Спросить
Войти
Идеи о политике и праве ХХ в. и философская коммуникация
Равочкин Никита Николаевич
кандидат философских наук, доцент кафедры гуманитарно-правовых дисциплин Кемеровского государственного сельскохозяйственного института, nickravochkin@mail.ru
В статье рассматриваются политико-правовые идеи двадцатого столетия через призму философской коммуникации. Показано, что без конкуренции между идеями затрудняется развитие государства, а социальный контекст становится однообразным. Понятие философской коммуникации определяется с учетом взглядов Р. Коллинза, благодаря которым возможно проследить становление и развитие политических и правовых идей в истории человечества, а не только в их внутридисциплинарной замкнутости. Переходя к раскрытие заданной в названии эпохи, автором рассматриваются примеры политики и права в советском обществе, которое стремилось к изолированности и не допускало до определенного момента иных идеологических взглядов. Также анализируются философские основания политики и права прошлого столетия в западных странах. В заключение автор согласно коллинзовским разработкам отмечает, что философская коммуникация, даже если она началась несколько столетий назад, способна производить ощутимый эффект на динамику политико-правовых идей и в настоящее время. Ключевые слова: идеи, коммуникация, философская коммуникация, политика, право, обществе, современность.
Очевидность взаимной обусловленности политико-правовых теорий и общефилософских установок выявляется уже на уровне ценностных ориентиров того или иного сообщества людей, вырабатываемых в течение трудоемкого осмысления и формулирования морально-нравственных и этических установок, законов общественного сосуществования. Динамика политических и правовых идей неразрывно связана с развитием философской мысли, сменой парадигм и представлений людей о фундаментальных вопросах бытия.
Подобные области жизнедеятельности человека традиционно входили в компетенцию философии. Философия, рассматриваемая как особая область интеллектуального взаимодействия мыслителей различных эпох и направлений, во все времена имела прямое воздействие на развитие политико-правовых идей. Осмысление фундаментальных особенностей человеческого общежития становилось решающим фактором в развитии политико-правовых воззрений в любой период интеллектуальной мысли выделяемых историками философии. Значит необходимость осмысления философии в качестве особого интеллектуального вида человеческой коммуникации, играющего решающую роль в становлении политических и правовых идей человечества, является перспективной областью, как самостоятельной философской рефлексии, так и может быть исследована через ее разделы. Развитие и конкуренция идей в области интеллектуальных сообществ различных исторических эпох представляется необходимым фоном для развития общества и государства в целом. Без теоретического осмысления и рефлексии, производимых на протяжении истории, трудно представить прогрессивное изменение социальных институтов. Как известно, по представлениям древних греков, являлась неотъемлемой частью практики. Интеллектуальное наследие человечества подтверждает правильность данного положения.
В настоящей работе будет предпринята попытка определения философской коммуникации и ее влияния на развитие политико-правовых идей в ХХ в. Понятие философской коммуникации будет определено на основе общих теоретических идей, предложенных американским социологом Р. Коллинзом. Актуальность настоящего исследования определяется теоретической новизной подобной исследовательской позиции, предполагающего развитие некоторых концептуальных нововведений Р. Коллинза на богатом историческом матев У X
т гп А о п гп т;
-С ГП
о т; О
О и Д
-о О ГО 0-Я
риале. Подобный подход может послужить дальнейшему развитию социальногуманитарных исследований в сфере философской коммуникации, ее влияния на социально-политический контекст, существенно расширить понимание степени воздействия интеллектуальных парадигм на становление институтов государственной власти и общественной организации. Предлагаемый в исследовании подход может также явиться сглаживающим фактором в противоречиях между существующими в гуманитарной мысли теоретическими позициями. Интеграция новых подходов в соответствии со многими современными методологическими представлениями (И. Лакатос, П. Фейерабенд) является продуктивной мерой, способствуя развитию устоявшихся исследовательских методик, и предотвращает возникновение догматизма.
Стоит напомнить, что под философской коммуникацией понимаем (из)меняющуюся «во времени конкурентную сетевую среду интеллектуального взаимодействия, развития идей и теоретически-философского обмена» [5, с. 107]. При таком подходе философия понимается как отражение интеллектуальных явлений и процессов, играющих важную роль в социальной сфере и формирующих интеллектуальную парадигму эпохи. Такой способ интерпретации философской коммуникации восходит к коллинзовским разработкам, видевшего в интеллектуальном взаимодействии не только простой «обмен информацией», но и контекст генерации новой информации, взаимного влиянии и преемственности дискурсивных практик [5, с. 107-108]. Мы обнаруживаем неотделимость философской коммуникации от феномена интеллектуальной сети «как совокупности абстрактных концепций, произведенных сетями специализированных интеллектуалов, которые обращены внутрь к их собственной аргументации. Данная сеть демонстрирует определенную социальную динамику по мере развертывания мировой истории» [3, с. 60]. Коллинз видит необходимость учитывать количество поколений в непрерывно существующем и развивающемся интеллектуальном сообществе, в рамках которого происходит сближение и расхождение крупных идейных линий, формирование больших сетей интеллектуальной коммуникации. Такая коммуникация подразумевает не только внтуридисциплинарное, сугубо философский или сугубо научный обмен, но и влияние данной коммуникации на становление и развитие политических и правовых идей в истории человечества.
