ПАМЯТИ ВИТАЛИЯ ГРИГОРЬЕВИЧА БЕЗРОГОВА

Памяти

Виталия Григорьевича Безрогова

^ MEMORY OF VITALY GRIGORYEVICH BEZROGOV

Виталий Григорьевич участвовал в создании нашего журнала с самого начала его существования. Практически все увидевшие свет номера содержат материалы, рекомендованные Виталием Григорьевичем к публикациям. Благодаря его широким научным контактам мы знакомились с новыми авторами, он открывал новые имена и всегда поддерживал коллег не только в научном плане. Виталий Григорьевич активно реагировал на идеи и предложения, связанные с новыми исследованиями, живо откликался на просьбы и вопрошания, связанные с поиском необходимой литературы, подсказывал оптимальную логистику научного проекта или формирования очередного номера журнала...

Все, что он делал, обладало удивительным сочетанием деликатности и радостного участия в делах собеседника. Именно позиция собеседника отличала Виталия Григорьевича в его научном служении. Он избегал прямого назидания и научения, уточняя свою позицию вопросами и комментариями. На мою просьбу прочесть цикл лекций аспирантам, ответил, что чувствует себя не очень комфортно в роли лектора. Вместе с тем его доклады на научных конференциях и семинарах рождали живой диалог с аудиторией. Виталий Григорьевич строил общение таким образом, что его собеседникам было интересно и слушать, и говорить с ним.

В такой диалогической форме мы постарались собрать слова прощания с Виталием Григорьевичем. Его коллеги, соавторы, ученики, мы вспоминаем лучшие моменты нашего общения и замечательные черты замечательного человека.

Татьяна Владимировна Склярова, доктор педагогических наук,

научный редактор Вестника ПСТГУ: Педагогика. Психология * * *

.Невозможно в это поверить, нет сил принять. Большое горе, трагедия. Невосполнимая утрата для родных, близких, коллег страны.

Я знакома с Виталием Григорьевичем с 2012 г., когда пришла в Институт теории и истории педагогики (ныне Институт стратегии развития образования Российской академии образования) в качестве ученого секретаря. Тогда и начались наше сотрудничество и научная дружба. Наши совместные проекты были посвящены истории иноязычной учебной литературы для начальной школы. И Виталию Григорьевичу удалось передать мне — филологу — вдохновение и увлеченность историей педагогической мысли и учебной книги. С большим интересом я открыла для себя учебные пособия Валентина Икельзамера, Петера Йордана, Якоба Грюсбойтеля. Благодаря Виталию Григорьевичу я полюбила Яна Амоса Коменского и его педагогическое наследие. Одним из основных результатов нашей научной работы стала коллективная монография «Школьные пособия раннего Нового времени: от Часослова к Orbis sensualium pictus».

Работать с Виталием Григорьевичем было интересно и легко. Он был настоящим Учителем и обладал истинным талантом давать людям крылья, раскрывать их научный, профессиональный, личностный потенциал. Он всегда видел в людях достоинства, умел подбирать для работы в команде исследователей по общности духа и интересов, умел поддерживать коллег и учеников, ценя их, доверяя и помогая им в исследованиях. И эти качества бесценны.

Имя Виталия Григорьевича Безрогова широко известно в историко-педагогическом сообществе России и зарубежья. Он владел несколькими древними и современными иностранными языками и тщательно изучал первоисточники, сопоставляя исторические факты в отечественном и зарубежном

образовании, анализируя разные исторические периоды в истории развития учебников в разных странах Европы и Азии. Его научное наследие составляют многочисленные публикации по развитию религиозного образования, истории учебной литературы и детства (научные статьи, научные рефераты, переводы, монографии, антологии, хрестоматии), каждая из которых уникальна и бесценна по своему содержанию и вкладу в современную педагогическую науку. Наиболее значимыми трудами являются «Учитель и его ученики в текстах Нового Завета», «Возникновение педагогической парадигмы христианства: первая христианская школа в Александрии», «Становление образовательных традиций христианской школы в I—V веках», «Сравнительная педагогика: неинституа-лизированные формы обучения в образовательных традициях стран Африки, Азии, Европы», «Традиции ученичества и институт школы в древних цивилизациях», «Апостол Павел и другие ученики Христа», «Возлюблю слово как ближнего: Учебный текст в позднюю Античность и раннее Средневековье» и многие другие.

