Спросить
Войти
ВЛИЯНИЕ ФЕНОМЕНА СОЦИАЛЬНОЙ ПОДДЕРЖКИ И ЕЕ СУБЪЕКТИВНОГО ВОСПРИЯТИЯ НА ФОРМИРОВАНИЕ КОПИНГ-ПОВЕДЕНИЯ ПОДРОСТКОВ, НЕ ДОСТИГШИХ ВОЗРАСТА УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ, ДОПУСКАЮЩИХ АНТИОБЩЕСТВЕННОЕ ПОВЕДЕНИЕ,
И ЕГО ИСПОЛЬЗОВАНИЕ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СОТРУДНИКОВ ОВД
В.Л. ЦВЕТКОВ,
заместитель начальника кафедры психологии Московского университета МВД России,
кандидат юридических наук, доцент, полковник милиции Научная специальность: 19.00.06 — юридическая психология
E-mail: V_Tsvetkov@yansex.ru
Аннотация. Рассматриваются основные положения научных работ в сфере исследования категории «социальная поддержка»: компоненты данного процесса социальной поддержки, типы, виды социальной поддержки, методы измерения степени социальной поддержки. Дается характеристика поведению несовершеннолетних различных психологических типов в аспекте восприятия социальной поддержки.
INFLUENCE OF THE PHENOMENON OF SOCIAL SUPPORT AND ITS SUBJECTIVE PERCEPTION ON FORMATION OF KOPING-BEHAVIOUR OF THE TEENAGERS WHO HAVE NOT REACHED AGE
OF THE CRIMINAL LIABILITY, SUPPOSING ANTISOCIAL BEHAVIOUR, AND ITS USE IN ACTIVITY OF EMPLOYEES OF LAW-ENFORCEMENT BODIES
V.L. TSVETKOV,
the deputy chief of the department of psychology of the Moscow university of the Ministry of Internal Affairs of Russia, the candidate of jurisprudence, dotsent
Annotation. Substantive provisions of scientific works in sphere of research of a category «social support» are considered: components of the given process of social support, types, kinds of social support, methods of measurement of degree of social support. The characteristic is given to behavior of minor various psychological types in aspect of perception of social support.
Термин «социальная поддержка» широко используется в западной психологии. Однако в отечественной психологии делаются лишь первые попытки его использования.
Многочисленные определения социальной поддержки не лишены недостатков, в зависимости от позиции в них подчеркиваются специфические, личностные, социальные связи и другие компоненты. S.Ä. Cohen и T.A. Wills рассматривают социальную поддержку как информацию, приводящую субъекта к убеждению, что его любят, ценят, заботятся о нем, он является членом социальной сети и имеет с ней взаимные обязательства. S.A. Shumaherи A. Brown ell характеризуют социальную поддержку как обмен ресурсами между по крайней мере двумя индивидуумами, воспринимающимися как донор и реципиент, с целью обмена благополучием для реципиента.
C.A. Hill выделяет следующие четыре типа социальной поддержки:
Вилле выделяет следующие три компонента социальной поддержки:
Выделяется несколько вариантов возможных
эффектов социальной поддержки. Первый вариант — буферный эффект. Воздействие стресса высокой интенсивности смягчается социальной поддержкой, выступающей как буфер между стрессором и человеком. Воздействие стресса низкой интенсивности не включает в себя действие социальной поддержки, и организм преодолевает стресс без ее участия. Высокая социальная поддержка
нейтрализует негативное влияние стресса высокой интенсивности и обеспечивает сохранение здоровья. Низкая социальная поддержка при стрессе высокой интенсивности не оказывает буферного эффекта, что приводит к ухудшению здоровья.
Второй вариант — направленный эффект. Наличие социальной поддержки само по себе благоприятно влияет на сохранение здоровья. Наличие слабой социальной поддержки, ее отсутствие приводит к ухудшению здоровья.
