Спросить
Войти

Национальная безопасность и ее региональные аспекты

Автор: Валентик Ольга Николаевна

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ЭКОНОМИКИ

УДК: 332.14; 342.25 DOI: 10.24411/2071-6435-2020-10012

Национальная безопасность и ее региональные аспекты

Согласно российскому законодательству, обновление Стратегии национальной безопасности Российской Федерации происходит не реже, чем раз в шесть лет. Учитывая, что действующая стратегия была принята в 2015 году, можно предположить, что в текущем году усилия экспертов и специалистов должны быть направлены на то, чтобы новый аналогичный документ в полной мере отвечал социально-политическим, экономическим и иным реалиям дня. В наибольшей мере новые задачи для подготовки такой стратегии создаются повседневной организационной и нор-мотворческой работой по утверждению практики стратегического планирования в стране. Хотя в 2015 году, когда принималась действующая Стратегия национальной безопасности, федеральный закон по стратегическому планированию уже наличествовал, только сейчас можно говорить о полном осмыслении и готовности к практической реализации ключевых положений по безопасности, как одного из основополагающих моментов для системы документов стратегического планирования в Российской Федерации. Сказанное в полной мере касается такого аспекта стратегирования социального и хозяйственного развития, как пространственная структура российской экономики. В новой Стратегии национальной безопасности необходимо более четко сформулировать требования, касающиеся данного круга вопросов социально-экономического развития страны, задав тем самым ключевые ориентиры государственной региональной политике.

Введение

Очевидно, что при подготовке новой Стратегии национальной безопасности необходимо будет учитывать широкий круг факторов, определяющих условия экономического и социально-политического развития Российской Федерации в третьем десятилетии XXI века. Среди них, конечно, такие обстоятельства, как нарастание внешних политических и даже военно-политических угроз, усиление угроз в виде террористических атак, торговых войн, последствий серьезных климатических изменений и другие. Однако нарастание этих угроз не заслоняет значимость внутриэкономических слагаемых национальной безопасности. Напротив, только на базе здоровой, динамично развивающейся экономики,

© О. Н. Валентик, 2020

11

О. Н.Валентик

имеющей солидный запас прочности «на все случаи жизни», в совокупности с реальными достижениями в социальной сфере страна сможет противостоять всем угрозам, приходящим извне, какова бы ни была их природа и механизмы воздействия. Признаком такой экономики во многом является ее оптимальная пространственная структура, опирающаяся на единое пространство предпринимательской и инвестиционной деятельности, на достаточную инфраструктурную обеспеченность и тесное межрегиональное взаимодействие. В этом смысле адекватное отражение в Стратегии национальной безопасности вопросов пространственного развития российской экономики выступает условием утверждения этой стратегии как одной из основ практики стратегического планирования в целом.

Пространственное развитие и логика стратегирования безопасности

Для того чтобы адекватно отразить в новой редакции Стратегии национальной безопасности ключевые проблемы и угрозы в сфере пространственного развития, как, впрочем, и все иные компоненты «экономического блока» безопасного развития страны, необходимо решить ряд взаимосвязанных вопросов правового и институционального характера. Прежде всего, это целесообразность дальнейшего параллельного рассмотрения экономических аспектов безопасности страны одновременно в двух документах: Стратегии национальной безопасности [14] и дополнившей ее в 2017 году Стратегии экономической безопасности [15]. Если необходимость второго из названных документов будет признана очевидной, это, безусловно, потребует правового закрепления его статуса и особых функций как в Федеральном законе «О безопасности» [16], так и в Федеральном законе «О стратегическом планировании в Российской Федерации» [17]. Это закономерно вытекает из отмеченной многими экспертами особой значимости правовой базы стратегирования национальной и экономической безопасности [10; 11].

В настоящее время экономический блок содержат оба документа по безопасности. Более того, как мы полагаем, если статус Стратегии экономической безопасности как самостоятельного документа стратегического планирования будет закреплен законодательно, такой шаг не снимает необходимости согласованного включения данного круга вопросов и в Стратегию национальной безопасности. Это в полной мере касается и того круга рисков и угроз безопасности страны, ее устойчивому развитию, которые возникают в связи с теми или иным трендами ее пространственного развития.

