Спросить
Войти

Динамика взаимодействия социумов лесной и степной зон на территории ВолгоДонского междуречья в древности

Автор: указан в статье

дов: «...Гуманизм Индии потерял былое единство, став жертвой сектантства. <...> Именно в эту тёмную пору, когда Индия потеряла самое себя, и появился Раммо-хан Рой» [1, XI, 304]. Суть его послания Индии, по мнению Р. Тагора, - призыв к единству всех народов и всех вероисповеданий Индии, искоренению чувства разобщённости и сектантства, утверждение свободного разума в жизни людей. Раммохан тем самым показал подлинное лицо Индии, невзирая на враждебность современников, поэтому «период, отмеченный печатью величия Раммохана, ещё не кончился; он будет длиться бесконечно, от прошлого в будущее» [1, XI, 311-312]. Поэтому осуществление призывов Раммохана, согласно Р. Тагору - это условие выживания её народа [1, XI, 306]. Он предстаёт у Тагора воплощением духа Индии и одновременно - Нового времени, поскольку «из всех людей, индийцев и иностранцев, он один до конца понял дух нового века» [1, XI, 3106].

Есть в выступлении Тагора два важных момента, отражающие одновременно и значение трудов Рам-мохана, и значение и суть Бенгальского Возрождения. Его гений и труды - это прорыв в будущее, в котором происходит синтез «сокровищ интеллектуальной и духовной жизни, накопленных в кладовых Индии» [1, XI, 314] с общечеловеческими достижениями - воплощением разума. Такой синтез «родного и вселенского» (Вяч. Иванов) обосновывали - каждый по-своему -все корифеи эпохи. «Раммохан является истинным представителем нашей страны» и «Раммохан принадлежит всем временам и всему человечеству» [1, XI, 311, 315] - эти два тезиса Р. Тагора указывают на мировое значение личности реформатора (и эпохи в целом!) и на общеиндийское значение его деятельности. оно заключено в том, что гений Раммохана оказался способен «поднять страну до уровня всего человечества», поэтому, «прославляя его, мы славит Индию перед всем человечеством [1, XI, 546]. Из всех современников и предшественников Р. Тагор, пожалуй, единственный, кто проник в смысл деятельности Рам-мохана Роя, увидев в ней всеобъемлющий гуманизм, основанный на синтезе «родного и вселенского». По сути, в интеллектуальном проекте Бенгальского Возрождения этот гуманистический синтез оказывается национальной идеей общеиндийского масштаба. отчасти повторяя идею Вивекананды об общеиндийском значении Раммохана Роя, Р. Тагор напрямую отмечает и азиатское, и мировое значение его деятельности, в

которой попытка синтеза Востока и Запада на гуманистических основаниях выступает как непреложный императив Нового времени, позволяющий двигаться в будущее.

Всех духовных наследников Раммохана Роя отличает безоговорочно позитивное отношение к его личности и трудам, несмотря на то, что для осознания многоаспектности его деятельности потребовалось свыше пятидесяти лет. Это отношение - безусловное доказательство самого факта духовного наследования и развития сквозных идей бенгальского гуманиста, хотя прямое свидетельство о влиянии личности и деятельности Раммохана Роя мы находим только у отца и сына Тагоров. Более того, это доказательство единства и преемственности всей эпохи Бенгальского Возрождения, восходящей к Раммохану Рою.

