Спросить
Войти
УДК 902+39:94(470)"1238/1480" Б01: 10.22378/2313-6197.2019-7-1.90-114
СЕЛО ТАТАРСКАЯ БАШМАКОВКА АРХЕОЛОГИЯ И ЭТНОГРАФИЯ. К ИСТОРИИ ЗОЛОТООРДЫНСКОГО
НАСЛЕДИЯ В НИЖНЕМ ПОВОЛЖЬЕ
В.М. Викторин 1а, Д.В. Васильев 11ь, Э.Ш. Идрисов 2, М.М. Имашева 3
Цель: анализ археологических памятников средневековья и этнографической характеристики села Татарская Башмаковка Приволжского района Астраханской области.
Материалы исследования: в данном исследовании были использованы сочинения Абу Хамид ал-Гарнати, отчеты об археологических экспедициях в Астраханской области, данные этнографических исследований.
Результаты и научная новизна: окрестности села Татарская Башмаковка Астраханской области изобилуют средневековыми археологическими памятниками. Новый подход к анализу погребального обряда на могильниках в окрестностях Татарской Башмаковки позволяет сделать вывод о проникновении традиций ислама в среду населения дельты Волги ещё с домонгольского времени. Привлечённые данные сравнительного краниологического анализа позволяют предположить, что население, оставившее данные могильники, антропологически близкое некоторым этническим группам хазарской эпохи, представляло собой население области Саксин, существовавшей в дельте Волги в Х1-ХШ вв. Это население в последующем стало составной частью золотоордынских татар.
В научном отношении вызывает интерес и этнографическая характеристика села Татарская Башмаковка. Здесь проживает одна из частей этноспецифической группы населения Астраханской области - юртовские татары, которые большинством этнографов и историков относятся к потомкам коренного населения одного из осколков Золотой Орды - Астраханского ханства. На основе этнографического материала в статье даны локальные характеристики юртовцев села Татарская Башмаковка.
Представленная информация, как нам представляется, существенно дополнит историю народов Волжского Понизовья. Прежде всего, народов тюркских - наследников Золотой Орды, современных потомков которых сегодня называют юртовскими татарами, а также процессов их этнического взаимодействия и взаимовлияния с другими тюрко-татарскими этническими группами, являющимися сегодня одним из основных этнических компонентов в Астраханской области.
© Викторин В.М., Васильев Д.В., Идрисов Э.Ш., Имашева М.М., 2019
Для цитирования: Викторин В.М., Васильев Д.В., Идрисов Э.Ш., Имашева М.М. Село Татарская Башмаковка - археология и этнография. К истории золото-ордынского наследия в Нижнем Поволжье // Золотоордынское обозрение. 2019. Т. 7, № 1. С. 90-114. DOI: 10.22378/2313-6197.2019-7-1.90-114
THE VILLAGE OF TATARSKAYA BASHMAKOVKA -ARCHAEOLOGY AND ETHNOGRAPHY.
THE HISTORY OF THE GOLDEN HORDE HERITAGE IN THE LOWER VOLGA REGION
V.M. Viktorin 1a, D. V. Vasil&ev 1b, E.Sh. Idrisov 2, M.M. Imasheva 3
Kazan, Russian Federation imaschewa@yandex.ru
Abstract: Research objective: An analysis of the archaeological sites of the Middle Ages and the ethnographic characteristics of the village Tatarskaya Bashmakovka in the Cis-Volga region of the Astrakhan region.
Research matherials: The writings by Abu Hamid al-Gharnati, reports on archaeological expeditions in the Astrakhan region, and the data of ethnographic studies were used in this research.
Research results and novelty: The surroundings of the Tatarskaya Bashmakovka village in the Astrakhan region abound in medieval archaeological monuments. A new approach to the analysis of the funeral rites in the burial grounds located in the vicinity of the Tatarskaya Bashmakovka allows us to draw a conclusion about the penetration of the traditions of Islam among the population of the Volga Delta since the pre-Mongol period. The comparative craniological analysis data suggests that the population that is found in these burial grounds was anthropologically close to some ethnic groups of the Khazar era. This was the population of the Saqsin region that existed in the Volga Delta from the eleventh to thirteenth century. Subsequently, this population became an integral part of the Golden Horde Tatars.
Ethnographic characteristics of Tatarskaya Bashmakovka are also of academic interest. One of the parts of the ethno-specific population group of the Astrakhan region is the Yurt Tatars. Most ethnographers and historians consider them descendants of the indigenous population of one of the fragments of the Golden Horde, the Astrakhan Khanate. Based on the ethnographic material, the article presents the local characteristics of the Yurt Tatars of the village Tatarskaya Bashmakovka.
