Спросить
Войти
А.В. Калякина
Калякина Анна Валерьевна — доцент Приднестровского государственного университета им. Т.Г. Шевченко (Приднестровская Молдавская Республика, г. Тирасполь), аспирант кафедры истории права и государства Юридического института
Российский университет дружбы народов
Ограничения в практике судов на территории Бессарабии (1864—1917): теория, практика, техника
Одним из основных классифицирующих признаков ограничений в праве является территория реализации и применения этих ограничений1. Этот классифицирующий признак применим не только при изучении современного законодательства Российской Федерации, но и при исследовании важнейших политико-правовых преобразований дореволюционной России, к каковым не без основания относится Судебная реформа 1864 года.
Общим итогом внешнеполитических усилий России в конце XVIII — начале XIX века явилось заметное расширение ее территории. В общем территория Российской империи увеличилась примерно на 20%, а население достигло 70 млн человек2. Это требовало дифференцированного подхода при интеграции новых земель в имперское политико-административное пространство3.
Одной из особенностей внутриполитического развития Российской империи являлось сохранение в отдельных регионах действия местных законов. Действие местных законов было сохранено в той или иной степени в семи регионах Российской империи: Прибалтийский край (остзейские губернии), Царство Польское, западные губернии, Бессарабская губерния, Кавказский край, Сибирь, Великое княжество Финляндское4.
Так, после присоединения Бессарабии к России в крае было введено уголовное и финансово-налоговое законодательство империи, но было сохранено местное гражданское законодательство, основанное на местных обычаях и византийских кодексах5.
Сразу же после заключения Бухарестского мира 23 июля 1812 года был издан временный регламент организации администрации в Бессарабии, в котором указывалось, что «...жители Бессарабии сохраняют свои законы»6.
В 1813 году в «Правилах временного правления Бессарабии»7 отмечалось, что, так как в регламенте организации администрации в Бессарабии говорилось, что жители сохраняют свои законы, то все решения судов будут приниматься, исходя из местных законов и обычаев.
В «Уставе образования Бессарабской области» 1818 года8 закреплялось, что «.в тяжебных делах жителей Бессарабской области принимаются в основание законы края, а в тех случаях, когда они окажутся недостаточными, принимаются законы русские, но тяжебные дела по уездам Аккерманскому и Измаильскому, так как в них нет молдаван, должны быть производимы и решаемы на основании русских узаконений».
«Учреждение для управления Бессарабской областью» 1828 года9 содержало указание на то, что «в тяжебных делах принимаются в основание законы края, где оные окажутся недостаточными, принимаются и законы российские» (§ 63)10.
При этом под местными законами, как это следует из Высочайше утвержденного 15 декабря 1847 года мнения Государственного совета «Об изменении некоторых статей действующих в Бессарабии
местных законов относительно преимущественного удовлетворения жен за приданое, из имения мужей, пред другими сих последних кредиторами»1, понимались, прежде всего, «шестикнижие Арменопула», «книга Донича» и «Соборная грамота от 28 декабря 1785 г. («Грамота Маврокордата»)»2.
Русский перевод книги Арменопула был напечатан в Санкт-Петербурге в 1831 году в 2 частях под названием «Перевод ручной книги законов, или так называемого Шестикнижия, собранного отовсюду и сокращенного достопочтенным номофилактом и судьею в Фессалонике Константином Арменопу-лом; при чем прилагается и ручная книга о браках, сочиненная Алексием Спаном, с издания, печатанного в Венеции в 1766 году».
Книга Донича переведена на русский с молдавского и напечатана в 1831 году под следующим заглавием: «Краткое собрание законов, извлеченных из царских книг, для руководства обучающихся оным, с указанием на книгу, титул, главу и параграф царских законов, в первый раз напечатанное с дохволения Его Светлости, Господаря и Владетеля Молдавии Скарлата Александровича Калимахи Воеводы, и с благословения Высокопреосвященнейшего Митрополита Молдавии, господина Вениамина, трудами и усердием Молдавского Боярина Андронакия Донича, изданное в Яссах 1814 года».
Грамота 1785 года была издана на молдавском языке при господаре Александре Иоанновиче Маврокордате, переведена на русский бывшим ректором Кишиневской семинарии Иринеем и напечатана на обоих языках в Кишиневской духовной типографии в 1827 году под заглавием «Княжеская утвердительная грамота, состоявшаяся вследствие соборного учреждения и определения насчет устройства жертвуемых поместий, виноградников и мест поддомовных, продаж, замен, залогов и монастырских поместий, а равно насчет устройства при дележах цыган и таких людей, кои, быв родом молдаване, смешались посредством женитьбы и замужества с цыганами; сверх того и о других основанных на справедливости учреждениях касательно цыган, принадлежащих другим лицам, 1785 года декабря 28».
В.А. Линовский в своей речи «О местных бессарабских законах», произнесенной на акте Ришельев-ского лицея 21 июня 1842 года, следующим образом охарактеризовал один из основных источников местных законов Бессарабской области: «Руководство Арменопула составлено в 1345 г., Константином Арменопулом, судьей в Фессалонии, членом высшего Гражданского Суда (iudex Dromi) и советника императора Иоанна Кантакузена и Иоанна Палеолога... труд его выразил окончательные результаты исторического права на Востоке»3.
