Крестьяне - хранители православных традиций: последние годы истории советского государства. .

КРЕСТЬЯНЕ - ХРАНИТЕЛИ ПРАВОСЛАВНЫХ ТРАДИЦИЙ: ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ИСТОРИИ СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА

О.В. Лебедева, З.Д. Ильина

Аннотация. В статье рассматривается влияние государственной политики «перестройки» и «гласности» на изменение духовно-нравственных ориентиров в обществе в 1985 - 1991 гг., «возвращение» к православным традициям советских людей, прежде всего сельских жителей. Возрождение религиозной жизни в селах показано на конкретных примерах жизни крестьян Центральной России, не поддавшихся за десятилетия советской власти атеистической идеологии и сохранивших черты национальной культуры

В Центральном Черноземье, как и во всей стране, со второй половины 1980-х годов (на волне политики перестройки и гласности) начался всплеск общественного интереса к сохранению культурно-исторического наследия, в том числе православной культуры. Мы рассматриваем все, что связано с православной религией и религиозной культурой России, как бесценное культурно-историческое наследие страны. Жители сельской местности, крестьяне, став с начала христианизации Руси верными носителями традиций православия, остаются в таком качестве до настоящего времени. В трудные годы закрытия храмов, политических репрессий (в том числе и священнослужителей) в крестьянской среде оставались и передавались детям по устной традиции православные духовные ценности, образцы поведения, соблюдались церковные обряды. Современные горожане Центрального Черноземья, как ни в одном другом регионе, связаны с селом, поэтому здесь отрыв горожан, в числе которых были и сельские мигранты, от национальной культуры в условиях советского города имел меньшие масштабы, чем в других районах СССР.

И если в 1930-е годы на большой территории Советского Союза, благодаря крестьянству и православию, еще сохранялась жесткая структура национальной русской «почвенной», «нецивилизационной», «примитивной» культуры, то к середине 1980-х годов наступил период «прощания» с ней - даже русская глубинка, провинция, оказалась вовлечена в мировой водоворот, быстро теряя и одновременно пытаясь сохранить свою национальную культуру.

Во второй половине 1980-х годов многие восприняли слова Генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева о том, что «сегодня Церквам предоставляется возможность осуществлять свою деятельность в нормальных общественных условиях в пол-

ном соответствии с конституционными принципами» [1] как начало крутого поворота в положении религии и верующих в государстве. В это время на государственном уровне были предприняты попытки обосновать допущенные в советский период «перегибы» в отношении Церкви искажениями социалистических идей. Вызывает по меньшей мере недоумение сделанная в конце 1980-х годов представителями власти характеристика Декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви от 2 февраля 1918 года (который уничтожил возможность религиозной жизни в стране) как документа, который «не был направлен на «уничтожение» или запрещении церкви и религии, как об этом писали, да и сегодня пишут западные идеологи-

недоброжелатели», а который «отменял всякие пра-волишения, связанные с отношением к религии» [2]. Изменения в политической системе, отказ от атеистической идеологии, интерес общества к истории и культуре своего народа - все это определило феномен 1988 года, выразившийся в праздновании 1000-летия Крещения Руси на государственном уровне. На местах лозунги «перестройка», «гласность», «плюрализм», «свобода совести» жители расценивали с верой в высказанные М.С. Горбачевым слова о возрождении религии, с Церковью люди стали связывать надежды на возвращение к попранным традиционным ценностям, сохранение нравственности.

В провинциальных городах и селах Черноземья уже нельзя было сдержать быстро развивавшегося интереса к религии своих пращуров, стремления к познанию своих духовно-нравственных корней. Бывшие атеисты, вчерашние борцы с религией, начали обучаться православным традициям и обрядам, посещать церковь. Учреждения культуры становились местом уже не атеистической, а религиозной пропаганды, где появились новые формы работы: в Липецке, к примеру, было организовано выступление в филармонии всесоюзного хора Церкви христи-ан-адвентистов 7-го дня и выставка-продажа духовной литературы («Библия», «Евангелие», «Христос наш спаситель», «Путь по Христу», «Бог и будущность»), в Доме культуры проходила панихида, посвященная памяти И.А. Бунина. На страницах областной газеты «Ленинское знамя» стали публиковать «Библию» под рубрикой «Верующим и неверующим» [3].