As we see it, this information will significantly complement the history of the peoples of the Lower Volga region and above all the Turkic peoples, the heirs of the Golden Horde, who are called the Yurt Tatars today. It will also show the processes of their ethnic interaction with other Turkic-Tatar ethnic groups which today comprise one of the main ethnic components in the Astrakhan region.
For citation: Viktorin V.M., Vasil&ev D.V., Idrisov E.Sh., Imasheva M.M. The Village of Tatarskaya Bashmakovka - Archaeology and Ethnography. The History of the Golden Horde Heritage in the Lower Volga Region. Zolotoordynskoe obozrenie=Golden Horde Review. 2019, vol. 7, no. 1, pp. 90-114. DOI: 10.22378/2313-6197.2019-7-1.90-114
Географическое описание. Административно-территориальная организация
На большом острове волжской дельты, площадью почти 330 квадратных километров, в междуречье старого русла Волги (р. Старая Волга) и его бокового, левого «утока» - р. Кизани, живописно расположены село Татарская Башмаковка и соседние населённые пункты: слившаяся с Татарской в 1969 г. прежняя Русская Башмаковка (бывшая Башмаковская ватага, иначе - «бата-га», т.е. рыбацкий стан), а также посёлки Стеклозавода, Ассадулаево и Ман-сур, ещё и Кизань (бывш. Кизанская «ватага»), Первое Мая и Придорожный.
Остров этот, в свою очередь, разделён на карте ериками Мансуром и Широким ещё на две части почти поровну - островок верхний, северозападный (гораздо более обжитой) и низовой, юго-восточной (здесь располагаются сельскохозяйственные угодья, базы отдыха и дачи, а также известные археологические объекты). Согласно картам XVIII в. верховой островок тоже делился (между обеими Башмаковками и Стеклозаводом, в районе нынешнего Кизанского моста) совсем небольшой речушкой - ериком Башмаковским.
Пересечена вся рассматриваемая территория полукруговой грядой «бэров-ских бугров» (главный - Ашан-тау-Тюбе, затем Бос-Тюбе, кладбище Кос-Тюбе (Улюк-Тюбе), Озын-Тюбе, Кара-Тюбе, Джилан (Елан)-Тюбе, археологический памятник Хан (Кан)-Тюбе, священный холм Куганлы (Куганни)-Тюбе, Джап-раклы (Яфраклы)-Тюбе, ещё и Тумак-Тюбе, который широко известен, по преданию, «всему миру ислама»). На некоторых из них расположены кладбища, другие являются объектами религиозного поклонения. Практически на всех буграх обнаруживаются следы древних поселений и некрополей.
Это пространство в совокупности представляет собою исключительно удобное природное «урочище» (особенную и отграниченную рельефно местность), отлично защищённое, с явными следами древних археологических памятников. Местность издревле осваивалась людьми, и население его, очевидно, менялось в истории неоднократно. Уходя, возвращались обратно, или же, попав в дельту Волги, наследовали места обитания от предшественников (иногда отдалённо родственных), основывали новые населённые пункты там, где располагались предыдущие. Современный состав жителей, как можно утверждать с большой долей уверенности, основываясь на данных письменных источников, окончательно сформировался в составе Российского государства в сер. XVI - XVIII вв.
На всём рассматриваемом пространстве, подчинённом администрации муниципального образования «Татаробашмаковский сельсовет», по данным статистики на начало 2016 г., проживает 5302 человека. Этнический состав населения, как и несколько столетий тому назад, очень разнообразен: татары (почти все - особой, «юртовской» группы) - 67%; русские - 29,8%; казахи -2% и другие народы.
Как мы видим, юртовские «нугайские» татары (об их истоках и специфике речь пойдет далее) заметно преобладают численно в целом по территории в селе Татарская Башмаковка, а русские - в поселках Стеклозавода и Ассаду-лаево и других небольших посёлках, а вот в поселке Мансур (до 100 чел.) тех и других почти поровну. Сразу заметим в этой связи, что Татарская Башма-ковка - это второе по численности и исторической известности (уступавшее лишь чуть-чуть первопоселению - селу Зацарево, иначе Тияк - ныне городской поселок, микрорайон Нариманово) юртовское село1.
На начало ХХ века (1901 г.) на Тияке - в Зацареве статистики насчитывали 291 двор, 691 податных единиц (глав семейств) и 1266 жителей, в т.ч. 675 мужчин и 591 женщин, а в более позднем «селении Башмаковском» - 284 двора, 539 глав семейных хозяйств и 1265 чел., включая 647 мужчин и 618 женщин [12, с. 32].
