в этом месте довольно трудно, так как склоны
ее покрыты большими толщами наноса с галькой. Обвалы и осыпи повторяются здесь довольно часто и причиняют значительные бедствия населению. Так, этим летом, находящееся невдалеке от Задалеска, на противоположной стороне Уруха, сел. Кумбулта почти целиком сползло к реке вместе с домами, пахотными и покосными участками, причем погибло более 300 десятин пахотной земли. Участь сел. Кумбулта ожидает и соседа его — селение Данифарс.
Дорога, по которой мы шли, очень узка и крута. Но до входа в пещеру мы потратили не более четверти часа. Погода стояла хорошая. Небо было немного покрыто облаками. Солнце не пекло. Обувь наша состояла из осетинских чувяков. В общем, дорога настолько удобна, что нет надобности надевать, для того чтобы добраться до пещеры, ни альпийских сапогов, подошвы которых подбиты гвоздями, ни местной обуви «арчей». Вообще «арчи» удобнее для ходьбы по скалам, чем альпийские сапоги. Последние хороши для перехода по ледникам, где острые шипы гвоздей легко врезаются в лед и мешают скользить. Но и там они хороши только до тех пор, пока острия гвоздей еще не обтерлись. Чуть они пообтерлись, они уже не могут врезаться в лед, и в таких сапогах поскользнуться еще легче, чем в обыкновенной обуви. Железные гвозди стираются еще легче и даже ломаются, притом они скоро ржавеют и тогда быстро портить подошву, так, что после двух-трех перемен гвоздей, а переменять гвозди приходится каждые три-четыре дня, подошва сапог никуда не годится. В виду этого для ходьбы по горам местные альпинисты почти совсем отказались от альпийских сапог, а заменяют их с большим удобством для себя арчам. Арчи состоят из куска сыромятной кожи, покрывающей тыл стопы:
спереди они завязываются ремешками, подошва же их состоит из ременного переплета. Так как он довольно тонок, то на подошву изнутри набивается мягкая горная трава. Подошвенный же ремень, как только перетирается, заменяется новым. Носить с собою некоторый запас ремня для подошвы особенных затруднений представлять не может. В таких «туфлях» легко и мягко ходить, нога приноравливается даже к маленьким выступам на скале, а потому в такой обуви чувствуешь себя более устойчиво. При хождении же по льду, где в арчах все-же скользко, наверх арчей привязывают к подошве с помощью ремешков еще стальные «кошки»: это четырехугольная или круглая пластинка, по ширине равная ширине подошвы, на нижней поверхности которой укреплены стальные острые шины.
Когда мы взобрались па площадку перед пещерой, пред нами открылся один из самых красивых видов. Верстах в двух от нас к северо-западу расположен аул Задалеск (около 4,200 футов над уровнем моря). В нем около 40 дворов, типичных для горского осетинского селения. Сакли сложены из камня, с плоскими земляными крышами, по которым играют дети. Аул ниже пещеры футов на 300-350. Из аула ведет, масса дорожек к пещере, к пахотным и покосным участкам, к Урухской дороге, к соседним аулам. Где-то внизу шумит Урух, перекатывая громадные камни. На левом берегу Уруха очень высоко видны отдельные маленькие сакли аулов До-нифарсского прихода с их старинными полуразрушенными башнями, расположенными у самых обрывов. К скверу идут черные горы, вначале полого; уступы их покрыты зеленью; дальше они становятся более крутыми, обрывистыми и резко выделяются на фоне голубого неба своими желтовато -серы132 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 13(53) 2014
ми голыми скалами. Верхушки скал, то острые, то зазубренные, то представляют как бы небольшие площадки. В одном месте еще с Урухской дороги видна на скалистом гребне расщелина. Жители рассказывают, что она произошла от того, что св. Георгий (очень почитаемый всеми осетинами) в припадке гнева ударил по этому месту своим копьем. К югу расстилаются «черные» горы, покрытые лесом; он темно-зеленого цвета, идут красивыми уступами, пересекаемыми массой балок. Далее открывается очень красивый вид на покрытые вечным снегом и льдом горы. Видь здесь настолько роскошен и величествен, что из-за него одного стоит приехать сюда и взобраться на холмы, окружающие Задалеск.