Можно ли при этом определить некое «разделение труда» между двумя документами по безопасности, в частности, в отношении рисков и угроз в сфере пространственного развития? Мы полагаем, что это возможно. Предположительно Стратегия национальной безопасности могла бы сделать акцент на тех экономических характеристиках развития страны, которые—при негативном тренде создают угрозу позициям Российской Федерации в экономике и политике современного мира. Это касается доли Российской Федерации в мировом

ВВП, в общемировом итоге расходов на научные разработки и инновации; в мировой торговле и экспорте в целом, в том числе в экспорте наукоемкой продукции. Это также динамика общей конкурентоспособности российской продукции. Сюда можно отнести и такие показатели, как торговый и платежный баланс Российской Федерации, валютный курс рубля и в целом — сохранение или даже улучшение позиций России среди государств — экономических лидеров современного мира.

Напротив, в Стратегии экономической безопасности основной упор мог бы быть сделан на «внутренние» факторы (условия), обеспечивающие устойчивость социально-экономического развития страны, позитивные сдвиги в структуре ее народного хозяйства, ускоренное развитие всех видов инфраструктуры, благоприятные тренды в демографической ситуации. Безусловным приоритетом Стратегии экономической безопасности должно быть обращение к проблемам пространственного развития, за исключением, пожалуй, вопросов, касающихся развития приграничных субъектов Федерации, которые в Стратегии пространственного развития отнесены к группе геостратегических территорий Российской Федерации. Еще одной особенностью Стратегии экономической безопасности можно считать то, что в плане программно-целевых методов ее реализации система мер по обеспечению содержащихся в ней требований безопасности не формируется отдельно, а практически полностью совпадает с действующей практикой реализации государственных программ и проектов. Это тем более усиливает значимость Стратегии экономической безопасности как источника целеполагания для всей системы документов стратегического планирования и их программно-проектных механизмов.

Однако в этом плане пространственно-ориентированные факторы экономической безопасности пока явно остаются в неблагоприятном положении. Хотя формально приняты Стратегия пространственного развития Российской Федерации [8], план ее реализации [9], а также действует блок государственных программ «Сбалансированное региональное развитие», достаточной увязки этих инструментов региональной политики государства с соответствующим кругом требований экономической безопасности не наблюдается. Это, в частности, не дает оснований точно определить, какая именно программа или проект реализует те или иные требования безопасности в сфере пространственного развития; применяются ли эти требования каким-то образом вообще, имеются ли для этого целевые индикаторы.

При этом условия безопасного социально-экономического развития страны, в том числе и в пространственном контексте, должны включать в себя не только значительный круг факторов хозяйственного, социального, демографического, экологического и иного характера, но (в отличие от того, что мы видим в настоящее время) также и риски, связанные с проблемами институционального развития. Последнее означает отсутствие необходимых институтов и инструментов государственной политики обеспечения экономической безопасности или их неадекватность по сравнению с теми рисками и угрозами, которые диктуются реалиями сегодняшнего дня. Сказанное касается не только таких фундаментальных основ государства и его экономики как институты федеративных отношений и местного самоуправления [13], но также институтов конкурентной среды и антимонопольного регулирования, свободы предпринимательских инициатив, антикоррупционной защиты, механизмов вытеснения «теневой экономики», деофшоризации экономики. Этот круг вопросов характерен и для политики экономической безопасности за рубежом [22].

Сюда же можно отнести и такие институты современной экономики, как свобода межрегионального перемещения товаров, капиталов и трудовых ресурсов. Однако такие ограничения и связанные с ними риски и угрозы для экономики, скорее всего, остались в 1990-х годах, а если и имеют место сегодня, то по причинам не институционального, а инфраструктурного характера.

С этой точки зрения проблематика пространственного развития, специфика возникающих в этой сфере рисков и угроз в большей мере может быть адресована Стратегии экономической безопасности, хотя в настоящее время оба действующих документа по безопасности так или иначе оперируют данным кругом вопросов. Так, Стратегия национальной безопасности (которая, на наш взгляд, структурирована лучше, чем Стратегия экономической безопасности) в разделе «Экономический рост» в числе главных стратегических угроз в области экономики отмечает и такое явление, как «неравномерное развитие регионов».