В наши дни в Астраханской области проживает более 30 тыс. чел. «юр-товского» (и близкого, «едисан/джетисанского») происхождения, кроме того, незначительное количество проживает в пригородах города Астрахани (микрорайон Нариманово-Зацарево, села Мошаик, Солянка, Приволжье и др.), в рассматриваемом нами, Приволжском районе Астраханской области.
Примыкающие к Татарской Башмаковке с двух сторон две прежних рыбацких «ватаги» с русским населением были образованы самовольным, «сходческим» путём беглыми крестьянами, очевидно, из северо-запада и центра России на рубеже XVIII-XIX вв. В Русской Башмаковке почти столетие спустя, в 1886-1890 гг., была выстроена Никольская церковь. Поселения эти численно выросли, когда в конце 80-х - начале 90-х гг. XIX в. возникли: поселок Стекольного завода, на землях, арендованных у крупнейшего в регионе промышленника и купца 1 -ой гильдии Алексея Николаевича Бекунова ( 18251895 гг.); поселок Нефтебаза № 4 пароходного общества «Кавказ и Меркурий»; и топливного общества «Мазут» (поначалу на обоих берегах основного русла Волги), на выкупленных у казны землях азербайджанского нефтепромышленника азербайджанца Шамси Ассадулаева [29, с. 197-199].
К 50-м гг. XX в., в связи с развитием колхоза, окончательно оформился поселок Кизань (как Кизанский осетрово-рыбоводческий завод), возникли поселок Придорожный (прежде - молочнотоварная ферма колхоза, с 30-х гг.), и ещё пос. Первое Мая (Башмаковский инкубационный цех рыбной молоди) [24, с. 585-589]. Таким образом, полвека тому назад структура хозяйства и его поселений сложилась в современном виде - до начала 90-х гг. XX в. и далее.
Археология села Татарская Башмаковка
Совсем древнее прошлое сомкнулось с недавним, когда в 1969 г. начались археологические раскопки астраханских и ленинградских исследователей на буграх Хан(Кан)-Тюбе и Тумак-Тюбе в «низовой», юго-восточной части острова, продолжающиеся (с перерывами) и по сей день. В этой связи в народной памяти ожили и стали более широко известными старинные юртов-ские легенды и сказания о возникновении села и сраженьях в его окрестностях, о красавице Кыз-ана. Необычайный рост интереса к своему прошлому подтвердила этнографическая экспедиция.
Астраханскими археологами выдвинуто предположение, что ряд памятников археологии в дельте Волги может относиться к эпохе малоизученной в современной науке - периоду между распадом Хазарского каганата (со второй половины X века) до образования Золотой Орды (до первой половины XIII в.), когда приблизительно в исследуемом районе существовала область Саксин, известная лишь по письменным источникам, испытавшая свой кризис после резкого подъема Каспийского моря в XIII - начале XIV вв. [6].
Центром этой области был большой торговый город, являвшийся перевалочным пунктом в торговле на Великом Шёлковом пути. В настоящее время местоположение города Саксина уверенно ассоциируется с Самосдельским городищем в дельте Волги [7, с. 20; 11, с. 165]. Исследования, проводившиеся в первые десятилетия XXI века, показали, что многие археологические объекты могут быть связаны между собой общей исторической судьбой и этническим составом населения конкретного периода. В том числе и Татаро-Башмаковское поселение и его окрестности.
Город Саксин упоминается в русских летописях, в трудах арабских путешественников. В частности, странствующий мусульманский правовед и писатель XII века Абу Хамид ал-Гарнати прожил в Саксине 20 лет и описал его довольно подробно [1, с. 31-33]. Мы считаем, что существуют достаточные основания считать, что Саксин был частью восстановленного города Итиль, последней столицы Хазарского каганата. А сведения, приводимые ал-Гарнати, подтверждают эту точку зрения [36, с. 208].
Согласно сообщению ал-Гарнати, в городе Саксин (Саджсин) «существует сорок племён гузов, каждое из которых обладает собственным эмиром. У них большие жилища; в каждом жилище громадная палатка, вмещающая сотню человек и укрытая войлоком». Кроме того, ал-Гарнати свидетельствует о том, что в городе также проживали представители племен сувар, хазар (мы полагаем, что это население бывшего Хазарского каганата). Каждое племя имело свою мечеть и прилегающую территорию, образуя махаллю [1, с. 3133; 20, с. 98-99]. Он подробно описывает дома жителей, местность, в которой находится город, блюда из баранины и рыбы, которые пришлись ему по вкусу. Упоминает ал-Гарнати и о виденных им в Саксине «тысячах купцов» из Магриба и других восточных и западных стран и территорий. Это - неоспоримое свидетельство о важном значении города в международной торговле.
