Историко????экологические особенности традиционной культуры русского населения Сибири и Дальнего Востока

ЭТНОЛОГИЯ

ИСТОРИКО-ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЫ РУССКОГО НАСЕЛЕНИЯ СИБИРИ И ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА

Виктория Анатольевна ЛИПИНСКАЯ, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института этнологии и археологии РАН, г. Москва. В круг научных интересов входит изучение материальной и духовной культуры славянских народов, народное декоративное творчество, обрядовая и праздничная культура, народные верования, этнокультурная история старообрядцев.

Развитие русской традиционной культуры в Сибири и на Дальнем Востоке определяли два основных фактора: историко-экологический — освоение русским этносом природных зон Азиатского континента и историко-де-мографический, т. е. расселение русского этноса в среде местного коренного населения. В заселении нового для русских региона сочетались стратегические планы государства и чаяния вольнонародной колонизации, вследствие чего статус поселений, их размещение и быт весьма различались.

В настоящей статье мы попытаемся выявить отличия и своеобразия в культуре русских, накопившиеся к началу XX в. в экологических зонах Зауралья. Впервые предпринимается попытка сравнительного рассмотрения в этот период особенностей быта сибиряков на всем освоенном ими пространстве региона.

Выполнение поставленной задачи затрудняется слабой и крайне неравномерной изученностью русского этноса, расселившегося за пределами европейской части страны. Сведения о быте русского населения в Сибири начали накапливаться с XVIII в. Их составляли участники академических экспедиций, а позднее (во второй половине XVIII — первой половине XIX в.) местные чиновники и общественные деятели. Более систематичные материалы появились лишь с началом организации периодической печати: «Записок» и «Известий» Русского географического общества, журнала «Живая старина», «Сибирская живая старина» и др. Однако члены Географического общества основное внимание уделяли изучению местных народов. Только с конца XIX — начала XX в. они включили в круг своих интересов также и русское население. Это было связано с общим подъемом экономики региона на основе развитого русскими полеводческого хозяйства, с постройкой Сибирской железной дороги и активизацией переселенческого движения. Хотя сведения о культуре и быте сибиряков попадали в печать эпизодически и обычно в общем описании местности, тем не менее накопились данные как о центральных, так и отдаленных малоизвестных ранее уголках Сибири.

В западной части региона исследователи посетили Березовский и Ялуторовский округа Тобольской губернии, Барабу Томской губернии. Особое

* Статья подготовлена в рамках Программы фундаментальных исследований ОИФН РАН «История, языки и литература славянских народов в мировом социокультурном контексте».

внимание привлекал Алтайский округ, где сложился наиболее пестрый этнографический состав населения с различными сословными, социальными и конфессиональными группами. В Восточной Сибири обследовались такие отдаленные участки, как Камчатка и Туруханский край, Крайний Северо-Восток, Амурская область и пограничье с Монголией, а также средние течения Ангары, Лены, Енисея. В центре внимания исследователей находилось Забайкалье, где, как и на Алтае, соседствовали выходцы из многих губерний.

XX век выдвинул задачу комплексного изучения культуры. Исследования расширялись по охвату территории и углублялись по своей целенаправленности. В конце 1920-х годов традиции народного быта обследовались у двух наиболее изолированных групп русских старожилов: на юге Западной Сибири в долине р. Бухтармы (бухтарминские старообрядцы) и на севере Восточной Сибири в устье р. Индигирки (русскоустинцы). Специальное изучение народной культуры сибиряков было начато с 1950-х годов и проводилось этнографами, историками, архитекторами, искусствоведами. Ученых в первую очередь интересовала земледельческая полоса, в которой была сосредоточена основная масса русского населения.

Наиболее разносторонний подход к изучению бытовой культуры русских сибиряков, направленный на выяснение народных традиций и процессов их развития, содержат работы этнографов. Ими же созданы специальные программы и методические пособия для сбора материалов о различных элементах народной культуры. Современные исследователи учли, изучили, обобщили наблюдения и выводы предшественников, пополнили их новыми изысканиями в архивных фондах и непосредственными полевыми наблюдениями. В Восточной Сибири этнографическое изучение русских сибиряков было начато с конца 1950-х годов в зоне, благоприятной для полеводства (Приангарье, Забайкалье).