Для обеспечения национальной безопасности, согласно этой Стратегии, основные усилия направлены на устранение дисбалансов в экономике, в частности, в территориальном развитии. Одним из главных направлений обеспечения национальной безопасности в сфере регионального развития (на среднесрочную перспективу) в документе утверждается создание механизма сокращения уровня межрегиональной дифференциации в социально-экономическом развитии субъектов Российской Федерации. Задачу предполагается решить путем сбалансированного территориального развития страны; устранения инфраструктурных ограничений; координации размещения транспортной, инженерной и социальной инфраструктур всех уровней; совершенствования системы стратегического и территориального планирования, согласованности отраслевого и территориального развития, совершенствования национальной системы расселения и системы размещения производительных сил на территории Российской Федерации.

В этой связи в Стратегии национальной безопасности полагается необходимым в долгосрочной перспективе устранить угрозы национальной безопасности, связанные с диспропорцией развития регионов России. Для этого, отмечено в документе, целесообразно идти путем стимулирования самостоятельного экономического развития субъектов Российской Федерации и их кооперации; повышения инвестиционной и предпринимательской активности; укрепления бюджетной обеспеченности, совершенствования межбюджетных отношений; расширения количества центров экономического роста, в том числе территорий опережающего социально-экономического развития.

Примерно в том же духе обозначены и пространственно-ориентированные позиции Стратегии экономической безопасности. Согласно этому документу, к основным вызовам и угрозам безопасности относятся неравномерность пространственного развития Российской Федерации, усиление дифференциации регионов и муниципальных образований по уровню и темпам социально-экономического развития. Соответственно, в числе основных направлений государственной политики в этой сфере в стратегии обозначено сбалансированное пространственное и региональное развитие Российской Федерации, укрепление единства ее экономического пространства.

Основными задачами по реализации направления, касающегося сбалансированного пространственного и регионального развития Российской Федерации, укрепления единства ее экономического пространства, согласно стратегии, являются такие меры, как совершенствование системы территориального планирования; совершенствование национальной системы расселения, создание условий для развития городских агломераций; сокращение уровня межрегиональной дифференциации в социально-экономическом развитии субъектов Федерации; расширение и укрепление хозяйственных связей между субъектами Федерации, создание межрегиональных производственных и инфраструктурных кластеров. Однако заметим, что в числе показателей состояния экономической безопасности, представленных в данной Стратегии, каких-либо индикаторов, относящихся к сфере пространственного развития российской экономики, не обозначено.

К сожалению, ситуация складывается так, что оба документа по безопасности в отношении стратегирования пространственного развития и соответствующего вектора социально-экономической политики государства содержат не столько четкие и ясные ориентиры, сколько ставят вопросы. Так, сложно оставить без комментариев тезис Стратегии национальной безопасности об отнесении к числу главных стратегических угроз безопасности в сфере экономики такое явление, как «неравномерное развитие регионов».

Во-первых, неравномерное развитие регионов — объективная неизбежность, тем более в рамках такой огромной и разнообразной по условиям жизнедеятельности пространственной социально-экономической системы, как Российская Федерация. Эта неравномерность постоянна и проявляет себя как на уровне всей российской экономики, так и на ее мезоуровне (федеральные округа) [4]. Основоположники современной теории пространственного развития (Г. Мюрдаль, А. Хиршман, Р. Кругман) исходили из гипотезы о том, что пространственное неравенство — объективное следствие неравномерного территориального распределения конкурентных преимуществ. По их мнению, пространственный рост экономики в любой стране происходит неравномерно, в результате чего уровни экономического развития территорий сближаются, но в полной мере никогда не сравниваются [18].

Во-вторых, невозможно скомбинировать в одной логической цепочке такие стратегические ориентиры, как «неравномерное развитие регионов» и требование сокращения уровня межрегиональной дифференциации в социально-экономическом развитии субъектов Российской Федерации. Элементарная логика подсказывает, что преодоление межрегиональной дифференциации возможно только при неравномерном развитии регионов; если регионы развиваются равномерно (одним темпом), то преодоление дифференциации явно невозможно. Тем более именно в этом направлении «работает» такой тезис стратегии, как увеличение числа территорий опережающего социально-экономического развития.

Характерно, что в данной стратегии «усиление дифференциации регионов и муниципальных образований по уровню и темпам социально-экономического развития» преподносится как очевидный факт, хотя в действительности однозначных указаний на такую тенденцию в научной литературе не имеется [1; 6]. Кроме того, нельзя не видеть, что Стратегия экономической безопасности охватывает далеко не все «критические точки» пространственного развития Российской Федерации. Так, например, в ней неоправданно остались без внимания проблемы малых и моногородов страны, ее сельских поселений, многие чисто личностные аспекты безопасности населения в различных типах поселений страны [3; 19; 20].