Каждой эпохе присущ набор характерных философских представлений о природе человека, „ общества и государства, а жизнь индивидов, по с сути, является набором интерактивных ритуа-© лов, объединенных в цепь, конституирующую «Т социальную и политическую реальность. Прямое о влияние философской коммуникации, таким об-^ разом, на формирование политико-правовых 2 идей и учений оказывается закономерным процессом. Человека в равной степени определяет и общественная реальность и интеллектуальное преобразование данной реальности. Политические и экономические силы, по Р. Коллинзу, выступают не прямым детерминирующим фактором развития философских идей, но содействуют стабильному развитию философской коммуникации, расширению интеллектуальных сетей [2, с. 47].
Прошлое столетие оказалось богатым на политические и правовые доктрины, теории и учения, что указывает на резкое усложнение социально-политических процессов в жизни многих развивающихся стран. Впервые Человечество впервые в своей истории сталкивается с двумя противостоящими друг другу политическими, экономическими и мировоззренческими глобальными доктринами -западно-капиталистической и советской социалистической. Вместе с этим формируются идеи буржуазного неолиберализма, впитавшего в себя целый ряд социалистических посылов. В социалистической политико-правовой идеологии наметилась тенденция к переходу от революционного преобразования мира к реформистскому совершенствованию существующих общественно-государственных систем. Формирование политической и правовой культуры в социалистических государствах характеризовалось идеологическим радикализмом, отрицанием или девальвацией многих демократических ценностей и гражданских прав, правовым нигилизмом в отношении отдельного человека и доминированием общего социалистического блага над частными интересами и свободами [4].
Широко практиковались репрессии по отношению к инакомыслящим: высылки за границу, аресты и заключения в лагеря, запреты на публикацию. Вера в социалистические идеалы в СССР, помноженная на провозглашаемый беспрекословный авторитет партии, постепенно оформлялась в культ личности Сталина. Среди ценностных ориентиров «единственно правильной» культуры преобладали верность партии и правительству, подогреваемая ненависть к классовым и идеологическим врагам, поклонение вождям и символам Октябрьской революции, трудовая дисциплина и идея тотального государственного проникновения в частную жизнь граждан. Случилось окончательное уничтожение конкурентной политической среды.
Сталинский режим имел своим следствием возникновение нового типа господствующего класса партийно-административной номенклатуры, замкнутой привилегированной касты лиц, обладающей чрезвычайными возможностями и полномочиями, зачастую превосходящими власть генерального секретаря. Смещение Н.С. Хрущева является весомым тому подтверждением. Сущность номенклатуры как господствующего класса схватывается М.С. Восленским: «Вопрос о правоте марксизма для сталинских аппаратчиков был вообще неинтересен, а уверенность в такой правоте они заменили марксистской фразеологией и цитатами. В действительности, несмотря на
громогласное повторение, что коммунизм -светлое будущее всего человечества, вскарабкавшиеся на высокие посты ставленники Сталина меньше всего хотели бы создания общества, где не на словах, а на деле все работали бы по способностям и получали по потребностям» [1]. Постоянно возрастающие противоречия между номенклатурой и населением Советского Союза подрывают тоталитарные механизмы управления государством, дискредитируя насаждавшиеся идеологией социалистические ценности, создавая при этом точки роста «неофициальной» культурной жизни.
Социальное расслоение способствует падению энтузиастских настроений широких масс населения, деградации трудовой этики, следствием чего является постепенное разрушение трудовой дисциплины и производительности труда, ведущее к дефундаментализации советского общества. Тоталитарная модель государственного устройства предполагает форсированный тип экономического развития, однако, с увеличением социального разрыва и в связи с ростом недоверия населения партии власти, перенапряжение общественных сил под лозунгами построения социалистического общества становится невозможным, в результате чего резко снижается динамика общественноэкономического развития [4].
