Социокультурная экспертиза процесса информатизации

НЕКЛАССИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ И СТИЛИ

СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ ЭКСПЕРТИЗА ПРОЦЕССА ИНФОРМАТИЗАЦИИ

Г.А. КРАСНОВА

Институт дистантного образования Российский университет дружбы народов

Ул. Миклухо-Маклая, д 21/2, Институт дистантного образования, 117198 Москва, Россия

В статье осуществлена попытка анализа социальных последствий современного технологического развития, процесса информатизации в естественно-исторической системе “человек - биосфера”. Наибольшее внимание уделено проблеме социокультурной экспертизы информатизации. Эта экспертиза позволит преодолеть до сих пор стихийный и технократический характер процесса информатизации, поможет свести к минимуму его негативные и нежелательные воздействия на общество и человека и утвердит ценность человека по отношению к компьютеру. Опыт информационно развитых стран показывает, что информатизация является ведущей тенденцией современного развития общества, и вся государственная политика начинает подчиняться доминирующему воздействию информационных ценностей, подобно тому как раньше ее подчиняли себе ценности индустриального общества. Доминирующая роль информационных ценностей проявляется также в их активном влиянии на изменения в социальной структуре и сфере занятости населения, в средствах массовой информации и коммуникации, в системе образования и науки, в других социокультурных процессах.

Информатизация есть, прежде всего, социокультурный и социотехниче-ский процесс, который не сводится к одной лишь технологии или технике, к каким бы высоким уровням они не принадлежали. Опираясь на новейшую информационную технологию, информатизация представляет собой экспоненциально нарастающее производство и использование информации, преэюде всего знаний, в интересах человека и общества в целом. Она надстраивается над технологическим базисом и, охватывая сферу экономики, политики, культуры, быта и индивидуальной жизни, ведет к глубоким структурным, социальнокультурным и духовно-культурным инновациям. Ее центральной проблемой становится производство, распространение и преобразование общедоступной информации.

В целом информатизация представляет собой глобальный процесс производства и повсеместного использования информации как общественного ресурса, базирующегося на массовом внедрении методов и средств сбора, обработки,

передачи и хранения информации и обусловливающего глубокие изменения прогрессивного характера в социально-экономических, политических и социокультурных структурах общества, существенно влияющий на уровень и качество жизни населения1.

В методологическом плане для нас наиболее важной проблемой в информатизации является ее социокультурная экспертиза, которая осуществляет оценку нового научного знания в контексте господствующей культурной традиции и важнейших социальных ценностей, дающих представление о целях и функциях этого научного знания. Мы отдаем себе отчет в том, что методология получения четких социальных оценок информатизации еще не создана и нуждается в тщательном, всестороннем научном анализе. Однако информатизация уже становится реальностью наших дней, и ее нельзя остановить до разработки исчерпывающей методологии социальной оценки.

Попробуем выделить некоторые фундаментальные составляющие социокультурной экспертизы информатизации.

Первая такая составляющая, по нашему мнению, связана с установлением социальной ценности исследовательской и практической деятельности по информатике, представляющей собой выражение значимости ее продуктов в конкретном социально-историческом контексте. В научных кругах все более признается, что отставание в области информатизации грозит любой стране потерей статуса ее развития. Современное экономическое и политическое мышление должно базироваться на точной и достоверной информации. Ценность же информации (и информированности) заключается в том, что она позволяет наращивать, трансформировать, принимать наиболее обоснованные решения в предметно-практической, социально-политической и духовной областях. Конкуренция, хозяйственный риск, социальная и экономическая ответственность за принимаемые решения и деятельность предприятия в целом обусловливают повышение роли таких информационных секторов, как маркетинг и обеспечение рынка сбыта, а необходимость ускорения научно-технического прогресса повышает значимость научно-технической и патентно-лицензионной деятельности. В условиях усиления спроса на подобную информацию ни формы организации, ни существующие информационные технологии в сфере научно-технической информации и патентно-лицензионной деятельности не смогут монопольно обеспечить своевременное отслеживание достижений мировой научно-технической мысли и конъюнктуры как внутреннего, так и мирового рынка.