Третий вариант — ненаправленный эффект, высокий уровень социальной поддержки повышает самооценку, что способствует сохранению здоровья. Низкая социальная поддержка снижает самооценку, в результате чего здоровье ухудшается. Исследователи не исключают взаимодействия во всех трех вариантах.
S.A. Cohen и T.A. Wills считают, что социальная поддержка снижает негативное действие стресса и увеличивает его положительное действие по типу буферной системы путем повышения самооценки, усиления прочности иммунной системы, в результате чего уменьшается восприимчивость к болезням.
P.A. Thoits предполагает, что социальная поддержка содействует процессам преодоления стресса в следующих трех направлениях:
H. Sek особое значение придает эмоциональной поддержке. По его мнению, социальная поддержка оказывает значимый буферный эффект на человека, если его семья способна оказать эмоциональную, эмпатийную поддержку. Однако если некоторые формы социальной поддержки воспринимаются как эффективные, то другие могут восприниматься как приемлемые, например чрезмерная поддержка подростков со стороны родителей.
В современной литературе описан ряд шкал, направленных на измерение социальной поддержки. Количественные методы измерения социальной поддержки определяют число поддерживающих лиц, частоту контактов, размер материальной помощи и т.д. Качественные методы измеряют удовлетворенность социальной поддержкой, например измерение восприятия социальной поддержки. Восприятие социальной поддержки определяется как различие между самооценкой и оценкой другими получаемой социальной поддержки.
Восприятие социальной поддержки — это субъективная оценка социальной поддержки. Она измеряется при помощи многомерной шкалы восприятия социальной поддержки Д. Зимета.
Малолетние с адаптивным копинг-поведе-нием среди обследованных контингентов имели наиболее высокие баллы по всем субшкалам. Показатель по субшкале «восприятие социальной поддержки» составил 8,66 балла (69,70% максимально возможной степени выраженности признака). По субшкалам восприятия социальной поддержки со стороны семьи, друзей и значимых других этот контингент набрал соответственно 2,76 (68,9%), 3,1 (76%) и 2,8 балла (68%).
Субъективное восприятие социальной поддержки у малолетних этой группы было высоким и равномерно распределялось по всем сферам при незначительно более выраженном показателе со стороны сферы «друзья», что соответствовало общепринятому мнению о наибольшей значимости для ребят общения с социально близкими людьми, но и подчеркивало значимость для них двух других социально поддерживающих семей — семьи и значимых других.
Малолетние первой группы в большинстве случаев осознавали, что семья является для них опорой, понимали, что члены семьи пытаются помочь им примером, советом в разрешении сложных проблем, противодействуют негативному влиянию извне. Как правило, они получали от семьи и эмоциональную поддержку, в которой нуждались.
Однако не все малолетние этой категории могли делиться сокровенными проблемами с семьей. Порой в их жизни возникали ситуации, которые они предпочитали решать самостоятельно или использовать поддержку друзей или значимых других. При этом ребята сами выбрали источник поддержки, используя обычно хорошо развитую и разнообразно представленную социальную сеть. Кроме того, они предпочитали самостоятельно определять вид оказываемой социальной поддержки. Малолетние первой группы успешно прогнозировали как пути оказания поддержки, так и ее эффективность, целенаправленно управляя развитой у них стратегией поиска социальной поддержки, используя свои эмпатийные, аффилиа-тивные способности, позитивную самооценку и ресурсы интернального контроля над ситуацией.