В конкретизации нуждаются такие пространственно-ориентированные позиции стратегий национальной и экономической безопасности, как «сбалансированность территориального развития страны»; «диспропорции развития регионов»; «сбалансированное пространственное и региональное развитие». Возможно, за этими установками действительно кроются какие-то значимые для безопасности страны обстоятельства. Однако пока эти формулировки смотрятся лишь как лексическое украшение крайне важных по своей значимости документов, а их практическая значимость как факторов целеполагания в системе стратегического планирования существенно ограничивается.

Упор на аналитическую базу стратегий безопасности

Необходимость более тесной интеграции документов по безопасности Российской Федерации в систему концептуального обеспечения стратегического планирования пространственного развития, прежде всего, для усиления ее целеполагающего характера предъявляет к документам по безопасности целый ряд дополнительных требований. Наиболее значимыми нам представляются две позиции.

Первая из них касается более тесной логической «связки» документов по безопасности с действующей практикой пространственного стратегирования и ее документальным оформлением. Таковое в настоящее время представлено, прежде всего, Стратегией пространственного развития Российской Федерации до 2025 года и планом по ее реализации. Следует отметить, что в этой Стратегии, как во многих иных документах стратегического планирования, есть «церемониальная» отсылка к требованиям Стратегии национальной безопасности (комментарий 1). Однако понять конкретно, какие именно требования здесь учитывались, и в какой мере Стратегия пространственного развития вкупе с планом ее

реализации обеспечивает практическое осуществление этих требований, представить достаточно сложно.

Впрочем, предъявлять в этом плане какие-либо претензии к новым документам стратегического планирования было бы неправомерно. Пока изложение требований национальной, в том числе экономической безопасности остается недостаточно конкретным и даже, как было показано выше, противоречивым, продвинуться дальше церемониальных отсылок к учету требований безопасности в документах стратегического планирования не представляется возможным [12].

Анализ того, как представлен в стратегиях безопасности специфический пространственный аспект социально-экономического развития, показывает, что этот блок стратегических разработок нуждается в серьезном понятийно-аналитическом развитии. Как известно, терминологический аппарат безопасности и управления ею включает в себя четыре основных понятия: вызовы, угрозы, риски и ущерб, который может быть как потенциальным, так и реальным. К сожалению, в действующих стратегиях безопасности (несмотря на наличие в обоих документах по безопасности краткого глоссария) де-факто допускается весьма приблизительное разграничение этих понятий и даже их смешение.

По нашему мнению, понятие «вызовы» вообще не характерно для ситуации с экономической безопасностью в сфере пространственного развития. Понятие «ущерба» более присуще не документам стратегического планирования, а практически ориентированным управленческим разработкам, конкретизирующим необходимые действия и затраты в случаях, когда риски безопасности реализуются или могут реализоваться в обозримой перспективе.

Остается два понятия, логическое развитие и соподчиненность которых существенны во всех аспектах экономической безопасности, включая и ее пространственные составляющие. Это угрозы и риски. В действующей Стратегии экономической безопасности риски как таковые не отдельно обозначены, а вызовы и угрозы сведены в один блок (раздел II), из-за чего можно заключить, что авторы документа рассматривают вызовы и угрозы как синонимы, хотя в действительности это далеко не так. Отсюда — полная неопределенность относительно того, что в данном перечне относится к вызовам, а что — к угрозам и тем более к рискам. Более того, многие позиции в перечне сформулированы так, что их вообще нельзя однозначно толковать с позиции вызовов или угроз. Скорее, они представлены лишь как констатация неких социально-экономических трендов, причем, как было отмечено выше, даже когда для подобных негативных констатаций нет достаточных аналитических (статистических) оснований.

Кроме того, дополнительные понятийные трудности создает активное обращение Стратегии национальной безопасности к категориям национальных интересов и стратегических приоритетов. Однако, как мы полагаем, полной тождественности этих категорий проблематике национальной безопасности не существует. Действительно, обеспечение национальной безопасности во всех ее слагаемых—несомненный национальный интерес и стратегический приоритет

для страны. Но это не означает, что все возможные национальные интересы и стратегические приоритеты страны связаны именно с обеспечением ее безопасности. Скорее всего, системное задание национальных интересов и стратегических приоритетов — это функция не документов по безопасности, а основополагающих документов в области стратегического планирования, в частности, Стратегии социально-экономического развития Российской Федерации, которая так и не принята до настоящего времени.

