ЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ КАМПАНИИ ПО «РАСКУЛАЧИВАНИЮ» НА ЮЖНОМ УРАЛЕ (ПО МАТЕРИАЛАМ МОНОГРАФИИ «“ДЕРЕВНЮ ОПУСТОШАЮТ”: СТАЛИНСКАЯ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЯ И “РАСКУЛАЧИВАНИЕ” НА УРАЛЕ В 1930-Х ГОДАХ»)

УДК 94(100):331Л01.64"1930"(470.55/.58) ББК У03

А. А. Раков

ЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ КАМПАНИИ ПО «РАСКУЛАЧИВАНИЮ» НА ЮЖНОМ УРАЛЕ (ПО МАТЕРИАЛАМ МОНОГРАФИИ «"ДЕРЕВНЮ ОПУСТОШАЮТ": СТАЛИНСКАЯ КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЯ И "РАСКУЛАЧИВАНИЕ" НА УРАЛЕ В 1930-х ГОДАХ»)

A. A. Rakov

ECONOMIC ASPECTS OF &DEKULAKIZATION& CAMPAIGN IN SOUTHERN URAL (BASED ON THE MONOGRAPH «&DEREVNYU OPUSTOSHAYUT& : STALIN&S COLLECTIVIZATION AND &DEKULAKIZATION& IN THE URAL IN 1930s»)

Надо сказать, что за более чем восемь десятилетий развития историографии по различным аспектам политики «раскулачивания» сложилась обширная и весьма разнообразная литература, написаны сотни исследований. Современный постсоветский период изучения данной темы сопровождается обращением к вопросу цены за проведенную индустриализацию - экономической, человеческой, нравственной, - а также расширением и углублением проблематики «раскулачивания» и разработкой новых аспектов, таких как репрессивная политика и ее последствия, принудительный труд и ГУЛАГ, судьбы бывших «социально враждебных элементов», проблемы продовольственного обеспечения спецпереселенцев и пр.

В то же время, несмотря на появление большого числа работ по коллективизации и «раскулачиванию», описывающих масштабы кампаний, количество жертв, кризис на селе на макроуровне, данные с мест по

указанной теме остается малоизученным. Один из важнейших вопросов в этом смысле - выяснить, кто подпадал под «раскулачивание» в действительности, поскольку по материалам, агрегированным на уровне республики, это понять невозможно. И именно этот вопрос решается в данной работе. Задача исследования - определить имущественный статус «раскулаченных» крестьян и выяснить, в какой мере они были «кулаками», т. е. соответствовали прописанным в советских нормативно-правовых актах параметрам «раскулачивания». Отсутствие исследований на предложенную тему объясняется большим объемом и кропотливостью архивных изысканий на местах.

По оценкам Н. А. Ивницкого, к началу 1932 г. именно Урал был самым крупным районом спецпоселений [6, с. 237], что объясняет целесообразность его рассмотрения. Здесь было сосредоточено 37,2 % «кулацкой ссылки». Интересно, что до 1933 г. спецпереселенцы почти полностью состояТаблица 1

Динамика уменьшения численности «кулацкой ссылки» на Урале в 1931—1934 гг.

Время фиксации 09.08.1931 01.01.1932 01.01.1933 Начало 1934 г.

Количество спецпереселенцев, чел. 600 000 [22, с. 721] 484 380 [4, л. 206] 365 539 [4, л. 206] 300 363 [21, с. 73]

ли из «раскулаченных» крестьян, которые и были главным источником ссылки, и лишь затем в их составе появилась сравнительно небольшая примесь в лице других категорий [5, с. 45].

В представленной ниже таблице можно проследить падение численности «кулацкой ссылки» на Урале, несмотря на ее периодическое пополнение. Связана такая

динамика была, прежде всего, с высоким уровнем смертности в спецпоселках и игнорированием элементарных санитарно-гигиенических требований со стороны руководства.