Таким образом, в течение XX в., как и ранее, не создалось условий для достаточно полных этнографических исследований русского населения сибирского региона, они оставались не только локальными, но и тематически ограниченными. Первостепенное внимание уделялось преимущественно хозяйственной деятельности, затем — материальной культуре; значительно слабее изучались семейный быт, духовная культура, фольклор, народное искусство, народная медицина и пр. По полученным данным тщательно проводился сравнительный анализ русских традиций по обе стороны Урала и неоднократно отмечалось единство путей их развития и сходство основных компонентов. По имеющимся материалам вполне отчетливо вырисовывается также местная специфика русской культуры, появившаяся в различных экологических нишах.

Историками доказана важная роль крестьянства в заселении Сибири. Обширные пространства региона привлекали русских свободными массивами невозделанных земель. Однако местные природные условия были весьма отличны от таковых в зоне основного расселения. По ландшафту сибирский регион разделяется на четыре зоны: Западносибирскую низменность, Среднесибирское плоскогорье, горы Южной Сибири и горные системы Северо-Востока Сибири. На этом пространстве расположены 4 пояса растительности: тундра, тайга, лесостепь и степь. Климат региона суров, вегетационный период короче, чем в европейской части страны. Зимой вся территория сильно охлаждена. В результате векового воздействия низких температур на значительной части пространства сформировалась так называемая вечная мерзлота. В Восточной Сибири почва сильнее промерзает на всем ее пространстве, лишь на небольшом участке южнее Ангары мерзлота вкраплена островками. Состояние почвы, открытые пространства, обводненность и заселенность наряду с рядом других причин определили размещение в Сибири русского населения, основной деятельностью которого традиционно являлось полеводство.

Западная Сибирь, первой встретившая русских, оказалась более удобной для заселения. В лесостепной и степной зонах создалась самая высокая плотность населения. По этому показателю территория Зауралья четко разделяется на две зоны: благоприятную для земледелия и неблагоприятную. Первая охватывает большую часть Западносибирской низменности и затем вытянутым клином переходит в Восточную Сибирь, снова расширяясь на Дальнем Востоке. В благоприятной зоне русские составили большинство населения, соседствуя здесь с коренными жителями. В зоне неблагоприятной для земледелия поселения русских тянулись редкими цепочками или были вкраплены островками среди коренного населения.

При сравнительном изучении культуры русских сибиряков необходимо учитывать то, что за Урал переносился опыт народного быта, накопленный на основной этнической территории, с которой поддерживалась постоянная связь. Приток новоселов в осваиваемый регион обеспечивал бесперебойное поступление информации о новых достижениях в народной культуре. Первоначально (XVI—XVШвв.) в Сибирь устремились выходцы из севернорусских губерний, а также из Центральной России, с конца XIX в. основными участниками переселенческого движения стали крестьяне из южной полосы России.

В сибирском регионе также шло продвижение русских на восток. Оно носило волнообразный характер с более или менее длительными остановками для освоения местности. При этом вторая волна мигрантов из европейской части страны постепенно настигала первую, и разрыв во времени поселения между старожилами и новоселами сокращался. Если в Западной Сибири он составлял до трех столетий, то на Дальнем Востоке уменьшался до нескольких лет.

Миграционные движения внутри сибирского региона обеспечивали перенесение на восток традиций как вынесенных из европейской части страны, так и сформировавшихся в Сибири. Это сохраняло общность народной культуры в ее основных показателях при одновременном развитии процессов адаптации, протекавших по нескольким направлениям; наибольшее значение имело приспособление к новой природной среде. Весьма непросто шла адаптация в этнической среде: внутри потока русских мигрантов скрещивались традиции больших и малых этнографических групп, вносившие свой вклад в развитие традиций; наконец, прибывавшие в Сибирь подвергались воздействию местных обычаев. Это создавало широкий спектр вариативности в каждом из элементов народной культуры, еще более возраставшей с развитием процессов адаптации к экологической среде.