На наш взгляд, применительно к проблематике экономической безопасности ее ключевые положения желательно изложить не в виде лишенного логической структуризации и аналитической проработки списка, а в виде особой таблицы. Смысл этого предложения можно проиллюстрировать на примере ряда тех положений стратегий безопасности, которые относятся к пространственным аспектам социально-экономического развития страны и ее регионов. В данной таблице представлено то, что фактически обозначено в Стратегии экономической безопасности, а также ряд позиций, которые представлены в Стратегии пространственного развития и ее целевых индикаторах и, по нашему мнению, имеют прямое отношение к обеспечению устойчивого, безопасного развития страны.

Таблица 1

Изложение основных позиций стратегии экономической безопасности Российской федерации

Социально-экономические тренды, формирующие угрозы и риски для экономической безопасности Угрозы безопасности Возможные риски

Дифференциация регионов и муниципальных образований по уровню и темпам социально-экономического развития Нарушение единого экономического пространства Российской Федерации; дополнительные сложности управления и стратегирования хозяйственных и социальных процессов в стране и в ее регионах Возникновение и увеличение числа зон «экономического бедствия»; необходимость дополнительных затрат на поддержание минимального уровня жизни населения в наиболее отсталых регионах страны

Сохранение сложной социально-экономической ситуации в малых городах России Экономическая и социальная деградация и даже исчезновение большого числа населенных пунктов; «обезлюдивание» значительных территорий Утрата экономического и социально-культурного потенциала территорий, в том числе носителей национальных ремесел, традиций, культуры

Проблемные перспективы «реанимации» моногородов России Потеря многих перспективных «точек» экономического роста и промышленных производств «Размывание» инновационного потенциала российской экономики, утрата значительной части трудового потенциала высокой квалификации

Не лишено смысла и предложение дополнить основной текст Стратегии безопасности аналитическим дополнением, содержащим основные аргументы и расчеты, подтверждающие тот или иной негативный тренд социально-экономического развития, который позволяет говорить о наличии здесь реальных вызовов и угроз для страны. В настоящее время неким паллиативом такого аналитического дополнения можно было бы считать особый раздел государственной статистики, специально посвященный вопросам экономической безопасности Российской Федерации [7]. Здесь в настоящее время представлено 40 индикаторов, которые достаточно близко корреспондируют тем показателям состояния экономической безопасности, которые приведены в соответствующей Стратегии. Однако не по всем из них Росстат приводит фактические данные. Кроме того, в отсутствие «пороговых» или целевых значений по соответствующим индикаторам безопасности, показатели Росстата, там, где они имеются, на деле иллюстрируют лишь некий социально-экономический тренд, а не «состояние безопасности», которое оценивается степенью отклонения фактических данных от названных «пороговых значений».

Второе из рассматриваемых нами требований к документам по безопасности с целью их более тесной интеграции в практику концептуального обеспечения стратегического планирования сводится к проблеме «федерализации» страте-гирования национальной безопасности и, в частности, ее экономических компонентов. Если внешнеполитические и внешнеэкономические аспекты национальной безопасности как объект государственного контроля и регулирования практически целиком находятся в «зоне» исключительных полномочий федерального центра, то те аспекты безопасности, которые связаны с экономическими и социальными процессами внутри страны, во многом охватываются полномочиями по предметам совместного ведения Федерации и ее субъектов. В этом плане политика обеспечения национальной, в частности, экономической безопасности страны во многом предстает как одно из важнейших слагаемых экономико-правового механизма федеративных отношений в целом. В наибольшей мере это касается пространственных аспектов экономической безопасности, так как именно здесь решение возникающих задач упирается в «вертикаль управления», то есть в практику взаимодействия федеральных органов управления, органов управления субъектов Федерации и органов местного самоуправления.

Формально, оба действующих документа по безопасности так или иначе апеллируют к соучастию субфедерального звена управления в решении задач обеспечения безопасного развития страны, ее регионов и отдельных территорий. Так, в Стратегии национальной безопасности сказано, что она призвана консолидировать усилия федеральных органов государственной власти, других госорганов, государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, институтов гражданского общества для достижения поставленных в ней целей. Однако ни в одном из этих документов конкретные механизмы подобного соучастия не раскрываются.