Рост экономической активности населения, расширение сферы предпринимательской деятельности в условиях рынка, повышение роли и ответственности банков в финансировании и кредитовании рисковых элементов экономики,

.организация гибких систем кредитования предпринимателей ведут к повышению ценности экономической информации, необходимой для эффективного помещения средств. Решить проблему реализации подобных систем информации для широкого круга пользователей можно только на пути информатизации общества

Усиление роли социальных факторов, подвижности трудовых ресурсов и мобильности населения приводят к необходимости значительного повышения качества деятельности по трудоустройству, подготовке и переподготовке кадров, роста социального обеспечения, что увеличивает потребность и ценность представления информационных услуг. К тому же проведение научных исследований на мировом уровне невозможно без широкомасштабной информатизации науки и образования. Так, отсутствие необходимых средств информатизации, обеспечивающих интенсификацию интеллектуальной деятельности, уже сегодня приводит к снижению авторитета отечественной фундаментальной науки в мире

Перечисленный далеко не полный перечень факторов, определяющих повышение ценности информации и знаний в обществе, показывает, что широкая информатизация самых различных сторон экономической деятельности и социальной сферы - объективное требование времени. Доступ к любой социально полезной информации - важнейшее условие прогрессивного цивилизационного развития как социума, так и творческих потенций личности. В наиболее информационно развитых странах (США, Япония, Германия, Франция) уже произошло осознание того, что, если раньше основными общественными ресурсами были предметы, вещи, орудия (предметная составляющая культуры), то сейчас -это люди, а знания (информация) - главный продукт и товар современного производства, основная социальная и экономическая ценность. Таким образом, доминантным целям и ценностям в современном обществе соответствует потребность в информатизации.

Установлением потребности цивилизационного развития общества в информатизации процедура ее социальной оценки не исчерпывается. Здесь возникает второй вопрос - о социальной продуктивности информатизации, подразумевающий анализ соотношения общественных затрат и реальных возможностей отдачи на ее пути. Ход процесса информатизации определяется состоянием самого общества и сталкивается с проблемами (социальными, экономическими, политическими, техническими), отражающими противоречия между требованиями обеспечения информацией, с одной стороны, и реально существующими экономическими механизмами и условиями социальной жизни - с другой. Поэтому необходим анализ всех факторов, как сдерживающих информатизацию общества, так и обеспечивающих возможность быстрого создания, эффективного использования новой компьютерной техники и информационных технологий.

Информатизация имеет прямое отношение к проблеме занятости населения. При этом общее направление технологического развития, как отмечают зарубежные специалисты, ведет не к сокращению рабочих мест, а к их переквалификации, поскольку спрос на работников интеллектуального труда постоянно возрастает. Однако этот процесс неоднозначен и требует некоторых пояснений.

С одной стороны, нельзя отрицать, что развитие микроэлектроники сопровождалось в свое время сокращением рабочих мест и усиливало безработицу. Например, в японской автомобильной промышленности каждый робот в начале 80-х гг. XX в. ликвидировал 0,6-0,7 рабочего места за смену, в Великобритании - 1,4, США - 1,0. Так называемое “чистое” замещение (с учетом потребности в рабочей силе для обслуживания) равнялось 2,25. Однако, с другой стороны, число роботов продолжало расти, но картина с безработицей в разных роботонасыщенных странах и ее динамика была различной: в Японии она оказалась мизерной, и рабочие, творчески участвовавшие в роботизации, не относились к ней враждебно; а в Западной Европе, отстававшей от Японии и США по уровню роботизации, безработица не снижалась1.

Объяснение этому феномену следует искать как раз в информатизации. Суть в том, что процесс информатизации возможен только при определенных условиях: может идти интенсивный процесс электронизации производства и его компьютеризации, но без информатизации или при наличии слабой информатизации. В этих условиях развитие микроэлектроники и ее внедрение в производство действительно могут вызвать и вызывают усиление безработицы (что и происходило в 70-х - 80-х гг. в промышленно развитых странах). Если же основной массив информационной технологии и особенно компьютерных средств используется в целях информатизации, картина радикально меняется. Достаточно указать, например, что в США спад безработицы, согласно официальным исследованиям, совершался с такой же скоростью, с какой росло число общедоступных баз данных и знаний и с какой развивалась национальная интегрированная информационная система, чтобы установить факт снижения безработицы и роста занятости в зависимости от информатизации общества. Дело в том, что экспоненциальное увеличение массива экономических, технологических, организационно-управленческих и иных знаний позволяет быстро организовать новые предприятия, развивать новые производства, оказывать новые услуги, то есть создавать новые рабочие места. Причем количество вновь созданных рабочих мест растет быстрее, чем исчезают рабочие места в традиционных сферах занятости. Так, согласно данных Бюро трудовой статистики США, экономика США в 1972 году произвела 31 млн. рабочих мест, в 2000 году - еще 21 млн. По основным сферам занятости картина, по данным журнала “Форчун”, выглядит следующим образом:

Динамика занятости населения (млн чел)1

Сфера занятости 1986г. 2000г.