В конкретных природных условиях и исторических ситуациях закреплялись наиболее благоприятные варианты, это со временем приводило к появлению устойчивых местных особенностей культуры, что свидетельствует о положительной динамике процесса адаптации, расширяющего вариативность отдельных параметров народной культуры в рамках единой традиции. Анализ накопленных к настоящему времени сведений о культуре русских сибиряков позволяет выделить в ней несколько комплексов, которые мы связываем в первую очередь с экологическими условиями региона. В настоящей статье они будут выделены по показателям хозяйственной деятельности и материальной культуры. Следует оговорить при этом, что в источниках не всегда удается отделить русских от других восточнославянских народов. Их общая численность в Сибири равнялась на начало XX в. 8,59 млн. чел. Сюда же включались и своеобразные группы, возникшие при смешении с коренными народами Сибири: якутяне, амгинцы, колымчане, камчадалы и др. Русские составили 77,56% всего населения, причем в Западной Сибири — 94%, в Енисейско-Ангарском крае — 90%, в Амурско-Приморском — 75%, по Лене — 70% (26. C. 48; 114—117).

ЗОНА, БЛАГОПРИЯТНАЯ ДЛЯ ЗЕМЛЕДЕЛИЯ

Эта весьма обширная зона Западной Сибири занимает несколько природных поясов. Она более всего привлекала внимание исследователей. Для нее характерно успешное развитие русским населением традиционных направлений сельского хозяйства, на основе чего создавалась база для восстановления бытовой культуры. В этой зоне мы выделяем пять районов.

Тобольско-Иртышский район — первый земледельческий район Западной Сибири. В сельской местности преобладало старожильческое население. Рельеф слабо дренированный, что в северной части вызывает заболоченность, а в южной — засоленность почв. Суровые климатические условия сильно осложняли земледелие.

Исторические условия миграции русских обусловили переход в этот район жителей северных лесных и таежных районов европейской части страны, что облегчало адаптацию в Зауралье. Для полеводства первоначально выбирались естественные открытые участки — елани. Пашня расширялась за счет вырубания лесов. В течение XVIII — начала XIX в. островки русского земледелия слились в единый сплошной массив. Крестьяне в Сибири нашли способы щадящей эксплуатации земли. В первый год по поднятии подсеки землю не пахали, а только боронили, во второй год — вспахивали на 1,5 вершка, затем постепенно пахоту углубляли. Это позволяло сеять «хлеб по хлебу». Когда плодородие начинало ослабевать, пашню оставляли на отдых (до 20—30 лет) и разрабатывали новые участки — заимки.

Уже в середине XVIII в. район полностью обеспечивал население продуктами полеводства, в XIX и особенно в XX в. хлебная продукция реализо-вывалась внутри страны и шла на экспорт. Основными культурами являлись исстари и остаются до настоящего времени озимая пшеница и яровая рожь. В пределах района соотношение культур сменяется в пользу преобладания ржи на севере и пшеницы на юге. Традиционны культуры ячменя, овса, гречи, льна (15. С. 68—69).

Полеводство со времени расселения русских сочеталось со стойловым скотоводством, что традиционно для русского хозяйства. К началу XX в. при капитализации сельскохозяйственного производства выявилась превалирующая роль скотоводства молочного направления. Район стал крупнейшим в Сибири экспортером русского масла за границу. Сложившееся в начале XX в. направление хозяйства сохраняется до настоящего времени.

Населенные пункты располагались по берегам рек на возвышенных участках. Через развитие сети заимок разведывались пригодные для земледелия новые участки, что вызывало постепенное продвижение русского населения к югу. Приоритетное развитие животноводства отразилось в застройке усадьбы. Обилие леса позволяло возводить большие дома с многочисленными хозяйственными постройками, среди которых преобладали помещения для содержания скота и хранения сена.

Усадьба состояла из двух частей: чистый двор (ограда), на котором стояли дом и подсобные помещения для хранения и обработки урожая, и скотный двор (пригон), обстроенный помещениями для стойлового содержания скота. В пригоне выгораживали денник — место, где днем животные находились на открытом воздухе. С наружной стороны усадьба выглядела единой мощной срубной конструкцией, как бы небольшой крепостью (4. С. 91—102).

При наиболее развитой планировке так называемой трехрядной связи по одну сторону от дома был расположен чистый двор, по другую — сруб-ный сарай в два яруса, а между ними — пригон. В северной части района, где скотоводство играло в хозяйстве относительно большую роль, дом и скотный двор стояли впритык друг к другу по принципу двухрядной связи и соединялись переходами. Иногда на втором этаже сарая встраивали дополнительные жилые помещения, связанные проходами с основным домом, как в северно-русском Поморье. Эта сложная конструкция дома-двора облегчала хозяевам уход за животными. В Сибири мощные хозяйственные постройки, стоявшие по обе стороны дома, кроме того, создавали надежное укрытие от ветра и непогоды. Дома лесной полосы строились на подклети, создававшей воздушную подушку, изолировавшую жилое помещение от холодной почвы. Двойные (белый и черный) полы, двойные потолки с земляной засыпкой, а также глухое в виде тамбура крыльцо укрывали жилье от холода (18. С. 170—202).