Важно отметить, что, поскольку клима-тогеографические и этнографические границы исследуемого региона не совпадают с административно-территориальными, под

Карта сельскохозяйственных районов УРАЛЬСКОЙ ОБЛАСТИ

Карта. Южный Урал в составе Уральской области на 1929 г. [8]

«Южным Уралом» в данном исследовании подразумевается историко-экономический регион1, занимавший в начале 1930 г. территорию трех округов Уральской области, а именно: Златоустовского (территория -16,6 тыс. км), Троицкого (43,0 тыс. км) и Челябинского (28,2 тыс. км) [13]. Существуют различные варианты определения экономико-географических границ Южного Урала, связанные, в частности, с включением или невключением в его состав Аргаяшского кантона, который в составе Уральской области являлся анклавом Башкирской АССР, но ядро, состоящее из трех указанных округов, при этом остается неизменным. Формируемую рассматриваемыми округами территорию можно рассмотреть на следующей карте:

Нельзя не отметить, что формирующие БД «РКЮУ» источники с разным формуляром (все источники можно условно разделить по этому признаку на три группы), поэтому, несмотря на относительную полноту (БД «РКЮУ»: 29 из 34 полей заполнены более чем на 90 %), некоторые поля оказались заполнены лишь частично. Проведенная в архивах работа позволила нам сформировать из имеющейся информации БД «РКЮУ» на 1 461 семью (запись). Эти записи размещены в 34 полях и представляют собой данные по одному областному и семи местным архивам Челябинской области, в пропорциях, указанных в приведенной далее таблице.

Следует отметить, что данные по «раскулаченным» Южного Урала не хранятся в одном архиве - это сделано с целью облегчения доступа в архивной информации на местах, но существенно затрудняет работу исследователя. Отбор архивов, в которых содержались данные о «раскулаченных» крестьянах, производился посредством сплошного охвата запросами - всего запросы были направлены в 44 архива. Соответственно, в хранилищах, где информация по социальному и имущественному статусу «раскулаТаблица 2

Распределение данных по восьми архивам Челябинской области

№ Название архива Количество «раскулаченных» семей (записей БД «РКЮУ») Доля от общего количества записей БД «РКЮУ», %

Итого 1 461 100

Таблица 3

Соотношение планируемого и реального количества «раскулаченных»

крестьян в Уральской области за 1930-1934 гг.

Планируемое ОГПУ количество «раскулаченных» семей (план 1930 г.) Реальное количество «раскулаченных» семей Коррекция первоначального плана ОГПУ после кампаний 1930-1931 гг. на последующее время

ченных» крестьян присутствовала, и происходила работа, на основе которой была сформирована «естественная» выборка.

К сожалению, в документах различных архивов прослеживаются различия и в принципе группировки информации, как внутри архивов, так по фондам. Если работать, например, по личным делам, каждое из которых выделено в отдельную единицу хранения, то при пропускной способности десять дел в день на исследование одного только массива Информационного центра (ИЦ) ГУВД Свердловской области (более 6000 дел) понадобилось бы почти два года непрерывной работы. Более привлекательны в этом плане документы, где данные о «раскулаченных» семьях по одному району объединены в одно дело. Впрочем, даже при наличии достаточных ресурсов, заняться обработкой документов ИЦ ГУВД Свердловской области не представляется возможным, так как, несмотря на прошедший «срок давности», документы хранящегося там массива не рассекречены, что неудивительно: областные комиссии по рассекречиванию перегружены.

Чрезвычайно важным для нас представлялось выяснение общего количества «раскулаченных» семей в Уральской области, что позволило бы установить число «раскулаченных» на Южном Урале. Наши

разыскания в этом отношении представлены в табл. 3.

Превышение плана нас не должно удивлять: в Политдонесении № 3 начальника Политсектора МТС2 Уральской области, адресованном И. В. Сталину и Л. М. Кагановичу, отмечается, что «развертывание борьбы с кулацкими и антисоветскими элементами» было одной из причин успешного выполнения задач сельского хозяйства [14, л. 156].

Мы можем сказать, что план ОГПУ был перевыполнен уже к концу 1931 г., причем в редакции с предельно допустимым количеством «раскулаченных» крестьян. Видимо, это и послужило причиной существенного падения количества «раскулаченных» семей в 1932-1933 гг.

После некоторых вычислений мы можем получить примерную величину генеральной совокупности, т. е. количество семей, «раскулаченных» на Южном Урале: 8 697 семей по всем трем категориям, следовательно, наша выборка составляет 16,8 % (1 461/8 697*100%).

Каким же образом определяли «кулацкие» семьи? В Постановлении СНК СССР от 21.05.1929 г. «О признаках кулацких хозяйств, в которых должен применяться Кодекс законов о труде» указывалось,

какие хозяйства следует считать «кулацкими».