На фоне «церковного ренессанса», общегосударственной тенденции к соблюдению в стране свободы совести (что должно было зарубежным странам свидетельствовать о коренных преобразованиях в стране и стать визитной карточной политики М.С. Горбачева) с мест в столицу шла информация о том, что строительство храмов и открытие новых приходов «происходит медленнее, чем в свое время закрытие храмов», возникала «проблема регистрации православных общин, особенно в тех местах, где нет храмов», в ряде районов отмечаются «неоправданные сложности в решении насущных вопросов церковной жизни», не решаются вопросы «получения разрешений на реставрацию храмов...» [4.-С.13,19]. В Президиум Верховного Совета СССР, Совет Министров СССР в 1989 году было направлено открытое обращение «Все храмы - Церкви», которое подписали тысячи советских людей, в т.ч. депутаты С. Аверин-цев, А. Адамович, писатель Б. Можаев, актер В. Зо-

лотухин, наш земляк скульптор В. Клыков. В письме говорилось, что в эпоху гласности и демократии местные власти не спешат возвращать храмы верующим, несмотря на их многочисленные просьбы и затяжные «хождения по мукам», отмечалось, что храмы по-прежнему используются как производственные помещения, склады, рестораны, бани. В качестве примера приводили Казанский собор в Ленинграде и Преображенский в Днепропетровске, которые стали музеями атеизма, Церковь Флора и Лавра в Туле, превращенную в общественный туалет... Местные власти в качестве причины, по которой не передавали храмы Церкви, называли связанные с этим материальные убытки. «Сегодня, когда официально признано, что Храмы отобраны у верующих в результате противоправных действий, - отмечалось в обращении, - настало время исправить ошибки прошлого и предать Храмы верующим путем принятия соответствующего общесоюзного законодательного акта. Эта мера будет иметь колоссальное внешне- и внутриполитическое значение, она не потребует ни рубля государственных сложений, окажет огромное очищающее влияние на нравственное здоровье народа и укрепит его доверие к политике перестройки» [5,-Л.22,23].

Несмотря на трудности по открытию храмов, сельские жители были настойчивы, добивались своего обращением в центральные органы власти. В Москву направлялись письма с мест, в которых рассказывалось о невозможности вернуть храм верующим. Так, жители села Бобровка Беловского района Курской области направили в 1988 году письмо Председателю Президиума Верховного Совета СССР A.A. Громыко, подписанное 150-ю сельскими жителями, с просьбюй помочь открыть церковь, которая расположена в центральной усадьбе с. Бобровка. Больше года селяне пытались решить этот вопрос с местными властями: «В мае 1987 г. мы обратились в Беловский райисполком к тов. Трусову Борису Петровичу. Где до сего времени мы побывали на приеме 35 раз. На всех этих приемах Борис Петрович крутил, мужил, надсмеиваясь над нами, и придумывал разные незаконные отговорки, постоянно угрожая нам. 15 мая 1987 года мы обратились в г. Курск к тов. Юрковетскому, который принимал нас вместе с тов. Корневым, накричали, нагрубили на нас и сказали, что приближаются выборы, нам с вами некогда разбираться... И так с того времени и по сегодняшний день мы побывали у них 25 раз». Побывали бе-ловцы четыре раза в Москве в Совете по делам религий при Совете Министров СССР на приеме у Председателя Совета K.M. Харчева. В письме Председателю Президиума Верховного Совета СССР A.A. Громыко селяне жалуются, что в домах жителей, которые ездили по поводу открытия церкви в Москву, представители партийной организации Курской области и Беловского района «устроили подворный обход в 20 час. вечера... пытались накричать, запугать, чтобы люди отказались от открытия церкви», а пенсионерам угрожали «лишением пенсии» [6,-Л.64].