Внутренняя планировка и внутреннее убранство дома были севернорусского типа с печью в углу при входе (устьем к противоположной стене) и с массивным столом в переднем углу, расположенном по диагонали от печи. Полати, лавки и полки пристраивались вдоль стен, угол у входной стены против печи занимала деревянная кровать. Куть — место стряпухи — также обстраивалась деревянной мебелью: лавками и полками, столами-залавками для посуды, столами-клетями для содержания кур в зимнее время.

Одежда старожилого населения в лесной зоне Западной Сибири была северно-русского типа. В традиционном костюме женская одежда имела ярко выраженные комплексы, характерные для северно-русской и южнорусской групп населения европейской части страны. Северно-русский комплекс костюма составляли в основном длинная рубаха, сарафан и сложный головной убор. Сарафанный комплекс распространился по всему региону Сибири, однако, имея общее сходство по составу предметов, каждый из элементов варьировался по покрою, украшениям, колориту, при этом сохранялись формы, появлявшиеся в разные периоды времени.

В начале XX в. в селениях по Иртышу и Тоболу русские женщины носили сарафаны из скошенных полотнищ ткани (косоклинные) и прямых, собиравшихся в сборку (круглые). Первый покрой более древний, в XIX—XX вв. он бытовал в Среднем Предуралье. Второй с начала XX в. распространялся из Центральной России по всей стране и был завезен переселенцами в Сибирь. С сарафаном носили рубаху с прямыми поликами, фартук-нарукавник туникообразного покроя. Костюм подпоясывали узорчатыми ткаными поясами. Сложный головной убор состоял из мягкой шапочки волосника или сам-шуры и кокошника двурогой формы. Часть старообрядцев сохраняла древние формы набедренной одежды: поневу и юбку-сукманку (4. С. 134—135). Первая из них была присуща южному региону европейской части страны, вторая — северному. Обе были сшиты из шерстяной ткани, окрашены, орнаментированы.

Мужская одежда: рубаха и порты по покрою практически не имели отличий от тех, что носили в европейской части страны. Рубаха-косоворотка в начале XX в. была распространена повсеместно. В праздничном костюме местной модификацией покроя явилась рубаха на кокетке с присборенными боковыми полотнищами и рукавами, собранными в плечевых швах.

Обувь мужчины и женщины носили кожаную (телячью, баранью, сафьяновую и т. д.), короткие по щиколотку коты и сапоги домашнего пошива высотой до колен или несколько выше, а также привозные башмаки. Зимней обувью повсюду в Сибири служили пимы — сапоги, скатанные из овечьей шерсти.

Русское население предпочитало традиционные продукты: на столе всегда было обилие изделий из ржи и ячменя, в частности блюд, присущих северному региону (толстые щи, шаньги, соломата, рыбный пирог и др.). Повседневно готовились блины и каши, а также традиционное питье — квас и пиво.

Сравнительно с полеводством слабее и медленнее развивалось огородничество, что частично связывалось с широкими возможностями собирательства.

К концу XVIII в. обычный набор огородных культур уже был известен в 11 уездах Тобольского наместничества (репа, морковь, брюква, свекла, редька, капуста, горох, бобы, огурцы (РГИА. Ф. 398. Оп. 57. Д. 402. Л. 275—278). Из дикорастущих в постоянный обиход вошли местный лук различных видов, сарана, колба, дикая гречиха кипрей и пр. Дикие травы сушили или солили, их использовали в отварах как начинку к мучным блюдам или приправу к мясным. Продукты животного происхождения: рыба и мясо употреблялись в Сибири намного больше, чем в европейской части (9. С. 55—65). Этому благоприятствовало быстрое и успешное развитие животноводства, включение в рацион мяса зверей и дичи. Как местную специфику, распространившуюся по всей Сибири, можно отметить разнообразие способов заготовки мяса: замораживание, соление (солонина) и вяление. Был найден также способ изготовления и хранения пельменей. Их делали с начинкой из различного мяса, замораживали или сушили. Замораживали также и молоко, иногда с добавлением в него яиц или творога. Тем самым в зимнее время в Сибири создавали запасы высококалорийных продуктов.