Описания ал-Гарнати оказались весьма точны: в дельте Волги археологами обнаружены следы присутствия огузской, болгарской и суварской этнических групп населения. Саксин был крупнейшим перевалочным пунктом на перекрёстке торговых дорог - Великого Шёлкового пути и Волжского торгового пути. Здесь, в дельте, обнаруживаются предметы, произведенные в различных регионах Востока - Китае, Индии, Средней и Центральной Азии (Хорезме, Бухаре, Самарканде), Иране, Палестине, Египте, Магрибе, Византии, Волжской Болгарии. Кроме того, сам Саскин был центром ремесленного производства, снабжавшего изделиями огромную часть кочевой степи.
Советский историк и археолог Г.А. Фёдоров-Давыдов в своих научных публикациях, на основе привлечения обширного материала, изучив и проанализировав восточные письменные источники о городе и округе, сумел доказать, что Саксин располагался в Нижнем Поволжье [37, с. 160]. Но ученый считал, что город Саксин прекратил свое существование еще до нашествия монголов (в XII веке). А имя города было перенято локальной группой половцев, которые кочевали на Нижней Волге. В современной науке существует проблема локальной группы половцев, о которой Г.А. Федоров-Давыдов говорил как о населении Нижнего Поволжья. Также им были затронуты вопросы о характере и уровне их экономических занятий, которые до сих пор остаются актуальными. Они требуют тщательного изучения. Тем не менее, для Г.А. Федорова-Давыдова, город и область Саксин четких границ не имел и включал в себя Нижневолжский регион, прежде всего территорию современных Астраханской и Волгоградской областей [37, с. 167].
Другой отечественный археолог, фактический создатель советской и российской школы хазароведения, М.И. Артамонов связывал проблему локализации Саксина с локализацией последней хазарской столицы. В частности, в своих работах он утверждал, что Саксин - это восстановленный квартал города Итиль [4, с. 609-610].
В конце XX - начале XXI вв. в дельте Волги были проведены археологические исследования, результаты которых могут способствовать формированию новых научных представлений по вопросу локализации города и области Саксин.
Разведки астраханских археологов Е.В. Шнайдштейн, Д.В. Васильева, С.А. Пантелеева, С.А. Котенькова, Д.В. Кутукова, Д.В. Рябичкина, казанского археолога И.Р. Мирсияпова выявили многочисленные средневековые поселения в дельте Волги и Волго-Ахтубинской пойме. Часть этих поселений относятся к периоду Золотой Орды, другая относится к периоду до монгольского завоевания. В ходе археологических экспедиций, в дельте Волги и в Волго-Ахтубинской пойме, в угодьях, занятых заливными лугами и естественными возвышенностями - бэровскими буграми - на сегодняшний день выявлен целый ряд археологических памятников, которые могут быть датированы периодом до монгольского завоевания [6, с. 191].
Результаты экспедиций подвели нас к определенному выводу: Саксин -это не просто город, это целая область, это не до конца открытая страна в дельте Волги, история изучения которой продолжается и в наши дни. И тайна существования и местоположения города Саксин может быть приоткрыта благодаря работам археологов как раз в окрестностях села Татарская Башма-ковка. Во всяком случае, одна из существующих в современной науке версий помещает остатки города Саксин именно сюда. Такое предположение делает, в частности, А.В. Шевченко, анализируя материалы могильника Кан (Хан)-Тюбе [38, с. 139-168].
На территории Татаробашмаковской сельской администрации следует выделить археологический комплекс Кан (Хан)-Тюбе и Тумак-Тюбе, включающий поселение Тумак-Тюбе и огромный грунтовый могильник на бугре
Кан (Хан)-Тюбе, а также не исследованные могильники и поселения на ближайших буграх. Первые раскопки на территории района были проведены в 1969 г. Раскопки проводились под общим руководством А.Н. Мелентьева и Е.В. Шнайдштейн .
На берегу старицы Волги в 32 км южнее Астрахани между сёлами Чаган и Татарская Башмаковка было выявлено и исследовано поселение Тумак-Тюбе (руководитель работ - Л.Б. Ерзакович (г. Алма-Ата, Институт археологии)). Поселение располагалось в низине у подножья одноименного бугра. Поселение было сильно разрушено при прокладке автодороги Астрахань-Чаган. Вплотную к западной оконечности бугра был заложен раскоп площадью 500 кв. метров, в котором был выявлен культурный слой мощностью 10 см. Изучено было 8 землянок и большое число хозяйственных ям. Установлено также, что культурный слой поселения распространяется и на поверхность самого бугра.