Читаешь письмо, и исподволь в сознании возникает вопрос: события какого периода описываются? Уж очень похоже все происходившее на события 1930-х годов, только вот приговор «расстрелять» не звучит, а унижения, которым подвергались жители, и искренняя вера советских людей, оказавшихся неподвластными атеистической идеологии государства, и впрямь те же. Заканчивается письмо словами: «А ведь же дорогие товарищи идет сейчас перестройка. Везде гласность и демократия. Во всем ре-

шает рабочий народ. Который за год сколько раз собирался и просил открыть храм» .

В газету «Правда» о сложностях при восстановлении Сергиевского собора в Воронежской области писала в августе 1990 года сельская жительница И.З. Лобынцева. Она говорила о невозможности открыть этот храм при помощи местных властей и обращалась к М.С. Горбачеву с просьбой оказать содействие: «Михаил Сергеевич! Вам партийное поручение. Окажите влияние на восстановление Сергиевского собора в с. Русская Буиловка Павловского района Воронежской области в честь Вашей вечной памяти «Собор Михаила Горбачева» [7.-Л.228].

Ситуации, когда открытие храмов в селах вызывало сопротивление местных властей, не были редкостью, хотя в центральных органах власти уже сформировалась точка зрения о разрешении открытия церквей в соответствии с ходатайствами жителей. Председатель Совета по делам религий при Совете Министров СССР K.M. Харчев в декабре 1988 года, после проведения юбилейных торжеств по случаю 1000-летия Крещения Руси, отмечал: «Ведь это же в самом деле абсурд: религиозное общество получило законное право на жизнь, в городе (поселке) есть церковь, а местное руководство вынуждает верующих или арендовать помещение, или строить новый молитвенный дом. Зачем? Совет по делам религий будет добиваться отмены подобных решений местных органов власти. Было бы оправданным вообще передать все православные храмы Русской православной церкви, которая бы несла за них полную ответственность» [8].

Свидетельством продолжавшегося на местах если не негативного, то настороженного отношения к религии, к возрождению церковно-приходской жизни являются отчеты Уполномоченных в Совет по делам религий при Совете Министров СССР с ин-формациями о прохождении в городах и селах главных религиозных праздников, о количестве посещающих храмы, составе верующих и др. В отчетах с мест на рубеже 1980-х - 1990-х годов просматривается атеистическая тенденция советской эпохи, а факты возрождения религиозной жизни в городах и селах представлены как досадное недоразумение, присутствие молодежи в храме объясняется как удовлетворение ими любопытства. Главный мотив отчетов этого периода - показать соблюдение в Советском Союзе законодательства о культах, однако тенденция советских лет - господство атеистического мировоззрения в сознании граждан, тем более молодежи, - сохраняется. Так, Уполномоченный Совета по делам религий Тульской области М.Н. Новиков в начале января 1988 года «предупредил рай (гор)исполкомы об усилении контроля за соблюдением законодательства о культах, обеспечении общественного порядка в дни прохождения религиозных праздников Рождества и Крещения». Докладывая о прохождении религиозного праздника Рождества в Тульской области в 1988 г., он отмечал, что контингент верующих и их количество на праздничном богослужении обычны, только «на богослужебных собраниях в ряде церквей: г. Алексина, г. Боро-дицка, п. Чернь, Спасской г. Тулы, с. Любимовка Воловского района присутствовали подростки, от 1 до 7 человек» [9.-Л.227-228]. 19 января 1988 года работники исполкомов, члены общественных комиссий Тульской области «присутствовали на богослу-

жебных собраниях, прослушали проповеди священников». В их отчетах отмечено, что во всех религиозных объединениях, действующих на территории области, праздник прошел без нарушения законодательства о культах». Было указано, что на богослужениях как обычно присутствовали в основном лица преклонных лет, большинство из них - женщины. В церквах г. Тулы и некоторых других городских храмах богослужебные собрания прошли при полном заполнении молитвенных помещений. В отличие от других религиозных праздников, в этот день наблюдалось посещение церкви и «лицами среднего возраста», присутствие которых Уполномоченный объяснял «отпуском «святой воды», которую во многих храмах отпускали вне молитвенных помещений -рядом с церковными зданиями» [9.-Л.225-226].