Бизнес, здравоохранение, другие услуги 24 35

Промышленное производство, строительство 25 25

Торговля 24 30

Финансы, страхование 7 8

Транспорт, коммуникации, общественное благоустройство 5 5,5

Сельское хозяйство, рыболесохозяйство 4 3,5

Здесь важно отметить весьма интересный американский опыт гибкой переквалификации кадров Создание новых рабочих мест в информационной сфере требует не просто постоянной переквалификации, но массовой переквалификации каждые 5 лет с предполагаемой сменой работы, а также вызывает постоянную потребность в 40% высоко квалифицированных специалистах для новых отраслей, прежде всего, в информационной индустрии. Подобная высокая квалификация приобретается лишь при наличии больших затрат (15-20% всех финансовых затрат)

Однако в деловом и социально-гуманитарном плане эти затраты оказываются оправданными, так как обеспечивают потребности производства в высоко квалифицированных специалистов и позволяют резко снизить уровень безработицы (например, с 20 -11% в середине 70-х гг до 5,6 - 5,2% в конце 80-х гг.). В этот же период в Западной Европе с ее менее гибким трудовым законодательством и более медленными темпами экономического развития безработица охватывала примерно 12% трудоспособного населения. К тому же система переподготовки в США обеспечивала самый короткий - 7 недель - период безработицы, в Японии - 3 месяца, а в западноевропейских странах - около 6 месяцев2

Говоря о перспективах занятости, следует коснуться и вопроса о вкладе информатизации в стремительное развитие надомного производства С возникновением в конце 70-х гг. персональных компьютеров идеологическая модель О.Тоффлера начала превращаться в практическую реальность, имеющую, судя по современным оценкам, огромное значение для производительности труда, экономической эффективности, занятости в трансформации ряда специальных процессов. Только в начале 90-х гг XX в в США было около 10 млн. занятых в надомном производстве, организованном с помощью компьютеров и информационных сетей связи, в Великобритании - около 2 млн. человек. Особенно важ1 Cm RichmanLS Tomorrow s siobs plentiful but Fortune - NY 2001 - Vol 117 -P16

& Cm Lefevre E Impact of information technology on employment and productiviy A survey //Net productivity rev -NY, 1988 - Vol 7 - P 124

но отметить, что надомным производством было охвачено значительное число женщин - примерно 70% от всех работавших на дому1.

Сегодня трудно представить себе, какова будет структура и содержание работы человека примерно через 20 лет. Ясно только, что большинство видов работ будет носить информационный, а не производительный характер. Зависимость структурных социальных трансформаций от информационных технологий будет возрастать.

Для стран, формирующих демократические основы жизнедеятельности общества (в том числе и для России), вряд ли следует социокультурную экспертизу сводить к констатации “замкнутого круга”: для перехода к качественно новому состоянию общество крайне нуждается быть информационным, а чтобы стать информационным, оно должно обновиться. Скорее всего, такое положение не является неразрешимым: правильная оценка и анализ факторов, тормозящих информатизацию, конечно, исключительно важны, но для преодоления их негативного влияния особую значимость приобретает поиск, анализ и оценка факторов, которые уже в данный момент могли бы обеспечить сравнительно высокие темпы информатизации.

Одновременно нельзя приписывать мессианских функций новой информационной технике - это рождает “информационный бум”, за которым может последовать разочарование и депрессия и, как следствие, не менее вредная крайность - “информационный негативизм”, неверие в возможности компьютерной техники, отрицание необходимости информатизации общества в целом. Главное здесь - разработка таких методов и систем, которые позволяют усиливать интеллектуальную деятельность человека. При поиске наиболее эффективных путей взаимодействия “интеллектуальных” компьютерных систем с человеком надо иметь в виду такие важные факторы, как мысль, знание и язык. Мысль генерирует знание, которое дискретизируется, объективируется и фиксируется в языке. И, наоборот, естественный язык континуализируется, ибо используется мышлением не только как средство выражения и передачи знаний, но и как важный элемент когнитивной активности, создающей новое знание.