Отсюда — длительные дебаты экспертов и специалистов-практиков относительно того, как субфедеральный уровень управления может реализовать свой вклад в обеспечение требований безопасности, особенно по параметрам социально-экономического характера. Одни субъекты Федерации и даже отдельные муниципалитеты пытаются подготовить специальные документы по проблематике региональной (местной) безопасности; другие включают данный круг вопросов в свои стратегии и/или программы социально-экономического развития. Предметом дискуссии остается и то, по каким параметрам субъекты Федерации и тем более муниципальные образования могут стратегировать свое безопасное развитие: по всему кругу факторов, которые определяют эту безопасность, или только по тем из них, которые, согласно распределению властных полномочий, находятся в пределах регулятивного воздействия соответствующего органа управления [2; 21].

Выводы

Обновление Стратегии национальной безопасности нацелено на то, чтобы существенно усилить ее роль как одного из основополагающих документов стратегического планирования. Это требует конкретности и логической последовательности в изложении требований безопасности, в том числе и в отношении пространственных аспектов развития экономики. Особое внимание должно быть уделено логически последовательному описанию возможных угроз и рисков, а также их соотнесения с программно-проектными методами их регулирования и устранения. Требуется четко определить наиболее целесообразные рамки и инструменты подключения субфедерального звена управления к регулированию тех пространственных характеристик национальной экономики, которые могут стать источником угроз для ее стабильного, безопасного развития. Особое внимание следует уделить возможностям формирования «вертикали» документов стратегического планирования, содержащих в себе согласованные меры Федерации, ее субъектов и органов муниципального управления в области идентификации и нивелирования угроз и рисков национальной безопасности Российской Федерации.

Комментарии

1. Стратегия экономической безопасности при всей ее важности в данном блоке документов стратегического планирования не упоминается, поскольку не упоминается она ни в 390-м ФЗ о безопасности, ни в 172-м ФЗ о стратегическом планировании, что делает ее директивный статус ко всей практике стратегического планирования весьма неопределенным.

Литература

1. Бахтизин А. Р., Бухвальд Е. М., Кольчугина А. В. Экономическое выравнивание регионов. В кн: Политика регионального развития в современной России: приоритеты, институты и инструменты. М.: Институт экономики РАН, 2018. С. 32-50.
2. Бухвальд Е. М. Федерализм как основа национальной безопасности для

России // Вестник Института экономики Российской академии наук.

2018. № 1. С. 87-102.
3. Варсеев В. В. Экономическая безопасность в системе национальной безопасности Российской Федерации // Вестник экономической безопасности. 2016. № 6. С. 29-31.
4. Зотиков Н. З. Роль и место федеральных округов в социально-экономическом развитии страны // Oeconomica et Jus. 2019. № 4. С. 21-32.
5. Иванов О. Б., Бухвальд Е. М. Экономическая безопасность России и стратегия ее пространственного развития // ЭТАП: Экономическая Теория, Анализ, Практика. 2017. № 3. С. 7-22.
6. Макенов М. М. Совершенствование государственного регулирования социально-экономической дифференциации регионов России // ЭКО.
2019. № 4 (538). С. 173-191.
7. Показатели для оценки состояния экономической безопасности России. URL: https://www.gks.ru/econSafety (дата обращения: 20 марта 2020 года).
8. Распоряжение Правительства Российской Федерации от 13 февраля 2019 года № 207-р «Об утверждении Стратегии пространственного развития Российской Федерации до 2025 года». URL: https://www. http:// government.ru/docs/35733/ (дата обращения: 20 марта 2020 года).
9. Распоряжение Правительства Российской Федерации от 27 декабря 2019 года № 3227-р «Об утверждении плана реализации Стратегии пространственного развития Российской Федерации на период до 2025 года». URL: http://government.ru/docs/38742/ (дата обращения: 20 марта 2020 года).
10. Смирнова Л. Н. Инструменты обеспечения национальной безопасности в области экономики // Евразийский союз ученых. 2016. № 1-1 (22). С. 105-106.
11. Снеговая И. Л. Теоретические и правовые основы экономической безопасности Российской Федерации как составляющей национальной безопасности государства // Проблемы экономики и юридической практики. 2017. № 3. С. 173-182.
12. Тимонин Р. В., Соколова А. В. Экономическая безопасность как составляющая Стратегии национальной безопасности Российской Федерации // Вестник Академии. 2019. № 3. С. 58-64.
13. Указ Президента Российской Федерации от 15 октября 1999 года № 1370 «Об утверждении «Основных положений государственной политики в области развития местного самоуправления в Российской Федерации». URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_24661/ (дата обращения: 20 марта 2020 года).
14. Указ Президента Российской Федерации «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» от 31 декабря 2015 года № 683. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_191669/ (дата

обращения: 20 марта 2020 года).