С уверенностью можно говорить, что новые черты быта русских сибиряков, которые начали зарождаться в условиях северной и средней части Западносибирской низменности, переносились далее к югу и востоку и служили основой для формирования и там местной специфичности.

В Барабинско-Алтайский район русское население продвигалось с севера на более благоприятные для полеводства земли. В XVIII в. расселение шло в западной и южной частях района, в лесистых предгорьях Алтайско-Салаирской горной системы, затем в равнинных степях. Массовый приток населения начался со второй половины XIX в. Первые насельники были носителями севернорусских традиций, мигранты конца XIX и XX вв. — южнорусских. Среди переселенцев были представители разных национальностей, а более всего украинцев; частично они вошли в состав русского народа, оказав влияние на традиционную культуру.

Район занимает лесостепную и степную зоны. Русское полеводство развивалось на открытых ландшафтах лесостепи и степи. Крестьяне-полеводы различали до 20 видов местных почв. Пашни создавались путем поднятия целины. Благодаря благоприятным почвенно-климатическим условиям в этом районе сложилась наиболее плотная заселенность. К началу XX в. здесь широко была раскинута сеть крупных селений, окруженных заимками. Большинство заимок в течение XX в. также развилось в населенные пункты. Селения степной зоны были обширнее, чем в лесной, и гуще расположены, немалая их часть выдвинулась на водоразделы. Положение населенных пунктов — приречное и притрактовое, планировка преимущественно линейная, а крупных — квартальная. Степи Западной Сибири стали районом наиболее продуктивного полеводства. В отличие от лесной зоны в степях со второй половины XIX в. культивируется преимущественно пшеница. Район в начале XX в. стал важнейшим ее экспортером. Зерновое полеводство дополнялось стойловым и частично отгонным скотоводством. Его роль была значительнее на юге. В предгорьях Алтая в конце XIX в. одомашнивали местного марала.

Несмотря на более интенсивное, чем в лесной местности, сельскохозяйственное производство, обустроенность усадеб в степном районе была хуже из-за недостатка леса.

Старожильческое население строило дома в северно-русских традициях из хвойных пород деревьев. Переселенцы начала XX в. использовали для возведения срубов лес худшего качества или деревозаменяющие материалы (глино-соломенные смеси, плетень с обмазкой). Постройки из мелкого и неровного леса обмазывали глиной и белили, что соответствует южнорусским

и украинским традициям. Дома в этом районе строили небольшие по размерам, наземные или на невысоком подклете.

Внутренняя планировка домов во второй половине XIX в. была разнообразна, но к началу XX в. преобладали северно- и западно-русские планы с печью. Деревянное убранство избы, воспринятое переселенцами из других местностей, традиционно сохранялось северно-русское.

У старожилов преобладала замкнутая усадьба, но местами встречалась двухрядная. Переселенцы строили дом и хозяйственные помещения на открытой огороженной усадьбе. Специфичными для Алтая следует считать слитные формы застройки, сформировавшиеся под влиянием местных условий. Сильные ветры и зимние бураны требовали усиленной защиты жилого помещения. Поэтому дом с трех сторон окружали хозяйственными постройками. К дому примыкал обширный двор под отдельной двухскатной крышей. В дальнем его конце пристраивались стайки для скота под отдельной односкатной крышей. Таким образом, своеобразие застройки определялось местными природными условиями, а ее разнообразие, наблюдавшееся в Алтайском округе, отмечалось сложностью этнического и этнографического состава населения (12. С. 103—109). Эти факторы сохраняются до настоящего времени.