По мнению же другого исследователя бессарабских законов А.Н. Егунова, «шестикнижие Арменопула» — «хаотическая смесь римско-византийских узаконений, государственных, гражданских, уголовных, канонических, полицейских, строительных и всяких иных, — узаконений, очень часто противоречивых, нередко лишенных всякого смысла, а иногда и положительно безнравственных»4.
Архаичность и противоречивость «шестикнижия Арменопула» А.Н. Егунов доказывал, приводя следующие примеры: «По местным законам... мальчик 14 лет и девочка 12 лет могут завещать, и стало быть распоряжаться всем своим имуществом; между тем, по другому закону, гражданское совершеннолетие назначено в 25 лет, и стало быть обязательства, выданные 24 летним субъектом, недействительны!»; «в купле и продаже позволяются обманы в цене, смотря по возрасту и качествам заключающих торг»; «мужу запрещается давать подарки жене, но он может дарить своей наложнице»5.
Что же касается двух других источников бессарабских местных законов, характеристики А.Н. Егунова столь же резки: «книга Донича», изданная в 1814 году «собственно для учащихся, с целью дать им хоть слабую возможность уловить главную суть хаоса, который заключается в сборнике Арменопула»6; а назначение грамоты 1785 года «состояло в формулировании перехода разных земельных участков из рук в руки»7.
Поскольку многие статьи местных законов устарели, они заменялись русскими законами.
Так, по Указу от 28 мая 1823 года «О распространении давности на судебные иски в Области Бессарабской»8 вместо сложных и обширных правил о давности, основанных на римском праве, был веден общий 10-летний срок земской давности. Указом Правительствующего сената от 11 октября 1828 года «О распространении на Бессарабскую область силы Указа 1821 года декабря 28 о порядке взыскания по долговым обязательствам»9 был введен новый порядок взысканий по долговым обязательствам, основанный на русских законах. 18 октября 1829 года было утверждено мнение Государственного совета «О времени, с которого считать действие узаконений по употреблению гербовой бумаги для актов,
Калякина А.В. Ограничения в практике судов на территории Бессарабии (1864—1917).
в Бессарабии заключаемых»1, согласно которому составление всяких актов в Бессарабии подведено под общие государственные законы. 10 июня 1836 года было утверждено мнение Государственного совета «О распространении на Бессарабскую область общих законов Империи о порядке продажи имений»2, которым на Бессарабию были распространены русские правила о продаже имений с публичного торга, а также правила о продаже имений малолетних. 3 июля 1842 года было утверждено мнение Государственного совета «О распространении на Бессарабскую область общих законов, касательно совершения актов на продажу недвижимых имений»3, в соответствии с которым в крае вступал в действие основанный на русских законах порядок ввода во владение недвижимым имуществом.
Таким образом, в своей деятельности при рассмотрении гражданско-правовых споров пореформенные судебные учреждения на территории Бессарабии руководствовались как общеимперским законодательством, так и местными законами.
Как отмечают в своем исследовании С.В. Кодан и С.А. Февралев, интерпретационная практика деятельности Гражданского кассационного департамента Правительствующего сената сформировала принципы реализации бессарабского права и ориентировала местные суды на приоритет применения местных узаконений и обычного права в решении гражданских дел, тщательное изучение источников права и адекватное толкование их содержания с учетом истории их формирования и практики применения4.
Вместе с тем, из указанного правила о действии на территории Бессарабии в сфере гражданско-правовых отношений норм местных законов было три исключения.
Во-первых, местное право не распространялось на Аккерманский уезд, населенный преимущественно колонистами и казенными крестьянами, — молдаване составляли здесь около 30% населения5. В указанном уезде действовало общерусское гражданское и уголовное право.
Во-вторых, хотя в Хотинском уезде гражданские дела рассматривались по бессарабским законам, жизненные условия и устройство сельскохозяйственного быта этого уезда было более связано с Подольской губернией, чем с Бессарабской областью6. А в Подольской губернии было распространено польское судопроизводство, действовали магдебургское право и Литовский статут7.
В-третьих, в результате Крымской войны по условиям Парижского мирного договора от 16 марта 1856 года дельта Дуная и часть южной Бессарабии, включающей Измаильское градоначальство, части Аккерманского и Кагульского уездов с расположенными на них городами Измаил, Килия, Рени, Кагул, Болград, Комрат, Вулканешты, Леово, была отторгнута от Российской империи (общая площадь отторгнутой территории составляла 10 288 кв. верст)8 и была возвращена России решением Берлинского международного конгресса от 1 июля 1878 года9 (общая площадь возвращенной территории составила 83б 616 десятин, на которой располагались 192 населенных пункта)10. Данная территория вошла в состав вновь образованного Измаильского уезда11.
Для рассмотрения уголовных и гражданских дел, возникших в то время, когда южная Бессарабия была в составе Румынского государства, 24 января 1879 года были утверждены «Правила, подлежащие соблюдению при рассмотрении уголовных и гражданских дел, возникших при румынском правительстве в присоединенной к России по Берлинскому трактату части Бессарабии»12. В остальной части на территории Измаильского уезда действовало общерусское право.
Таким образом, сохранение и развитие местного права на отдельных территориях Российской империи, характеризующихся как особым административно-правовым статусом, так и особенностями экономического развития, национального, этнического, конфессионального состава, является важным характеризующим моментом российского дореволюционного права, исследование которого — в том числе в части ограничений в праве — позволяет подтвердить наши выводы в отношении тенденций развития современного российского законодательства.