В Виталии Григорьевиче все было настоящим. Он был настоящим ученым, настоящим человеком, настоящим другом. В моей памяти Виталий Григорьевич навсегда останется великим ученым, преданно и честно служившем науке и образованию. Он был мудрым, порядочным, этичным и невероятно скромным человеком, человеком светлой души и чистых помыслов, верным, надежным другом. В общении с ним всегда ощущались тепло и свет, спокойствие и доброта. Благодарю Бога за то, что имела уникальную возможность прикоснуться к настоящей науке и человеческой добродетели, работая и общаясь с Виталием Григорьевичем.

Добрая, светлая память о Виталии Григорьевиче Безрогове всегда будет жить в наших сердцах, он останется с нами в созданных им трудах и свершенных делах.

Юлия Геннадьевна Куровская, доктор педагогических наук, доцент, заместитель заведующего кафедрой по глобальному образованию ФГБНУ «Институт стратегии развития образования Российской академии образования»

Виталий Григорьевич Безрогов (для меня с его молодости просто Виталик) всегда казался мне человеком, случайно попавшим в нашу путаную реальность. Он закончил исторический факультет, поэтому и было вполне органичным его увлечение историей педагогики и историей воспитания в нашей стране и за рубежом. Столь же органичным стало и более позднее его увлечение историей учебников. Ведь эти три ветви истории позволяли ему сохранить скафандр пришельца. И этот пришелец органично вписался в некий сегмент нашей жизни, лишенный конъюнктурной суетности. В нем — пространстве познания — он на

равных общался с подростками и студентами, с преподавателями вузов и учеными, вовлекая и увлекая их своими идеями и своим видением судьбы человека — увлеченного исследователя.

Анатолий Викторович Мудрик, доктор педагогических наук, член-корреспондент РАО

Эта неожиданная смерть поразила меня несказанно...

Мы были знакомы с Виталием Георгиевичем только заочно, ведя активную переписку в течение года по поводу публикации к проекту «Русская школа за рубежом». Нужно было подготовить список учебных пособий Нарвской русской гимназии начала 1920-х гг. из фондов Национального архива Эстонии. Список был довольно сложный, много сокращений названий старых учебников, неясных написаний, но Виталий Григорьевич неизменно помогал мне восстановить их точные названия, давал дельные советы, при том всегда доброжелательно и компетентно. Наше с ним краткое сотрудничество оставило глубокий след в моем сердце, и память о нем я сохраню навсегда.

Татьяна Шор, кандидат филологических наук,

исследователь Национального архива Эстонии

Наверное, как и у многих историков-медиевистов моего поколения, мое знакомство с Виталием Григорьевичем началось с чтения его трудов и, особенно, подготовленных им (или при его активном участии) сборников исследований и источников по истории средневековой школы. Разумеется, первой в ряду наиболее заметных работ Виталия Григорьевича всегда стояла, да и до сих пор стоит двухтомная «Антология педагогической мысли христианского Средневековья» (М., 1994). Это, пожалуй, самая истрепанная в моей личной библиотеке книга, зачитанная настолько, что книжный блок первого тома уже практически развалился. Именно «Антологию» вспоминаю я в первую очередь, поскольку она, с одной стороны, открыла новую страницу в отечественной науке, заявив об особом феномене — христианской педагогике, требующей специального осмысления, которое невозможно без изучения и осознания особости самой христианской цивилизации, с другой стороны, отражает главное достоинство Виталия Григорьевича как ученого — внимание прежде всего к источнику. Не обобщение готовых выводов, гипотез и представлений, а именно осмысление текста, созданного в конкретную эпоху и потому уже отражающего, если не реальное состояние дел, то их переживание современниками, служило отправной точкой для всей дальнейшей исследовательской работы Виталия Григорьевича Безрого-ва. Источниковедческий подход, не пересказ источников, а их глубокий анализ, в том числе отдельных лексических единиц, без труда можно обнаружить во всех

его книжках и статьях по истории античной и средневековой педагогики. Именно благодаря серьезному погружению в материал, широкой эрудиции, умению выявить и показать сквозную проблему Виталию Григорьевичу удалось подготовить монографию «Традиции ученичества и институт школы в древних цивилизациях» (М., 2008), которая, как думается, на долгие годы определит главный вектор развития отечественной науки в области исследований педагогических практик древности.

В то же время, оценивая вклад Виталия Григорьевича в науку, невозможно не сказать о его организаторском таланте и постоянном стремлении либо объединить вокруг себя единомышленников, либо помочь коллегам в их собственных проектах. Его участие в творческой судьбе близких ему по духу людей поистине было сродни христианскому подвижничеству. Все, что так или иначе издавалось на историческом факультете Ивановского государственного университета по истории античной или средневековой школы и педагогической мысли, было сделано либо при его участии, либо по его инициативе. Лично я обязан Виталию Григорьевичу появлением на свет своей недавней книжки по истории позднеантичной школы на латинском Западе, рецензентом которой он выступил, участием в проекте по изданию текстов «"Возлюблю слово как ближнего": учебный текст в позднюю Античность и раннее Средневековье: исследование состава школьного канона III—XI вв.» (М., 2017), да и многим другим.