список литературы

1. Тагор Р. Собрание сочинений в 12-ти тт. М.: Художественная литература, 1961-1964.
2. Chatterji Ramananda. Rammohun Roy and Modern India. Allahabad, 1906. 69 p.
3. Collet S. D. (and Stead F.H.) The Life and Letters of Raja Rammohun Roy / Ed. by D. K. Biswas and R. Ch. Ganguli. 3rd. ed. Calcutta: Sadharan Brahmo Samaj, 1962. X, 563 p.
4. Keshub Chunder Sen in England. Calcutta: Navavidhan Publications Committee, 1938. XVIII, 560 p.
5. Kopf D. Rammohun Roy and the Bengal Renaissance: An Historiographical Essay // Rammohun Roy and Process of Modernization in India / Ed. by V. C. Joshi. New Delhi: Vikas, 1975. XVIII, 234 p.
6. Pantham T. The Socio-Religious and Political Thought of Rammohun Roy // Political Thought in Modern India / Ed. by Thomas Pantham and Kennet L. Deutch. New Delhi, 1986. P. 32-66.
7. Reflections on the Bengal Renaissance / Ed. by D. Kopf and S. Joarder. Rajshahi: Institute of Bangladesh Studies, 1977. IX, 190 p.
8. Sarkar S. Bengal Renaissance and Other Essays. New Delhi, etc., People&s Publishing House, 1970.166 p.
9. Tagore Devendranath. The Autobiography. Translated from original Bengali by Satyendranath Tagore and Indira Devi. Calcutta, S. C. Lahiri Co., 1909. 195p.
10. Tagore Rabindranath. Towards Universal Man. Bombay etc.: Asia, 1961. IX, 387 p.
11. Vivekananda, Swami. Complete Works. Mayavati Memorial Edition. Mayavati-Almora: Advaita Ashrama, 1998-2002. 9 vols.

УДК 946

динамика взаимодействия социумов лесной и степной зон на территории волго-донского междуречья в древности

В. В. СТАВИЦКИЙ

Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского Кафедра истории древнего мира, средних веков и археологии Для этнокультурных контактов каждой исторической эпохи присущи свои приоритетные направления. В раннем неолите это паритетное взаимодействие, протекавшее внутри ландшафтных зон. В позднем неолите преобладаю -щим является влияние лесных племен льяловской культуры на своих южных соседей. В раннем энеолите становится приоритетными связи по линии юг-север-северо-восток. В позднем энеолите влияние южных культур ослабевает,

ИЗВЕСТИЯ ПГПУ . Гуманитарные науки • № 4 (8) 2007 г.

столкнулось с недостатком хороших пастбищ. Положение усугублялось тем, что на протяжении IV тыс. до н. э. в Восточном Поволжье происходит нарастание аридных условий [9], которое обусловило сдвиг хва-лынских племен в северном направлении [15].

В это время на территории лесостепи на ряде памятников фиксируются контакты между представителями северных льяловских племен и населением южных энеолитических культур: среднестоговской и нижнедонской [14; 16], а несколько позже и репинской [11]. В ходе указанных контактов в южной части лесостепной зоны возобладали степные традиции, а на севере свои позиции сохранило население льяловской культуры, которое затем сменяется родственным населением волосовской культуры. Волосовские племена продолжили развитие интенсивного рыболовческого хозяйства, а их орудийная индустрия всецело базировалась на кремневом сырье. Только на поздневолосов-ских стоянках появляются первые свидетельства их знакомства с металлом. Территория, занятая волосов-скими племенами, не охватывает всего ареала распространения памятников ямочно-гребенчатой керамики. По-видимому, на значительной части территории лесостепной зоны они уже не могли составить конкуренции степным энеолитическим племенам, экономика которых базировалась на производящем хозяйстве. Вероятно, их адаптационная стратегия приспособления к природным условиям существенно отличалась от льяловских. Видимо, волосовцы стремились поддерживать экологический баланс между природными ресурсами и численностью населения, о чем косвенно свидетельствует появление в волосовских могильниках погребенных с черепами, пробитыми тупыми предметами. Возможно, что данные находки связаны с наличием геронтоцида у волосовских племен.

Начало позднего энеолита совпало с суббореаль-ным похолоданием, оказавшим благоприятное воздействие на территорию степной зоны, границы которой расширяются в южном направлении, и это замедлило процессы проникновения в лесостепь степного населения. В данное время основное внимание южных племен, видимо, было сосредоточено на освоении водораздельных пространств степной зоны, протекавшем на фоне перехода к подвижным формам ведения скотоводческого хозяйства. Начавшись в позднем энеолите, данные процессы нашли свое завершение у населения ямной культуры. К ограничивающим факторам распространения ареала кочевого скотоводства относится глубина снегового покрова, при превышении допустимых величин которой становится невозможен круглогодичный выпас скота. По-видимому, по данным причинам мы не наблюдаем массового проникновения населения ямной культуры на территории северной и типичной лесостепи.