«Кулацкими» считались те хозяйства, которые попадали хотя бы под один из следующих показателей:

- если хозяйство систематически применяет наемный труд;

- если в хозяйстве имеется мельница, маслобойня, сушилка и другие промышленные предприятия при условии применения в них механического двигателя;

- если хозяйство систематически сдает внаем сложные сельскохозяйственные машины с механическими двигателями;

- если хозяйство сдает внаем отдельно оборудованные помещения под жилье или предприятие;

- если члены хозяйства занимаются торговлей, ростовщичеством, коммерческим посредничеством или имеют другие нетрудовые доходы (в том числе служители культа).

Эти расплывчатые признаки были несколько скорректированы при разработке Закона о едином сельско-хозяйственном налоге на 1930 г. [8, с. 163-164; 18, ст. 143, 144] Позже ЦИК и правительство предприняли попытку по-новому определить признаки «кулацких» хозяйств, но, по свидетельству М. И. Калинина, она не увенчалась успехом, так как «старые признаки кулачества почти отпали, новые не появлялись, чтобы их можно было зафиксировать» [9, с. 176], т. е. всех, кого можно было «раскулачить», уже «раскулачили», остальные не подходили по установленным признакам, что, впрочем, не мешало проведению кампании.

В Постановлении СНК от 21.05.1929 г. указывался и предельный размер дохода, облагаемого единым сельхозналогом, ниже которого хозяйство не считалось «кулацким». Это 300 руб. на едока, но не более 1 500 руб. на хозяйство.

Следует отметить, что в 1929 г. еще действовал закон, разрешающий аренду земли и применение наемного труда. Его отмена состоялась только по прошествии более чем полугода - согласно Постановлению ЦИК и СНК СССР от 01.02.1930 г. «О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и борьбе с кулачеством». Это Постановление предписывало «отменить в районах сплошной коллективизации действие закона о разрешении аренды земли и о применении наемного труда. Исключения из этого правила в отношении середняцких хозяйств решаются РИКами под руководством и контролем ОКРиков». Из этого следует, что, во-первых, как минимум на семь месяцев (с 21.05.1929 по 01.02.1930) советское государство объявило само себя вне закона, а во-вторых, «исключений», как показывают архивные материалы, не было.

Произошло это потому, что, как отмечает Т. И. Славко [24, с. 5], позднее перечень признаков неоднократно дополнялся: сначала к пяти имевшимся признакам добавили еще два: 1) аренду земли, садов и виноградников; 2) эксплуатацию окружающего населения путем дачи работ на дом при наличии промпредприятия или сдачи в аренду этого предприятия, - а затем, в 1931 г., право на дополнение перечня этих признаков было предоставлено СНК облисполкомам [19, ст. 6; 20, ст. 171]. Среди других «дополнительных» признаков отметим «факт ликвидации хозяйством кулацких признаков с целью избежать индивидуального обложения, а также вложение в сельское хозяйство доходов, полученных от торговли, подрядов, промышленных предприятий или от других нетрудовых источников с 1 мая 1928 г.» [26, с. 245].

Основным средством борьбы с «кулачеством» были налоги. О размахе же кампании по сбору сельскохозяйственного налога на Урале в целом бесстрастнее всего говорят сухие цифры общей статистики: так, совокупный сельскохозяйственный налог по Уралу (с единоличных хозяйств и колхозов) составил в 1932 г. 503,6 млн руб., из них с колхозов - только 121,5 млн, а 382,1 млн приходилось на единоличные хозяйства. Чтобы понять тяжесть для последних налогового бремени, достаточно сказать, что эта цифра была сопоставима

Таблица 4

Зависимость процентной ставки обложения от уровня дохода для «кулацких» хозяйств [6, с. 183]

Сумма дохода, руб. Ставка налога, %

Более 6000 70

с отчислениями от прибылей всех уральских предприятий тяжелой промышленности (388,3 млн руб.) за аналогичный период. Неудивительно, что ожидаемое исполнение сельхозналога на 1933 г. составило уже 763,3 млн руб. [16, л. 6, 31, 32] -гигантская в ценах того времени сумма. А самообложение, изначально составлявшее 35 % от суммы сельхозналога, но затем повсеместно увеличенное волевым решением местных властей, только в 1932 г. на Урале принесло в местные бюджеты сумму в 485,3 млн руб., что значительно больше, чем все местные налоги и сборы (420,5 млн руб. [16, л. 19]). Несложно представить, насколько выгодным для государства представлялось фактическое ограбление деревни.

Объясняются эти цифры тем, что для «кулацких» хозяйств налоговым законодательством 1931 г. устанавливалась специальная шкала доходов с резко выраженной прогрессией. Об этом свидетельствуют данные табл. 4.