Комплекс обжигательных печей для керамики и грунтовый могильник был обнаружен на соседнем бугре Хан-Тюбе. Магниторазведка, проведённая К.К. Шиликом, выявила наличие на бугре 29 горнов для обжига керамики на площади 6000 кв.м. Из них 8 печей, повреждённых при строительстве рисовых чеков, было раскопано. Кроме того, было вскрыто два участка грунтового могильника, также повреждённого строительными работами. Исследовано 154 захоронения, выполненных по исламскому погребальному обряду. Исследователи считают захоронения синхронными комплексу обжигательных горнов и датируют их эпохой Золотой Орды (ХШ-Х1У вв.).
В 1991 году раскопки поселения «Тумак-Тюбе» были продолжены экспедицией Госдирекции охраны памятников истории и культуры Астраханской области под руководством С.А. Котенькова3. Исследования проводились на вершине бугра, частично разрушенной карьером. В ходе раскопок было исследовано 15 захоронений, 4 хозяйственных ямы и землянка с системой отопления в виде тандыра и канов, встроенных в лежанку-суфу. В 1993 году Д.В. Васильевым на территории археологического памятника было доиссле-
довано одно разрушенное мусульманское захоронение эпохи средневековья .
Поселение Тумак-Тюбе, вместе с могильниками в его окрестностях, привлекает внимание как один из интереснейших источников по истории Золотой Орды и её исламизации. Прежде всего следует отметить, что данный объект - небольшой периферийный населенный пункт периода Золотой Орды. В связи с этим сравнительный анализ могильников из этого поселения с могильниками крупных городищ, безусловно, может привести к небезынтересным выводам и результатам.
Костяной «конёк» - инструмент для полировки кожи при кожевенном производстве. XIII-XIV вв. Золотая Орда. Раскопки Е.В. Шнайдштейн на поселении Тумак-Тюбе
Bone "skate" - a tool for polishing leather in the leather industry. 13th- 14th centuries. Golden Horde. Excavations by E. Shnaidstein in the Tumak-Tyube settlement
Кувшин «афтоба» красноглиняный гончарный (умывальник). XIII-XIV вв. Золотая Орда. Раскопки Е.В. Шнайдштейн на поселении Тумак-Тюбе
"Aftoba" pitcher, red pottery. 13 th—14th centuries. Golden Horde. Excavations by E. Shnaidstein in the Tumak-Tyube settlement
Светильник красноглиняный гончарный масляный. XIII-XIV вв. Золотая Орда. Раскопки Е.В. Шнайдштейн на поселении Тумак-Тюбе
Oil lamp, red clay pottery. 13 th-14th centuries. Golden Horde. Excavations by E. Shnaidstein in the Tumak-Tyube settlement
А.В. Шевченко, антрополог из Санкт-Петербурга, в ходе исследования рассмотрел особенности краниологических характеристик серии черепов с грунтового могильника Хан-Тюбе, обратил внимание на несхожесть показателей этих черепов, относившихся, по мнению автора раскопок Е.В. Шнайдштейн, к XIV в., с показателями половецких черепов [38, с. 139]. Но ученый выявил их сходство с черепами из захоронений на Зливкинском могильнике и особенно на могильнике хазарского Саркела [38, с. 159].
Руководствуясь этими выводами, А.В. Шевченко выдвинул предположение о необходимости передатировки могильника более ранним временем. Он считает, что антропологические характеристики и некоторые черты погребального обряда, которые отличаются от золотоордынских и мусульманских захоронений, относятся к хазарским временам и сохранились в последующий период у населения Саксина. И остатки этого поселения должны быть где-то поблизости [38, с. 156-157, 167-168]. Конечно, версия очень необычна. Но она позволяет нам иначе, по-новому взглянуть на достаточно известный археологический комплекс.
Следует также отметить, что разведки, которые проводились в районе поселений и могильников Хан(Кан)-Тюбе и Тумак-Тюбе, не показали наличие остатков крупного городища на бэровских буграх в междуречье Волги и Кизани. Правда, можно допустить, что поселение перекрыто иловыми отложениями в низинах между этими буграми. Но местность давно известна специалистам, здесь ведется и активная хозяйственная деятельность. Поэтому крупное городище в этих местах, если бы оно существовало, уже давно было бы обнаружено. Вероятным представляется предположение, что Хан(Кан)-Тюбе, как могильник, использовался в те времена для захоронений населением окрестных небольших населенных пунктов.