Неоднородность этнического состава жителей степной зоны Западной Сибири особенно ярко проявлялась в таких элементах культуры, как одежда и пища. Исследователи находят в одежде старожилого населения элементы, бытовавшие в европейской части страны на широком пространстве северных губерний от Архангельской до Вятской и Пермской включительно (19. С. 124—130; 17. С. 128—134). Как и в более северных местностях Сибири женскую одежду старожилов составлял сарафанный комплекс. В южной части региона сохранялся более древний покрой, так называемый глухой сарафан, надевавшийся поверх туникообразной рубахи. Обычно носили сарафаны косоклинные или прямые (московник), к которым из той же ткани шили рубахи с поликами или на кокетке. Особой яркостью выделялся костюм старообрядцев, расселившихся на юге Алтайского округа. Включение бисера, перьев и пуха птиц, живых и искусственных цветов указывает на южнорусские традиции, имевшиеся у старообрядцев Алтая. Яркостью одежды, сравнительно с другими сибиряками Западной Сибири, выделялся у старообрядцев мужской костюм. На юге региона праздничные рубахи украшали вышивкой не только на груди, но и на спине. Шнурки из цветной шерсти и бисера на шее, цветы и перья на шляпах молодых парней, пестрые вязаные чулки дополняли красочность покупных тканей (атласа, бархата, тафты), из которых шили рубахи, штаны, шаровары.

В этой части региона Сибири русские восприняли некоторые элементы одежды коренных жителей. Новшеством явилось включение в верхнюю одежду широких штанов, чембар, которые носили не только мужчины, но и женщины, чего ранее в русской традиции не наблюдалось. Заимствованием, соответствовавшим местным экологическим условиям, объясняется обилие меховых изделий в верхней одежде (доха, яга, тулупы, полушубки), головных уборах (ушанки и малахаи), обуви (меховые сапоги и меховые чулки), рукавицы (шубейки, поверх которых надевали вязаные верхонки). Сложное сочетание традиций разных местностей выявлялось исследователями, в частности в головных уборах. Мужчины носили валяные шапки средней полосы России, теплые шапки с 4-угольным верхом, известные в западных областях, и казахские малахаи. Женщины юга Западной Сибири носили платки, свободно накинутыми на голову (как в древности), или свертывали шали в сложнопе-ревитую чалму (как женщины Средней Азии). Повседневные головные уборы (волосник, самшура, кичка) имели разные покрои, которым находятся

аналогии на пространствах от Архангельской до Рязанской и от Вологодской до Вятской губерний.

К этому разнообразию одежды старожилов конца XIX — начала XX в. добавились южнорусские, украинские и белорусские костюмы переселенцев. Возможно, именно многообразие вариантов вызвало отступление от традиционализма. В южном регионе Западной Сибири в начале XX в. стали быстро распространяться городские формы одежды. Традиционный костюм сохранялся в основном в отдаленных селениях старообрядцев.

Аналогичное переплетение традиций различных местностей наблюдалось в питании жителей юга Западной Сибири. Старожильческое население перенесло на Алтай из центра Западной Сибири северно-русские традиции. Горячие похлебки, каши, напитки готовили из муки и крупы, в основном из ржи и ячменя, однако успехи в культивировании пшеницы в конце XIX в. изменили соотношение мучных продуктов настолько, что праздничную выпечку и повседневный хлеб стали выпекать из пшеничной муки (19. С. 191—194).

На юге западносибирского региона преобладала мясная пища. По сравнению со средней частью региона на юге больше употребляли баранины, что можно считать влиянием соседнего тюркоязычного населения. Поступало на стол и мясо маралов. Своеобразно было отношение к мясным продуктам у старообрядцев. Например, жители Бухтарминской долины считали, что быка и корову можно заколоть, когда потребуется мясо, так как они питаются травой, а всеядную свинью необходимо предварительно 40 дней откармливать дома, чтобы она очистилась (5. С. 158).

Специфика южной части Западной Сибири состояла в обильном употреблении в пищу местных трав, которые русские узнали от коренных жителей. Заготовка некоторых из них, например черемши, альпийских луков, сараны, стала промыслом в горной местности. Также и кедровые шишки, орехи, масло из горных долин сбывали на равнину, откуда получали хлебные припасы.

Отвар местных растений употребляли как чай (бадан, кипрей, шиповник и др.). Листовой чай с XVIII в. покупали и выменивали на границе с Китаем. В способах его заваривания сочетали русские традиции отваривания лечебных трав (парение в чугунах), китайские традиции обваривания кипятком в чайниках, алтайские или монгольские способы готовки чая с мукой, обжаренной в масле.