15. Указ Президента Российской Федерации от 13 мая 2017 года № 208 «О Стратегии экономической безопасности Российской Федерации на период до 2030 года». URL: http://www.consultant.ru/cons/rtfcache/ LAW216629_0_20170419_171354_54962.rtf(дата обращения: 20 марта 2020 года).
16. Федеральный закон от 28 декабря 2010 года № 390-Ф3 «О безопасности». URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_108546/ (дата обращения: 20 марта 2020 года).
17. Федеральный закон от 28 июня 2014 года № 172-ФЗ «О стратегическом планировании в Российской Федерации». URL: http://www.consultant. ru/document/cons_doc_LAW_164841/ (дата обращения: 20 марта 2020 года).
18. Федоляк В. С. Межрегиональные диспропорции социально-экономического развития сквозь призму базовых теорий региональной экономики // Известия Саратовского университета. Серия: Экономика. Управление. Право. 2019. Т. 19. № 1. С. 16-20.
19. Христолюбова Н. Е. Исследование роли и значения экономической безопасности человека в системе национальной безопасности // Академическая мысль. 2018. № 3 (4). С. 88-96.
20. Шманева Л. В. О роли и месте экономической безопасности в системе национальной безопасности Российской Федерации // Вестник Академии Следственного комитета Российской Федерации. 2018 № 1 (15). С. 128-132.
21. Шох М. А. Региональная экономическая безопасность в системе уровней национальной безопасности // На страже экономики. 2018. № 1 (4). С. 51-56.
22. Shvaiba D. Japanese experience in ensuring social and economic security in the national security system of the country // Бюллетень науки и практики. 2019. Т. 5. С. 107-113.

References:

1. Bahtizin A. R.; Buhval&d E.M.; Kol&chugina A. V. Ekonomicheskoe vyravnivanie regionov [Economic alignment of the regions], Politika regional&nogo razvitiya v sovremennoy Rossii: prioritety, instituty i instrumenty [Regional development policy in modern Russia: priorities, institutions and tools], M.: Institut eko-nomiki RAN [Institute of Economics of RAS], 2018, pp. 32-50 (in Russian).
2. Bukhval&d E. M. Federalism as the basis of national security for Russia. Vestnik Instituta ekonomiki Rossiyskoy akademii nauk [Bulletin of the Institute of Economics of the Russian academy of sciences], 2018, no. 1, pp. 87-102 (in Russian).
3. Varseev V. V. Economic security in the system of national security of the Russian Federation. Vestnik ekonomicheskoy bezopasnosti [Bulletin of economic

security], 2016, no. 6, pp. 29-31 (in Russian).