Тщательное изучение материалов, полученных в ходе раскопок и разведок, ставит ряд вопросов, нуждающихся в дополнительном разъяснении. Материалы могильника Тумак-Тюбе однозначно связаны с периодом Золотой Орды. Характер находок (специфическая красноглиняная круговая посуда, кувшины-афтоба, светильники, свинцовые пломбы) свидетельствует о золотоордынской эпохе в развитии материальной культуры. Обнаружены на этом поселении и остатки жилищ (заглублённые в землю, с канами и тандырами), которые также идентифицируются как золотоордынские. В отчёте Е.В. Шнайдштейн и А.Н. Мелентьева содержится лишь план могильника и план расположения горнов, выявленных геофизическими методами. К нашему сожалению, в нем отсутствует информация о конструкции восьми керамических горнов, обнаруженных на Хан-Тюбе (Кан-Тюбе).
Несмотря на абсолютную привязку к золотоордынскому периоду, здесь обнаружены немногочисленные погребения с инвентарем домонгольского периода. Это свидетельство того, что местность была заселена в эпоху до периода Золотой Орды.
Материалы исследований на Самосдельском городище в дельте Волги, которое является археологическими остатками города Саксина, свидетельствуют о высоком уровне исламизации местного оседлого населения еще в период до монгольского завоевания [6, с. 189-267]. Факт существования в данном регионе исламизированного населения с домонгольских времён только расширяет наши представления о распространении ислама в Нижнем Поволжье в золотоордынское время. На наш взгляд, новую «информацию к размышлению» о населении дельты Волги в предмонгольское время могут дать результаты статистических методов при исследовании погребений из могильников Тумак-Тюбе и Хан-Тюбе, которых сегодня обнаружено до полутора сотен единиц [8, с. 84-85].
Мы знаем, что уже с постхазарских времен ислам становится главной религией в крае. В связи с этим нам представляется весьма затруднительным (но вполне возможным) выделить специфические черты местного погребального обряда, которые прослежены, например, на материалах захоронений с могильника Кан (Хан)-Тюбе.
Данные статистического анализа связей между признаками погребального обряда тоже показывает значительную его унификацию на могильниках окрестностей Тумак-Тюбе. Основу этих погребений составляют захоронения с признаками мусульманской обрядности (таких большинство, и они в значительной степени унифицированы) и захоронения с определенными отклонениями от требований ислама (в них присутствует инвентарь). Есть предположение, что здесь также присутствует еще одна группа захоронений, в которых усопшие уложены на спине, лицом вверх, в вытянутом положении. Неразнообразны и типы ям.
Следует отметить, что не обнаружены погребения, характерные для кочевников. Ни в одной из обнаруженных могил нет предметов конской сбруи, оружия. Однако обнаружены погребения с семенами сельскохозяйственных растений [9, с. 56; 10, с. 90].
Таким образом, нет сомнений, что эти могильники - остатки оседлой культуры населения Нижнего Поволжья домонгольского периода. Если бы процесс оседания кочевников на землю происходил в более позднее время, мы бы увидели это в особенностях погребений, в которых бы, безусловно, присутствовали следы кочевнических погребальных традиций.
Курганные некрополи кочевников Западного Казахстана и Нижнего Поволжья демонстрируют консервацию черт языческих погребальных традиций даже в период исламизации у кочевого населения. Между тем, у нас нет сравнительного материала, поскольку грунтовые могильники Нижнего Поволжья, обнаруженные на золотоордынских городищах, возникают гораздо позже, после запустения собственно городов Золотой Орды [8, с. 64-65].
Дельта Волги в золотоордынское время представляла собой очень неудобный для круглогодичного кочевания регион - многочисленные небольшие по площади заболоченные острова, перерезанные довольно широкими и глубокими протоками Волги (что позже, к концу XVIII в., повлияло и на предков современных юртовцев). Добавим к неблагоприятным для кочевания факторам то, что в XIV в. начался катастрофический подъём уровня Каспийского моря, который сделал невозможным существование крупных населённых пунктов в дельте. К этому периоду относится запустение Самосдельско-го городища, возникшего в домонгольский период [5, с. 43-47].
Унификация погребального обряда является косвенным признаком того, что он прошел длительный путь развития, и, возможно, на самом деле большая часть захоронений с могильников Хан-Тюбе и Тумак-Тюбе принадлежит населению, мусульманизированному еще в домонгольский период, как предположил А.В. Шевченко [38, с. 156-157]. Мы не склонны оценивать иначе унификацию обряда и длительные традиции оседлости, отраженные в погребальном обряде населения, оставившего данные могильники. Данная точка зрения представляется нам правильной.