Обилие продуктов на юге Западной Сибири открывало простор для совершенствования кулинарии, особенно праздничной. На столах соседствовали северно-русские шаньги, южнорусские хворосты и такие городские изделия, как вафли. Однако в повседневных трапезах представители разных миграционных потоков устойчиво сохраняли традиции родных мест. Даже в XX в. в одних семьях готовили, например, северные толстые щи, в других щи из капусты, или южнорусские и украинские борщи. В целом для бытовой культуры русского населения юга Западной Сибири можно считать характерным синкретизм славянских традиций, пополненных заимствованиями у коренного тюркоязычного населения.

Восточная Сибирь заселялась русскими относительно медленнее, чем Западная. Освоенной территории, количества населения и населенных пунктов было, соответственно, меньше. К началу XVIII в. дворохозяйств, созданных русскими в Западной Сибири, было в три с лишним раза больше, чем в Восточной Сибири (соответственно 18 882 и 3 465 дворов) (9. С. 61—69). Населенные пункты располагались по берегам рек, которые служили транспортными магистралями при продвижении на восток и для внутрирегионального сообщения. В Восточной Сибири при большой разреженности населения тем не менее возникало немало соседских и смешанных в этническом отношении поселений. Например, в Минусинском округе Енисейской губернии, разделенном Енисеем, русские крестьяне сосредоточивались в восточной части, на землях, удобных для земледелия, а на западной стороне они поселялись лишь в отдельных местах. Там преобладало нерусское население. При проведении сухопутных трактов создавались населенные пункты со смешанным населением.

Енисейско-Ангарско-Верхо-Ленский район — основной район первоначального земледельческого освоения Восточной Сибири. Расположен большей частью в таежной зоне рискованного земледелия с преимущественно лесово-подзолистыми почвами. Население преобладало старожильческое. В соответствии с природными условиями и традициями русских в этом регионе развивалось комплексное полеводческо-животноводческое хозяйство того же направления, что и в таежной зоне Западной Сибири. Как и там, для отвоевания пашен у леса служили топор и огонь. В Енисейской губернии земледельцы создавали так называемые гари, выжигая иногда сотни десятин тайги. В южной части крестьяне осваивали горные местности, где благоприятные для земледелия условия находили на слабохолмистых котловинах. Наилучшие черноземные почвы залегали в обширной Минусинской котловине. Основной зерновой культурой, как и в других местностях Восточной Сибири, была яровая рожь. Однако урожайность зерновых не достигала уровня западного региона. С середины XIX в. в Сибири начали активно внедрять посевы картофеля. Культура эта у старожилого населения прививалась с трудом. Картину изменило появление южнорусских переселенцев. В Восточной Сибири к концу XIX в. картофель занял значительные площади, а урожайность его в Енисейской и Иркутской губерниях в два раза превышала урожаи в Западной Сибири.

В зоне рискованного земледелия Восточной Сибири особую роль приобрело животноводство. Количество скота на душу населения намного превосходило губернии европейской части страны. На просторах Восточной Сибири скота имели помногу, но содержание его было примитивным.

Сравнительно небольшие деревни были окружены на ближних угодьях полями, на дальних — отгонными пастбищами (7). Экстенсивное развитие животноводства требовало больших помещений для скота. В регионе сложилась наиболее сложная застройка усадьбы. Как и в Западной Сибири, усадьба разделялась на чистый и скотный дворы, но в таежной зоне Восточной Сибири появились усложненные варианты дворов. Так, в приангарских селениях делали два замкнутых двора, которые располагали по обе стороны жилого дома, а в селениях, лежащих вдоль Илима, один позади другого. Развитием этого варианта являлась усадьба с тремя дворами: чистые дворы были расположены рядом с домом, а скотный двор за ними. Наиболее сложен был план так называемых четырехрядных усадеб: в одну линию с домом вытягивались постройки двух чистых дворов и скотного двора, от улицы в глубину усадьбы тянулись коньки четырех рядов срубных построек. Чистую часть усадьбы нередко мостили досками. Сюда выходило крыльцо дома, стоявшего торцом к улице. Выходы из дома вели на чистый и скотный дворы. В скотных дворах ставили отдельные срубные стайки для каждого вида животных. Дворы были и крытые, и открытые. (27. С. 106—109).

Хозяйственные постройки этого района (так же как и дома) возводили в виде крупных срубных сооружений. Амбары могли стоять в единой связке, строили их в один или два этажа. В нижнем этаже хранили продукты, верхние служили складскими помещениями для членов семьи и летними спальнями.