Конструируя “интеллектуальные” компьютерные системы, человек старается воссоздать звенья этой цепи с помощью технических средств. Однако надо иметь в виду, что компьютер не способен производить знания или создавать свой собственный язык, поэтому невозможно воссоздать искусственную мысль: “интеллектуальные” компьютерные системы оперируют с “готовым” знанием, источником которого является для них человеческий язык. В процессе перекодирования этого знания на язык, доступный ЭВМ, происходит его отчуждение от человека, что создает принципиальные проблемы. Сама идея искусственного интеллекта основана на признании возможности выделения знания из целостного функционально-отражательного процесса, недизъюнктивного по своему характеру, и превращения его в информацию2.

Именно информация обеспечивает функционирование компьютерных систем и, будучи обработана ими, вновь возвращается к человеку, который извлекает из нее новое знание. Поэтому “интеллектуальные” компьютерные системы как таковые не могут осуществлять сами интеллектуальную деятельность - их &■‘интеллектуальность” определяется как можно более эффективной включенностью в интеллектуальную деятельность человека. В качестве основного принципа оценки социальной продуктивности научных исследований по информатизации должен выступить прогрессивный принцип гуманизации науки и техники, утверждающий человека единственным субъектом интеллектуальной деятельности.

Анализ социальных последствий современного технологического развития должен отражать как положительные, так и отрицательные моменты процесса информатизации в естественно-исторической системе “человек - биосфера”. Но, как нам представляется, подобная адекватная оценка пока наименее разработанный во всем мире фундаментальный компонент социокультурной экспертизы информатизации. Вместе с тем, именно она позволит преодолеть до сих пор стихийный и технократический характер процесса информатизации, поможет свести к минимуму негативные и нежелательные воздействия на общество и человека и утвердит приоритет ценности человека по отношению к компьютеру.

Остановимся на негативных последствиях информатизации, свидетелями которых мы уже стали сегодня

Важнейшая социокультурная проблема информатизации - возможность новых проявлений “информационного колониализма”, в том числе “американизации” стран с “традиционалистской” культурой. С распространением персональных ЭВМ и программ для них формируется определенный стереотип мышления, взаимоотношений и существования индивида. Как отмечал в свое время В.В.Миронов, последствия проникновения вместе с современной технологией американских стереотипов культуры представляют мощный фактор усиления зависимости ряда стран от США. Страны, менее развитые в области информатики, под воздействием такого глобального “информационного нашествия” постепенно могут быть включены в суперинтеграционную культуру американского образца. Система компьютеров, с одной стороны, выступая как важный фактор интеграции человеческих знаний, проявлений духовной культуры общества, с другой стороны, под воздействием законов рынка выступает как фактор, угрожающий самобытности национальных культур и представителей этих культур, то есть отдельных людей1.

Недостаточно развитые в области информатики страны уже сейчас остро ощущают на себе засилье массовой “компьютеризованной” культуры. Так, общественные деятели Индии отмечали, что необходимость решения такой острой проблемы, как ликвидация неграмотности (а неграмотных в Индии только в возрасте от 15 до 35 лет более 100 млн. чел.) вынудила в свое время правительство прибегнуть к помощи крупнейших фирм США. Это привело к тому,

! См Миронов В.В Что может компьютер? - М.. Наука, 1998 - С 33

что индийский информационный рынок был в полном смысле слова поглощен продуктами американского кинематографа и других средств массовой информации США, включая аудиовизуальные. Как следствие этого, возникли тенденции, разрушающие самобытную тысячелетнюю национальную культуру, так как значительно раньше умения читать молодые люди стали впитывать образцы американской культуры. Новые средства коммуникации, по мнению многих специалистов, разобщают национальную культуру, поскольку они игнорируют сложные исторические, этнические, культурные и политические корни этой проблемы1. Уникальным примером сохранения самобытности при глубокой европеизации и американизации в целом, органичного сочетания традиционных ценностей и ценностей техногенной цивилизации является японское общество. По мнению С.Маркарьян, “переход от японского традиционного общества к индустриальному и от него к постиндустриальному происходит, в частности, на основе внедрения информационных и коммуникационных технологий. Все началось с массовой компьютеризации, по показателям которой Япония вышла на передовые рубежи. Ныне информация превращается в жизненно важный и пользующийся большим спросом “товар”, адресованный учреждениям, бизнесу, индивидуальным потребителям, в общественно значимый ресурс”2.

Еще одна социокультурная проблема связана с взаимоотношениями человека, компьютера и общества. На наших глазах выросло поколение, которое садится за компьютер, еще не умея читать и писать. Недавно появилось сообщение об открытии первого в мире электронного детского сада в местечке Иссе ле Молино неподалеку от Парижа. Основную часть времени дети в этом детском саду проводят у компьютера, в сети Интернет. Кроме того, в саду повсюду установлены следящие видеокамеры, которые передают сигнал в сеть и родители могут смотреть на детей из любой точки мира - достаточно выйти в Интернет.