Важными предпосылками эффективности оказываемой социальной поддержки являлась адекватная социальная сеть и высокоразвитая базисная копинг-стратегия разрешения проблем. Попадая в проблемную ситуацию, испытывая эмоциональное напряжение, малолетние решали для себя первый вопрос: справятся ли они с проблемой самостоятельно или им следует прибегнуть к чьей-то помощи? Вторым вопросом для них было осуществление выбора: к чьей помощи следует прибегнуть в данной ситуации, оценка ее вероятной эффективности. Третий вопрос: как построить коммуникативное взаимодействие с реципиентом таким образом, чтобы получить
Результаты исследования восприятия социальной поддержки методикой Д. Зимета
Контингент
Субшкала адаптивное копинг-поведение малолетние чаще с дезадаптивным поведение дезадаптивное копинг-поведение Р
А В С
Семья 2,76 ± 0,41 1,32 ± 0,20 1,93 ± 0,31 АВ < 0,01 АС < 0,05
Друзья 3,10 ± 0,33 1,71 ± 0,22 2,30 ± 0,30 АВ < 0,05 АС < 0,05
Значимые другие 2,81 ± 0,22 2,62 ± 0,24 2,35 ± 0,19 —
Тотальная оценка 8,66 ± 0,25 5,60 ± 0,20 6,55 ± 0,27 АВ < 0,01 АС < 0,05
желаемый эффект от оказываемой социальной поддержки, т.е. за основу принимался когнитивный процесс разрешения проблемы.
Малолетние второй группы имели наиболее низкие результаты среди обследуемых континген-тов по субшкалам «семья», «друзья» и «тотальная оценка». Показатели по субшкале «восприятие социальной поддержки» составили 5,6 балла, 46,7% выраженности признака, по субшкале «семья» — 1,3 балла, или 31% выраженности признака, по субшкале «друзья» — 1,7 балла (45%), по субшкале «значимые другие» — 2,6 балла (63%).
Малолетние третьей группы — с дезадаптив-ным поведением, сообщали о субъективно наиболее выраженном восприятии социальной поддержки со стороны значимых других, умеренном восприятии поддержки со стороны друзей и низком — со стороны семьи, что свидетельствовало о неравномерном восприятии подготовки со стороны разных социальных сетей.
Восприятие дружеской поддержки также было наиболее низкой среди трех контингентов. Выбор друзей в какой-то мере имел ограниченный, вынужденный характер в связи с отсутствием возможности широкого выбора коммуникантов.
Аналогичный эффект наблюдался при оказании социальной поддержки значимыми другими. При относительно высоком показателе (62,5%) степени выраженности восприятия социальной поддержки с их стороны, сотрудники были лишены возможности выбора наиболее предпочитаемого источника поддержки, вида ее, не могли прогнозировать для себя ее эффективность. Донор предлагал им то, что мог и хотел дать сам, а не то, что требовалось реципиенту. В результате накапливался негативный опыт получения социальной поддержки, снижалась самооценка, усиливалось обучение собственной неполноценности, затормаживалось развитие других личностных копинг-ресурсов, коммуникативных навыков.
Стесненность пространственного общения, отсутствие возможности уединиться, когда это необходимо, низкая самооценка, слабая развитость когнитивного компонента стресс-преодолеваю-щего поведения, низкий интернальный контроль лишали их возможности выбора активной стратегии преодоления стресса. Социальная поддержка навязывалась в нежелательной для реципиента
форме, в связи с чем оценивалась негативно, снижала активность и настроение и тем самым способствовала развитию чувства беспомощности, внутренней непонятности, одиночества и нарушала процесс психосоциальной адаптации.
Малолетние третьей группы показали промежуточные среди двух других обследуемых контин-гентов результаты по всем субшкалам, кроме субшкалы «значимые другие». Показатель по субшкале «восприятие социальной поддержки» составил 6,55 балла, или 54,2% выраженности признака (контрольная группа — 8,66 балла, или 69,70%, Р < 0,05); по субшкале «семья» — 1,9 балла, или 47,5% (контрольная группа — 2,75 балла, или 68,75%, Р < 0,005); по субшкале «друзья» -2,25 балла, или 56,25% (контрольная группа — 3,1 балла, или 76%, Р < 0,05); по субшкале «значимые другие» — 2,35 балла, или 58,75% (контрольная группа — 2,8 балла, или 68% значимых различий не получено).