Наиболее распространенным типом жилья являлась изба с обширными сенями, к ней пристраивали прирубы, горницы или соединяли две избы.

В конце XIX в. площадь больших по размеру изб стали разделять легкими перегородками на две или несколько комнат. Дома строили из сосны и лиственницы. Срубы ставили на подклети в пять — шесть венцов под высокой двухскатной крышей. Помимо основного в селениях земледельческой зоны строили временное жилье на отдаленных угодьях. В Восточной Сибири на заимках ставили срубные избы традиционного плана (как в Западной Сибири), но небольших размеров, и кроме них еще — срубные юрты (как у бурят), или шалаши и балаганы, покрытые корой. Они обогревались, как у коренных жителей, при помощи открытого очага. Таким образом, в отличие от Западной Сибири, в хозяйственных постройках Восточной Сибири заметно влияние культуры местного коренного населения.

Одежда женщин в этом регионе была северно-русского типа, т. е. сарафан и рубаха. К XIX в. получили распространение более поздние и сложные формы покроя. Рубаху шили на кокетке, верх ее делали из покупного материала, а ниже пояса пришивали холщовую ткань. Сарафаны были двух вариантов: с лифом на лямках, выкроенным по фигуре (с выкройной талией). От Енисея до Лены и Байкала поверх этой одежды женщины надевали короткую телогрею со сборками сзади, сходную по покрою с северно-русской коротенькой. В зимнее время для тепла поддевали нижнюю юбку, суконную или простеганную ватой (ватницу). Женщины Причумья носили узкие шаровары до щиколотки, что можно рассматривать как влияние местной эвенкийской традиции (22. С. 152—156).

Особенностью верхней одежды русских этого района было сохранение в ней различных покроев с клиньями (азям, шабур, доха, шуба), употребление на изготовление изделий и на их отделку меха как домашних (особенно меха собаки), так и диких животных (27. С. 142). Специфична для местного костюма была верхняя теплая суконная одежда (бешмет), подбитая куделью, овечьей или верблюжьей шерстью, которая имела своеобразный покрой и считалась заимствованной от татар. Также от соседнего нерусского населения местные охотники заимствовали меховой нагрудник и эвенкийский кафтан (22. С. 173).

Питание жителей было аналогично употреблявшемуся в соответствующем регионе Западной Сибири, т. е. сохранялись северно-русские традиции (крупяные щи, выпечные изделия, напитки и т. п.). В конце XIX в. в связи с изменением состава населения появились южнорусские и украинские блюда (изделия из тыквы, перца, приготовление борщей, галушек, пампушек и пр.). Региональная специфика создавалась за счет включения в рацион некото -рых заготовок и блюд коренных жителей: сушение мяса, употребление мяса и рыбы в мороженом виде, заваривание чая как черного, так и зеленого. В Восточной Сибири чай варили в котлах, зеленый чай приправляли мукой. От местных жителей восприняли и приправы, добавлявшиеся в чай: хурча и затуран — смесь муки с салом. Эти местные варианты заварки готовили в основном на полевых работах.

Забайкалье — лесостепной район с холмистым рельефом древних сред-невысоких гор, разделенных широкими долинами, с сопками, покрытыми лесом. Регион отличается большой пестротой почвенного покрова с преобладанием в лесной части подзолистых, а в степной — черноземных почв. Население преобладало старожильческое, представленное первонасельника-ми-казаками (с XVII в.) и крестьянами (с XVIII в.). Замкнутостью быта отличались старообрядцы семейские. Эта весьма многочисленная группа была переселена в 1760-х годах от юго-западного пограничья России (Гомельская, Могилевская обл.) (6). Семейские, жившие в больших, компактно расположенных селениях, до настоящего времени сохранили традиции народной культуры, в которых сочетаются северно- и южнорусские элементы и своеобразные черты, появившиеся в Сибири (4). Находясь в центре Азиатского континента, Забайкалье имело климат, отличающийся резким колебанием температур, что плохо сказывалось на культурных растениях. Осваивая горные местности, русские крестьяне стали располагать посевы на разных уровнях: в долине и в отрогах, чтобы застраховаться от капризов природы. На засушливых участках делали проточные канавы, что не свойственно русской традиции. Крестьяне пользовались и так называемыми «баргутскими канавами» — оросительной системой, оставленной древним на?