4. Zotikov N. Z. The role and place of federal districts in the socio-economic development of the country. Oeconomica et Jus, 2019, no. 4, pp. 21-32 (in Russian).
5. Ivanov O. B., Bukhval&d E. M. Economic security of Russia and the strategy of its spatial development. ETAP: Ekonomicheskaya Teoriya, Analiz, Praktika [ETAP: Economic Theory, Analysis, Practice], 2017, no.3, pp. 7-22 (in Russian).
6. Makenov M. M. The improvement of the state regulation of socio-economic differentiation of Russian regions. EKO [ECO], 2019, no. 4 (538), pp. 173-191 (in Russian).
7. Pokazateli dlya ocenki sostoyaniya ekonomicheskoy bezopasnosti Rossii [Indicators for assessing the state of economic security of Russia]. Available at: https://www.gks.ru/econSafety (accessed 22 March, 2020) (in Russian).
8. Rasporyazhenie Pravitel&stva Rossiyskoy Federatsii ot 13 fevralya 2019 goda No. 207-r «Ob utverzhdenii Strategii prostranstvennogo razvitiya Rossiyskoy Federatsii do 2025 goda» [The Decree of the Government of the Russian Federation of February, the 13th. 2019 No. 207-R «On the approval of the spatial development strategy of the Russian Federation until 2025»]. Available at: https://www. http://government.ru/docs/35733/. (accessed 22 March, 2020) (in Russian).
9. Rasporyazhenie Pravitel&stva Rossiyskoy Federatsii ot 27 dekabrya 2019 goda No. 3227-r «Ob utverzhdenii plana realizacii Strategii prostranstvennogo razvitiya Rossiyskoy Federatsii na period do 2025 goda» [The Decree of the Government of the Russian Federation of December, the 27th. 2019 No. 3227-R «On the approval of the implementation plan for the spatial development strategy of the Russian Federation until 2025»]. Available at: http://government. ru/docs/38742/ (accessed 22 March, 2020) (in Russian).
10. Smirnova L. N. The instruments for the ensuring national security in the sphere of economy. Evraziyskiy soyuz uchenyh [Eurasian Union of scientists],
2016, no. 1-1 (22), pp. 105-106 (in Russian).
11. Snegovaya I. L. Theoretical and legal bases of economic security of the Russian Federation as a component of the national security of the state. Problemy ekonomiki iyuridicheskoypraktiki [Problems of Economics and legal practice],
2017, no. 3, pp. 173-182 (in Russian).
12. Timonin R. V., Sokolova A. V. Economic security as a component of the national security strategy of the Russian Federation. Vestnik Akademii [Bulletin of the Academy], 2019, no. 3, pp. 58-64 (in Russian).
13. Ukaz Prezidenta Rossiyskoy Federatsii ot 15 oktyabrya 1999 goda No. 1370 «Ob utverzhdenii «Osnovnyh polozheniy gosudarstvennoy politiki v oblasti razvitiya mestnogo samoupravleniya v Rossiyskoy Federatsii» [Decree of the President of the Russian Federation of October, the 15th, 1999 No. 1370 «On the on approval of the main provisions of the state policy in the sphere of local self-government development in the Russian Federation»]. Available at: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_24661/ (accessed 22 March, 2020) (in Russian).
14. Ukaz Prezidenta Rossiyskoy Federatsii «O Strategii nacional&noy bezopas-nosti Rossiyskoy Federatsii» ot 31 dekabrya 2015 goda No. 683 [The Decree of the President of the Russian Federation «On the national security Strategy of the Russian Federation» of December, the 31st, 2015. No. 683]. URL: http:// www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_191669/ (accessed 20 March, 2020) (in Russian).
15. Ukaz Prezidenta Rossiyskoy Federatsii ot 13 Maya 2017 goda No. 208 «O Strategii ekonomicheskoy bezopasnosti Rossiyskoy Federatsii na period do 2030 goda» [The Decree of the President of the Russian Federation of May, the 13th, 2017 No. 208 «On the Strategy of economic security of the Russian Federation for the period until 2030»]. Available at: http://www.consultant. ru/cons/rtfcache/LAW216629_0_20170419_171354_54962.rtf (accessed 22 March, 2020) (in Russian).
16. Federal&nyi zakon ot 28 dekabrya 2010 goda No. 390-FZ «O bezopasnosti» [Federal law No. 390-FZ of December, 28th, 2010 «On security»]. Available at: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_108546/ (accessed 22 March, 2020) (in Russian).
17. Federal&nyi zakon ot 28 iyunya 2014 goda No. 172-FZ «O strategicheskom plani-rovanii v Rossijskoy Federacii» [Federal law No. 172-FZ of June, the 28th, 2014. «On the strategic planning in the Russian Federation»]. Available at: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_164841/ (accessed 20 March, 2020) (in Russian).
18. Fedolyak V. S. Interregional disproportions of socio-economic development through the prism of the basic theories of regional economy. Izvestiya Sarato-vskogo universiteta. Seriya: Ekonomika. Upravlenie. Pravo [Proceedings of the Saratov University. Series: Economics. Management. Law], 2019, vol. 19, no. 1, pp. 16-20 (in Russian).

19. Hristolyubova N. E. The research of the role and significance of human economic security in the national security system. Akademicheskaya mysl& [Academic thought], 2018, no. 3 (4), pp. 88-96 (in Rus

национальная безопасность экономическая безопасность стратегическое планирование пространственное развитие государственная региональная политика national security economic security strategic planning spatial development state regional policy.
Другие работы в данной теме:
Контакты
Обратная связь
support@uchimsya.com
Учимся
Общая информация
Разделы
Тесты