Во второй половине III тыс. до н. э. на территории Примокшанья волосовские племена сменяет население имеркской культуры, истоки которого, видимо, связаны с Поднепровьем. Появление этих племен наметило новый вектор миграций из юго-западных районов в северо-восточные, который попадает в раз-

ряд ведущих на следующей стадии развития - в раннем бронзовом веке. В конце энеолитической эпохи наблюдается массовое передвижение на территорию Верхнего Дона, Рязанского Поочья и Примокшанья населения иванобугорской культуры. По мнению А.Т. Синюка, это было синкретическое паритетное образование, включившее в себя потомков степных репинских энеолитических племен и северных неолитических носителей ромбоямочной керамики [11]. На наш взгляд, А.Т. Синюк переоценивает роль племен ромбоямочной керамики в формировании иванобугорской культуры. Погребальный обряд, форма сосудов, ряд орнаментальных приемов украшения керамики наследуется данным населением у племен репинской культуры, и только отдельные элементы орнамента находят аналогии в ромбоямочной посуде. К тому же, как свидетельствуют наблюдения этнографов, при контакте двух этносов, находящихся на разных стадиях социально-экономического развития, неизбежно побеждает культура более передового и экономически развитого этноса, которым в данном случае является население репинской культуры. Следует отметить, что продвижение иванобугорской культуры на север было подготовлено предшествующей инфильтрацией отдельных групп среднестоговского и репинского населения.

В раннем бронзовом веке направленность связей предшествующего периода в основном сохраняется, но миграции теперь приобретают более массовый характер и наряду с западным воздействием наблюдается усиление влияния со стороны южных племен. Интенсификация данных процессов была обусловлена как повышением аридизации климата, так и увеличением численности населения степных и лесостепных культур, представители которых достигли определенных успехов в развитии производящих отраслей экономики. Главными действующими силами в это время выступают племена культур боевых топоров и катакомб-ное население. Первые начинают продвижение с запада и юго-запада, вторые - с юга, причем и те и другие вовлекают в свое движение население сопредельных районов. В результате расширение ареала среднеднеп-ровской культуры происходит вытеснение на территорию Поочья части носителей среднеднепровской поселенческой керамики, памятники которой включаются исследователями в состав среднеднепровской культуры боевых топоров. Однако их первоначальное появление на оке вне ассоциации с погребальными сред-неднепровскими памятниками, свидетельствует об их независимом культурном статусе. Переселившись на оку, носители среднеднепровской керамики принимают активное участие в сложении древностей шагарс-кой культуры. Проявление ряда среднеднепровских признаков в керамике, и особенно в металлических изделиях вольско-лбищенских памятников, свидетельствует о том, что носители среднеднепровской поселенческой керамики проникают и восточнее, в районы Приволжской лесостепи, где они также фиксируются вне ассоциации с погребальными среднеднепровскими древностями.

В результате массовых миграций населения фа-тьяновской и балановской культур, они осваивают территории северной лесостепи, а также проникают и далеко вглубь лесной зоны. Причем на территории Примокшанья, а также, вероятно, и в Рязанском По-очье балановские племена вступают в контакты с потомками населения примокшанской культуры. Данные контакты весьма наглядно иллюстрируют материалы поселения Широмасово 1, где обнаружены соединенные переходами полуземлянки, в которых прослежено совместное залегание балановской и постпримокшан-ской посуды [5; 6]. В результате указанных контактов происходит формирование новой керамической традиции, которая в литературе получила название "фатьяноидной" [4], но ряд исследователей относит данную керамику к чирковской культуре [3; 10. С.326]. К одним из компонентов сложения данной традиции исследователями относится волосовская керамическая индустрия [4. С.139], но, по справедливому замечанию В. В. Сидорова в волго-окской керамике чирковского типа от волосовской культуры фиксируется минимум возможных заимствований [10. С.326]. Гораздо больше в чирковской посуде постпримокшанских (широ-масовских) черт. Это форма сосудов с выпуклым туло-вом и резко отогнутым наружу, нередко желобчатым венчиком, это специфическая орнаментация, состоящая из ромбических и зигзагообразных узоров, использование пальцевых защипов, коротких оттисков гребенчатого штампа и многое другое. По-видимому, постпримокшанское население было вовлечено в процесс продвижения балановских племен на территорию Волго-Окского междуречья и там приняло участие в формирование новой культуры, которая приходит на смену фатьяновской. В дальнейшем именно новая керамическая традиция получает развитие в древностях ранней сетчатой керамики, памятники которой постепенно распространяются по всей территории Волго-Окского междуречья и даже заходят южнее - в Верхнее Прихоперье [16; 17]. Процесс их распространения связан с понижением среднегодовых температур и повышенной влажностью климата, наступившими в западной части Поволжья во второй половине II тыс. до н.э. [1; 3]. Данные процессы привели к застойному увлажнению и последующему заболачиванию ряда лесных территорий Поволжья, что негативно сказалось на существовании мигрировавшего сюда ранее населения, ориентированного на производящие формы хозяйства. Так, например, утрату значительной части домашнего скота иллюстрируют артефакты Чирковс-кого поселения, в остеологических материалах которого преобладают кости диких животных, а кости домашних - единичны [21. С.138]. Видимо, нарастанием неблагоприятных условий был вызван постепенный отток населения абашевской культуры с территории Марийского Поволжья на Южный Урал.