И самое, пожалуй, главное. Виталий Григорьевич был образцом человечности. Изучая пути и способы формирования человека, он сам всегда оставался образцом учителя, коллеги и друга, всегда радушным, всегда отзывчивым, всегда внимательным, всегда идущим рядом.

Тюленев Владимир Михайлович, доктор исторических наук, профессор кафедры всеобщей истории и международных отношений, декан исторического факультета

Ивановского государственного университета

С Виталием Григорьевичем Безроговым я знакома с конца 80-х гг. В сборниках АПН СССР по школе и образованию, вдохновителем которых он был, печатались и я, и мои аспиранты. Виталий Григорьевич был прекрасным организатором. Он искал, собирал, объединял людей, способствуя развитию истории педагогики. Его вклад в становление этого направления в нашей науке трудно переоценить.

Подобная оценка относится и к учебным пособиям, выходящим под его редакцией или при самом активном его участии. Они вводили в оборот массу источников, в том числе и новых, ранее не известных у нас, или содержали очерки истории педагогической мысли и школ на протяжении огромного исторического периода; пособия были превосходны, ничего подобного у нас до этого не

было. Достаточно вспомнить «Антологию педагогической мысли христианского средневековья» в 2-х томах (М., 1994) или «Послушник и школяр, наставник и магистр» (М., 1996), или «Историю образования и педагогической мысли в эпоху Древности, Средневековья и Возрождения» (М., 2004).

Научные исследования Виталия Григорьевича, посвященные образовательным традициям христианской школы в I—V вв., а также ранней дохристианской педагогики, характеризуют его как крупного ученого, глубоко и вдумчиво изучающего темы, серьезно работающего с источниками. При его отношении к делу он мог бы еще так много сделать в науке!

Виталий Григорьевич — добрый человек, внимательный к нуждам и запросам людей, откликающийся на чужие беды. Он очень поддержал меня, когда у меня случилось несчастье, своими письмами утешал и подбадривал, пытался помочь. Я этого никогда не забуду. Меня очень тронуло и то, что он приехал в Иваново на мой юбилей в 2016 г.

Смерть Виталия Григорьевича — большое несчастье для нашей науки, для всех нас, знавших его как блестящего организатора научных исследований и ученого, как хорошего человека. Он очень многое успел сделать, работая как целый институт. И его труды еще долгое время будут служить как ученым, так и входящим в науку молодым людям, учителям и школьникам.

Нина Викторовна Ревякина, доктор исторических наук, профессор, исследователь по договору в Научно-образовательном центре интеграции науки

и образования Ивановского государственного университета

Это человек, который в общем-то не был мне ни родным, ни близким, но с уходом которого в жизни образовалась огромная брешь, и нечем ее заполнить, и некем заменить.

Последний раз я видела Виталия Григорьевича в октябре 2017 г. в Аугсбурге. Только что завершилась очередная конференция Международного общества по изучению учебников и образовательной среды, на которой он единогласно был избран сопредседателем этой уважаемой организации. Мы вроде бы уже распрощались, но неожиданно встретились на ступенях собора святой Марии. Стояла прекрасная теплая баварская осень. Виталий торопился осмотреть Фуггерай: вечером он уезжал в Мюнхен. Я ехала туда же на следующий день. Думали, может, пересечемся. К сожалению, не пришлось.

Сейчас я задумываюсь: кем для меня был этот человек, которого я знала без малого 20 лет? И кем он был для всех нас, его академических соратников и коллег?

Если лично для меня, то я всегда считала и называла его своим крестным отцом в children&s studies. Мы познакомились зимой 2000 г. на Соросовской школе в Казани, где Виталий Григорьевич делал доклад о детстве в автобиографических нарративах. У меня тогда был соросовский грант об автобиографиях американских историков — я подошла после лекции, он предложил написать

«что-нибудь» о детстве и прислать ему. Это и был первый шаг в ту проблематику, которой я продолжаю заниматься по сей день и которую очень люблю. Как-то я послала Виталию Григорьевичу наше совместное фото с одной из конференций и так и подписала: «От одного любителя детей — другому...»