Посланного нами в аул проводника еще не было, и мы осмотрели пока вход в пещеру. Этот вход, вернее — передняя стенка пещеры, виден еще с дороги в виде большого белого пятна. Передняя стенка сложена из камня, скрепленного глиной, и выкрашена в белый цвет известью. Стенка эта на 2/3 не доходит до видного с площадки закопченного потолка пещеры. Сама пещера находится в известковой скале на южном склоне известкового хребта. Высота этой стенки — около сажени. В ней оставлен проход, закрытый деревянною дверью на замке. На двери прибит четырехконечный деревянный крест, концы которого заканчиваются полушаровидными утолщениями. На скале у входа нарисован большой четырехугольный крест известкой (крест этот виден с Урухской дороги), налево от него- нарисованный известкой меньший крест на скале, почти на сажень выше тропинки, ведущей к пещере. У левого угла входа еще один, больший крест, также нарисованный известкой. Эти кресты являются уже произведением новейшего времени.
Наконец, пришел наш проводник
в сопровождении хранителя ключа от пещеры и еще одного старика -осетина. Они принесли с собой багани (осетинское пиво) и араку (осетинскую водку). По словам пришедших, в пещеру нельзя входить с «пустыми руками». Открывши дверь, хранитель пещеры, сняв шапку и перекрестившись, произнес молитву «святому» пещеры. Я спросил, о чем он молится. Он мне ответил, что установленных каких-либо молитв нет у них, а входящие просить у святого покровительства и молят о благом исходе всех добрых начинаний.
После молитвы мы приступили к осмотру пещеры. Переднее отделение ее светлое, высокое, к выходу оно выше, к заду же значительно понижается. Длина его от входа до задней стенки около 33-х футов, наибольшая ширина его около 23-х футов, высота около 22-х футов. У входа, у правой стенки пещеры, на длинном шесте висит череп быка. На границе между этим отделением и следующим, более низким и узким, находится сложенный из больших камней очаг, на котором во время общественных богослужений жарят и варят животных, приносимых в жертву. Около стены пещеры расставлено несколько простых деревянных скамеек и разложено несколько служащих для сидения толстых брусьев. Провожатые наши рассказывали, что в старину с потолка спускалась железная цепь над очагом (как известно, очаговая цепь составляет домашнюю святыню каждого не порвавшего еще окончательно со старыми преданиями осетина). В случае, если жертва была угодна святому, цепь спускалась ниже, если же почему-либо святой был недоволен жертвователями, то цепь сама поднималась кверху, к потолку. Цепь эта, само собой разумеется, считалась очень священной, и снять ее безнаказанно было нельзя. Однажды кабардинцы, с которыми осетины всегда находились во враждебных отношениях, вздумали украсть эту цепь, надеясь с помощью ее окончательно покорить осетин. Громадною толпой они забрались в пещеру, сняли очаговую цепь и вместе с ней вышли из пещеры. Но святой не дал безнаказанно пройти такому святотатственному делу. Не успели кабардинцы спуститься с цепью с первых выступов скалы, как святой навалил на них гору и задавил их вместе с цепью. Гору эту жители Задалеска показывают и теперь.
С правой стороны от очага стоит большой деревянный ящик, в котором лежат громадные деревянные ложки (одна — больше аршина в длину, другая — немногим меньше), служащие для размещения мясного супа, приготовляемого во время жертвоприношений. Тут же громадная вилка для вытаски-ванья кусков мяса из котла, деревянная чашка для соли, медные котлы разных величин и форм, выточенные деревянные чашки, ковши, а также масса рогов зубра, служащих для питья пива.
Над ящиком прикреплена жестяная, запертая на ключ небольшая копилка с вырезкою на верхней стенке, через которую посетители пещеры опускают монеты. Деньги эти тратятся на общественное пиршество во время общественных жертвоприношений.