Сегодня уже не редкость такое явление, которое социологи именуют “информационной наркоманией”, - следствие чересчур сильного увлечения компьютерными играми, когда дети (а порой и взрослые) часами просиживают у дисплея, превращаясь из заядлых игроков в безвольных рабов своей страсти. Во время компьютерной игры ребенок использует не свой интеллект, а интеллект машины. При этом наивно полагает, что его победа в этой игре есть свидетельство его превосходства над машиной. Конечно, компьютерные игры развивают навыки общения с новой техникой (поэтому часто проводят параллель между электронными играми и тренажерами). Однако безрассудное пристрастие к играм уже стало подлинным бедствием для стран, вступивших в стадию информационного общества. Не случайно во многих из них введены ограничения на допуск в игровые залы. Так, в Германии введен запрет для лиц, не достигших 18 лет, во Франции дети до 16 лет могут попасть в игровые центры только в сопровождении взрослых, а в некоторых странах даже запрещены все

.видеоигры. В случае, когда игра построена на убийствах, войнах и насилии, негативные последствия такого воздействия на психику ребенка очевидны1.

Кроме того, широкое распространение компьютерных технологий ведет к усилению дегуманизации мышления “за счет усиления его логической формальной компоненты”. Как отмечал академик Д.А.Поспелов, уход в мир компьютера создают иллюзию жизни в мире, где ты выступаешь в роли демиурга. Ее последствием является появление “ультрапрограммистов”, у которых социальные связи с внешним миром оказываются ослабленными2.

“Компьютеризованный” человек смотрит на окружающую его действительность точно так же, как на продолжение компьютера. Нелогичность, противоречивость внешнего мира заставляют его все больше и больше погружаться в идеально послушный и логичный до предела компьютер, который становится как бы “вторым Я”. Послушность и логичность привлекают настолько, что постепенно подрывают основу плодотворных контактов с непослушными и не всегда логично поступающими людьми. Бинарная логика (да, нет) компьютера постепенно становятся образом мышления человека. Особенно тревожным симптомом становится тот факт, что школьники экономически развитых стран, не могут самостоятельно без помощи вычислительной машины произвести простейшие элементарные вычисления. А если ученик усваивает суть явлений только посредством машины, он становится как бы частью компьютера. На самом деле, здесь налицо назревшая необходимость совместных исследований социологов, психологов, медиков, способных дать всесторонний анализ такого рода явлениям.

Не может не вызывать беспокойства и рост компьютерных преступлений во всем мире. Редкая неделя обходится без сообщения о создании и распространении новой “программы-вируса”. Воздействие этой математикологической субстанции на программы очень напоминает действие настоящего вируса, который подрывает здоровье человека, размножается, поражает окружающих. Эти программы, как правило, имеют небольшой объем машинной памяти, а обнаружить их достаточно сложно. "Вирусы” могут портить командные и текстовые файлы, уничтожать данные, разрушать жесткие диски. Некоторое время “вирус” может бездействовать, потом неожиданно срабатывает, “подтачивает” программу, а затем начинает “путешествовать” по сети, постепенно охватывая всю систему. И эти программы создают люди.

Никого уже не удивишь и сообщениями из деятельности компьютерных взломщиков - хакеров. Судебный процесс над русским хакером Левиным, укравшим у американского Ситибанка несколько миллионов долларов, вызвал огромный резонанс во всем мире. Вместе с тем угроза от деятельности хакеров скорее надуманная и раздутая журналистами, чем реальная. Несанкционированный доступ в компьютерную корпоративную сеть возможен в случае несо1 См.: Менегетти А. О многофакторной этиологии невроза и шизофрении // Онтопсихология. - М., 1997, №8, - С. 14-15.

не- вершенной системы безопасности сети или недобросовестности или невежества

служащих, сообщивших свой пароль хакеру1, яг к Иными словами, сегодня человек в компьютерном мире все более зависит

ор- от безотказного функционирования техники. И опасность здесь не только в том,

ом- ЧТО компьютеры могут ‘"покорить” мир, - главное состоит в том, что человек

эга. еще не умеет с высокой степенью культуры, дисциплины и ответственности

ци- управлять автоматами. В конечном счете, все зависит от того, в чьих руках находится компьютер и будут ли использованы его возможности во имя прогресса &ви- или послужат распространению невежества и даже разрушению цивилизации2.