Малолетние с аддиктивным поведением неравномерно воспринимали поддержку со стороны социальных сетей. Ее восприятие было наиболее выраженным со стороны значимых других, меньше — со стороны друзей и умеренным — семьи. Субъективное восприятие социальной поддержки у малолетних с аддиктивным поведением было наиболее низким со стороны семьи, что подтвердили данные, полученные с помощью интервью.
Несмотря на значительные нарушения в семейной подструктуре социально поддерживающей сети, малолетние третьей группы пытались использовать разнообразные формы поиска социальной поддержки, обращенные к членам семьи, хотя, разумеется, эффективность их использования была низкой. Нередко из-за нарушенных межличностных отношений, неумения конструктивно разрешать проблему на вербальном уровне поиск социальной поддержки осуществлялся на невербальном уровне, например путем изменения дистанции общения.
Большинство современных исследователей, изучающих проблему социальной поддержки, считают, что определение восприятия поддержки как качественный метод измерения является более эффективным подходом к определению психосоциального статуса личности, чем объективное измерение социально поддерживающей сети. Как утверждают A.G. Billings и R.H. Moos, социальная система поддержки, с одной стороны, и удовлетворенность этой системой — с другой, — разные переменные, требующие неодинаковых подходов к изучению, но независимо важные в преодолении стресса.
Знание субъективной оценки адекватности, получаемой социальной поддержки важнее для психологического состояния индивида, чем его информированность о числе поддерживающих лиц или о качестве оказываемой поддержки. По данным Д. Зимета и др., высокий уровень восприятия социальной поддержки связан с низким уровнем депрессии и тревоги. По мнению S.A. Cohen, T.A. Wills и B.L. Wilcox, буферный эффект социальной поддержки особенно вероятен, когда имеется ее восприятие.
Социально-поддерживающий процесс в обобщенном виде включает в себя три звена: 1) базисная копинг-стратегия «поиск социальной поддержки»; 2) средовой копинг-ресурс — социальная поддержка как функция социальных сетей; 3) восприятие социальной поддержки как личностный копинг-ресурс. Любой из этих звеньев в зависимости от своего уровня развития может как позитивно, так и негативно влиять на социально поддерживающий процесс.
Малолетние с адаптивным поведением обладают хорошо развитой стратегией поиска социальной поддержки, позитивной «Я»-концепцией, высокий и равномерно распределенный по сферам уровень субъективного восприятия социальной поддержки. Они активно самостоятельно выбирают источник поддержки на альтернативной основе, определяют ее вид и дозируют объем, успешно прогнозируют ее возможности, что обеспечивает эффективность воздействия социальной поддержки. Хорошо развитая базисная копинг-стратегия разрешения проблем за счет выраженного когнитивного компонента способствует правильному выбору источника поддержки, его адекватной оценки. Позитивно воспринимаемая поддержка повышает самооценку, самоуважение и активность сотрудника, стимулирует функции эм-патии и аффилиации и других копинг-ресурсов, понижает чувствительность к отвержению другими лицами, помогает увидеть ситуации «взглядом со стороны», снимает эмоциональное напряжение.
Малолетние с дезадаптивным поведением по сравнению с контрольной группой имели низкий и
неравномерно распределенный по сферам уровень субъективного восприятия социальной поддержки. Наиболее низкое восприятие поддержки выявлено в сфере «семья» и несколько выше — «друзья». Отсутствие в социально поддерживающей сети структуры «семья» оказывало выраженное негативное воздействие на социально поддерживающий процесс, приводило к формированию пассивных стратегий преодоления стресса, использованию защитных копинг-стратегий, свойственных этому возрасту. Из-за низкого восприятия социальной поддержки снижалась эффективность действия относительно развитой стратегии «поиск социальной поддержки», а фактическое отсутствие поддержки со стороны сферы «семья» негативно влияло на социально поддерживающий процесс.