За очагом на доске повешена новая икона православного святого, а к задней стенке пещеры прислонено несколько длинных (более сажени в длину) цилиндрических древков от копий. Около них висят какие-то лохмотья от шапок. Провожатые рассказывали, что эти шапки и копья были взяты осетинами во время нападения на них войска «шаха». На стенках на шестах висят железные наконечники стрел и копий и нанизанные на веревки, вырезанные
в виде неправильных многогранников, разнообразит величины и формы куски дерева. Такой кусок дерева привешивается на шею назначенному в жертву быку; с этою деревяшкой он некоторое время пасется. При закалывании быка для жертвоприношения (ежегодно в жертву приносится один бык) деревяшка снимается с него и нанизывается на веревку, привешенную в пещере. Таким образом, по числу этих деревяшек можно судить о числе лет, в течение которых совершалось жертвоприношение. Все осмотренные нами деревяшки указывают на их сравнительно недавнее происхождение. Или их раньше, 100-200 лет тому назад, не привешивали, или старые сгнили и затерялись в куче всяких предметов, наваленных в пещере.
На полу пещеры, по стенам, среди костей находится еще масса деревянных колец, напоминающих хомут. Некоторые из них свежи, не потеряли еще своей естественной окраски и крепости, другие почти уже сгнили. Кольца эти, если бы они все сохранились, могли бы также служить для исчисления времени, в течение которого совершается жертвоприношение в Олисай-до-не. Дело в том, что тропинка к пещере, как уже было сказано, узка и крута; вогнать по ней в пещеру быка невозможно. Поэтому на шею ему надевают такое деревянное кольцо, само животное окутывается веревками, при помощи которых его и втаскивают наверх. Здесь кольцо снимается, относится в пещеру и там оставляется, убитый же бык режется на куски и частью варится, частью жарится.
Помимо перечисленных предметов пещера представляет и богатый зоологический материал. Уже в первом отделении пещеры можно видеть на шестах и на полу черепа ныне совершенно ис134 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 13(53) 2014
чезнувших из данной местности и вообще очень редких теперь па Кавказе диких животных — зубров. На подпорках, немного выше сажено от пола, от одной стопки пещеры к противоположной, перекинуты балки, переплетающиеся более тонкими жердями; на этом помосте лежат несколько сот оленьих рогов, некоторые громадной величины. Масса рогов повешена по стенам и валяется между костями во втором отделении пещеры, более низком и менее обширном. Это отделение занято громадным количеством (несколько тысяч) черепов, а отчасти и других костей домашних и диких животных. Тут черепа зубров, быков, диких козлов, коз, оленей, баранов; все — остатки от жертвоприношений.
Перечисленные животные (за исключением зубров) водятся и теперь в окрестностях Задалеска. Но ныне уже редко кто приносит черепа и рога в дар святому. Среди молодежи вера в святость пещеры значительно пошатнулась, и молодой охотник, убивши оленя, предпочитает ныне продать подороже его рога какому-нибудь любителю подобных трофеев.
Самыми интересными предметами в пещере были для нас огромные черепа зубров. Необыкновенно широкий, слегка выпуклый лоб, короткие, толстые, загнутые слегка назад и резко кнаружи рога с поднимающимися немного вверх концами резко отличают череп зубра от черепов домашних быков. Кости черепов очень толсты, затылочный гребень на них развит необычайно сильно.
Интересно то, что зубра теперь нет совершенно в окрестностях Задалеска да и нигде поблизости. Это вымирающее животное встречается ныне только в Беловежской пуще (Гродненской губернии) да в верховьях Лабы и Зеленчука в западном Кавказе. Очевидно, зубры водились некогда и в окрестностях Задалеска. Как давно исчез зубр из этих мест, сказать трудно. Никто из стариков уже сам не видел зубра. Сохранились только рассказы об его силе, величине, трудностях охоты за ним. Теперь о зубрах, кроме черепов в Олисай-дон, напоминает еще название одной из балок, находящихся недалеко от Задалеска, -Домбайта (Домбай по-дигорски значит зубр), подходящая к ущелью Уруха с правой стороны.