Итак, подводя итог вышесказанному, несомненно, что дельтовые острова в поздний домонгольский или раннезолотоордынский период стали ещё менее пригодны для кочевания. А население дельты золотоордынского периода представляло собой, скорее всего, по большей своей части, то же домонгольское («саксинское») население, которое доживало свой век в новых неблагоприятных природных (в связи с трансгрессией Каспия) и экономических (в связи с возникновением новых торговых центров - ордынских городов Ниж-неволжья) условиях. Период Астраханского ханства и дальнейшее развитие принесли уже новые реалии.
Рассмотренные археологические памятники интересны, богаты и перспективны для дальнейшей разработки, уже имеющей собственную традицию изысканий (длительностью в 40 лет), ведущихся постоянно силами астраханских археологов на территории Татаробашмаковского сельсовета.
Этнография села Татарская Башмаковка
Этническая история села Татарская Башмаковка - «Кизан - аула» также очень богата и своеобразна. Она неотделима от прошлого других татаро-«нугайских» поселений в близких окрестностях города Астрахани. Начать её рассмотрение целесообразно в общем комплексе регионального этнического развития, проблем здешнего краеведения.
Обратим внимание, прежде всего, на то, что местные жители, «юртов-ские», «нугайские» татары» - это специфическая этническая группа тюркского населения Нижнего Поволжья, проживающая компактно в Приволжском р-не Астраханской области, а также в селе Солянка Наримановского района и предместьях города Астрахани - микрорайонах Мошаик и Нариманово (За-царево, Тияк). Эта группа, как мы предполагаем, является наиболее ранним компонентом тюркского населения Астраханского края в составе России, и его формирование происходило под влиянием множества событий. Имея места жительства вокруг города Астрахани, юртовцы в течение своей истории впитывали в себя различные этнические элементы позднее пришедших народов (и это в предании о «Кыз - ана» подчёркнуто пусть косвенно, но всё же очень верно).
Имея наиболее вероятную «урало-ногайскую» («яицко-ногайскую») историческую основу при переселении (середина XVI в.), они уже к середине XIX в. начали ориентироваться на литературный язык и художественные образцы татар Среднего Поволжья, а затем и заключать браки с девушками из средневолжских семей-переселенцев5.
Издавна оседлые, казанские татары (полвека спустя - и мишарские) добровольно или по набору мигрировали на новый российский юг, начинали селиться в городе Астрахани (район нынешнего «Татар-базара» и микрорайон «Махалля») с конца XVII в. Число татар резко возросло за счёт участников похода Петра I «в Персиду» - за счёт т.н. «лашкаров», адмиралтейских государственных крестьян, оставшихся на жительство в Астрахани [18].
С основанием оседлых юртовских селений, средневолжские татары стали переезжать и в них. Потому в самом конце XVIII в. академик-энциклопедист И.-Г. (И.И.) Георги сообщал о юртовцах, что «все они происходят от ногайцев, однако ж находятся между ними немалое число и казанских татар, как
городских, так и деревенских» [15, с. 147-152]. В результате: не менее, чем каждая пятая семья в юртовских селениях (это отметил профессор Л.Ш. Арс-ланов [3, с. 506-513]) произошла от межобщинных браков в тюркской среде, и имеет в своем составе предков средневолжских татар: казанских или же пензенско-нижегородских, «мишарских». Совершенно подтверждают этот тезис и наши исследования по населению Татарской Башмаковки.
Общий диалект татаро-башмаковских жителей (а казанские переселенцы переходят в сёлах на него, говоря «по-своему» обычно лишь дома) представляет собой интересное «островное» (лингво-пограничное, «межъязыковое») в тюркском мире - состояние (проф. Л.Ш. Арсланов): имеет ногайскую основу в лексике, отчасти, в фонетике, но сильное «наслоившееся» влияние (особенно, в грамматике) языка средневолжских татар-переселенцев.
В юртовских ареалах средневолжско-татарский язык казанских переселенцев - «нечкэ сюзлэр» (т.е. «тонкий, мягкий», близкий к элитно-литературному) - чётко отличается от здешнего особенного - «ялпак сюзлэр» («широкий, плоский», вроде бы, грубоватый, без строгих нормативных границ, свой собственный язык-диалект) - самими жителями, многие из которых владеют в разной мере и степени обоими речевыми стилями.
На базе знания юртовского диалекта, как замечалось и ранее [3, с. 506513], легче изучать любой тюркский язык. И за счёт нечастого сочетания кып-чакских и огузских черт он будет всегда неплохо понятен и турку, и узбеку.