Исходя из данных нашей выборки, мы можем реконструировать социальный портрет «раскулаченных» крестьян Южного Урала, представленный в табл. 5.

Прокомментируем наиболее часто встречающиеся в качестве основания к выселению и причины лишения избирательных прав в нашей выборке характеристики «эксплуатация батраков» и «эксплуатация сельскохозяйственных машин».

Парадокс времени: разрешив в годы нэпа использовать наемный труд, советская

власть запретила его в дальнейшем. Как результат, численность наемного труда в Уральской области, согласно выполнению пятилетнего плана, упала в 1930-1933 гг. с

Отметим и другой интересный факт, который не остался не замеченным специалистами Уральского областного бюро статистики: «огромный процент найма "со скотом" в бедняцких группах показывает, что эти группы прибегали к сдельному найму вынужденно, из-за отсутствия собственного рабочего скота. Вряд ли в данном случае уместно говорить об эксплуатации нанимающими хозяйствами чужой рабочей силы - скорее, наоборот, наниматели здесь эксплуатируются теми, кого они нанимают» [10, с. 24]. При этом среди наемных сельскохозяйственных работников 20,8 % составляли женщины, из них большинство 30.8 % - в возрасте 16-22 лет [10, с. 78].

При этом колхозники из-за недостатка

рабочих рук сами вынуждены были нанимать единоличников и членов их семей на работу, причем в основу расчета была положена выплата не более 1,5 кг хлеба в день «натурой», остальное выплачивалось деньгами [14, л. 38]. По Уральской области ежедневная потребность в уборке составляла 465 тыс. чел., в наличии же имелось только 390 тыс. чел. [14, л. 38].

Другой парадокс: за обладание сельскохозяйственными машинами лишали избирательных прав и «раскулачивали» - и

Таблица 5

Реконструкция социального портрета «раскулаченных» крестьян Южного Урала (1930-1934 гг.)

№ Атрибуты БД «РКЮУ» Среднее (арифметическое) или наиболее часто встречающееся значение (мода)

это при том, что еще накануне развертывания кампании по «раскулачиванию» в отчете о деятельности Уралоблисполкома отмечалось, что «одной из причин отсталости сельского хозяйства Урала является, несмотря на усилия снабжения, недостаточная обеспеченность его сельскохозяйственными машинами» [11, с. 74].

В следующей таблице рассмотрены средние данные как по Южному Уралу, так и по всей Уральской области (на «кулацкое» и «обычное» крестьянское хозяйство).

Учитывая, что данные средних атрибутов Т. И. Славко и А. Э. Беделя по «раскулаченным» хозяйствам Уральской области оказались ниже, чем аналогичные значения по не «кулацким» хозяйствам того же региона накануне коллективизации, нам представлялось необходимым построить доверительные интервалы, что и было сделано. Тем не менее прокомментируем возможные причины расхождений.

Различия в среднем размере семьи по БД «РКЮУ» по сравнению с Уральской облаТаблица 6

Основные характеристики социального портрета «раскулаченных» крестьян

№ п/п Атрибуты Южный Урал (по БД «РКЮУ») Доверительные интервалы к количественным атрибутам Южного Урала с вероятностью Р = 95 % Уральская область (в среднем на 1 крестьянское хозяй-ство)1 Уральская область (в среднем на 1 «кулацкое» хозяйство)2

стью можно объяснить большой для нашей выборки величиной стандартного отклонения в 2,1 чел. при среднем размере семьи в 5,2 чел. и, соответственно, коэффициентом вариации V = 2,1/5,2*100 % = 40,4 %, характеризующим неоднородную выборку.

Более чем трехкратное отличие в посеве с данными Т. И. Славко и А. Э. Беделя объясняется несколькими факторами: с одной стороны, неоднородностью данных БД «РКЮУ» (от 0 до 117 десятин); а с другой -преобладанием в нашей выборке периода

В представленной далее таблице мы рассмотрим группировку крестьянских хозяйств в зависимости от посева, который представляется нам важнейшим фактором оценки экономической мощности крестьянского двора. «Лидер уфимской земской статистики Митрофан Павлович Кра-сильников в 1902 г. размышлял о типичных группах в крестьянстве, для определения которых «основным признаком в нашем

динамика падения средней площади посева хозяйств, «раскулаченных на Южном Урале в 1929-1932 гг. (БД «РКЮУ»), дес.