Стреляли зубра, но рассказам стариков, редко свинцовыми пулями, чаще прямо кусками железа, а иногда, если удавалось подойти к зубру на расстоянии в несколько шагов, то короткими палками, закладываемыми в ствол ружья вместо снаряда.
Из второго отделения пещеры видны еще узкие ходы; оно как бы вилообразно расщепляется. Провожатый рассказывал нам, что эти ходы ведут очень далеко вглубь горы и образуют целый лабиринт, но в конце-концов все ходы соединяются сновав один и выходит на поверхность. Проводник сам видел на противоположной стороне горы выход. В справедливости этого убеждает якобы факт, имевший место несколько десятков лет тому назад. Однажды предназначенный в жертву козел вырвался и скрылся в одном из боковых ходов; через несколько дней этого козла увидели уже выбравшимся из пещеры на вершине скалы. Чтобы ознакомиться с боковыми ходами, мы поочередно по грудам костей пробрались к ним. Они скоро сильно понижаются и резко суживаются до того, что не только человек, но даже и небольшой козел там не пролезет. Несмотря на всю нелепость рассказов о том, что некоторые смельчаки проходили по этим ходам по несколько верст, провожатые наши, после осмотра нами ходов, через два дня повторили те же рассказы бывшим здесь студентам.
Общественные жертвоприношения совершаются в пещере перед началом покоса (около 20-го июля). Сходятся не только жители Задалеска, но и окрестных селений. Но жителей приходов Стур-дигорского или Донифарского, расположенных в нескольких верстах от пещеры, не бывает. Хотя стурдигор-цы и донифарсцы также отзываются об этой пещере с большим уважением и считают ее священной, но в общественных жертвоприношениях участия не принимают. Это объясняется тем, что жители Задалеска находились в старые времена в постоянной вражде с стурди-горцами и донифарсцами и встречаться где-либо мирно не могли. Поэтому Олисай-дон служил святыней и местом сборищ только для жителей Задалеска и ближайших поселков, считавших Зада-леск как бы своей метрополией. За это отчасти говорят и черепа животных, находящихся в Олисай-дон. В пещере нет, например, турьих рогов и черепов серн. Туров и серн охотники стурдигор-ские и теперь бьют много, а раньше, вероятно, били еще больше. В окрестностях же Задалеска туров ни теперь нет, да, вероятно, не было и прежде. Мало также в пещере черепов диких козлов. Козлы водятся значительно ниже Зара-мага в лесах, в ближайших же окрестностях Задалеска бывают очень редко, а потому и черепов их в пещере очень мало. По рассказам, еще задолго до времени наступления жертвоприношения жители Задалеска мечут между собой жребий, кто должен доставить быка для общественной жертвы. После того как жребий вынут, на быка надевают упомянутое выше кольцо с куском дерева, и бык отправляется на пастьбу; за этим быком все считают своей обязанностью ухаживать. Если кто отправляется
на пастьбу отнести соли своей скотине, то уж непременно покормит солью и жертвенного быка, и т.д. Вместе с тем поручается кому-нибудь славящемуся искусством в этом деле сварить достаточное количество пива, необходимые для этого продукты доставляются всем селением по раскладке. С собой в пещеру приносят также крутые лепешки из муки, начиненные сыром. За каждого же родившегося в прошедшем году мальчика приносятся еще три лепешки, но другой формы, в виде полумесяца. Почетный старик (специально жреческого сословия или жрецов у осетин нет), держась за левый рог жертвенного животного, произносит молитву святому. В этой молитве он просит о ниспослании хорошего урожая, хорошей погоды, чтобы можно было убрать хлеб, счастья всем новорожденным мальчикам и всем жителям селения. После молитвы старик опаляет часть шерсти за правым ухом и на морде. Затем связанного быка кладут горлом к востоку, и юноша перерезает ему горло. Когда бык истек кровью, ему отрезают голову, старик бросает ее в котел, опаливши предварительно на ней шерсть. Эту голову, хорошо разваренную, едят потом только ст?