Старшее и, отчасти, среднее поколение здешних жителей обычно принимают для себя в быту два этнонима сразу - «татар» и «нугай» - как одинаково относящиеся к ним самим. Но если в юртовских сёлах на другом берегу Кизани при переписях проживающих встречаются проявления «ногайских» идентичности и самосознания, в Татарской Башмаковке это абсолютно не выражено.
Всегда отдельный, непростой вопрос - об «этнонимах», т.е. названиях народов и их групп (как своих собственных, так и данных «со стороны»). И три наименования - «ногайцы («нугаи»)», «татары» и «юртовцы» сосуществуют уже несколько столетий. Пожалуй, «юртовцы» - это более точное историческое, летописное и научное обозначение. Однако оно употребляется и соседними тюрками.
Так, у отдалённо родственных юртовцам карагашей Красноярского р-на (ногайцев ещё и по самосознанию, только не «яицко-уральской», а «кубанской» ветви) жители Татарской Башмаковки и соседних сёл обозначаются как «карийле» (на татарский лад, в отдельных справочниках - «караюйлы»), т.е. как «черноюртовцы». Обозначение «юртовцы» встре-чается порой и у татар -потомков переселенцев из Среднего Поволжья в г. Астрахани (иногда связанных с таковыми родственно в семьях), оно становится всё более известным и самим представителям данной группы, стало даже встречаться в переписях.
Дело ещё и в том, что в современной отечественной науке юртовцы привлекают к себе всё более значительный интерес. Не утихают споры и дискуссии об истории и современном состоянии, этническом статусе и основах культуры данной группы - и в науке, и в СМИ, и в среде самого населения.
Некоторые учёные всегда и неизменно подчёркивали ногайские корни юр-товцев (И.Х. Калмыков, Р.Х. Керейтов [21], В.В. Трепавлов [33], В.М. Викторин [13] и др.). Другие рассматривали их в контексте развития поволжскотатарского населения, не всегда поясняя и уточняя, имеются ли в виду «татары» прежнего Астраханского ханства (крайне малоизвестные науке) или «татары средневолжские», переселявшиеся в город Астрахань и окрестности с конца XVII в. и, особенно, после Персидского похода императора Петра I, в XVШ-XIX вв. Данная версия особенно поддерживалась учёными из Казани и Москвы (Р.К. Уразманова, Д.М. Исхаков, в последние годы - И.В. Зайцев) [19]. Близко к данной точке зрения, но очень неточно (в связи с некими «астраханскими» татарами) интерпретируют материал молодые музыкальные этно-фольклористы из Москвы и Казани Н.Р. Азизова [2] и Н.Г. Гайнуллина [14].
Учёные третьей группы вели речь о «переходном» типе этнокультурной традиции, «межъязыковом» статусе юртовского тюркского диалекта (Л.Ш. Арсланов [3], А.Р. Усманова [35] и др.). И.В. Торопицын в отношении юртовцев высказывает комбинированную точку зрения, что они при формировании вобрали в себя как компонент татар Астраханского ханства, пришедших из Волго-Уральского междуречья ногайцев и других представителей тюркских народов, позднее приписанных в юртовское сообщество [31; 32].
Для населения Татарской Башмаковки эти позиции приводят к формулированию следующих вопросов: сохранялось ли со времён Золотой Орды и Астраханского ханства (а иногда утверждают, что и более ранних периодов) население здесь, вокруг нынешнего села или/и на его месте? Или же состав жителей складывался заново, скажем, в период между рейдом отряда И. За-руцкого - М. Мамбеева - М. Мнишек с её сыном, и по итогам посещения края Петром I Великим, т.е. с начала XVIII по середину XIX вв.?
Но доказательств «хазарского» происхождения кого-либо из них не обнаруживается, а предполагаемая связь юртовцев с исчезнувшими «татарами орды и ханства» (И.В. Зайцев [19], Д.М. Исхаков [30] и др.) может заключаться лишь в том, что первые к середине XVIII в. заняли для своих поселений урочища (удобные природные объекты), покинутые вторыми в конце XIV - нач. XVI вв. (при походе Тамерлана, затем присоединении ханства к России). Этим и объясняется, как нам представляется, такое обилие старинных археологических памятников (отмеченных ранее - уже давно установленных и открываемых заново) в ареале проживания нынешних юртовцев вокруг города Астрахани.
Наша точка зрения на обозначенную проблему следующая: юртовцы (с выделявшимися в ревизиях до 1840-х гг. «джети/едисанцами» и зависимыми от мурз Урусовых и Тим(н)баевых «джем/эмеками») - это уже сложившаяся ?