>ти- Таким образом, характер и тип социальных последствий и духовно:я в культурных изменений, порождаемых информатизацией, зависят не только от

[тся информационных технологий, компьютерных систем, но и того, в каких соципо- альных условиях, в рамках какой социально-экономической системы происхоне дит процесс информатизации.-Необходима адекватная оценка социальных по<ера следствий информатизации, которая позволит если не избежать, то “смягчить”

ibiM их негативный характер. Опыт информационно развитых стран ценен не только

эан, тем, что он подсказывает пути, направления развития информатизации, но в

:сти большей мере тем, что позволяет очертить границу пропасти, подходить к краю

ний которой жизненно опасно.

са- Тем не менее, как показывает опыт информационно развитых стран, инний форматизация является ведущей тенденцией цивилизационного развития обще:ого ства, и вся государственная политика начинает подчиняться доминирующему

воздействию информационных ценностей, подобно тому, как раньше ее подчиняй няли себе ценности индустриального общества. Эта доминирующая роль ин1ро~ формационных ценностей проявляется в прямой зависимости государственной

iK0- политики от информатизации как основного продукта данного социума, измеjero нениях в социальной политике, социальной структуре и сфере занятости насеФУ_ ления, в радикальных трансформациях в средствах массовой информации и

па- коммуникации, в системе образования, науке, в регулировании целого ряда соные циокультурных процессов.

>рое

ает SOCIOCULTURAL EXPERTISE OF AN INFORMATION PROCESS

стеG. A. KRASNOVA

Hb!X Institute of Distant Education

yK_ Russian University of People’s Friendship

( or_ Miklukho-Maklaya str., Institute of Distant Education, 117198 Moscow, Russia

In the article the author has made an attempt of analysis of social consequences of modern technological development, the process of information in the natural - historical system eC0" "man - biosphere". Much attention is given to sociocultural expertise of information processes.

This expertise will allow to overcome still elemental and technocratic character of informati-_ M ------------------------------------------------—

zation process. It will help to reduce negative and undesirable influence on society and human being and confirm the priority of man&s importance to computer. The experience of developed countries has showed that informatization is the leading tendency in society’s development and all state policy is subjected to dominant influence of informational values. The dominant role of informational values is revealed itself in depending state policy on informatization changes in social structure and population employment sphere, in radical transformation in mass media and communication, in education system, science, in regulation of a whole series of sociocultural process.

КОММУНИКАТИВНОЕ - СЛЕДОВАТЕЛЬНО, КОММУНИКАЦИОННОЕ

С.В. ЛЕЩЕВ

Кафедра социальной философии Российский университет дружбы народов Ул.Миклухо-Маклая, д. б, Факультет гуманитарных и социальных наук,

В статье проводится разделение коммуникативного (связанного с общением) и коммуникационного (связанного с коммуникационным каналом) аспектов коммуникации. Социальные круги, публичная сфера (Зиммель, Хабермас) рассматриваются как среда канал коммуникации, где собственно коммуникативное возникает в области маргинального дискурса. Исследуется динамика соотношения коммуникативного и коммуникационного в культурном горизонте современной социологии и социальной философии (Луман, Хабермас) и философии медиума (Маклюэн).

Стробоскопическое марево рождающихся и меркнущих теорий модернизирует простые человеческие понятия до научно-отточенных дефиниций.

Эпоха “Бог умер” сменилась эпохой “Человек умер”. И был Ницше, и был Фуко - смерть первая.

И вот уже животрепещущие противопоставления “культура - цивилизация”, “гуманизм - прогресс” практически неузнаваемы в дихотомии “жизненный мир - система”. Да и самого человека эпоха влечения к смерти превращала то в РаБет, то в машину, то в текст, то в коммуникацию. Причудливым образом мы обретаем консенсус в коммуникации, боремся за привлечение публичной сферы к обсуждению экспертных культур, утрачивая при этом само человеческое оформление коммуникативных артефактов. Коммуникация не есть более коммуникация коммуницирующих. Коммуникация есть коммуникация. И был Хабермас, и был Луман - смерть вторая.

Многообразие дискурсивного умерщвления “человеческого” более не поражает, ибо входит в состав самого святого: в корпус продуктивного, методологического знания. И вот мы обретаем: в медицине - труп, в религии - зверь, в политэкономии - робот, в политической экономии знака - манекен. Манекен