земледельческом крае, конечно, может быть только размер посева, который по своему существу является главнейшим фактором, регулирующим все остальные стороны земледельческой деятельности...». <.. .> Через десятилетия это почти точно повторит Виктор Петрович Данилов, видный российский историк.» [17, с. 48-49].

Одна из четко прослеживаемых тенденций, согласно полученным данным - планомерное увеличение семьи по мере увеличения размера посева (за исключением результатов по группе малосеющих хозяйств, что объясняется весьма дробным делением представленных данных; так, если объединить вместе первые две группы тенденция будет такой же очевидной), что вполне логично: чем больше площадь обрабатываемой земли, тем больше рабочих рук требовалось, чтобы эффективно на ней трудиться. Во главе семьи в хозяйствах разных посевных групп стоял, как правило, зрелый мужчина. Интересно, что наряду с увеличением количества рабочих рук происходит постепенное увеличение количества скота, что также объясняется сельскохозяйственными нуждами по обработке большего количества земли.

Отметим также, что согласно директиве Политбюро ЦК ВКП(б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» от 30.01.1930 г. общая численность «раскулаченных» хозяйств устанавливалась в пределах 3-5 % от всех крестьянских хозяйств [22, с. 8]. Создается иллюзия, что кампания по «раскулачиванию» проходила по плану и не захватывала середняков и бедняков. Однако, по данным последней динамической переписи, проведенной ЦСУ в 1929 г., доля «кулацких» хозяйств только по РСФСР сократилась с 3,9 % в 1927 г. до 2,2 % в 1929 г. [22, с. 29]. К концу 1929 г. по всей стране оставалось менее 600 тыс. семей, отнесенных к «кулацким», то есть в 1,5 раза меньше, чем два года назад [1, с. 177].

Впрочем, по количеству «кулаков» существуют самые различные оценки: 3,9 % (1927 г.); 4,2 % (Наркомзем); 5 % (И. Сталин, 1928); 3,9 % (Госплан, 1929); 3,2 % (по оценкам В. П. Данилова) и др., а разница между этими оценками составляет миллионы человек [27, р. 128-129].

Наше исследование показывает, что по данным, относящимся к 1930 г., доля «расГистограмма начинается с 1929 г., так как посев в БД «РКЮУ» отражается в год перед «раскулачиванием». Завершается же она 1932 г., потому что 1933 г. представлен в БД «РКЮУ» незначительно. Из данных по посеву в 1930 и 1931 были изъяты завышенные показатели по Магнитному району Троицкого округа.

Таблица 7

Социальные портреты «раскулаченных» крестьян Южного Урала в зависимости от площади посева

Посевные группы/полосы Доля в общем количестве по БД «РКЮУ», % Возраст главы семьи, лет Пол главы семьи Размер семьи, чел. Количество лошадей Количество коров

Без посева, с посевом до 0,9 десятины 13,6 45,7 Мужской 4,7 3,2 3,4

До 2 десятин 2,8 47,6 Мужской 4,2 1,7 2,7

От 2 до 4 десятин 9,2 45,0 Мужской 4,7 1,9 2,8

От 4 до 6 десятин 10,2 45,3 Мужской 4,8 2,2 3,6

От 6 до 8 десятин 11,0 46,7 Мужской 4,9 2,6 3,0

От 8 до 10 десятин 9,4 45,7 Мужской 5,3 2,8 3,2

От 10 до 16 десятин 23,1 44,6 Мужской 5,4 3,4 3,7

Свыше 16 десятин 20,7 44,7 Мужской 6,2 4,1 4,2

кулаченных» не по признакам зажиточности приближалась на Южном Урале к 50%. Эта оценка дает приблизительную долю «раскулаченных», которые были репрессированы по другим критериям, нежели показатели зажиточности хозяйства и использование наемного труда, а именно - тех, кто был «раскулачен» по политическим признакам или тех, кому эти признаки приписывали.

В табл. 8 рассмотрены социальные портреты «раскулаченных» крестьян, реконструированные на основе анализа БД «РКЮУ». Во втором и третьем столбцах указаны причины для «раскулачивания», согласно Постановлению СНК СССР от 21.05.1929 г., причем в третьем столбце фактически объединены две причины, а четвертый и пятый столбцы дают представлении о тех, кто был «раскулачен» в нарушении существовавших на тот момент нормативно-правовых актов.

По качественным показателям наши выборки получились весьма ровными, но отметим, что в хозяйствах, где применялись сельскохозяйственные машины, скота было существенно больше, чем в тех, где использовался наемный труд.