Уполномоченный по Липецкой области И.В. Люков 15 апреля 1988 года направил в Совет по делам религий информацию о прохождении в регионе праздника Пасха. Он отмечал, что «изучение числа и состава верующих, освящавших куличи, стоявших в очереди к т.н. плащанице, присутствующих на ночном богослужении, было несколько меньше уровня предыдущего года» [10.-Л.1]. Анализируя состав пришедших на богослужение, И.В. Люков отмечал, что на богослужении присутствовало очень малое количество мужчин, во время крестного хода было больше, чем обычно, молодежи, и тут же приписка -в духе советской атеистической идеологии - о том, что молодежь приходила в церковь «ради любопытства, часть ее попадала в церкви, но вскоре уходила домой». И как итог периода перестройки и гласности в Липецкой области - вывод Уполномоченного по делам религий о том, что «праздник Пасха - первый в ряду праздников, которая Русская православная церковь отметит в свое 1000-летие, не показал какой-либо всплеск повышенной религиозности. Он прошел, как и в предыдущие годы».

Совсем по-другому представляются произошедшие в сознании простых людей изменения в отношении религии из их писем. Так, неоднократно советские граждане обращались в различные государственные организации, средства массовой информации с просьбой вернуть Церкви икону иконы Владимирской Божией Матери. В Государственном архиве Российской Федерации находится письмо гр. М.В. Антясовой, направленное ею 1 июля 1989 года в ЦК КПСС. Называя себя «бывшей атеисткой», которая, «считая себя носителем передового мировоззрения, веселилась в храмах, превращенных в клубы, равнодушно проходила мимо разрушенных церквей...», она пишет: «Мне теперь горько и стыдно вспоминать об этом моем невежестве. И так начинают думать все больше и больше людей» и обращается в ЦК КПСС с просьбой «православному народу вернуть его святыню» [11.-Л.28-29].

Таким образом, и в последний период существования Советского государства крестьяне, несмотря на годы атеистической идеологии, выступали носителями определенной культурной среды, которая формировалась веками и представляла собой накопления духовных ценностей, противоречащих культурной политике в стране. Сельские жители Центрального Черноземья выступали как субъекты уходящей культуры, пострадавшей от столкновения с сильной государственной машиной Советской власти. Но культура, усвоенная ими с детства в семьях религиозных родителей, заполняла их души православными ценностными ориентациями полностью. Они пронесли свой духовный мир детства через грозы революций, войн, не поддавшись активно форми-

руемому у советских людей атеистическому мировоззрению. В последние годы истории советского государства, отмеченными политикой «перестройки» и «гласности», в обществе стала складываться устойчивая тенденция рассмотрения всего, что связано с православной религией и религиозной культурой России, как бесценного культурно-исторического наследия страны. Немалая часть советских людей в условиях духовного кризиса переживала в это время изменение мировоззренческих ориентиров, а в поддержке движения за открытие храмов выражала свое позитивное отношение к православным ценностям и нравственным ориентирам, которые доказали свою устойчивость в трудных условиях ограничения деятельности Русской Православной Церкви. В ходе возрождения культурно-исторического наследия страны сельское население, крестьяне продемонстрировали себя как хранители православных традиций, как культурный ареал, не поддававшийся за долгие годы идеологическим изменениям и сохранивший черты национальной русской культуры, тесно связанной с православием. Крестьянство России сохранило нравственные ценности, бытовые традиции, художественное своеобразие жизни, сформированные православной верой.

Список использованных источников

Информация об авторах

Лебедева Ольга Владимировна - кандидат исторических наук, доцент кафедры истории государства и права ФГОУ ВПО «Курская ГСХА», E-mail: lebedeva_ov@diss.kgsha.ru. Тел. (4712) 39-40-00.

Ильина Зинаида Дмитриевна - доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой истории государства и права ФГОУ ВПО «Курская ГСХА», Е-mail: ilyma@kursknet.ru. Тел. (4712) 58-09-66.