В итоге на территории лесной зоны снова выходят на ведущие позиции аборигены, ранее вытесненные пришельцами в периферийные, не благоприятные для ведения производящего хозяйства районы. Местное население, вероятно, практиковало комплексное

хозяйство, в котором существенное место отводилось присваивающим отраслям, основанным на богатейших природных ресурсах широколиственных лесов, что позволило приспособиться к неблагоприятным климатическим условиям и пережить экологический кризис.

Таким образом, наряду с общими закономерностями, имевшими место в процессах взаимодействия культур севера и юга, для каждой исторической эпохи и каждого региона присущи свои приоритетные направления развития этнокультурных связей. В раннем неолите это паритетное взаимодействие населения, в основном протекавшее на территории, очерченной границами ландшафтных зон и водоразделов при определенном влиянии со стороны южного населения, приведшего к распространению керамики. В позднем неолите на западных территориях преобладающим является влияние лесных племен льяловской культуры на своих южных соседей. На востоке преобладают контакты между лесостепными и степными племенами, а инфильтрации лесных групп населения единичны. В раннем энеолите становится приоритетным направление связей с юга на север и северо-восток. На западных территориях воздействие южных скотоводческих культур ограничивается подзоной широколиственных лесов, на востоке - оно распространяется и севернее, доходя до Пермского Предуралья, связи с которым были установлены еще в неолите. В позднем энеолите влияние южных культур ослабевает, что объясняется как изменением природных условий, так и особенностями развития скотоводческого хозяйства. В это время основное направление культурных связей прослеживается по линии запад-восток. Поочье и Примокшанье испытывают воздействие со стороны приднепровских племен, на Суре и в Заволжье появляются волосовские памятники. В раннем бронзовом веке районы северной и типичной лесостепи становятся объектом миграции скотоводческих культур запада и юго-запада, а южные - попадают в сферу влияния ямных и катаком-бных племен.

список ЛИТЕРАТУРЫ

1. Алешинская A.C., Спиридонова Е.А. Периодизация эпохи бронзы лесной зоны Восточной Европы по (по палинологическим данным) // Тверской археологический сборник. 2000. Вып. 3. С. 352-358.
2. Вискалин А. В. Ранненеолитический комплекс стоянки Елшанка 10 // Археология восточноевропейской лесостепи. Пенза. 2003. С. 41-57.
3. Воронин К. В. К вопросу о происхождении и развитии культуры сетчатой керамики бронзового века // Тверской археологический сборник. 1998. Вып. 3. С. 308-323.
4. Гадзяцкая О. С. Фатьяновский компонент в культуре поздней бронзы (Волго-Клязьминское междуречье) // Российская археология. 1992. № 1. С. 122-146.
5. Гришаков В. В., Ставицкий В. В. Первое жилище поселения Широмасово 1 на Нижней Мокше // Археологические памятники Восточной Европы. Воронеж: Изд-во ВГПУ, 2001. С. 27-34.
6. Гришаков В. В., Ставицкий В. В. Поселение бронзового века Широмасово 1 на Нижней Мокше // Архе-
Другие работы в данной теме:
Контакты
Обратная связь
support@uchimsya.com
Учимся
Общая информация
Разделы
Тесты