Симптоматично, что выступавшие против советской власти, были «раскулачены» по 3-й категории при небольшом количестве скота и не были лишены избирательных прав, в отличие от всех остальных. Это показывает, что «антисоветчики» не были матерой и организованной «контрой»; даже в предыдущей репрессивной кампании - по лишению избирательных прав - они не стали жертвами, что указывает на социально-бытовое происхождение источника информации о «противостоянии» с советской властью. С другой стороны, небольшое количество скота косвенно свидетельствует о невозможности подпадания под категорию «кулаков» в имущественном отношении, а учитывая завышенные контрольные цифры по количеству «раскулаченных», очевидно, что «политический мотив» стал определяющим для «добора» «кулаков» до планируемых масштабов.

Средний размер семьи с нарушенным нормативным соотношением между трудоспособными и нетрудоспособными среди «кулаков» 2-й категории (6 чел.) был существенно больше, чем в других случаях - это объясняется необходимостью привлечения дополнительных рабочих рук (родственников), - однако, вопреки указаниям центра, и такие семьи были «раскулачены».

Таким образом, как и в целом по стране, на Южном Урале кампания по «раскулачиванию», усиленная голодом 1932-1933 гг., охватила не только богатые крестьянские семьи - их заведомо не хватило бы для

Таблица 8

Социальные портреты «раскулаченных» крестьян Южного Урала в зависимости от приписываемых им «экономических» пунктов из Постановлении СНК СССР от 21.05.1929 г., политических мотивов или нарушения нормативного соотношения между трудоспособными и нетрудоспособными среди «кулаков» 2-й категории

Условия /Атрибуты БД «РКЮУ» Если хозяйство систематически применяет наемный труд Если в хозяйстве имеются или сдаются в наем с/х машины Если выступал (агитировал) против советской власти Если коэффициент трудоспособности семьи меньше 1,5 1

Пол главы семьи Мужской Мужской Мужской Мужской

Национальность главы семьи Русский Русский Русский Русский

Возраст главы семьи, лет 45,2 45,3 46,1 44,0

Трудоспособность главы семьи Трудоспособен Трудоспособен Трудоспособен Трудоспособен

Количество микросемей 1 1 1 1

Размер семьи, чел. 5,2 5,2 4,9 6,0

Количество трудоспособных членов семьи 3 2,9 2,8 2,3

Количество нетрудоспособных членов семьи 2,2 2,3 2,1 3,7

Год лишения избирательных прав Нет данных Нет данных Не лишен избирательных прав Нет данных

Причина лишения избирательных прав Эксплуатация батраков Эксплуатация батраков Эксплуатация батраков

Год восстановления в избирательных правах Не восстановлен Не восстановлен Не восстановлен

Был ли глава семьи судим Нет Нет Нет Нет

Служба в армии (если да, то в какой) Не служил Не служил Не служил Не служил

Год «раскулачивания» 1930 1930 1930 1930

Категория, по которой «раскулачили» 2-я 2-я 3-я 2-я

Отмена «раскулачивания» Не отменено Не отменено Не отменено Не отменено

Посев в год перед «раскулачиванием», дес. 12,8 11,9 7,5 13,9

Количество лошадей 3,6 3,4 3,1 3,1

Количество рабочих быков 1,0 1,7 0,9 1,4

Количество коров 3,8 4,4 3,5 3,9

Количество МРС 6,1 8,6 7,7 8,9

Количество овец 10,3 10,1 6,5 9,8

Количество свиней 0,5 0,3 0,5 0,3

Общее количество скота, рабочего и продуктивного, голов 25,3 28,5 22,2 27,4

выполнения «контрольных цифр», - но и крепкие середняцкие хозяйства - «по политическим мотивам», - что, с одной стороны, нивелировало имущественную дифференциацию крестьянства, подготовив соответствующую почву для функционирования колхозов, а с другой - существенно замедлило темпы роста сельскохозяйственного производства, уничтожив окрепшую во время нэпа предпринимательскую инициативу и существенно поколебав доверие крестьян к власти.

Библиографический список

Сведения об авторе

Раков Алексей Александрович - кандидат исторических наук, доцент департамента теоретической экономики факультета экономических наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ). Область научных интересов : социальная и экономическая история; история репрессий, в частности процесса «раскулачивания»; историческая информатика. Автор 40 научных работ, в том числе 2 монографий.

E-mail: arakov@hse.ru