В противовес официальной идеологии происходит генезис оппозиционных политические настроения в среде интеллигенции. Возникает феномен советского «диссидентства», кроме этого, получает свое развитие неподцензурный самиздат, имеющий как литературное, так и собственно политическое направление. Некоторые из родоначальников самиздата и правозащитного движения в советском обществе, а далее -участники «Пражской весны» и ряда других событий, осуждаются, получают реальные тюремные сроки и подвергаются практикам карательной психиатрии. Таким образом, подтверждается, что разоблачение культа личности Сталина в среде интеллигенции становится той самой точкой роста оппозиционных по отношению к советской власти настроений, а также происходящей социально-политической дифференциации общества. Эта двойственность ярко расцветает в период брежневского застоя, когда «неофициальная культура» переживает бурный расцвет. В конечном счете, складывается положение, когда вера в идеологические лозунги достигает своего минимума, поскольку от них отказываются не только образованная прослойка интеллигенции, но и широкие массы рабочих. Поэтому очевидно, что существование советской политической системы во многом продолжается по инерции, а первый идейный толчок, прошедший вразрез с привычным укладом жизни (перестроечные реформы, направленные на демократизацию и развитие советской экономики и общества, на смягчение классового подхода с его идейной непримиримостью идеей приоритета общечеловеческих ценностей и «социалистического плюрализма» мнений), приводит к развалу страны и государственному перевороту.
За рубежом современные модификации идейных конструктов политической власти обнаруживаются у М. Вебера, который обращается к интеллектуальному наследию Г. Моски и В. Парето. Вебер определяет главную особенность парламентской демократии в способах отбора политических лидеров и контроля над административной бюрократией. Такой тип власти, по его мнению, основывается на рационально устроенном и законодательно контролируемом обществе, но не слепом «традиционном почитании». Вебер не признает успех социализма, прогнозируя становление бюрократизированного общества, объясняя это их тотальным распространением на современные демократические общества. является тотальная бюрократизация общественной и государственной жизнедеятельности [6].
Попутно развитие философских оснований политики приводит к формированию теории «плюралистической демократии» (Р. Аллен, М. Дювер-же), обращенной к развитию политического плюрализма в рамках буржуазно-демократических политических систем. Такая демократия предполагает исчезновение традиционного классового деления общества, на смену которому приходит социальная структура, состоящая из множества взаимодействующих слоев или страт, возникших вследствие общности интересов. Общность интересов может быть, например, профессиональной, материальной, возрастной, религиозной. Антагонизм интересов преодолевается в процессе формирования «групп влияния», лоббирующих собственные интересы на политической арене, ведущих активную общественно-политическую деятельность, пользуясь такими разновидностями права как всеобщее избирательное и доступа к СМИ, право на объединения в политические партии и общественные организации и т.д.
Также на Западе среди ведущих течений стоит отметить позитивистский нормативизм Г. Кельзе-на, постулирующий необходимость юриспруденции обособиться от философских идей справедливости и от социологических методик познания. С точки зрения сторонников позитивистского нормативизма, предметом изучения права следует сделать законодательные нормы, правопорядок и его структура. Цель подобных теоретических изысканий видится в необходимости обеспечения практиков пониманием позитивного права его страны. Политическое же искусство, по мнению Кельзена, является искусством управления, а не борьбы за размытые понятия справедливости.
Итак, даже при первом приближении становится ясно, что ХХ в. является богатым на самые разнообразные философские основания политико-правовой направленности. На примере ХХ в. хорошо видно, как политико-правовые идеи, ставшие следствием интенсивной философской и междисциплинарной коммуникации внутри интеллектуального сообщества, влияют на обществен6 У X
т гп А о п гп т;
-С ГП
о т; О
О и Д
-о О ГО 0-Я
но-политические процессы. Теоретические нововведения Р. Коллинза и концептуальное осмысление феномена философской коммуникации, как и ее влияние на динамику политических и правовых идей, проведенное на историческом материале, демонстрирует целесообразность подобного теоретического и методологического подхода. Развитие интеллектуально-философских сетей на протяжении истории неизменно оказывает определяющее воздействие на развитие политических и правовых учений, одновременно и отражает, и формирует фон социального бытия. История цивилизации и культуры буквально пронизана интеллектуальными цепями, оказывающими влияние на формирование представлений о политике и праве. Даже цепь, запущенная, столетия назад способна производить ощутимый эффект на динамику политико-правовых идей сегодня.
Ideas about politics and law of the twentieth century and philosophical communication
Ravochkin N.N.
Kemerovo State Agricultural Institute
The article discusses the political and legal ideas of the twentieth century through the prism of philosophical communication. It is shown that without competition between ideas, the development of the state is hampered, and the social context becomes monotonous. The concept of philosophical communication is defined taking into account the views of R. Collins, thanks to which it is possible to trace the formation and development of political and legal ideas in the history of mankind, and not only in their intradisciplinary isolation. Turning to the disclosure of the era specified in the title, the author examines examples of politics and law in Soviet society, which sought to be isolated and did not allow other ideological views to a certain point. It also analyzes the philosophical foundations of the politics and rights of the past century in Western countries. In conclusion, according to Collins&s developments, the author notes that philosophical communication, even if it began several centuries ago, is capable of producing a tangible effect on the dynamics of political and legal ideas at the present time.
References