Я не буду писать о том, каким замечательным ученым был Виталий Григорьевич, причем талант чудесным образом совмещался у него с огромным трудолюбием. Он успел так много написать! Но, как мне кажется, не менее важно то, что он не работал только на себя: он сумел собрать вокруг себя единомышленников — людей разных возрастов, из разных регионов страны, объединенных этим самым интересом к «детским» исследованиям. Все они, я уверена, безоговорочно признавали Виталия Григорьевича своим неформальным лидером. Он поддерживал крепкие связи с зарубежными коллегами и во многом именно благодаря ему мы тоже вошли в зарубежное «детское» научное сообщество.

Благодаря Виталию Григорьевичу такое научное направление, как культура детства в самом широком смысле этого слова, сделало в России колоссальный прорыв от единичных, разрозненных, довольно случайных работ в мощный исследовательский тренд, постоянно прирастающий новыми именами и отнюдь не уступающий, а в чем-то, может быть, даже и превосходящий лучшие зарубежные образцы. Виталий Григорьевич способствовал этому не только советами и консультациями. Он помогал во всем: находил и договаривался с издательствами о публикации монографий, с журналами — об издании ВАКовских статей, приглашал в проекты, на конференции, которые сам же организовывал, писал отзывы на работы коллег и рекомендации для участия в грантах и конкурсах, присылал книги, которые невозможно было достать в провинции. И делал это совершенно безвозмездно, просто так — редчайшее человеческое качество. Он искренне радовался успехам коллег, всегда так тепло и от души поздравлял с новой вышедшей книгой, с удачным докладом на конференции, с хорошим учеником.

Скромный человек, он обладал широчайшей эрудицией и глубокими знаниями. Вспоминаю нашу поездку в Ассизи в 2008 г. после конференции по истории школьных тетрадей в Мачерате: как он рассказывал о раннем Средневековье! Оставалось только слушать, открыв рот. После конференции на банкете всех участников попросили исполнить народные песни своей страны. Из России нас было двое, и я предложила первое, что пришло в голову — «Миленький ты мой.». Виталий вначале отказывался, стеснялся, а потом мы так здорово спели, даже повторно исполнили на бис.

Мы переписывались, не часто, но постоянно, правда, преимущественно по деловым вопросам. Хотя иногда я писала о сыне, о семье, подчас очень эмоционально об университете. Он всегда понимал, поддерживал и успокаивал. Он был добрым человеком. Последнее письмо я получила 28 августа. Он писал, что собирается в Швейцарию на конференцию, что «постоянный цейтнот с различной текучкой», «в Кур пока совершенно некогда собираться и даже подготовить две речи — от меня помимо доклада просят еще вступительное слово: твоя идея, ты и отдувайся, но сесть ни за доклад, ни за вступления пока никак». И заканчивал как всегда, неизменно: «Искренне Ваш, Виталий».

Ничего уже не изменить и ничего не исправить. Осталась только глубокая-глубокая скорбь и светлая-светлая память. И это тоже очень-очень искренне.

Прощайте, дорогой Виталий Григорьевич. И спасибо Вам за все.

Алла Сальникова, доктор исторических наук, профессор, профессор кафедры отечественной истории

Казанского (Приволжского) федерального университета

Я познакомилась с Виталием Григорьевичем в ноябре 2010 г., когда он приехал в Казань как участник международного круглого стола «Детство в научных, образовательных и художественных текстах: опыт прочтения и интерпретации». Мы с А. А. Сальниковой всегда чувствовали его поддержку во время работы над книгой о татарском букваре. Именно благодаря ему появились наши публикации о букварях «финских» татар, крещенных татар и др. Встречалась я с ним не часто, запомнился как человек интеллигентный, умный, хорошо знающий методику работы с учебной литературой как с источником. Это действительно большая потеря для российской и мировой науки.

Галиуллина Диляра Магзумовна, кандидат исторических наук, доцент кафедры отечественной истории

ИМО Казанского (Приволжского) федерального университета

Виталий Григорьевич был моим научным руководителем, с его помощью я подготовила к защите кандидатскую диссертацию. Познакомилась я с ним заочно: еще во время учебы в институте читала его работы. Когда же встретилась с ним лично, то увидела в первую очередь очень доброго человека. Мы проработали вместе несколько лет. Сейчас я могу сказать о том, что у Виталия Григорьевича было удивительное и редкое качество — научный такт: ученый, чьи работы уникальны, чье научное наследие уже вошло в историю педагогики, не выставлял себя напоказ, не пытался всегда оказаться правым. Мне кажется, такая тактичность — свойство истинного ученого и мудрого человека. Светлая и вечная память ему!

Сапрыкина Анна Алексеевна, мама семерых детей, ведущая колонки на портале Православие.Ру.