Выбор источника поддержки, ее вида и объема носил пассивный, вынужденный, принудительный характер, что снижало эффективность социальной поддержки, способствовало негативному отношению к ней. Слаборазвитая стратегия разрешения проблем, преобладание эмоционального и слабая развитость когнитивного компонентов используемых базисных стратегий не позволяли компенсировать неадекватность, недостаточность социальной поддержки собственными активными про-блем-разрешающими действиями. Индивидуальный пассивный копинг-стиль, направленный на самоизоляцию, увеличение дистанции общения, отгороженность от среды, негативная «Я»-концеп-ция способствовали более низкому использованию социальной поддержки.
Социальная поддержка, оказываемая вынужденно-принудительно со стороны значимых других и сверстников при ее недостаточности со стороны семьи воспринималась часто негативно, отрицательно воздействовала на обследуемых. Она снижала самооценку, самоуважение, активность, настроение, усиливала контроль среды над ними, дезактивировала эмпатию, аффилиацию и другие копинг-ресурсы, усиливала эмоциональное напряжение и способствовала выработке пассивных стереотипов преодоления стресса.
Малолетние с дезадаптивным поведением имели низкий по сравнению с контролем и неравномерно распределенный по сферам уровень социальной поддержки. Наиболее низкое восприятие социальной поддержки выявлено в сфере «семья»
при удовлетворительном ее восприятии в других сферах. Наличие нарушенных отношений в семье влияло на низкий уровень восприятия социальной поддержки от этой структуры. Однако по сравнению со второй группой эти ребята имели возможность по собственной инициативе на альтернативной основе выбирать источник поддержки, объем и вид оказываемой им помощи, хотя ее интенсивность была ниже (из-за нарушенных отношений в семье и учебе), чем малолетних с адаптивным поведением.
Поддержка со стороны семьи оказывалась в недостаточно адекватной форме: путем перекладывания ответственности за решение возникших проблем на учителей, путем принятия «жестких» воспитательных мер. Такая «поддержка» воспринималась негативно, снижала самоуважение, самооценку, настроение, активность, оценивалась как попытка усиления контроля среды над ними, подавляла деятельность других копинг-ресурсов, усиливала эмоциональное напряжение.
Использование развитой стратегии поиска социальной поддержки на фоне негативной «Я»-концепции и отсутствия адекватной социальной поддержки со стороны семьи приводила к отклоняющемуся поведению и в третьей группе малолетних.
Социальная поддержка в этих группах оказывалась путем повышения самооценки, оказания эмоциональной поддержки, воздействия на первичную оценку стрессовой ситуации. Однако и в этой группе выбор источника поддержки, ее объема и вида носил вынужденно-принудительный характер и приводил к установлению еще большего контроля среды над личностью, в результате поддержка со стороны сферы «друзья» обесценивалась, становилась неэффективной, и человек был вынужден либо подчиниться контролю новой социальной среды, использовать пассивные стратегии преодоления, либо искать социальную поддержку среди сфер «значимые другие» или «семья».
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ СТАДИЙ ЮРИДИЧЕСКОГО КОНСУЛЬТИРОВАНИЯ
Н.Д. ЭРИАШВИЛИ,
доктор экономических наук, кандидат юридических наук, кандидат исторических наук Научная специальность: 19.00.03 — психология труда, инженерная психология, эргономика
E-mail: nodari@unity-dana.ru
Аннотация. Представлены результаты исследования психологических сторон стадий юридического консультирования. В исследования использованы методы опроса «по горячим следам», наблюдения, контент-анализа описанных практиками наиболее интересных и поучительных, с их точек зрения, случаев.
PSYCHOLOGICAL CHARACTERISTICS OF STAGES TO CONSULT ON LEGAL ISSUES
N.D. ERIASHVILI,
the doctor of economics, the candidate of jurisprudence, the candidate of historical sciences
Annotation. The results of the study psychological aspects of stages to consult on legal issues presented in the article. The study used survey methods, «hot pursuit» surveillance, content analysis described by practitioners of the most interesting and instructive, with their points of view, the cases.
